Глава 11 (редакт.1)
Инстинкт есть искусство без намерения.
Новалис
Вэл сидела на переднем сидение автомобиля престижной марки. Она наблюдала как за окном сменяются локации маленького города, в котором находился небольшой частный аэродром. Трое персон, включая Вэл, только что покинули одноэтажное здание аэропорта и отправились в неизвестном направлении.
Несколько часов назад, после сборов нескольких крайне необходимых вещей и сменной одежды для себя и Амали, высокий шофёр сопроводил их к чартерному самолёту, который позволил им пересечь Атлантический океан. Всё путешествие было странным, неловким и неизменно люксовым. Валентину раздражал вид спокойного и привлекательного Икариса. Разве в реальности бывают такие мужские тела, вышедшие из комиксов? Разве одежда может сидеть так дорого и изысканно? Разве можно быть таким умиротворённым в ситуации, которая предполагает преследование и покушения?
И ответ на все эти вопросы сидел сейчас прямо рядом с ней, за рулём, переодевшись теперь в повседневную спортивную двойку состоящую из чёрного худи, под которым была белая футболка, и такого же цвета трикотажные брюки и кроссовки. Валентина смотрела на его профиль, прежде, чем он пару раз кинул на неё взгляд.
— Что-то не так? – неуверенно произнёс он, обгоняя внедорожник, едущий впереди них. Валентина позволила себе обернутся назад, чтобы проверить Амали, которая сонно наблюдала за окном. Сейчас лицо девочки показалось Вэл намного юнее. Если бы их остановили полицейские, то они могли бы представиться молодожёнами, которые взяли на опекунство подростка. Хотя на самом деле в машине сидели убийца и два вероятных наследника могущественной империи.
— Я задаюсь вопросами. – сказала абстрактно Вэл, возвращаясь в прежнее состояние, - ты слишком спокойный. И всё это, - она подняла руки, имея ввиду весь их путь,- выглядит запланированным. И подозрительным.
— Наверное, спасибо. Спасибо, что заметила мою организованность в довольно узком промежутке времени. И спешу развеять твои подозрения, ведь всё дело в том, что мне приходилось довольно часто перемещаться между странами в силу коммерческих и политических вопросов. – усмехнулся Икарис, продолжая смотреть на дорогу. Его тон объяснения показался деловитым, будто он объяснял выгодность сделки партнёру.
— Ты сказал, что больше не являешься наследником. Что это значило? – спросила Вэл, решив для себя, что собирается выудить из него всю неизвестную ей информацию, которая могла бы помочь в будущем.
— Наверное, тебя мало волновали дела твоего народа, - снова сказал он, намекая на то, что знать о судьбе императорского наследника является государственном долгом, ведь он являлся родным племянником императора по материнской линии. Конечно, он был прав, но это мало волновало Вэл, - когда мне исполнилось четырнадцать, и я должен был пройти церемонию принятия титула преемника, я отказался от права наследования.
— Почему? – спросила она и заметила, как он свёл брови. Молчание затягивалось, и Вэл поняла, что это не та тема, которую он хотел бы обсудить, поэтому девушка решила задать другой вопрос.
— Ты не помнишь, как мы познакомились? – Спросил он, странно взглянув на неё.
— Кажется нам было по тринадцать, ты разбудил меня от иллюзий отпрысков Алан, верно? – сказала она смутившись, вспоминая тот неприятный день.
— Вообще-то, нет, - Икарис снова улыбнулся заметив, как она одарила его скептичным взглядом, - Моя мама, младшая сестра Стикима, имела довольно большое почитание среди многих кланов, но выйдя за моего отца, лекаря из дома Диямар, выбрала семью вместо политики. Мои родители погибли, когда мне было восемь в результате пожара... Даже будучи ребенком, я помню, какие волнения поднялись. Сторонники матери считали, что это не несчастный случай. Во время первого ритуала прощания, когда ликарийцы вспоминают усопших, в наш дом приехал бывший Генерал, лучший друг моего отца. Он привёз с собой маленькую девочку необычайной красоты, - парень отвлёкся от дороги, чтобы посмотреть на смущенного пассажира, - я помню, как сбежал к старому дубу, что находился на лугу, так как не хотел прощаться с родителями. Я рыдал да такой степени, что даже область вокруг глаз стала красной и сухой. Затем пришла маленькая девочка по имени Валентина. Она села рядом со мной и молча ждала. Но я всё продолжал реветь. Затем она схватила меня за щеки, повернула к себе и сказала «глаза ведь отвалятся, глупый», засунула мне в рот леденцы, что привёз ей отец из далёкой страны и кивнула. А я вместо того, чтобы перестать, расплакался еще сильнее. Тогда девочка обняла меня и гладила по спине пока я не успокоюсь. Она сказала, что её мама тоже погибла совсем недавно и её брат уверил её в том, что люди, которых любишь навсегда остаются с тобой. «Я Азара совсем не поняла, хоть он и тыкал мне в грудь и лоб, но может быть ты поймёшь». Маленькая Валентина мне очень помогла успешно провести ритуал.
Вэл молча уставилась на него и не знала, что ответить. Она испытала лёгкий укол совести за то, как к нему обращалась. Девушка совершенно подобного не помнила, но рассказ не был лишён логики. Её мать действительно умерла, когда ей было шесть. Но она подозревала, что забыла многое в результате психологической травмы. Если эта история правда, то вероятно её мозг стёр тот целый год, а не конкретное воспоминание.
— Я слишком много говорю? – спросил он неуверенно, чтобы затем поделиться давней мечтой, - в детстве я хотел стать учителем.
— Нет. Мне нравится тебя слушать. – ответила она откровенно. Валентина была из тех, кто предпочитают слушать хорошие истории, но не рассказывать их. А голос парня был успокаивающим, и почти ласковым, такие обычно заставляют задремать. Нет от скуки, а от чувства спокойствия, что они дарят, - продолжай. Мне, правда, интересно.
— С тех пор, попытки убить наследника, которому передалось уважение кланов от матери, только увеличились. Я искренне благодарен моему роду и некоторым личностям, которые часто спасали меня от смерти. Поэтому я искал этого ребёнка. Ей предстоит пройти через некоторое дерьмо как преемнице, в империи многие попытаются использовать её в своих целях. Я подумал, что должен постараться защитить девочку. - По крайне мере теперь для Валентины вырисовывался чётче его мотив помощи. Будучи мальчиком, он прошёл через несколько покушений, и не хотел этой же участи для Амали. – Что насчёт моей невесты? Расскажи мне о том, как ты провела время после того, как сбежала.
— Я не твоя невеста, Икарис, пожалуйста. Мы ведь были детьми, а наша родители не знали, что делали.
— Вау, ты действительно исполняешь мою мечту, Валентина. – произнёс он деланно удивляясь, и когда получил от девушки непонимающий взгляд, пояснил, - Я словно учитель младших классов. Хоть наши отцы и были лучшими друзьями, но это была не их воля. Когда ты родилась, а мне было два года, императорский Оракул Немезис создал печать, которая связала детей двух сильнейших кланов. Ты ведь понимаешь, что это не то, что можно просто проигнорировать? – усмехнулся он, совершая крутой поворот на пустынной дороге. Вэл уже давно не наблюдала ни машин, ни каких-то поселений. Всё что было перед глазами, сплошная лесная чаща по обе стороны от автомобиля. Сумерки сгущались, от чего высокие ели казались зловещими.
Она читала о Немезисе в ликарийских учебниках. Оракул давно сгинул в мир иной, оставив своему народу жуткие пророчества. Слишком простые для понимая, и слишком мрачные для изменений. Валентина и представить не могла, что герой давно прочитанных книг мог повлиять на её собственную жизнь. Печать довольно сложное колдовство, которым пользовались представители других рас, а не ликарийцы. Её род отделывался клятвами в виде обычных словечек.
— Ладно, мы разберёмся с этим позже. – отмахиваясь от этой темы произнесла она. Теперь Вэл припоминала, что отец изредка проклинал кого-то с похожим именем. – Ничего интересного после моего побега. Только сплошной кайф. – усмехнулась Валентина желая уйти от разговора.
— Это не честно. Ты должна оплатить мои преподавательские способности. – надулся Икарис.
— Назови цену. Испытай меня. – она азартно улыбнулась, поворачиваясь к нему всем телом. Поразительно то, как они за такой короткий промежуток времени смогли расслабиться в обществе друг друга настолько, что дразнились словно дети. Им нравилось подшучивать и притворяться, что они не чувствуют назревающую бурю. Валентина заметила, как Амали клюёт носом позади неё.
— Так, посмотрим. Мне устанавливать цену от той местности, где мы находимся или от того сколько реально зарабатываю в час? – поднял брови Икарис, будто подсчитывая в уме зарплату учителей и свой собственный доход в час. Валентина обвела взглядом салон машины, которую они взяли не в аренду, посмотрела на механические часы на запястье парня, поразмышляла о том, каким брендам принадлежит его одежда и вспомнила кто перед ней сидит. Пожалуй, она не вывезет.
— Хорошо. Но мой рассказ будет крайне неинтересным, - сухо произнесла она, откинув голову и отводя взгляд, - Я не совсем сбежала. Мне было девятнадцать или около того, и я решила, что уже достаточно взрослая, чтобы вести независимую жизнь. Я уехала, чтобы оборвать все связи между мной и кланом Кантемир, и всем ликарийским. Но потом поняла, что люди вовсе не такие, как писали в моих книжках, а возвращаться было поздно. – она тяжело вздохнула и замолчала, вспоминая то, что произошло.
Она помнит, что стало толчком для принятия решения покинуть поместье. Её сильно подбило игнорирование Азара. Он ни разу не брал отпуска после ссылки, а вскоре после её шестнадцатилетия перестал писать письма. Валентине показалось, что старший брат её совсем забыл. Девушка помнит, как однажды ночью к ней пришёл Кир, который был сильно пьян, нёс бред и попытался её притянуть. От испуга она разбила об него прикроватную лампу. Увидев бордовое пятно на ковре, она запаниковала, лишаясь возможности обдумать всё рационально и в тот момент выбор бежать показался ей наиболее благоприятным. Скитаясь от деревни к деревне, она узнала о жалком положение женщин в патриархальном обществе, о том, что еда достаётся трудом, что деньги нужно зарабатывать, что ликарийцы куда более джентльмены, чем человеческие мужчины и их уклад Империи Ликарин, где женщины обладали властью, а пол и выбор партнёра не имели значения, намного привлекательней. Она увидела, что творит голод и болезни. Валентина познала жестокость и насилие, что стирают границы всякой морали и этики. То, что лишило для неё человеческий род всякого очарования. Увидев действительно пугающие вещи, совершаемые религиозными фанатиками, она почти начала думать об отце как святом. Валентина к тому же узнала, что её молодое лицо не изменяется с годами, а красота порождает зависть и злость, подбивающие на предательство.
— Уверен, твой опыт более глубок, чем ты говоришь. Когда ты будешь готова поделиться, я буду тут, чтобы выслушать тебя, скрытная Валентина, - Икарис долго наблюдал за отрешённым выражением лица девушки, прежде чем нарушил тишину, - А пока, я должен попросить тебя. Не будь слишком подозрительной и пожалуйста, не пытайся кого-нибудь убить, хорошо? – сказал парень, подъезжая к полуоткрытым металлическим воротам.
Они выглядели старыми и неустойчивыми, а две колоны, на которых были установлены петли и заходили за границы дороги, не присоединялись к какому-нибудь забору. Только высокие заржавевшие ворота и за ними ничего кроме продолжения асфальта, проложенного среди чащи. Икарис вышел из машины, подошёл к ним и потянул за железные прутья, открывая путь дальше. Но прежде, чем вернуться, он подошёл к одной из колон, дотронулся пальцами до кирпича и что-то произнёс.
Когда парень открыл дверцу авто и уселся на место водителя, Валентина приоткрыла глаза от удивления, забывая спрятать искренние эмоции.
За воротами постепенно появлялся словно из ниоткуда целый город. И они в него въезжали.