Поцелуй меня в Нью-Йорке [P.M]

Аида

01:10

– Пожалуйста, не прислоняйтесь к закрывающимся дверям.

– Ты серьезно? – спрашиваю я Пэйтона, когда мы выходим на платформу. – Ты правда хочешь закончить все сейчас? Когда до конца остался всего один шаг? У меня нет ОКР, но все равно это как-то...

Что-то в звуке закрывающихся у меня за спиной дверей заставляет меня посмотреть назад. Обернувшись, я вижу, что Пэйтон все еще стоит в вагоне, держа в руках сумку с Мистейк. Он слышал объявление, но даже не двинулся к дверям.

Я чувствую, как поникают у меня плечи. В течение двух или трех секунду мы просто стоим и смотрим друг на друга, пока поезд не срывается с места, направляясь к Сорок второй улице.
Пэйтон застрял в поезде. Случайно? Или... нарочно?
Есть только один способ выяснить это. Я достаю телефон из сумки, но, разблокировав его, внезапно осознаю, что у меня никогда не было номера Пэйтона. Сегодня он не был мне нужен, потому что с того момента, как я швырнула в него книгу «Десять шагов» – случайность, которая и вовлекла меня в эти происшествия, – мы даже трех минут по отдельности не провели.
Ладно, не так уж все и страшно. Он  просто выйдет на «Сорок второй улице» и сядет на обратный поезд, чтобы вернуться сюда. Если, конечно, он захочет вернуться.
Разумеется, он вернется, правильно? Сейчас я отказываюсь думать о другом варианте. Мне трудно поверить, что ошеломленное лицо Пэйтона  будет последним, что я увидела перед нашим окончательным расставанием. Поэтому я перехожу на платформу, где останавливаются поезда, идущие в Бруклин, и плюхаюсь на скамейку, надеясь, что нахожусь в правильном месте. Пэйтон же сядет в один из оранжевых поездов, чтобы вернуться, верно? Ему же нет смысла пересаживаться на желтый или любой другой поезд, так ведь? Господи! Надо было больше времени проводить в центре!

Я жду в течение пяти минут. К платформе подъезжает поезд, идущий по F-маршруту, и из него выходят три пассажира. Ни один из них даже близко не похож на Пэйтона. Двери закрываются, и поезд исчезает в темноте тоннеля.
Я громко сглатываю в наступившей тишине. Как бы я ни старалась не думать об этом, сложившаяся ситуация меня сильно беспокоит.
Было ли это случайностью?
«Так... Хорошенько все обдумай, Аида».
Но это для меня сейчас не так уж и просто, потому что все кажется очень странным.
Почему он  не захотел продолжать наши «шаги»?
Он назвал Чейза  богатым козлом из Уэстчестера. И, по крайней мере, в одном из этих утверждений он был совершенно прав. Но к чему он это сказал? Он говорил о кретинах из Уэстчестера... Говорил, что он не один из них...
Может, и так, но почему Пэйтон предлагал оплатить для меня номер в гостинице? Зачем? Он хотел оставить меня? После всего, что мы сегодня пережили? Нет, не может быть, в этом нет никакого смысла.
Так ведь?
Проходит десять минут, во время которых на моей станции останавливаются еще два поезда из Бруклина. Каждый раз из них выходит всего несколько человек, и не один из них не несет в плетеной сумке щенка бульдога.
Он не вернется.

Он бросил меня здесь... Какого черта?

Я смотрю влево и вправо, вверх и вниз... на платформу – пустынную, как будто вот-вот начнется конец света, – и задаюсь вопросом: что же мне делать дальше, если Пэйтон так и не вернется? Я застряла в одиночестве в середине ночи на Манхэттене, и у меня даже нет номера телефона парня, которого я вынуждена называть здесь своим лучшим другом. Возможно, я могла бы позвонить Чейзу, если бы только ему хоть на секунду удалось оторваться от Кэти...

Подождите-ка! Почему Чейз внезапно кажется таким близким... Словно я недавно разговаривала с ним... во сне.
Боже мой! Мне снился Чейз. Воспоминания возвращаются ко мне, как покупатели после обеденного перерыва в магазин.
Во сне я стояла на балконе на вечеринке Кэти и смотрела на Чейза, точно так же, как шесть часов назад, за исключением того, что в этот раз он держал мои руки в своих, словно не мог мной насытиться. Словно я была нужна ему как воздух, словно он не мог дышать, когда меня нет рядом... И «нет рядом» означало, что я не прижималась к нему, будто приклеенная. Он говорил мне, что был полным идиотом, решив начать встречаться с Кэти. И что он действительно признался мне в любви в Линкольн-центре. Я вовсе это не выдумала. Он любил меня.
И я сказала... О боже, что же я сказала?
– Я знала, что ты любишь меня, Колин.

Но во сне я не была счастлива. Я была довольна собой, потому что все это время была права. Довольна, потому что он признал, что вел себя как болван. Что он сожалел, что поступил со мной так ужасно и что я этого ничем не заслужила. Я уже собиралась послать его к черту.
Но затем я проснулась. А Пэйтон начал странно себя вести. Видимо, это доказывает, что все парни одинаковые: капризные, раздражительные, раздражающие.
Глубоко вздохнув, я понимаю, что мне пора уходить. Не стоит мне ночью сидеть на станции метро в одиночестве. Покрепче прижав к себе сумку, я выхожу на Геральд-сквер. Я была здесь всего раза два, но даже мне кажется ужасно странным, насколько здесь безлюдно. Дороги настолько пустынны, что, когда мимо меня проезжает машина, я буквально подскакиваю из-за грохота. Уличные огни разрушают ночную тьму, но я благодарна им за это – мне так не очень страшно.
На секунду я задумываюсь о том, чтобы вернуться в Бенсонхерст, разбудить в два часа утра всех родных Пэйтона, объяснить им, что мы разошлись, узнать его номер, позвонить ему и спросить, все ли с ним в порядке... Сразу после того, как я назову его козлом за то, что он оставил меня одну! Но давайте начистоту: любой парень, который бросает девушку в одиночестве посреди ночи на Манхэттене в Рождество... Такой парень просто не ответит на звонок. И как бы я ни была зла на Пэйтона, я не хочу вносить раздор в его отношения с родственниками. Я позволила ему увидеть меня настоящую, и он просто сбежал.
Вот ведь кретин!
Но что же все-таки произошло? Почему Пэйтон так внезапно стал вести себя со мной просто ужасно? С чего вдруг решил, что не хочет делать последний шаг? Что ему гораздо проще потратить деньги на отель, чтобы избавиться от этой навязчивой особы по имени Аида? В смысле, я же дремала, практически спала... Как я могла расстроить парня, будучи фактически без сознания?
Я провожу рукой по волосам, а затем мотаю головой, пытаясь отогнать сон. Но я устала... Словно гигантская тяжелая рука давит на мой затылок. Я просто хочу спать. Просто хочу домой. Просто хочу найти Пэйтона и узнать у него, что это была за фигня. Ты бросаешь меня в столь ранние часы Рождества? И крадешь нашу собаку?
Я шагаю то в одну сторону, то в другую, не зная, куда именно мне идти. Затем я поворачиваюсь к выходу из метро, надеясь увидеть Пэйтона и Мистейк, спешащих ко мне. Но улица совершенно опустела. Закрытые ставнями окна «Мэйсис» кажутся таким пугающими, что я на мгновение думаю, что оказалась в каком-то антиутопичном мире.
Он не вернется ко мне. Он ушел.