Пролог
Саут-Сайд, Чикаго, штат Иллинойс
Ночь окутала переулок непроницаемой тьмой. Фонари, моргая, бросали дрожащие блики на асфальт, выхватывая из мрака силуэты четырех фигур, застывших возле своих спортивных мотоциклов. Вокруг них витала тёмная, тяжёлая атмосфера, смесь адреналина и ожидания, пропитанная запахом оружия, бензина и опасности.
Всадники. Ночные ястребы. Мрачные жнецы. У них много имён. Члены мафии "Ash Throne".
Все они являлись частью криминального союза, чьи корни глубоко проникли в разные слои города, а также за его пределами. В других странах у них были союзники и партнёры, доказавшие свою верность кровью и чёрными поступками. Сицилийская мафия "Коза Ностра", русская мафия, ирландцы, немецкий синдикат, балканцы, даже преданные единицы из картелей Мексики. Список мог легко пополняться или, наоборот, уменьшаться, если кто-то решил отступить. Они никогда и никого не жалели. Если партнер решил пройти против них, его ждала участь пострашнее смерти и ада.
Они - закон.
Сероглазый высокий мужчина со светло-русыми волосами молча курил, опираясь бедрами об топливный бак своего Suzuki GSX-R1000 тёмно-синего цвета.
- Вот где его носит? - вздохнул кареглазый брюнет, театрально раскинув руки в стороны. Он тоже вглядывался в темноту улицы, куда не попадал свет. В его попечении находился серый BMW S1000 RR.
-- Заткнись, Блейк, без тебя голова раскалывается, - раздражённо ответил третий мужчина, едва не запустив в него свой шлем. Возле него стоял ярко-красный Ducati Panigale V4, идеально олицетворяющий его вспыльчивый и агрессивный нрав, как лава Везувия.
Блейк искренне рассмеялся, покосившись на разъяренного мужчину.
-- Да ладно тебе, Рафаэль, тебе надо было меньше пить вчера.
Тот что-то ответил ему по-итальянски, не сдержав эмоции. Последний член мафии - татуированный черноволосый парень, на внешний вид самый молодой, но не менее опасный, не реагировал на их перепалки. Он сосредоточенно поправлял свои мотоциклетные перчатки.
-- Он предупреждал, что задержится, - спокойно пояснил он, подняв на троицу свои пустые чёрные глаза. Он провел рукой по сиденью белоснежного Kawasaki Ninja ZX-10R. - Нам надо подождать.
Первый мужчина потушил сигарету об асфальт носком чёрных берцев. Он в их союзе был самым тихим и молчаливым байкером. Его сосредоточенность и вовлеченность в чёрные планы и задания не раз приносила свои плоды. Идеальный кандидат на заместителя их лидера.
-- Сейчас стоит думать об следе после убийства чиновника, - сухо заметил он.
-- Всё чисто, Шон, можешь не переживать. Ксавьер подчистил после нас камеры видеонаблюдения, - улыбнулся Блейк. -- А очевидцев либо подкупил парой сотен баксов, либо...
Ксавьер - байкер на Kawasaki - бросил на брюнета проникающий и тяжёлый взгляд, но не стал отвечать. Не соизволил.
Снова повисла тишина. Каждый из всадников задумался о своём. Им предстояло новое и крупное задание. Риски были высокими, поэтому стоило продумать каждую делать и обезопасить себя.
Прошло около 10 минут.
И вдруг, в эту тьму ворвались фары, словно два узких кинжала, рассекая её на части. Свет мощный и сконцентрированный, прочерчивал серую улицу, словно лазерный луч, ослепив на мгновение во тьме четырёх байкеров.
Мотоцикл, словно живое существо, послушно следовал за малейшим движением своего хозяина. Рев мотора, низкий и утробный, эхом отдавался от кирпичных стен, добавляя происходящему зловещей атмосферы. Каждая деталь спортбайка, от хромированных деталей до аэродинамического обтекателя, казалось, дышала силой и мощью. И в этом заключалась вся красота и опасность карбонового Yamaha YZF-R1.
Лидер «Ash Throne». Он был квинтэссенцией власти и опасности, истинным императором Чикаго. Разум монстра с начинкой пустой души.
Маузер Энгер.
Его появление всегда было неожиданным, его присутствие - ощутимым.
Он был там с самого начала, ещё до того, как подъехали парни. Сидел в кромешной темноте, неподвижно, как статуя. Глаза привыкли к отсутствию света, и мужчина различал каждое их движение, каждый жест руками, каждый нервный смешок. Маузер слышал биение сердец. Считал ритм их дыхания. Люди думали, что тьма скрывает, а для него она была домом, пристанищем.
Маузер не чувствовал пальцев, сжимающих руль байка, не ощущал прохладу стены, на которую опирался. Всё внутри него - безжизненное. Только расчет. Только контроль.
Рафаэль громко ругнулся, с вызовом, но в зеленых глазах сквозила злость от страха. Улыбка сползла с лица Блейка, едва он заметил его появление. Шон и Ксавьер промолчали, настороженно следя за каждым движением блондина.
А Маузер видел их насквозь, для этого не надо быть гением. Все их привычки. Все слабости. Он знал, кто первым мог побежать, если запахнет смертью. Кто выдаст. Кто предаст. И самое мерзкое - в этом не было ненависти, ни на йоту. Ничего. Просто холодный факт.
Маузер поднялся со своего спортбайка, не снимая шлема. Он никогда его не снимал, по пальцам можно было пересчитать, когда члены клуба видели его без него. Безликий. Если шлема не было, чаще всего на лице была черная балаклава. И безжизненные голубые глаза.
Этого хватило, чтобы никто не смог отвести от него взгляда. Тишина стала вязкой, как кровь под берцами.
-- Если я не пришел, очевидно, что я уже здесь, - произнес он, и голос отразился от стен, чужой, как скрежет металла.
Иногда казалось, что Маузер просто немой, не имел этой способности. Но мужчина говорил всегда по делу, мало и коротко. Никогда не объяснял, для него это не было важным.
На мгновение воздух вокруг них стал другим. Словно не он вышел к ним, а они сами шагнули в его логово, на его территорию.
Маузер посмотрел на них - и не моргнул. Его взгляд был пустотой. Мертвый. Как если бы он и не был человеком вовсе. Блейк, Рафаэль, Шон, и Ксавьер поняли в тот миг, что сидели у ног монстра, который разрешал им существовать рядом.
-- Сегодня южный порт, на границе с Фар-Саутист-Сайд. Крупные контейнеры с веществом. Наши «друзья» решили перегнать мимо нас, - пояснил Маузер, в голосе которого был слышен немецкий акцент. -- Мы забираем груз. Тех, кто встает поперек, убираем. Без шума. Без следов.
Мужчина поднял глаза. Тишина. Никто не спросил «почему» и «зачем». У него никогда не спрашивали. Работа всегда была чистой, потому что ошибка - их похороны, в лучшем случае.
Маузер отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Первым сел на карбонового зверя. Двигатель взревел так, что в груди завибрировало. Остальные завели свои спортбайки следом, улицу пронзило пять пар пронзительных фар. Шум моторов слился в единый рёв - механический гимн их империи.
Они тронулись разом, как единый организм, черные силуэты прорезали улицы.
Город принадлежал им.
Пятеро байкеров неслись сквозь ночь, оставляя после себя ревущее эхо и страх, ожидание скоро пролитой крови и принесенной смерти.
«Пепельный Трон» вышел на охоту.
На жатву.