Глава 10
Может быть, Альфонс и считал свою работу нудной, но как же он был благодарен за то, что мог окунуться в неё с головой, убегая от мрачных мыслей. Сейчас он перебирал кипы бумаг, внимательно вчитываясь в каждую из них, чтобы не давать себе свободного времени просто подумать. Наверно, у сложившейся ситуации есть один плюс – столкнувшись с проблемами в отношениях, Альфонс становился на удивление продуктивным.
К сожалению, пришло время обеда, а вместе с ним и чувство вины за то, что произошло. Альфонс даже сам до конца не понимал, почему. Он без особого аппетита уже доедал мясной пирог, как голос подал Вайн:
– Ты что такой грустный? – от друга естественно не ускользнули тяжёлые вздохи и понурый вид.
– Мне кажется, Нарцисса меня ненавидит...
– Тоже мне новость. Разве мы это не выяснили ещё в самом начале? – он отпил из бокала крепкое вино. Альфонс одарил Вайна тяжёлым взглядом. Тот закатил глаза и театрально опёр подбородок двумя руками, улыбаясь. – И что же случилось на этот раз?
Альфонс взглянул на него, раздумывая, а стоит ли посвящать его в детали? Провёл рукой по лицу, смахивая сомнения. Сейчас Вайн единственный, кто может хотя бы выслушать Альфонса. А может и помочь советом, хотя на это Альфонс особо не рассчитывал.
– Не так давно отец решил рассказать мне об истинных причинах начала войны за Вельз. Я верил, что слухи о том, что моя семья к этому причастна, абсолютно нелепы и беспочвенны, но как оказалось, отец планировал это с самого начала, – Альфонс говорил отстранённо и безжизненно.
– Бес тебя дери, да ты идиот! – Вайн посмотрел на него с полным разочарованием.
– Что это за реакция? Я толком ещё ничего не объяснил, – Альфонс зло глянул на него.
– Да и без этого всё понятно! Как тебе вообще могло прийти в голову рассказать ей об этом?
– Я подумал, что она хотела бы знать правду. Будь я на её месте, я бы хотел.
– Ал, я вот всё никак не пойму. Ты же вроде такой сочувствующий, понимающий. И васильками свадьбу ты украсил, и на ложе с ней не лёг, потому что она боялась. Ну, прям не мужик, а сказка. Но почему до тебя не дошло, что ковырять ещё свежие раны это о-о-очень плохая идея?
– Я уже и так понял, – Альфонс скрестил руки на груди и нахмурился.
– Когда умер мой отец, я отходил от этого три месяца! А это я! Человек чёрствый и грубый. А то шестнадцатилетняя девчонка, которой только бегать по лужайке и сдувать одуванчики... – Альфонс ещё никогда не видел такого негодующего Вайна. За его эмоциональной мимикой и экспрессивными жестами было даже забавно наблюдать.
– Ну и когда, по-твоему, я должен был это сделать?
– Не знаю. Лет через двадцать или тридцать. А может вообще никогда, – Вайн стал понемногу успокаиваться. Он как спичка: резко загорается, но и тухнет тоже быстро. – Я вообще не понимаю, почему ты так расстроен, её реакция вполне ожидаема.
– Ты знаешь, я хочу с ней сблизиться.
– С женой не обязательно быть друзьями. Некоторые всю жизнь живут, ненавидя друг друга, но при этом у них и дети, и богатство.
– Как ты можешь так говорить? Ты сам никогда не хотел семью? – Альфонс посмотрел на друга обвиняющим взглядом.
– Я? Нет. Считаю: это странный фетиш, – Вайн улыбнулся ехидной улыбкой.
И что Альфонс пытается ему объяснить? Для Вайна всё, что не приносит выгоды – пустая трата времени. И семью он считал именно этой бессмысленной тратой. Альфонс же был воспитан по-другому. Он видел, какие напряжённые отношения в его семье между родителями, поэтому хотел счастливый брак, любящую жену и хороших детей. Чтобы никто никому не изменял и не врал. Будь у Альфонса возможность, он бы выбрал себе другую жену, но судьба поставила его в такие рамки, поэтому он решил, что будет пытаться с тем, что есть. Он не намерен проигрывать отцу в этой схватке и раз уж в игре такие правила, он будет играть по ним.
***
Следующие несколько дней прошли без изменений. Альфонс всё так же старался погрузиться в работу с головой. Его даже отпустило чувство вины и он чувствовал себя уже более сносно, чем на следующий день после ссоры.
А вот Нарцисса становилась всё грустнее и грустнее. Альфонс пытался завести с ней разговор, но она лишь односложно отвечала, давая ему понять, что общаться с ним, она не намерена. Она стала проводить больше времени в храме и меньше гулять. Альфонс обычно заставал её за тем, что она просто сидела на стуле и смотрела в окно, о чём-то размышляя.
Казалось, между ними образовалась куда большая пропасть, чем сразу после свадьбы. И Альфонс ума не приложил, что с этим делать. Однажды он поймал себя на мысли, что ему было бы намного легче, если бы Нарцисса истерила, кричала или ещё как-то показывала свои эмоции. Так Альфонс мог хотя бы как-то понять, что у неё на душе, о чём она думает, а это стало бы подсказкой к следующим действиям. Но нет. Не в случае с Нарциссой. Она вела себя как обычно, только более неохотно отвечала и куда больше хмурилась. Но в остальном Нарцисса оставалась такой же холодной немногословной и неэмоциональной, хотя Альфонс понимал: она так просто защищается. Никто не может тебя ранить, если ты не показываешь, что у тебя на душе.
Нарцисса даже перестала читать перед сном. Она или задерживалась в ванной, пока Альфонс не уйдёт в гостиную, или ложилась спать, зарываясь в одеяло, будто оно могло защитить её от горестей. Так что единственный раз, когда они пересекались, был ужин.
Нарцисса не была похожа на других девушек. Альфонс часто слышал от солдат или дворян, что женщины куда более эмоциональные, чем мужчины. Что им легче идти на поводу своих чувств и желаний, чем руководствоваться мозгом. Но Нарцисса была не такой. Она довольно чётко угадывала настроение окружающих и подстраивалась именно под них. Свои эмоции она поместила под замок, где их никто не увидит и не узнает, что она чувствует на самом деле. Альфонс понимал, что таким образом она обеспечивает себе больше безопасности, но он хотел, чтобы она перед ним открылась. К сожалению, он даже не мог представить, что он может сделать, чтобы растопить лёд.
Однажды Альфонс прогуливался с Вайном и встретил Нарциссу, идущую в Девичье крыло. Увидев Альфонса, она опустила взгляд и поклонилась в реверансе.
– Здравствуй, Нарцисса. Как твои дела? – до боли глупый вопрос, но Альфонс не знал, что ещё сказать.
– Добрый день, лорд Розфельд, – с той ночи она больше не называла его по имени. – У меня всё хорошо. Благодарю, – она ещё раз сделала реверанс.
– Я рад, – и опять Альфонс не знает, что сказать. Вдруг он вспомнил, к чему все готовятся в последнее время. – Ты уже знаешь, что послезавтра нас ожидают на прощальном ужине с лордами?
– Да, меня об этом оповестили, – и опять молчание. – С вашего позволения, я удалюсь в свои покои.
– Конечно, тебя проводить? – Альфонс уже знал ответ на этот вопрос.
– Благодарю, однако, не стоит. Не хочу отвлекать вас, – Нарцисса подняла на него взгляд и с гордым видом, удалилась.
А Альфонс только и мог, что провожать её грустным взглядом. Что ж он делает не так?
– Становиться всё интереснее и интереснее, – прокомментировал Вайн с наглой улыбкой.
– Рад, что тебе весело, – холодно ответил Альфонс.
– Не грусти, друг мой. Рано или поздно тебе надоест бегать за ней и ты, наконец, расслабишься, – Вайн похлопал Альфонса по плечу и они отправились дальше.
На самом деле в словах Вайна было здравое зерно. Все устают, стараясь добиться чьего-то расположения, но раз за разом получая в ответ только холод и безразличие. С другой стороны Альфонс не переставал добиваться расположения Йохана до двадцати лет, и только потом плюнул на эту затею. Поэтому Альфонс не собирался сдаваться и с Нарциссой, он терпеливый и умеет ждать.
***
Скоро начинался июль – самый жаркий месяц лета. На улице было душно, поэтому тренировку пришлось перенести на вечер. На этот раз Альфонс дал солдатам менее тяжёлую программу, чтобы не высосать все жизненные силы. Казалось, рыцари были за это благодарны. Хотя странное напряжение всё же чувствовалось. На вопросы, что происходит в королевской армии, главнокомандующий отвечал, что все ждут заслуженных отпусков. Что ж, Альфонс мог их понять. Он и сам жаждал отдыха больше всего на свете. Стоит посмотреть, как он может организовать их отпуск.
К концу тренировки пожаловал гость, которого Альфонс совсем не ожидал увидеть. Авон Нэдур, с обычной для него улыбкой, беседовал с главнокомандующим. Естественно, Альфонс посчитал это довольно странным. С чего бы главнокомандующему королевской армии и лорду Инзэльна беседовать о погоде?
Когда Нэдур увидел Альфонса, то, как показалось, с большим удовольствием подошёл его поприветствовать.
– Добрый вечер, лорд Розфельд. Как поживаете? – Авон пожал ему руку.
– Отлично. А что вы здесь делаете, позвольте спросить?
– Я просто пришёл размять мышцы. Тренировки никогда не навредят, – Авон вёл себя очень дружелюбно.
– Я не знал, что вы знакомы с главнокомандующим, – как бы невзначай сказал Альфонс.
– О, так почему бы мне не поприветствовать своего земляка? Или вы не знали, что он родом из Инзэльна?
Естественно, Альфонс знал об этом, но почему-то всё ещё слабо верил в то, что Нэдур заводит с достаточно влиятельными людьми дружбу только из-за ностальгии по родине.
– Я-то знаю, а вот, как вы об этом узнали, для меня не понятно.
– Мы познакомились на вашей свадьбе, лорд Розфельд. Разговорились, и он сам мне рассказал, – Авон щёлкнул пальцами, будто что-то вспомнил. – Кстати, о птичках. Как ваша семейная жизнь? – он выглядел действительно крайне заинтересованным.
– Грех жаловаться, – Альфонс уже знал, как отвечать на такой вопрос.
– Действительно, – Авон ухмыльнулся. – Я помню, бывшая леди Карсар была кроткой и тихой. Просто идеал любого мужчины.
– Вы так думаете? – Альфонс приподнял брови от удивления.
Он не мог говорить за всех, но в своём списке качеств, которыми должна обладать жена, у него точно не было пункта «должна быть тихой и кроткой».
– По крайней мере, на Инзэльне эти качества мы ценим больше всего, – Авон улыбнулся. – Поэтому считайте, что вам очень повезло с женой.
Нэдур похлопал Альфонса по плечу и ушёл. Это был странный разговор. Нарциссу можно было назвать тихой и кроткой только в одном случае – она не показывала своё истинное лицо.
Альфонс уже понял, у Нарциссы есть зубы, и она может их показать, если чувствует себя хоть немного в безопасности. А это значит, что Райдер ужасно обращался с ней. Не то, чтобы Альфонс раньше в этом сомневался, но он не представлял, что нужно было сделать, чтобы загнать Нарциссу под лавку? Альфонс в силу мягкости характера не мог даже вообразить, что её бывший муж позволял себе по отношению к ней, и, как он понял из разговора с Авоном, Нэдур-младший даже не пытался защитить её.
Альфонс только недавно понял, что имела ввиду Мелани, когда говорила, что Нарцисса сильна духом. Она может делать вид, что подчинилась и смирилась со своей судьбой, однако её сердце никогда не будет принадлежать кому-то против её воли. Только она может решать, кто истинно достоин её. Её нельзя заставить отдать его силой или уговорить. В этом для Альфонса заключалась настоящая свобода человека.
Альфонс надеялся, что станет тем, кому она покажет себя настоящей. Он не был уверен, что для этого нужно сделать, но он будет пробовать. В конце концов, Нарцисса кажется очень глубокой личностью, а не просто инфантильной девочкой, несмотря на свой юный возраст. Альфонс вдруг понял, что не воспринимает Нарциссу, как маленькую девочку. Он начал видеть в ней взрослую девушку с большим жизненным опытом. Наверно, так влияет тяжёлая судьба на маленьких детей. С другой стороны, это даже было Альфонсу на руку: ему рядом нужна мудрая жена, а Нарцисса, как ему казалось, прекрасно подходила на эту роль.
***
Настал вечер прощания с лордами. Альфонсу опять уложили непослушные волосы, и надели дорогой костюм тёмно-бирюзового оттенка с серебряного цвета манжетами, воротником и аксельбантами, которые носили исключительно декоративный характер.
Когда Альфонс был уже готов к вечеру, из-за ширмы вышла Нарцисса. Она была одета в платье с открытыми плечами и такого же цвета, что и костюм у Альфонса. Снизу юбки серебряными нитями шла вышивка витиеватого узора, который доходил до самого пояса. Её светлые ровные волосы оставили распущенными, только чёлка была заплетена в мальвинку из кос с вплетёнными серебряными лентами. На шее висел тот самый кулон в форме василька.
Нарцисса, как всегда была бесподобной. Только эта красота ни на йоту не предназначалась Альфонсу. Он мог лишь издалека наслаждаться ею, не претендуя на что-то большее. Зная, что ей неважно его мнение, он всё же сказал:
– Ты прекрасно выглядишь. Впрочем, как и всегда... – последняя фраза получилась немного тоскливой, хотя Альфонс не пытался вложить в неё такой смысл.
– Благодарю, – Нарцисса коротко присела в реверансе и посмотрела на него ожидающим взглядом.
Альфонс предложил ей свой локоть и она, уже по своему обыкновению, обречённо согласилась. Было тяжело наблюдать за покорной Нарциссой. Хотелось сказать ей: «Это не ты! Прекрати кормить меня этим! Я хочу видеть тебя настоящую!» Но Альфонс молчал, понимая, что сам разрушил хрупкое перемирье, установившееся между ними.
Когда они вошли в банкетный зал, во главе длинного стола уже сидел Душасана. Слева от него сидела Мелани, а справа Йохан. Будь воля Альфонса он бы отсел в другой конец стола, но правила, говорили, что, поскольку он брат короля, то должен расположиться рядом с отцом. Это он и сделал. По левую руку от него тихонько села Нарцисса.
Вскоре пришли и лорд Садария со своей женой, лорд Азалис с супругой и тремя сыновьями, у старшего из них, Владимира, тоже была жена. Лорд Данброх пришёл один, хотя уже многим было известно, что Шимус стал подыскивать себе подходящую пассию. Ну и наконец, лорд Нэдур. Как ни странно, абсолютно один. Дальше подходили менее значимые дворяне, живущие во дворце, и заняли свои места.
Начался ужин. В конце стола дворяне начали о чём-то оживлённо беседовать, но вот главные лорды пяти Земель молча трапезничали, не желая первыми заводить разговор.
Эдвард Азалис иногда посматривал на Нарциссу изучающим взглядом, но это было вовсе не удивительно. Он приходился ей двоюродным дядей и, насколько Альфонс знал, семьи Азалис и Карсар находились в хороших родственных отношениях. Хотя на войне Азалисы приняли нейтральную сторону и не сражались ни за королевскую семью, ни за семью Нарциссы.
– Лорд Данброх, хотел вас спросить раньше, но всё никак времени не было. Как там дела на Фьёрде? – ухмыльнувшись, спросил Душасана.
«Ну, началось...»
– Не о чем переживать, Ваше Величество. Я разобрался с беспорядками после войны и сумел заслужить уважение тамошних лордов, так что на Фьёрде сейчас спокойно, как никогда, – Шимус говорил без особого интереса.
– Очень хорошо, – казалось, Душасана оживился ещё больше. – А что стало с телами предателей Карсаров?
Альфонс увидел, как Нарцисса напряглась, когда услышала вопрос. Ей не хотелось это слушать, а тем более понимать, что сейчас, она может стать мишенью для издевательств. Альфонс прекрасно это понимал, поэтому насторожился и стал слушать дальше.
– Я похоронил тела всех умерших членов семьи Карсар в их семейной крипте, – сказал Шимус серьёзным голосом.
Альфонс увидел, как Нарцисса украдкой глянула на Шимуса. Её должна была порадовать эта новость.
– Как жаль, – высокомерно фыркнул Душасана. – Я уж надеялся, что вы скормили их тела дворнягам.
– Уважение к сопернику – это основы войны, дорогой брат, – спокойно сказал Альфонс. – Я думал, ты хорошо это уяснил за последние два года.
– Они были не соперниками, а крысами, – Душасана встал из-за стола и направился в сторону Альфонса. – Король не уважает крыс. Так же, как и своих верных псов.
Он подошёл вплотную к Альфонсу и посмотрел на него снизу вверх, самодовольно улыбаясь. Нарцисса была невозмутима, но от Альфонса не скрылась тень, пробежавшая по её лицу. Он, сохранив полное холоднокровие, спокойно, но крайне серьёзно сказал Душасане, не поднимаясь со стула.
– Я думаю, Вам стоит разговаривать со своим псами более уважительно. Даже самый верный пёс может обглодать лицо своему хозяину, если тот относится к нему плохо.
Альфонс услышал, как отец на его слова только хмыкнул. Было похоже, что он вовсю наслаждается представлением. А вот Душасана начал вскипать от злости. Его ранимое эго и хрупкое чувство собственной важности могло задеть даже лёгкое дуновение ветра. Не стоит говорить, что от скрытой угрозы Альфонса он впал в ярость. Хотя Альфонс не чувствовал ни вины, ни угрызений совести.
– Душасана, сядь на место. Хватит другим портить аппетит, – сказал Йохан довольным тоном.
– Но ведь... – Душасана порывался что-то сказать, но отец его перебил.
– Не при гостях, – сказал Йохан серьёзным, но всё же мягким тоном.
Душасана, явно оскорблённый, сел обратно, пуская молнии в Альфонса, а тот старательно делал вид, что не замечал этого. Все смогли выдохнуть с облегчением, а Душасана больше не открывал свой рот.
Все были напряжены и старались больше не затрагивать скользкие темы. Хотя из общей массы выбивался средний сын Эдварда Азалиса, О́слад. Альфонс заметил, как ему было интересно наблюдать за их стычкой с Душасаной. Казалось, он наслаждался вспыхнувшей ссорой, как комедийной постановкой. В его зелёных глазах можно было увидеть играющие смешинки, а на губах играла заинтересованная улыбка. Правда, Владимир его быстро осадил, несильно толкнув брата в плечо.
Альфонс глянул на Нарциссу. Она, делая вид, что ничего и не было, ковырялась в тарелке с недоеденным рыбным пирогом. У Альфонса тоже пропал аппетит, от этой стычки, поэтому он просто таскал кусочки персика из фруктовой тарелки.
Настало время танцев, и лорды начали приглашать знатных леди на вальс. К Нарциссе подошёл Мила́н Азалис – самый младший из сыновей. Насколько Альфонс знал, тому было тоже шестнадцать, как и Нарциссе. Милан протянул ей руку с предложением потанцевать. Нарцисса украдкой взглянула на Альфонса и тихо спросила: «Лорд Розфельд, Вы позволите?» Альфонс только кивнул, и она протянула руку в ответ. Они вышли на танцплощадку и стали в позу, ожидая, когда начнётся вальсовая музыка.
Альфонс встал из-за стола, взяв кубок с лёгким вином. Он обошёл стол и облокотился на его бортик так, чтобы видеть танцплощадку. Пары закружились в медленном вальсе, когда оркестр начал играть нежную мелодию. Альфонс наблюдал за танцующими, размышляя о своём. Смотреть на танец других людей оказывало, на удивление, весьма медитативный эффект.
Гармонию с самим собой разрушил Нэдур, подошедший к Альфонсу.
– Почему не танцуете? – поинтересовался Авон, поглядывая то на вальс, то на Альфонса.
– Не в настроении, – скучающе ответил Альфонс. – А Вы?
– Мне не по нраву вальс. Предпочитаю танго.
Неудивительно, ведь танго придумали именно на островах Инзэльна. Вальс был традиционным танцем на Утёсах, поэтому обычно танцевали именно его.
– Вы не ревнуете? – спросил Нэдур, ставя свой бокал на стол.
Альфонс посмотрел на него непонимающим взглядом. Глянул на танцплощадку и увидел, что Нарцисса во время танца о чём-то разговаривает с Миланом.
– Нарциссу? К кому?
Авон лишь кивком указал на Милана. Альфонс посмотрел на Нэдура со смесью удивления и ноткой отвращения к поставленному вопросу.
– Он же её троюродный брат.
– Всего лишь троюродный.
– Но всё же брат, – сказал Альфонс серьёзным голосом.
Авон на это только хмыкнул. Зачем он вообще завёл эту тему? Что он хотел этим сказать? В древние времена аристократы действительно могли вступить в брак с кузенами и кузинами или даже дядями и тётями, но с тех времён прошло не одно столетие, поэтому то, что Авон даже помыслил о том, что Альфонс может ревновать к родственнику Нарциссы, было странно и даже мерзко.
– Нарцисса очень ценна, вы сами это знаете. Поэтому вам стоит быть более бдительным, – Авон хищно прищурился, смотря на то, как Милан целует руку Нарциссы после танца и удаляется.
– Она не моя собственность. Она разговаривает с теми, с кем хочет, – было бы странно, если бы Альфонс начал подозревать её в адюльтере. Как он понял, ей всё ещё претила мысль об интимной близости, с кем бы то ни было из мужчин. Да и в Саду Роз у неё и нет друзей как таковых, если не считать Мелани. – Тем более главные лорды Родоса скоро покинут столицу. И Вы в том числе, – сказал Альфонс, внимательно глядя на Нэдура.
Авон выдержал взгляд и только улыбнулся, говоря лёгким голосом:
– О, нет. От меня вы не избавитесь, пока ваш отец не рассмотрит моё прошение о помощи.
– О помощи в чём?
– Лишь символическая сумма, – с улыбкой сказал Нэдур, беря бокал со стола. – Поэтому мы ещё не расстаёмся, лорд Розфельд.
Авон кивнул головой на прощание и скрылся в толпе. Это был странный разговор. Наверняка там был подтекст и скрытый смысл, но Альфонс не понимал его. Зачем Нэдуру пытаться развести Альфонса на глупую ревность? Зачем давать непрошеные советы по отношениям? Что он от этого выиграет и что может получить?
Возможно, Авону нравилась Нарцисса? Если так, то становилось ещё более непонятно, зачем он сказал Альфонсу быть бдительнее с ней.
Авон упомянул о каком-то денежном прошении, которое сильно не понравилось Йохану. Стоит спросить у отца, какую же сумму Нэдур запросил и, самое главное, на что?
Когда на часах уже пробило одиннадцать, некоторые дворяне стали расходиться, как и Альфонс с Нарциссой. Может для неё это не особо критично, но Альфонс просыпается рано. А за недосыпом, к сожалению, могла следовать мигрень, поэтому Альфонс не хотел рисковать.
Они вышли в розарий и направились к Девичьему крылу. Ночью повышалась влажность, и становилось прохладнее, от этого запах роз был ещё сильнее. Подул лёгкий ветерок и Нарцисса едва поёжилась. У неё действительно было слишком лёгкое платье. Альфонс хотел было спросить, отдать ли ей свой пиджак, но вовремя отдёрнул себя. Она бы наверняка сказала, что ей не холодно, подразумевая, что его забота ей не нужна.
Поэтому Альфонс, не спрашивая Нарциссу, просто снял с себя пиджак и накрыл им её плечи. Она удивлённо перевела взгляд на Альфонса и тут же заторопилась отказаться.
– Не стоит. Мне не холодно.
– Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но позволь мне хотя бы немного помочь тебе.
Нарцисса нервно поджала губы и отвела взгляд в сторону. Видимо ей стало немного стыдно. Альфонс быстро понял, что сказал фразу жёстче, чем хотел, но, может, так даже и лучше. По крайней мере, она не замёрзнет по дороге в покои. Они больше не проронили ни слова, не нарушая ночную тишину. Можно было услышать лишь стрекот сверчков и далёкий шум моря.