Глава 3
Я проснулась с первыми лучами солнца, которые пробирались сквозь щели в скрипучих ставнях также внезапно, как и провалилась в сон. Вся деревушка за мутным окном еще глубоко спала, оглушенная вчерашнем хмелем; изредка лишь слышалось мычание и хрюканье скота в хлевах.
Охотника не было в комнате. Зато на стуле передо мной лежал аккуратно сложенный походный набор. Темно-зелёный плащ из грубой, но прочной шерсти. Под ним – простые штаны из той же ткани, белая рубаха и, что самое отвратительное, пара потертых, но целых сапог.
Всё моё нутро сжалось от оскорбительной, унизительной, а что главное показательной, благотворительности. Презрение подкатило к горлу горьким, обжигающим комом. Он осмелился. Осмелился принести вот это. Аккуратно сложить, будто несет дары своей принцессе, а не бросает обглоданные кости собаке!
«Решил, что я нищенка, готовая ему руки лизать за потные обноски? Что буду рыдать от счастья за эти жалкие подачки с барского плеча?» - думала я, осматривая вещи. Плащ в моих руках смердел. Материя впитала в себя запахи дорожной пыли, пота и... него. Запах охотника. Того, кто расставил свои сети теперь и не только в лесу, но кажется и в комнате, пока я спала.
Я с силой швырнула плащ на пол, словно тот обжог мне ладони.
- Пусть сгниет! Лучше уж заявиться в окровавленных лохмотьях или нагой, чем унижаться и надевать на себя это! – прошипела я, ядовито выдавливая из себя каждое слово.
Я еще долго причитала, нарезая по комнате круги в ярости. Но затем мой взгляд упал на картину за окном. Утренний иней покрывал деревенскую дорогу одним длинным ковром. Там, на этой убогой серой тропинке, стоял Артур, снаряжая двух лошадей. Из его рта обрывисто выходили едва заметные клубы пара. Удивительно, но на плечах охотника не было никакой защиты от утреннего мороза. Только кожаная куртка. На плече, на том самом месте, где еще вчера краснело кровавое пятно от лап волков, теперь проступал темный контур перевязок.
Нехотя собравшись, я спустилась вниз, прошмыгнув мимо сонного трактирщика, который после вчерашней сцены, казалось даже не хотел поднимать на меня взгляда. Воздух снаружи встретил меня плотной холодной стеной. Он был насыщен влагой, отчего казалось, что дышишь водой из ледяного подземного источника. Эта промозглость прилипала ко всему, как намокший саван, сковывая движения. Напоминая о том, что я заточена в этой немощной дрожащей плоти.
Даже несмотря на это, бледная от холода, я не стала надевать плаща охотника. Его подачки мне были не нужны. В конце концов я гордый дракон, а не барышня в беде!
- Доброе утро. – коротко бросил мне Артур, осматривая беглым взглядом с ног до головы моё тело и скрученный в руках кусок зелёной ткани. Уголок его рта дрогнул в неком подобии усмешки. – Гардероб не пришелся по вкусу? Надеюсь твой протест не закончится лихорадкой до того, как мы доберемся до дворца. Мертвые свидетели обычно менее убедительны...
- А ты о здоровье моём печешься? – в том же язвительном тоне ответила я. – Я переживу куда больше, чем утренний мороз. А твои «жесты благородства» прибереги для кого-нибудь другого. Кто в твоей жалости и правда нуждается. А я пойду так. Пусть твой король увидит, во что превращают людей в Айдхане! – выпалила я, почти будучи уверенной в том, что этот словесный поединок я выиграла.
он молча, резким движением вырвал собственный плащ из моих рук, заставив меня пошатнуться. Кажется мои слова задели его за живое.
– Так ты собираешься показать правду? - Артур накинул этот кусок ткани себе на плечи, быстро запрыгивая на коня. Его слова лились сплошным серьезным и даже агрессивным потоком. Словно он отчитывал маленькую девочку. - Правда в том, что до дворца два дня пути. В том, что ты окоченеешь насмерть и останешься лежать на обочине никому не нужным телом. Да даже если и доедешь. Кого они увидят? Обезумевшую от холода и лишений беглянку? Очередную жертву, чьим словам не поверят даже придворные кухарки? Тебя сочтут не свидетельницей, а полоумной. Твою «правду об Айдхане» затопчут, как и тебя саму.
Он указал на вторую лошадь, которая чувствовала моё нелюдское нутро, недовольно заржав.
- Садись. Мы теряем время. Я не нянька.
И так, наша дорога началась в гнетущем молчании, разрываемом лишь стуком копыт и завываниями пронизывающего до костей ветра. Артур, закутанный в этот злополучный плащ, казался недвижимым, как скала. Каждый его взгляд, брошенный на обочину, каждый прищур глаз выдавал в нем больше чем просто охотника, почти солдата – собранного, расчётливого и безразличного к моему немому протесту.
С каждым часом утренняя непогода пронизывала мои жалкие одежды, заставляя зубы плясать во рту, а пальцы коченеть. Моя драконья решимость таяла под натиском биологической слабости человеческих тел. Я уже не могла скрыть дрожи, и моя спина сгорбилась сама собой, пытаясь сохранить жалкие крупицы тепла.
Лошадь Артура через несколько минут внезапно замерла на месте. Охотник резко развернулся в седле. Я поравнялась с ним, вопросительно поглядывая на парня, на чьем лице не была торжества от недавней словесной перепалки. Лишь профессиональное раздражение.
- Дальше так продолжаться не может, - произнёс он сурово. – Ты мне нужна способной говорить, а не бредящей от жара.
Прежде чем я успела что-то ответить, он уже стянул плащ и накинул его на меня. Грубая ткань, всё ещё хранящая тепло его тела, накрыла меня, приглушая ноющую боль от холодов.
«Словно в капкан лезть по своей воле. Лучше уж умру, чем останусь живым трофеем в его обертке...» - подумала я, отклоняясь от рук парня.
- Не усложняй. Это не подарок или «жест доброй воли». – остановил меня голосом Артур. – Это обеспечение сохранности груза. Твои принципы – твоё дело. Моя задача – выполнить работу. Теперь тебе ясно?
Он развернулся обратно и тронулся с места, не давая мне не проронить ни слова, будто даже не ожидая благодарности. Я осталась сидеть в седле, сжимая немеющими пальцами грубую шерсть, побежденная не им, а простой хрупкостью человеческого тела. Ненависть и отвращение к Артуру в этот момент достигали своего пика, но еще сильнее была всепоглощающая потребность в этом тепле. И от этот становилось ещё горше.
Я нагнала его белую лошадь, держась слегка позади, пока пейзажи лысых полей проплывали мимо нас. Кажется, я перегнула. Мне надо было втереться в его доверие, а не стать очередной занозой. Мой мозг пытался придумать, как стоит начать диалог после, очевидно глупости с моей стороны.
- В любом случае спасибо... - Тихо выдавила из себя я, не придумав ничего лучше. – даже если я просто «груз».
Он ничего не ответил мне, продолжая всматриваться в даль. Лишь его плечи, подрагивавшие в такт шагам коня, на мгновение застыли. Может мне показалось, а может это был кивок – настолько слабы, что его и кивком-то назвать было нельзя. Но я всё-таки поймала этот жест. Как и уловила новую волну щемящей боли в месте, где оставался след от ранения стрелой.
Мои мысли судорожно прокрутились в голове вихрем. Где-то неподалеку был использован катализатор. С каждым шагом лошадей по тропинке я чувствовала, как мне становится хуже и хуже в человеческом облике. В ушах начало звенеть то-ли от холода, то-ли от чего-то извне людского мира. Катализатор давил любую вспышку магии рядом с собой, но эта мощь... у обычной деревушки не могло храниться столь ценного артефакта. Что-то было не так.
- Я замёрзла... да и кони видимо тоже устали на морозе. Может сделаем привал? – робко спросила я, надеясь, что короткий отдых поможет мне восстановить силы.
- Хорошо. За холмом будет деревня. Там и остановимся. – ответил Артур, не сводя глаз с холма.
Мне казалось, что и он что-то чувствовал. Будто не магическим, а просто интуитивным чутьем. Хоть голова его и слегка развернулась ко мне для ответа, но во взгляде и голосе читалась настороженность, коей раньше я не слышала. Словно он готовился к чему-то серьезному.
Мы въехали на холм и перед нами открылась картина. Посреди лысых полей стоял обугленный частокол покосившихся бревен. Они торчали в разнобой словного рёбра мертвого зверя. Но ужас пепелища был не главным. Главным был звук, а точнее его полное отсутствие. Что-то выжгло всю жизнь из этого места и округи, оставив лишь тишину.
Для обычного уха – простая тишина. Для меня же, чья жизнь была намертво сплетена с гулом магии в каждом шаге и движении, эта тишь казалась физическим воплем мира. Точно кто-то выжег мне уши изнутри раскаленным железом.
«Катализатор...Империя была здесь.» - немедленно подумала я, издав сдавленный вдох. До этого момента я слышала о нём только из уст других существ, но теперь была уверена в том, что мы имеем дело именно с ним.
Устройство не просто использовали. Его выжали на всю возможную мощь. Это была не тонкая работа Айдханского мага, который хотел уйти незамеченным. Это был удар кувалдой по хрупкому сосуду мира. Каждая клетка искусственно созданного тела кричала в диссонансе от нарушения фундаментального закона бытия. Магию здесь не просто нейтрализовали на время – как это бывает – её вырвали с корнем, оставив после себя мертвую зону.
Тошнота подкатила безвоздушным спазмом. Ощущение, будто нити, связывающие меня с миром, рвались одна за другой. Я была ошибкой в этом мертвом уравнении, и законы искажённой, экспериментальной реальности требовали моей немедленной ликвидации.
- Они тут были – на одном дыхании выдавила я, сжимая поводья онемевшими пальцами, пытаясь хоть как-то удержаться в седле. – тут нельзя...
- тише, - его голос прозвучал негромко, но с такой властной резкостью, что мне пришлось замолчать. – там кто-то есть. Или был совсем недавно.
Я не знала, как объяснить охотнику всё происходящее, скрытое в глуби, а не лежащее на поверхности руинами деревни. Это было тем же самым, что объяснять слепому, что такое цвета. Он мог чувствовать опасность инстинктами воина, но не мог постичь её природы.
Мой размытый взгляд упал на Артура. Его челюсти были крепко стиснуты, пока он всматривался в пепелище. Охотник спешился, потянув лошадь за собой. Кажется, он даже не посмотрел на меня, но это и к лучшему. Моя кобыла послушно потянулась за его скакуном, повинуясь незримой команде.
Он безмолвно спустился к остаткам ворот деревни, привязывая лошадей к колу. Его рука отпрянула от ворот, словно обжигаясь о воспоминания о произошедшем. Я же с трудом слезла на землю, ноги подкосились, и я едва удержалась, схватившись на стремя.
Охотник ступал бесшумно, его взгляд словно пронизывал неестественные детали среди хаоса: сдвинутые горящие балки, отсутствие тел, хотя запах смерти объял всё пространство. Он замер у уцелевшего колодца, заглядывая внутрь и также резко отходя от него с заметной гримасой отвращения – не к виду смерти, а к её нарочитой демонстративности.
- что там? – слабо спросила я, стоя поодаль, обнимая себя руками.
- Забудь... - отрезал парень, будто только что заглянув в преисподнюю.
Внезапно я услышала единичный стон. Слабый, дрожащий, переходящий в шепот.
«детёныш» - сразу подумала я, оборачиваясь на обуглившиеся остатки амбара. В мире людей всегда что-то казалось мне неправильным. Их земля питалась невинной кровью.
Я, ведомая непонятным мне чувством, прошла к балкам, начиная расчищать проход к тому месту, где был погребен человеческий ребенок. Моих и без того обмельчавших сил было недостаточно даже для того, чтобы сдвинуть хотя бы одну из балок. Онемевшие руки беспомощно соскальзывали, окрашиваясь в цвет сажи.
- Надо помочь ему... Он ещё живой... - кинула я Артуру.
Парень, казалось даже не собирался подходить. Спустя еще несколько четных попыток, я обернулась на охотника. В этот момент я заметила, как он вскинул руку, сжимая в кулаке амулет, висевший у него на шее под курткой. Мои глаза успели засечь тусклую серебряную вспышку, а тело ощутило короткий, режущий импульс – словно кто-то провел лезвием по натянутой струне. Лицо Артура на мгновение исказилось, но тут же приняло свой обыкновенный напряженный вид.
- Даже не смей подходить к нему. Подохнешь рядом с ним.
- Нет. Без нас он точно погибнет!
Я поняла, чего именно опасался охотник. Но было уже слишком поздно. Три фигуры вышли из ниоткуда. Плащи цвета стальной золы качались за спинами. Их движения были синхронными, бездушными. Средний, чья маска отличалась наличием золотых вставок, протянул руку в нашу сторону.
Меж его пальцев пульсировал тот самый катализатор – кристалл, выпотрошивший душу из этого места.
- образец 13. – голос человека (если его вообще можно было так назвать) был плоским. Рука метнулась к Артуру. – программа «усыпление» была признана несостоятельной. Протокол возврата в лоно активирован.
Затем взгляд говорящего окинул меня. Кристалл в руке имперца вспыхнул ярче, и я почувствовала, как остатки магии отозвались мучительной судорогой.
- идентифицирована аномалия. Биомагический сигнал не соответствует классу человек. Побочный улов признан ценным. Взять обоих.
Сердце моё замерло. Подопытный? Настоящий беглец? Словно скот, заклеймённый номером. Обрывки мозаики начинали складываться в ужасную картину, но многих деталей не хватало. Взамен недостающим частям лишь появлялись новые неподходящие элементы.
Меня же они вычислили по отзвуку. Катализатор был не просто бичом, выжигающим магию. Он был словно ведьмовское зеркало, обнажающее души. В этой выжженной пустоте моя подлинная суть проступила наружу. Для имперцев я была теперь лишь просто диковинкой, удачно попавшей в силки для их главной цели.
Артур выхватил меч. Но впервые я заметила, как дрогнула его рука – не от страха или боли. В нём разразилась борьба. Что-то пробудило в нём ту часть, которую он всё время пытался усмирить. Но теперь человеческая природа восстала против него, ослабляя стальную хватку в роковой миг. Я видела, как во взгляде отрешённого ранее от паники охотника теперь зияла ненависть, сопряженная с ужасом.
- Беги – прошипел мне парень. – Это не твоя война.
Но он ошибался. Отныне и я была ввязана в эту войну. Просто всё это время мы стояли по разные стороны баррикад, сложенной из его захороненных в воспоминаниях тайн и моей мести.
***
«Беги, Скарлетт! Беги и не оглядывайся!» - голос матери прозвучал в голове вновь, едва смолк чуждый голос охотника.
«Беги. Это не твоя война.» - вновь прозвучал приказ парня эхом в моей голове. Две правды, впивающиеся в моё сознание зазубренными крючьями.
Я не сдвинулась с места, сжимая руки до боли в костях, впиваясь ногтями в кожу.
«Бежать?» - ярость поднялась во мне раскалённой волной. – «Нет. Не в этот раз. Я слишком долго убегала. Бежала так долго, что мой собственный мир потонул в сетях крови и лжи.»
Я сделала шаг к охотнику, вставая за его спиной. В его позе теперь я не видела прежней уверенности. Лишь тяжесть, которую я всё это время принимала за надменность. «Образец 13». Не охотник – очередная жертва этого жестокого мира. Как и я.
«ты ошибся, охотник,» - подумала я, чувствуя, как чешуйки под кожей напряглись в нервном рывке. – «Это именно моя война. Потому что люди пришли на мою землю. Потому что ваши орудия против друг друга выжигают жизнь из моего мира.»
Я испытывала лишь холодную ярость ко всему, что олицетворял этот охотник – систему, которая превратила жизни в ресурс и трофеи, магию – в топливо, а детей – в приманку. Но сейчас всё, что я знала о нём пошатнулось. Он мой ключ не только к королю Конкордии. Он щель в броне самой империи. И если я смогу разжать её...
Я стояла в шаге от него, чувствуя, как его тело напряглось в ожидании удара в спину. Но удар не пришел бы. Не сейчас.
«Хорошо, Артур,» - мысленно пообещала я себе – «Ты хочешь, чтобы я бежала с твоей войны? Мне придётся остаться. Но не как твоему союзнику или «грузу». Я останусь, как тень, которая будет преследовать тебя до самых стен твоего короля. Ты будешь вести меня к совей победе, а я приведу тебя к твоему поражению.»
Ветер донёс до меня запах его крови – той самой, что успела пропитать повязку на плече. запах отчаявшегося человека и чего-то ещё... чуждого обеим мирам и подавленного. Того, что он так старательно скрывал.
«Ты боишься меня...» - вдруг осенило меня. – «Ты боишься того, что я могу разбудить в тебе самом Того, кто вырвется на волю, если дрогнет твоя стальная хватка. Что ж, посмотрим, чья воля окажется сильнее. Драконья воля к мести или собачья воля к послушанию.»
Я встретила его взгляд через плечо. Ни страха или просьбы. Лишь вызов. Молчаливое признание между нами: мы - два хищника, загнанные в одну клетку. И пока не разберемся с общим врагом, друг друга трогать не станем.