Глава 1. Новая кровь
Дождь шел стеной, как будто сам Вектра пытался смыть с улиц грязь своих обитателей.
Но у «Сент-Джеймс» не было грязи — здесь её тщательно прятали под мрамором, блеском старинных ламп и запахом свежих купюр.
Ворота школы стояли высоко, словно кованая граница между миром простых смертных и избранных. За ними — идеальные газоны, колонны из серого камня, зеркальные окна, в которых отражались лица детей миллиардеров, дипломатов, аристократов.
Школа, где фамилия значила больше, чем оценки, а деньги могли перекупить даже правду.
— Миленько, — протянула Арабесса, выходя из машины.
Волосы, выбеленные почти до серебра, волнистыми прядями ложились на плечи. Концы — огненно-красные, как предупреждение: осторожно, обожжёшься.
Она поправила ремешок кожаного рюкзака и презрительно скользнула взглядом по зданию. — Так пахнет старостью и тщеславием.
Калион усмехнулся. Его волосы — чёрные, как нефть, блестели под дождем. Он был её отражением, перевёрнутым зеркалом: где она — вспышка, он — тень.
— Тебе стоит научиться не говорить всё, что думаешь. Здесь за это платят дорого.
— А ты — как всегда, трус.
— Я — стратег, сестрёнка, — хищно ухмыльнулся он. — Разница тонкая, но важная.
Их сопровождал водитель — человек, стоивший, возможно, больше, чем всё имущество учителя литературы здесь. Близнецы Уинтерс принадлежали к числу тех, кто не нуждался в деньгах. Их семья владела сетью инвестиционных компаний, отелями, даже парой частных островов. Они привыкли к власти, к шелесту купюр, к тому, что двери открываются сами.
Но «Сент-Джеймс» — не тот мир, где можно купить всё. Здесь платили не деньгами, а страхом.
Звонок пробил воздух, звонкий, как выстрел.
В холле — мраморные полы, старинные портреты, запах воска и дорогого парфюма.
Ученики двигались по коридорам, как хищники — тихо, оценивающе, сдержанно. У каждого — фамилия, весомая как титул. У каждого — глаза, умеющие резать.
Арабесса чувствовала взгляды. Белые волосы, красные концы, уверенная походка — она выделялась, как кровь на снегу.
Калион же растворился в этом мире с удивительной легкостью: улыбка, рукопожатие, обмен парой слов — и он уже смеётся с тремя парнями, чьи фамилии можно было встретить в списке доноров музея «Тейт».
— Он быстро адаптируется, — произнёс кто-то за её спиной.
Голос — низкий, спокойный, опасно ровный.
Она обернулась.
Мориэн.
Высокий, идеально собранный: белая рубашка сидела как по заказу, чёрный галстук узлом ровнее, чем могла бы завязать рука человека. Его лицо — без тени эмоций. Глаза серые, холодные, как утренний металл.
Он не улыбался, но в его взгляде было что-то, от чего сердце Арабессы будто на миг сбилось с ритма — не страх, не интерес, а осознание: вот с кем лучше не играть.
— А ты, должно быть, Арабесса Уинтерс, — сказал он спокойно.
— А ты, должно быть, очередной самозванный король, — ответила она, скрестив руки.
Мелькнуло что-то похожее на улыбку.
— Почти. Только мой трон здесь настоящий.
Рядом с ним стояли двое — Лиам и Дриан. Один — светловолосый, с ухмылкой, как у человека, привыкшего ломать людей ради развлечения. Второй — темноглазый, хищный, молчаливый, но от его взгляда хотелось отступить.
Тройка, о которой шептались даже учителя.
Говорили, они сделали из школы свою империю. Говорили, тех, кто шёл против них, больше никто не видел на выпускных фотографиях.
Калион подошёл, усмехаясь.
— Похоже, я нашёл себе компанию.
— Быстро, — ядовито сказала Арабесса.
— Просто нужно знать, как разговаривать с сильными мира сего, — отозвался он.
Мориэн смотрел на него спокойно. — Посмотрим, насколько ты силён, когда правила поменяются.
Он перевёл взгляд на Арабессу.
— Добро пожаловать в Сент-Джеймс, мисс Уинтерс. Здесь кровь течёт золотом. Но стоит лишь однажды ошибиться — и тебя сотрут, как грязное пятно с мрамора.
Он прошёл мимо, оставив за собой шлейф тишины.
Арабесса смотрела ему вслед, чувствуя, как внутри поднимается что-то острое, опасное.
Инстинкт.
Холод ударил в окна, дождь не прекращался.
«Сент-Джеймс» жил своей размеренной, красивой, гниющей жизнью.
А в этот день он вдохнул новую кровь.
И она была готова пролиться.