Поцелуй меня в Нью-Йорке [P.M]

-Ужасная шутка, — со смехом сообщает мне Аида. — Но почему бы и нет?

Я отстегиваю велосипеды, и мы ведем их по булыжникам мостовой в сторону Вест-Сайд-хайвей, что в любой другой день было бы невозможно из-за количества пешеходов. Но в канун Рождества, кажется, весь центр города принадлежит только нам двоим. Я останавливаюсь перед специально выделенной для велосипедистов дорожкой и, сев на велосипед, поднимаю взгляд на Аиду:

— Готова?

Она прикручивает ручки сумки к рулю и садится на велосипед.
Аида кажется немного... не нервничающей, нет, скорее неуверенной. Могу поспорить, она давненько не каталась на велосипедах.

— Думаю, да, — говорит девушка мне. — Только давай ты первый. Во всяком случае, поначалу.

Я выезжаю на дорожку. Через каждые десять — пятнадцать секунд я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что Аида все еще следует за мной, что с ней все в порядке.

— Ну как? Весело? — спрашиваю я, когда мы проезжаем около шести кварталов.

— Да! — кричит она мне в ответ. — Ощущения, как от поездки на велосипеде.
Я замедляю движение, чтобы поравняться с ней:

— Мы обречены погрязнуть в плоских шутках.

Аида в ответ только подмигивает мне.

— Куда мы едем?

— Не знаю, — признаюсь я. — Я просто ехал вперед, не особенно задумываясь, куда именно.

— Слева от тебя!

Голос появляется из ниоткуда почти одновременно с велосипедистом, который пролетает мимо Аиды... слева от нее. Она пугается и поворачивает руль вправо, изо всех сил стараясь удержать равновесие, но я уже вижу, что это ей не удастся. Я протягиваю к девушке левую руку и хватаю за рукав, чтобы удержать ее в вертикальном положении, в то время как наши велосипеды с грохотом падают на асфальт.

Все это происходит, вероятно, меньше чем за пару секунд, и теперь я очень четко осознаю, как я держу девушку и насколько близко мы стоим друг к другу... насколько тяжело мы дышим. Аида испуганно уставилась на меня, и тот факт, что я не знаю, что сказать, определенно не помогает делу. С каждой секундой наша ситуация становится все более неловкой, и я наконец делаю шаг назад.
И спотыкаюсь о свой упавший велосипед, приземляясь прямо на задницу. Сначала я не могу сдержать ругательств, но потом начинаю смеяться. Что, черт возьми, это было?

Аида  тоже смеется, наклоняясь, чтобы помочь мне подняться.

— Ты в порядке?

— Да. — Я встаю и отряхиваюсь. Я смотрю вдаль, но демон скорости, вызвавший весь этот беспорядок, давно исчез из вида. — Надеюсь, ты не сильно испугалась.

— Нет, конечно. Просто все случилось так неожиданно. Наверное, нам надо решить, куда мы направимся дальше.

Я смотрю на пакет из книжной лавки, вывалившийся из сумки Аиды при падении велосипеда.
— А в чем заключается второй шаг? — спрашиваю я.

Аида прослеживает за моим взглядом и качает головой:

— Ты не обязан...

— Да ладно тебе. Тебе нужно убить время, а мне... Ну, мне не нужно убивать время, но пойти мне тоже некуда. Почему бы нам не посмотреть, сколько из этих шагов мы успеем выполнить за эту ночь?

Аида смотрит на меня довольно долго, и выражение ее лица сообщает мне, что девушка почти наверняка считает меня странным. Но в то же время мне кажется, что она меня понимает. Ее тоже бросили. Она знает, каково это.
Аида поднимает пакет и, достав из него книгу, открывает ее на нужной странице. Ухмыльнувшись, она бросает на меня взгляд из серии: «О-о-о, тебе это понравится».
— И «Мэйсис» находится на...

— Тридцать четвертой улице, — подсказываю я.

Аида засовывает книгу обратно в сумку и поднимает свой велосипед:

— Вот туда мы и поедем.

— Зачем?

Аида снова привязывает сумку к рулю и перекидывает ногу через велосипед:
— Ради преображения, конечно.

Она срывается с места, а я наблюдаю за тем, как снежинки пускаются в пляс вокруг нее. Застрявшая в Нью-Йорке британка в канун Рождества едет на велосипеде в «Мэйсис», чтобы преобразиться по указке книги, которая уверяет ее, что это поможет ей забыть ее бывшего. Сможет этот вечер стать еще более непредсказуемым?
Я наклоняюсь, чтобы поднять свой велосипед. Мне интересно узнать ответ на этот вопрос.

1. Сделайте что-то, от чего вы отказались, потому что вашему бывшему это не нравилось

Аида

2. Отыщите новую версию себя
Изменяя или подстраивая свою личность под партнера в течение месяцев или даже лет отношений, легко забыть о том, кто вы есть на самом деле. Но вместо того, чтобы стараться вернуть того человека, каким вы были раньше, попробуйте поэкспериментировать и понять, кем вы являетесь сейчас.

17:05

Я понимаю, что веду себя до неприличия по-туристски, но ничего не могу с собой поделать: от волшебства окон «Мэйсис», оформленных в стиле «Рождества Чарли Брауна», у меня перехватывает дыхание.

— В этом году они сделали все не так круто, как в прошлом, — бормочет Пэйтон себе под нос.

— Да ладно тебе. — Я указываю на окно, мимо которого мы сейчас идем. На нем Чарли жалуется на то, что рождественские украшения Снупи «слишком коммерческие». Это так глупо и в то же время так по-рождественски! — Тебя это не впечатляет?

— В прошлом году было лучше, — повторяет парень.

Может, Пэйтон говорит так потому, что тогда он был с Майей? Они уже встречались в это время год назад? С того момента, как мы оставили свои велосипеды на углу Бродвея и Тридцать второй улицы, у Пэйтона все время было такое выражение лица — хмурое, с сощуренными глазами, — словно он пытается избавиться от головной боли. И теперь я понимаю, что, вероятно, дело в том, что его бывшая никак не хочет вылезать из его головы.

Значит, настал момент, когда мне снова нужно отвлечь парня. Я тяну Пэйтона за рукав куртки:

— А им, похоже, нравится.

Они» — два мальчика и девочка, два брата и сестра, о чем мне подсказывают их одинаковые дутые курточки и шапочки с помпонами, — прижимаясь руками к стеклу, которое запотевает от их дыхания, глаз не могут оторвать от декораций. Один из мальчиков, не старше шести лет, оборачивается и поднимает голову к стоящей прямо за ним паре лет за тридцать.

— Мамочка? — спрашивает он. — А правда, что Санта берет подарки для детей всего мира в «Мэйсис»?

Мать бросает на мужа испуганный взгляд и, заикаясь, отвечает:

— Гм, да... Наверное, так и есть, милый.

Мальчик подозрительно хмурится, а его мама морщится, видимо размышляя, не сегодня ли тот день, когда волшебство навсегда исчезнет из жизни ее малыша.
Но мальчик лишь пожимает плечами и снова поворачивается к витрине:

— Тогда ему надо скорее все это забрать. Ведь Рождество уже совсем скоро!

Я поворачиваюсь к Пэйтону, ожидая увидеть на его лице умиление, точно такое же, как у меня... Но когда парень замечает мою улыбку, то, видимо осознав, что тоже улыбается, отворачивается.

«Нет-нет-нет, — думаю я. — Не зацикливайся на своих страданиях. Твоя цель — пережить это. Так давай, вперед!»
Я осторожно подталкиваю Пэйтон к вращающимся дверям, и парень покорно шагает к входу. Но прямо перед дверьми он замирает, словно не уверен, хочет ли идти дальше. Вот тогда я и замечаю внутри целое море людей, и это зрелище заставляет меня считать толпу в аэропорту совершенно спокойной и цивилизованной.

Теперь уже Пэйтон тянет меня за рукав в направлении вращающихся дверей:

— Пойдем. У нас все получится.

Дети с криками убегают; родители с криками догоняют их. Все это на самом деле заставляет меня замереть... на две секунды, потому что еще больше покупателей влетает через крутящиеся двери «Мэйсис», и один из них сильно толкает меня плечом.
Я лечу вперед, но спасибо хорошей реакции Пэйтона— он успевает схватить меня за руку, прежде чем толпа сомнет меня, словно оберточную бумагу.

Пэйтон тянет меня к лифту, и мы заходим внутрь. Я вижу, как парень нажимает кнопку восьмого этажа:

— Почему мы едем именно на восьмой?

— Потому что, — говорит Энтони, когда лифт начинает подниматься, — «Мир Санты» уже должен был закрыться, и на восьмом этаже, скорее всего, никого нет. Там мы можем немного передохнуть, а потом уже потихоньку начать спускаться в это безумие.

Лифт поднимается на нужный нам этаж, двери открываются, и я вижу, что Пэйтон  прав. Здесь почти никого нет. Только пара пожилых людей, рассматривающих предметы домашнего обихода, и несколько женщин, снимающих с себя прекрасные зимние пальто, чтобы померить новые. Но самое главное — здесь очень тихо.

Я была в «Мэйсис» всего дважды, причем один раз ровно восемь минут, потому что миссис Лоуренс вытащила нас оттуда, заметив своего школьного приятеля, прячущегося среди рядов сумочек. Прошло тридцать лет, но она до сих пор совершенно уверена, что он все еще не может ее забыть. Кажется, он даже добавил ее на Facebook с выдуманного аккаунта, в котором использовал свое второе имя. Жутковато.

Хорошо, что завтра я улечу на другую часть света, ведь я точно не столкнусь с Чейзом в британском супермаркете. Никогда! Я же должна считать это удачей, правильно?

__________________________________

Всем привет!Мне стыдно это говорить но я забросила писать фф аж до ноября. Честно говоря даже не знаю когда начну его выпускать, потому что планы просто огромные на него