Кленовые вестники

Тишина, окутывающая концертный зал, была прервана лишь шорохом ткани, когда глава деревни подошёл к гробу. Кай поднялся, вытянувшись во весь рост, и опустил голову, словно вступая в немое соглашение с печалью, что царила вокруг. В этот момент глава деревни замер на мгновение, глядя на скелет, олицетворяющий невозвратную утрату.

Слеза покатилась по его щеке, блестя на фоне серого света, проникающего в зал. В этом мгновении слились страдание и любовь, переплетенные в одну, прощальную нить. Когда он, наконец, закрыл крышку гроба, казалось, покрыл вдруг всю деревню теплым покрывалом горечи.

Крепкие мужчины, собравшиеся вокруг, с обожанием и уважением взяли гроб на плечи. Они, словно волны, отнесут эту утрату к реке, места, где девушка всегда находила умиротворение. За ними следовали все жители деревни, их сердечки били в унисон с ритмом, который навеялся чувствами утраты. Все встали, когда мужская сила вынесла гроб на свет, соединяясь в одном продолжении длинной, печальной процессии.

Каждый житель, встретив выход на улицу, зажег свечу в своих руках. Это были огоньки надежды, которые боролись с тьмой вокруг, как память о Нине. Их свечи мерцали, продолжая звучание её имени в сердце каждого.

Лео, пробираясь сквозь толпу, встал рядом с Эйрией. Его голос был тихим, словно шепот ветра, когда он начал говорить, стараясь, чтобы никто из окружающих не слышал их разговор.

— Эйрия, — начал он, наклонившись чуть ближе, — мне нужно с тобой поговорить. Ты должна прекратить общаться с Каем.

Эйрия удивленно подняла брови, её лицо отражало недоумение и легкую обиду.

— Почему? — спросила она, не в силах сдержать своего недовольства. — С чего вдруг такое заявление? Ты раньше никогда себя так не вел.

Лео вздохнул, уставившись на её ладони, сжимающие свечу, словно это был последний оплот против темноты, охватившей их.

— Я просто волнуюсь за тебя, Эйрия. А тебе не кажется, что его судьба тянет за собой тень? Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за него. Он... он не тот, кем кажется.

Эйрия не могла удержаться от смеха, но в её глазах блеснули грусть и непонимание.

— И кто же он такой, чтобы его опасаться? Что ты о нём знаешь, что не знаю я?

Слова Лео скользнули мимо, как путешествующая река, оставляя Эйрию в смятении. Она чувствовала, что в его тоне прослеживалась искренность, но не могла понять, что за опасность он видел в Кае.

Однако они не смогли продолжить разговор: толпа постепенно двигалась к реке. Их шаги совпадали с ритмом замирающего света, и, осознавая, что вскоре они окажутся на берегу, разговор оказался прерванным.

Тишина снова окутала их, когда они вместе подошли к воде. Река, спокойная и безмолвная, потянулась вперед, готовая принять жалобы и печали, оставшиеся после погибшой. В этот момент и Эйрия, и Лео понимали, что их разговор о Кае придется отложить до лучших времён, когда море чувств станет немного спокойнее, и они смогут довести его до конца.

Эйрия, провожая взглядом толпу, заметила Барта, который стоял рядом с мамой. Его лицо выглядело темным и печальным, как небо перед бурей. Губы были плотно сжаты, а глаза – затуманены слезами. Его маленькие ручки сжимали свечку, как будто это был последний оплот, который он мог удержать перед лицом непредсказуемой судьбы. Он стоял на грани слёз, но в то же время пытался казаться сильным.

— Барт, — позвала его мама, её голос был полон нежности, и она ласково гладила его по голове. Но он лишь кивнул, все мысли были заняты погибшой, что теперь покоится в гробу.

В этот момент глава деревни вышел вперед, и все замерли в ожидании его слов. Его голос звучал громко и уверенно, словно проникая в сердца присутствующих.

— Мы провожаем мою дочь в её последний путь, давайте вспомним о её душе, что всегда хотела для нас только счастье. Сегодня мы не просто прощаемся, мы даем ей свободу...

Гроб осторожно положили на поверхность воды. Секунды прямой тишины заставили сердца замирать, а затем, как будто вызванные каким-то невидимым заклинанием, из воды вынырнули рыбки. Они, сверкая чешуей под светом свечей, подхватили гроб и плавно начали двигаться вниз по течению, как будто унося погибшую в последний путь.

Эйрия увидела, как Барт, весь дрожащий от волнения, готов был стать первым, кто положит свою свечу в воду. Глава говорил с его мамой, и теперь его голос прозвучал в умах зрителей, напоминая о важности этого момента.

— Барт, ты должен сделать это, — шепнула ему мама, и её теплота обняла его, несмотря на холод, что царил вокруг.

Собравшись с силами, Барт поднял свои зеленые глаза, которые в этот миг, казалось, светились от внутреннего света. Он медленно подошёл к краю реки, взял свою свечу и, трясясь от волнения и страха, опустил её на поверхность воды. Она поплыла среди прочих огоньков, несущих память о Нине и освещая темноту.

Сзади него начали подходить другие жители, каждый с гордостью и печалью в сердце. Эйрия, в этот момент, заметила, как Кай наблюдает за Барта. Его взгляд был странным, смешанным с интересом, как будто он смотрел на диковинного зверька, который внезапно предстал перед ним. У него не было сожаления — только холодный анализ ситуации.

Эйрия почувствовала легкую дрожь от его взгляда, словно он изучал Барта, как потенциальную угрозу или какую-то редкость, и это было нечто совсем другое истолкование потери, чем у остальных. В тот момент, когда свечи отражались в водах реки, Эйрия поняла, что ситуации и судьбы, которые переплетались в этот момент, будут иметь свои последствия.

Когда Эйрия начала подходить к реке, она вдруг почувствовала на себе пронзительный взгляд Кая. Это ощущение было некомфортным и странным, но в то же время она не могла его игнорировать. То ли это были искры любопытства, то ли какое-то другое чувство — она не могла понять.

Собравшись с мыслями, Эйрия, проходя мимо Кая, заметила, как он слегка наклонился к ней и тихо прошептал:

— Эйрия, мне нужно с тобой поговорить. Приди к самому большому дереву.

Его голос был низким и настойчивым, и в нем звучала какая-то загадка. Она кивнула в ответ, хотя в глубине души чувствовала, что не должна идти к нему.

Но прежде чем она смогла ускользнуть, Лео, почувствовав её намерение, подошел ближе. Он быстро схватил её за руку и, прижимая к себе, отвел в сторону. Его движения были решительными, а взгляд полон заботы.

— Эйрия, — сказал он, обращаясь к ней с серьезностью, — ты не должна идти к нему. Я знаю, что ты задумала, но это не место для таких разговоров.

Лео зыркнул на Кая, словно требуя, чтобы тот прекратил свои попытки вмешаться в их разговор. Кай, в свою очередь, продолжал смотреть на них с холодным интересом, его выражение лица не выдавало ни страха, ни смятения — только уверенность и какой-то неясный замысел, который Эйрия не могла разгадать.

— Лео, я должна выяснить, что он хочет, — произнесла Эйрия, но в её голосе звучала неуверенность.

— Нет, ты не должна, — настаивал Лео, его глаза сверкали от волнения. — Он может угрожать тебе, и я не могу этого допустить.

Эйрия почувствовала, как напряжение между ними нарастает. Она не могла понять, почему Лео так беспокоится, но в тот момент, когда она взглянула на Кая, в его взгляде не было ничего, кроме уверенности и холодной концентрации.

— Просто оставайся рядом со мной, — продолжил Лео, не выпуская её руки. — Мы пройдём этот путь вместе, и я позабочусь о тебе.

Эйрия понимала, что её решение не будет легким. Она почувствовала, как изнутри растет конфликт: между доверием к Лео и недосказанностью Кая, которая, как будто искала выхода. Но сейчас, когда их шаги становились всё ближе к реке, она понимала, что выбор сделан — и она собиралась следовать за Лео.

Анита, Астрид и Эльфира стояли в стороне, наблюдая за процессией, погруженные в свои мысли и тихие разговоры. Астрид уже успела рассказать Эльфире о своих чувствах к брату, Лео, и когда Эльфира узнала об этом, её лицо расплылось в улыбке.

— Знаешь, — начала Эльфира, — я буду рада, если именно ты станешь девушкой Лео. По крайней мере, ты настоящая и искренняя, а не как эта Эйрия.

Астрид сжала в руках свою свечу, её сердце забилось сильнее от признания.

— Но что именно тебе не нравится в Эйрии? — спросила она, оглядываясь на реку. — Она живая и полна энергии.

Эльфира отчаянно скривила губы.

— Она кажется такой натянутой. Каждое её действие вызывает у меня раздражение, будто она пытается казаться важнее, чем есть на самом деле. Как будто её переживания — это что-то особенное, когда на самом деле у нас у всех есть свои проблемы.

Анита кивнула, подключившись к разговору:

— Да, и она всегда обращает на себя внимание. Даже когда дело касается чего-то грустного, она становится центром внимания. Это выглядит неестественно!

Астрид внимательно слушала своих подруг, чувствовала, как их слова обжигают её собственные чувства. Хотя она и не собиралась впадать в депрессию, слова Эльфиры словно подсказывали ей, что её чувства к Лео могут быть неверными.

— Я знаю, что, возможно, у неё есть свои переживания, — пробормотала Астрид. — Но как-то не могу простить ей то, как она ведёт себя. Она не ценит, что есть у нас.

— Вот именно! — подхватила Эльфира, сжимая кулаки от возмущения. — У неё такая манера, как будто она уже достала первое место в нашем сообществе. Легко быть любимицей, когда ты такая загадочная. Но каждый, кто по-настоящему смотрел бы на неё, мог бы заметить, что она только скрывает свою истинную сущность.

Астрид тяжело вздохнула, чувствуя, что их разговор заметает ворох недовольства, который, возможно, не имел реальных причин.

— Можем ли мы просто оставить её в покое? — предложила она, желая перевести разговор в более позитивное русло. — Мы можем просто быть вместе и поддерживать друг друга.

Анита с недоверием поджала губы:

— Возможно, но я всё равно не могу её терпеть. Почему Люди, такие как мы, должны ощущать себя гораздо менее важными, чем кто-то вроде неё?

Слова Эльфиры и Аниты повторялись в её голове, и хотя Астрид понимала, что у каждой из них были свои причины для недовольства, она всё равно чувствовала, что это обсуждение превращает их нежные чувства к Лео в нечто более мрачное.

Эта тень, выброшенная на них от бурной и хаотичной любви, постепенно охватывала и их сердца. И в этот момент, глядя на реку, которая несла их заботы вдаль, они сделали выбор. Настало время восстановить свои солидарные отношения, но Кай и Эйрия были рядом — как нити, связывающие эту разрозненную сеть.

Кай сидел на ветке большого дерева, глядя вниз на тропинку, и ожидал Эйрию. Он чувствовал, как его сердце бьется быстрее, когда он заметил её приближающуюся фигуру, но она не была одна — рядом с ней шагал Лео, крепко держал её за руку, словно не позволял ей отдалиться. Кай мгновенно напрягся, но решил, что сейчас самое время проявить себя.

Он ловко спрыгнул с ветки и, приземлившись, начал подходить к ним, стараясь не замечать Лео, будто тот не существовал. Кай обрел уверенность и, обратившись к Эйрии, с лёгкой улыбкой произнес:

— Привет, Эйрия! Как хорошо тебя видеть. У тебя такой свет в глазах, словно ты только что вышла из сказки.

Эйрия, хоть и почувствовала легкое смущение от его слов, тут же вернулась к серьезности:

— Кай, я пришла узнать, что ты хотел рассказать.

Кай фальшиво вздохнул, придавая своему лицу таинственное выражение.

— Для меня нужен наставник, и, похоже, ты как раз вовремя.

Эйрия посмотрела на него с недоумением. Хотя её ум пытался уловить суть его слов, она не могла связать их с самим собой.

— О ком ты говоришь? — спросила она, слегка нахмурившись.

И тут Кай, нагибаясь ближе, тихо прошептал:

— Помни наш разговор, когда мы чуть не поцеловались? Это ведь было потрясающе, правда?

Эйрия немедленно отстранилась, слегка покраснев. Но Кай не собирался останавливаться. Он продолжил, его голос теперь стал серьезным.

— Знаешь, Эйрия, твоя семья оказалась под моим прицелом. Я просто хочу, чтобы ты знала: кто-то из них обязательно должен быть у кого-то, иначе проблемы могут стать ещё более серьёзными, чем ты думаешь.

Эйрия почувствовала, как стынет кровь в жилах. Страх пробежался по её спине.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, уже настороженная.

Кай углубился в объяснение.

— Сначала захватываются родители. Они постепенно умирают, а ребёнок уходит к главе. И так происходит по цепочке. Твоя семья может стать следующей.

Эйрия, охваченная ужасом, попыталась осознать все эти слова, но легкая дрожь в её голосе выдавалась.

— Ты не можешь так говорить! Это же не может быть правдой!

В этот момент Лео, который всё это время оставался на заднем плане, на секунду сжал её руку, но затем, в гневе, схватил Кая за одежду.

— Ты хочешь получить по заслугам? — рявкнул он, готовый действовать, но затем остановился, понимая, что это может лишь усугубить ситуацию.

Кай, не проявляя ни капли страха, лишь усмехнулся:

— Ты не понимаешь, Лео. Я лишь говорю ей правду, и если она не умоется, последствия могут быть ужасными.

Толпа слов и эмоций накрыла Эйрию, и она поняла, что каждый из них имеет свои опасения. Кай мог быть опасен, но в то же время его слова были давящими. Её чувства обострились — она хотела понять, как спасти своих близких, но в её глазах блистала растерянность и страх.