Глава 7 (редакт.1)
Рассудок видит в могиле ворота в мир покоя, но инстинкт отрицает это.
Томас Эдвард Лоуренс
Квартирка на пятом этаже довольно старенького дома была очень стильно обставленной и в каких-то местах даже модернизированной. Но это последнее, что сейчас беспокоило девушку.
«Неужели это всё происходит с ней?».
Валентина стояла перед запотевшим зеркалом, в наполненном паром ванной. Она уже оставила зигзагообразную широкую линию, проведя ладонью по стеклу. В отражении на неё смотрели глаза, искрящиеся золотом. Слабое напоминание о том, кто она есть. Вэл, опустила веки, подняла их, чтобы удостовериться в том, что на неё взирают материнские карие и вздохнув вышла из комнаты.
Она вроде оставляла её на кухне, но нашла девочку, сидящей на полу, перед включенным телевизором. На мониторе Валентина заметила какой-то современный молодежный сериал.
- Поедим? – Амали отвернулась от экрана и посмотрела на девушку, стоящую в проходе. Теперь девочка выглядела как самый обычный подросток после того, как Валентине удалось отправить её помыться, подозревая что та использовала дорогие моющие продукты. Она выглядела довольно сносно в одежде Вэл, которая ей была слегка великовата. Темные волосы завивались и оставляли мокрые пятна на белой футболке.
- Ну давай, мелкая. У тебя ведь ни на что нет аллергии? – пропуская Амали, спросила Вэл.
- Что такое аллергия? – распахнув ресницы поинтересовалась девочка, устроившись за барной стойкой.
На кухне не было привычного стола, да и большая часть посуды отсутствовала, но Валентине удалось найти небольшую старенькую сковородку, а во встроенном огромном холодильнике, упаковку белового хлеба и пачку сливочного жирного масла. Девушка редко питалась внутри, по обыкновению, где бы она ни находилась, она любила посещать известные и не очень рестораны, местные кафешки и лишь иногда завтракать обычными тостами на балконе.
- Ну, как бы объяснить...- девушка поставила на плиту сковородку и включила газ настраивая уровень огня, - если ты что-то съешь, например, апельсин, и тебе становится плохо и трудно дышать, ты раздуваешься, и приобретаешь странный цвет лица и возможно сыпь.
- У меня нет аллергии на кушанья, только на «промывку», наверное, - отвечала Амали, с интересом наблюдая за действиями девушки.
- Промывку?- она уже успела узнать у девочки, что ту держали в каком-то тёмном и страшном месте. Она не помнит кто это делал, так как все, кто её окружал там, были в костюмах, что закрывали даже лица. Над ней проводили что-то вроде опытов, но она смогла сбежать благодаря собственной силе, ту, которую использовала в переулке. И вероятно, она лишила какого-то ликарийца жизни во время побега, раз они пылали золотым.
- Они так это называли. Они клали меня лицом к телевизорам, кололи вот сюда что-то,- она указала на сгиб левой руки,- Там было много картинок и я слышала странные слова. Слова повторялись и повторялись, снова и снова.
Валентина отвлеклась от готовки и посмотрела на ребёнка, что уставился сейчас в одну точку. Её глаза были пустыми, и Вэл нахмурилась. Девочке было около пятнадцати или шестнадцати лет, Вэл точно не знала, так как Амали сама не могла сказать свой возраст. Такая маленькая, а уже через столько прошла. Кого-то сильно напоминает. Именно в этом возрасте Валентина распечатала свой дар.
- Хэй, мелкая, пора вкусить моё фирменное блюдо, - она поставила перед девочкой тарелку с двумя тостами, обжаренными на сливочном масле, - пальчики оближешь.
Валентина смотрела как подросток перед ней уплетает хлеб прямо руками и почувствовала, как сжимается сердце.
Стоп.
Когда это Валентина стала испытывать жалость к ребенку? Это действительно не хорошо, ведь подобные эмоции размягчают. Делают слабым. Завтра, она решит, что делать с ней. Возможно, придётся связаться с поместьем, возможно, прямо с имперским дворцом. Пусть они разбираются с этой историей. Ей это ни к чему.
Хотя вся эта ситуация довольно подозрительна. Вэл еще не получила ответы на свои вопросы. Только на тот откуда подросток и почему дотронулась до украшения. Амали ответила, что ей приснились эти серьги, а голоса сказали довериться человеку с алыми гранатами в ушах.
Там, в тот момент, всё было странным. Она чувствовала силу, которую, казалось, влила в неё Амали и она не насытилась подчинением лидера, ведь Валентина видела его желания. Может ли быть, что подчинение было настолько сильным или оно было вовсе не её собственным...Да и кто мог держать ликарийского ребенка, тем более обладающего даром под замком и предположительно проводить испытания. Неужели это внебрачный ребенок Кантемир? Она содрогнулась от одной мысли. Ей нужно узнать, что это было. Дар подчинения или что-то другое, к которому прибавляется дар предвиденья...
«Тот, кто принесёт мрак Империи» что это могло бы значить?
Но прежде, чем ответить на заданные себе вопросы Валентина услышала звонок в дверь квартиры.
Квартиры, арендованной девушкой, которую никто не знал в этой стране.
Девушкой, сбежавшей от жестокой семьи.
Девушкой, которой пару сотен лет.