Первое задание
Весело журчали фонтаны, тёплый ветер шелестел желтеющей листвой, и под необъятным светлым небом было спокойно и радостно, и жизнь казалась вполне приятной… Фаля отхлебнула из пластикового стаканчика тот самый «специальный» чай и осведомилась:
— В чём подвох?
Мирон, жующий хот-дог, вопросительно поднял бровь.
— Ну, я много лет была закомплексованной неудачницей, — сказала Фаля. — А теперь меня инициировали, и я сразу прям преобразилась. Это во-первых. Во-вторых, мы каким-то чудом нашли свободную скамейку, хотя вокруг всё занято. В-третьих, когда я покупаю где-то еду, мне всегда что-то в ней не нравится. А здесь и хот-дог с сырным соусом вкуснейший, и специальный чай с мятой и лимоном… Я обожаю такой чай, мне его бабушка всегда заваривает, когда я прихожу к ней в гости. В общем, всё идеально. Так идеально, что аж подозрительно.
Мирон задумчиво запил хот-дог пепси-колой и ответил:
— Молодец, не стала расслабляться. Хотя я бы на твоём месте позволил себе немного покайфовать. Видишь ли, вот человек родился, и высшие силы решают, что он вырастет и станет их слугой. Они намеренно делают детство этого человека невыносимым, сеют в его сердце отчаяние, чтобы, когда он в восемнадцать лет узнал о Хранительстве, это показалось ему единственным выходом. Человек становится Призванным, потом полноценным Светлым или Тёмным. И вынужден до конца дней своих пахать во благо человечества, видеть и знать намного больше, чем простые смертные, и постоянно чувствовать себя орудием Тьмы или Света. Это тяжело. К счастью, высшие силы возлагают на своих слуг не только бремена неудобоносимые, но и шлют им щедрые дары. Все проблемы, которые были у Хранителя до совершеннолетия, исчезают навсегда. Хранитель может обучиться чарам — от лёгких фокусов до глобального изменения реальности. Когда Хранитель хочет присесть на скамейку, где нет свободного места, то люди, сидящие на ней, сразу вспоминают, что у них дела и пора идти…
— Хорошо, я поняла, в чём подвох, — сказала Фаля. Опасливо глянула на небо и спросила: — А можно отказаться служить высшим силам? Остаться простым человеком.
— Можно, если хочешь остаться закомплексованной неудачницей на всю жизнь. — Мирон пожал плечами и снова задумчиво глотнул пепси.
Фаля уставилась на своё отражение в стаканчике с недопитым чаем. Чуть испуганное и растерянное лицо, но такое красивое. Стрелки ровненькие; до инициации они явно были кривее…
— Извини за резкость, — виновато сказал Мирон. — Но, поверь, вступить в ряды Хранителей правда гораздо выгоднее. Вот у тебя есть давние мечты, которые кажутся несбыточными?
— Допустим.
— У меня они тоже были. Я вырос в неблагополучной семье. Бедность, пьющий отец, больная мама и бабушка с гиперопекой. Я плохо общался со сверстниками, не ходил никуда, кроме школы. Всё свободное время сидел дома. Мог часами залипать в стену и мечтать. К восемнадцати годам многие мечты отсеялись, кроме нескольких: чтобы бросил пить отец, чтобы выздоровела мама, чтобы я съехал и зажил самостоятельно, без постоянного контроля бабушки. Ещё мне очень хотелось купить машину и чтоб в кармане всегда были деньги. Когда я пришёл к Хранителям, затюканный весь, и мне сказали про Светлую инициацию, я впал в лёгкий ступор. Принимать решение, не посоветовавшись с бабушкой, было для меня слишком непривычно и трудно. Кира начала меня успокаивать, по голове гладить, а заодно покопалась в моём сознании. И говорит: вот ты же так хочешь, чтобы твой папа начал трезвую жизнь. Станешь Призванным — сумеешь ему помочь. А когда сделаешься Хранителем, то и мама поправится, и будешь крутым независимым парнем с машиной и при деньгах. Я никогда никому не рассказывал свои мечты, а тут со стороны от какой-то волшебницы услышал, как они звучат. Звучали прекрасно. И я решился на инициацию.
Чай кончился, хот-дог ещё остался. Фаля подумала, что было бы здорово выпить ещё чаю, и почти не удивилась, когда стаканчик наполнился вновь.
— Я тоже, помню, несколько стаканов этого чая выпил, — улыбнулся Мирон. — Кстати, тогда, год назад, я сидел со своим проводником именно на этой скамейке. Потом вернулся в кафешку, и Кира дала мне первое задание: поговорить с отцом. Она уверяла, что нужные слова придут ко мне сами, а точнее, их пошлёт мне Свет. Что одного только разговора будет достаточно, чтобы отец нашёл в себе силы бороться с алкоголизмом. Я сомневался, что такое возможно, но в итоге выполнил задание.
Тёмные Хранители мне не особо понравились, и я вскоре стал Светлым. Все мои мечты сбылись в течение нескольких месяцев. Мои слова действительно помогли отцу. Мы вместе определили, в чём причина его запоев, обсудили возможные выходы из ситуации… Честно, это был первый и единственный наш нормальный разговор. Папа бросил пить, нашёл работу и, кажется, вновь обрёл смысл жизни. К нему даже вернулась былая любовь к маме. У мамы появились улучшения в здоровье. Вместе с бабушкой родители начали дома ремонт. А меня они тогда уже не помнили.
Теперь настала очередь жующей Фали вопросительно вскидывать бровь.
— Я очень устал от своей семьи за столько лет. Да, теперь обстановка дома стала намного лучше и спокойнее, и всё же я решил начать самостоятельную взрослую жизнь в одиночестве, чтоб вообще никакая родня и знакомые меня не дёргали. Взял и вычеркнул себя из памяти всех простых людей, которые меня знали. Видишь, я быстро освоил сложные чары.
— Ты эгоист, — сказала Фаля.
— Возможно. Зато хорошо выполняю свою работу, никому не приношу вреда и наслаждаюсь жизнью. Что ещё нужно? Так вот, вернёмся к сбывшимся мечтам. Я купил квартиру в тихом районе типа твоего, научился водить и приобрёл машину… Когда я был мелким, у папы была точно такая же Хонда. Потом он запил и разбил её… Но воспоминания, короче, приятные из детства. Что же касается мечты про деньги в кармане… Назови-ка любую относительно крупную сумму.
— Ну… Двадцать тысяч сом.
Мирон сунул руку в карман брюк и выудил четвёрку блестящих, будто только распечатанных, тёмно-зелёных пятитысячных купюр. Глянул на Фалю, ожидая реакции.
— Давай теперь сто, — потребовала Фаля.
— Чего сто?
— Тысяч сом.
Мирон положил на скамейку аккуратную стопку пятитысячных купюр. Фаля невольно вытаращила глаза, потом деловито осведомилась:
— И в долларах можешь?
Мирон вернул деньги в карман, с достоинством кивнул:
— И в долларах, и в юанях, и в древних сребрениках. Как угодно.
— А ты работаешь где-нибудь, кроме… — Фаля кивнула вдаль, на кафешку. — Или, может, учишься.
— Нет. Служу великому Свету и кайфую, больше я ничем не занят в этой жизни.
Фаля задумалась.
— А я хочу в универ поступить. И работать. Почему-то страшновато совсем расставаться с простой и понятной человеческой жизнью… Ладно, мы всё доели, пойдём получать моё задание.
По пути в кафешку Фаля спросила, что такое Юнейшая. Мирон объяснил: Юнейшим называют Хранителя, который младше всех прочих по возрасту и ниже всех в иерархии. Обычно проводниками для потенциальных назначаются именно Юнейшие, ведь они сами стали Хранителями не так давно и в них ещё много человеческого. И вообще их чаще гоняют на задания. Вот и всё.
***
Мирон обслуживал посетителей кафешки, пока Кира сосредоточенно водила широкой ладонью по макушке Фали. Наконец Светлая убрала руку, поправила косынку и сказала:
— Первое задание традиционно направлено на то, чтобы Призванный поработал со своей семьёй и избавил родню от какой-нибудь давней проблемы. В твоей семье нет явных тяжёлых проблем, есть только мелкие бытовые неприятности. Например, вчера твой братишка Яша впервые получил двойку по математике. Он жутко огорчён. Поговори с ним, помоги понять тему. Яша будет благодарен, и ты получишь светлую энергию. Дети обычно щедро её излучают.
Фаля кивнула с облегчением. Она боялась, что её сразу заставят спасать кому-нибудь жизнь или разбираться с чьим-то экзистенциальным кризисом. А тут всё понятно и просто.
Около часу дня Фаля вернулась домой.
***
— Ты сегодня весёлая, — удивлённо сказал Яшка. Он стоял в прихожей, заспанный и вялый. Тёмные волнистые волосы чуть выше плеч, обычно аккуратно уложенные, сейчас смахивали на растрёпанное гнездо.
— Есть чему удивляться, согласна. — Фаля ловко скинула босоножки, повесила сумочку на вешалку. — Где мама?
— В ателье поехала, представляешь? — ещё более изумлённо произнёс братишка. — Проснулась, записку твою прочитала, пошла завтрак готовить. А потом вдруг говорит: вот я поразмышляла, может, мне всё-таки принять предложение девчонок, вернуться на работу наконец-то? Я думал, это опять её рефлексия традиционная, а она реально позвонила своим подругам-швеям и сообщила, что хочет снова в ателье устроиться. Спустя столько лет. Чё это с ней случилось… Знаешь, ты тоже сегодня какая-то другая, или мне кажется.
Яшка широко зевнул и устало прислонился к стене. Лицо у него было измученное и чуть опухшее.
— Всё ещё из-за двойки расстроен? — осторожно спросила Фаля.
— Да ну её на Ахунбаева! — Яшка раздражённо потёр кулаками глаза и вздохнул: — Конечно, расстроен. Но не из-за оценки, а из-за того, что вообще не могу понять это дурацкое умножение двузначных чисел. А преподша, вместо того чтоб объяснить нормально, только кудахчет: ой, отличник, вундеркинд, а такую простую тему не понимаешь! Достала, блин. И ребята ещё ржать начали. Не повезло мне с преподами и одноклами… Я в инете искал объяснение этой темы, но как-то не понял ничего.
— Давай я тебе сейчас объяснить попробую?
— Попробуй, — печально сказал Яшка. — Ты не голодна? Прикинь, мама пирог испекла. На неё сегодня прям вдохновение напало.
«А великий Свет и впрямь щедрый, вон как быстро маму преобразил» — подумала Фаля, а вслух сказала:
— Я сыта, мы хот-доги ели с Ми… подругой. Ну, показывай, что там за примеры тебе не даются.
Они пошли в яшкину комнату. Там, как всегда, всё было тщательно прибрано, разложено по местам, лишь постель измята и незаправлена. Яшка достал тетрадь, плюхнулся на кровать поверх одеяла и поведал:
— Вызвали меня к доске. Сказали умножить 11 на 11. Смотри, я так умножил.
В его тетради было в столбик записано: «11×11=11».
— Нет, Фаль, я понимаю, что одиннадцать одиннадцать раз — это явно больше одиннадцати. Но как это умножить-то… Я каждую нижнюю единицу умножил на ту единицу, которая прям над ней, и в итоге получилось одиннадцать… Блэт, я сам себя не понимаю. Не говори маме, что я матерюсь, ладно? И тем более бабушке.
Раньше, до инициации, Фаля вряд ли сумела бы доступно объяснить тему по математике. А сейчас ей это удалось. Через пару минут Яшка с лёгкостью перемножал двузначные числа. С особым восторгом он глядел на собственноручно написанное «11×11=121».
— Фаль, спасибо! — выпалил Яшка.
Фаля ощутила, как её окутало теплом. Это было удивительное, ни на что не похожее чувство. Будто по венам заструился великий Свет, животворящий, дающий ответы… Узор на правой руке заискрился с новой силой.
— Это что-о? — изумился Яшка. Он глядел на эти самые восточные закорючки, оставленные Светлейшим в знак инициации и благословения. Мирон по пути домой говорил, что этот узор могут видеть только Хранители, Призванные и потенциальные, достигшие совершеннолетия. Десятилетний Яшка не подходил под эти категории… Фаля пыталась понять, почему её брат видит то, чего видеть не может. Яшка же тем временем сокрушённо покачал головой: — Мдэ, мне нужно меньше переживать из-за учёбы. Уже какая-то хня мерещится.
— Яш, ещё один мат, и я пожалуюсь маме, — заявила Фаля, но голос её дрожал. Узор на коже угас, стал едва заметен. — Нет, даже бабушке.
— Не надо, — попросил Яшка, поправил спутанную шевелюру и заговорил тихо и серьёзно: — Фаль, слушай, у тебя никогда не было чувства, что в нашей семье что-то не так? Я про отношения мамы с папой. Последние пару лет отец постоянно заменяет кого-то на работе, ездит в командировки, берёт дополнительные смены. Несколько раз ломался служебный автобус, на котором папа ехал с работы. Подозрительно это как-то. Отец всё реже появляется дома. А когда приходит домой, то его будто бы и нет здесь. В телефоне сидит, или в зале зарядку делает… Они с мамой стали совсем чужими друг другу. Мама старается, так сказать, хранить семейный очаг, она ведь ради этого с работы уволилась, когда замуж вышла. Но у неё ничего не выходит, она только силы теряет. Потому что хранить, кажется, нечего.
Блин, мы никогда с тобой не обсуждали такие темы, но сейчас мне почему-то захотелось… Скажи, наши родители ещё когда-нибудь будут счастливы вместе? Наша семья будет счастлива?
Яшка смотрел на Фалю так, будто был уверен, что она знает точный ответ. И ведь она действительно знала… Точнее, именно в это мгновение поняла, что знает. Знает то, что её родители уже никогда не обретут счастье рядом друг с другом. И никакие высшие силы не станут спасать их отношения. Просто потому, что будет намного лучше, если они расстанутся. Фаля поняла это и ужаснулась. И пролепетала тихонько:
— Ну… Я не знаю, Яш.
Яшка мгновенно помрачнел. Фаля впервые видела его таким скорбно-растерянным. Даже десять минут назад, сокрушаясь об умножении двузначных чисел, он был чуть бодрее. Фаля почувствовала какой-то зябкий ветерок, её будто обволокло прохладой, и в жилах запульсировала Тьма. Фаля глянула на свою левую руку и обнаружила, что вены на пару мгновений почернели. Едва заметно; Яшка на сей раз внимания не обратил.
«Что это было? — подумала Фаля. — Я получила от Яшки тёмную энергию, потому что не ответила на его вопрос? Ох, ещё не прошла Тёмную инициацию, а уже творю дела Тьмы… Вообще я уже плоховато понимаю, что происходит, надо будет с Мироном поговорить».
— Я вот тоже не знаю, — вздохнул Яшка. — Ладно… Давай я решу домашку, а ты проверишь? В инете нет этих заданий, преподша сама составляет.
— Да, давай! — Фаля с готовностью вернулась к тому, что было для неё простым и понятным. Её уже пугали новые способности. Эти бескрайние новые горизонты, эта высота, с которой видно если не всё, то очень-очень многое… И чего-то из этого лучше бы не видеть.