Нерассказанная правда (Часть ІІ)
Чимин тупо смотрит на растение, на нём есть табличка, с надписью: «Ким Дахён». Рак забрал её. Слёзы на щеках высохли, хотя глаза всё ещё красные и опухшие. Чимин смотрит на год – 2016.
– Три года! Прошло уже три года, и я только что узнал об этом – сегодня. Пожалуйста, никогда не прощай меня, я никогда не заслуживал тебя, – снова Чимин сломался.
– Это не полностью твоя вина, вообще-то, – Чжебом вернулся и предложил бутылку соджу. Он сел на земле рядом с Чимином и поднял стакан.
– Что ты имеешь ввиду, – спросил Чимин, сделав глоток соджу.
– Она вроде как оттолкнула тебя, после того, как ей поставили диагноз рак, – Чжебом посмотрел прямо в глаза Чимину. – Если бы она сказала тебе, что ты точно не поехал в штаты, оставив её в таком состоянии.
– Это... это что... ты имеешь ввиду... она знала об это до моего отъезда в США? – глаза Чимина расширились от шока.
– Мало того, она позаботилась, чтобы ты никогда не думал возвращаться, – кивнул Чжебом. – Вот почему она рассталась с тобой, иначе ты бы все равно это узнал.
– Это нечестно, Ким Дахён, – Чимин в гневе ударил по земле. – Как ужасно я себя чувствую сейчас!
– Она на самом деле планировала вылечиться за два твои года пребывания в США. А потом связаться с тобой. Но...
– Но? – Чимин должен знать.
– Она отложила лечение, чтобы спасти свою беременность. По состоянию здоровья ей посоветовали прервать беременность или начать химиотерапию после рождения ребёнка. Она выбрала второе, – вздохнул Чжебом.
– Конечно, она сделала, это ведь Дахён, – слезы снова бегут с глаз.
Чжебом кивает.
– Она всегда была под наблюдением и окружена заботой, но, наконец, она не могла больше бороться с этим. Беременность, возможно, слишком сильно ослабила её тело.
Чимин спрятал лицо на ладонях и начал сильно рыдать, Чжебом мог только похлопать по спине, чтобы утешить его.
Теперь они возвращались после того, как воздали память умершей душе.
– Могу я спросить у тебя что-нибудь Чимин-щи? – нарушил молчание Чжебом.
Чимин, который едва контролировал слёзы, просто кивнул.
– На самом деле, первые два года я вроде бы следил за тобой, по просьбе Дахён. Она сияла каждый раз, когда я рассказывал об истории твоего успеха в штатах.
Чжебом не смог закончить, так как Чимин перебил на середине.
– Она знала обо мне? – спросил он с детским восторгом.
– Да, она была очень горда, она на самом деле планировала рассказать о своей ситуации после твоей стажировки, но через два года ты просто исчез! Где ты был? Я так старался отследить тебя, но потерпел неудачу, – в разочаровании покачал головой Чжебом.
– Ты знаешь обо мне все подробности, – вздохнул Чимин, – и знаешь, что я сирота? – Чжебом отвечает кивком, и Чимин продолжил. – Единственная семья, которую я оставил в Корее, была Дахён, но после расставания я не хотел возвращаться. Я думал, что Корея только взбудоражит мои мучительные воспоминания. Хоть стажировка и была большим отвлечением от моих страданий, но после этого боль расставания начала меня съедать. Я был на грани алкоголизма, когда меня спас один из моих друзей-пианистов, с которым я познакомился в штатах, – Чимин сделал паузу, чтобы вздохнуть, – мой друг, тогда верил в богемный образ жизни и планировал путешествовать по северной Европе и России, исследовать народную музыку и танцевальные формы. Он пригласил меня с собой. В то время я чувствовал себя настолько лишним в этом мире, что предложение казалось идеальным решением. Я и мой друг просто исчезли в сельской местности Европы на один год.
– Хм, – только это смог сказать Чжебом в ответ. Он не хочет, чтобы Чимин чувствовал себя ужаснее. Но если бы он так не исчез, он мог бы увидеть Дахён живой.
– Как ты тогда нашёл меня? – спросил Чимин с любопытством.
– Если честно, после смерти Дахён я был занят своей работой. Немного неохотно тебя искал. Неожиданно мне на глаза попалась новостная статья о том, как корейский танцор из японской компании, снискал славу в течение двух лет и выступавший по всей Азии, кроме Кореи. Корейские новости нашли странным, что этническая принадлежность танцовщика была корейской, – объяснил Чжебом. – Кстати, ты не спрашивал меня о своей дочери?
– Ох, да... – Чимину стало немного неловко, ведь он ещё полностью не осознал идею иметь ребёнка. – Где она сейчас? – спросил он.
– Она со своим законным опекуном. Дахён сама назначила опекуном дочери свою двоюродную сестру. Я предоставлю вам обоим результаты теста на отцовство в качестве доказательства, – сообщил Чжебом.
– Хорошо, – Чимин впитывал информацию. – Как зовут её опекуна?
– Ю Чонён, – Чжебом ухмыльнулся. – Если ты хочешь претендовать на свою дочь, ты должны пристегнуться, Чимин-щи.
– Что это значит? – спросил Чимин, недоуменно поднимая брови.
– Она самая жёсткая женщина, которую я когда-либо видел, и она не похожа на Дахён. Она ненавидит тебя за то, что ты ни разу не связался с Дахён. Ребёнок родился вне брака, плюс его отец пропал на пять лет. Любой может поставить вопросы о твоей компетентности, как отца. Короче говоря, ты должен убедить её, что ты замечательный отец, – Чжебом остановился, после произнесения длинной речи.
Чимин всё ещё в замешательстве, он два дня назад узнал, что у него есть дочь. Он сам не уверен в отцовстве, как он может убедить другого человека?
– Как её зовут? Мою дочь? – спросил Чимин низким голосом.
– Ким Чжихён*. Она носит фамилию Дахён – Ким. Дахён дала ей это имя, как сочетание имён Чимин и Дахён, – улыбнулся Чжебом.
– Чжихён, – пробормотал Чимин.
_____________________________
* тут сыграла роль того, что русскоязычный фандом произносит имя Чимина через «Ч», в английском язык немного не так артикулирует, от того в оригинале девочку зовут, если произносить «Чихён», и писать, наверное, вернее было бы «Чихён», но звучит как-то кривовато. Я решилась на написание «Чжихён». Это не сюжетное исправление, а исправление рады созвучности!