Глава 1
Пустые Земли
Максим
Чертовы риски...
Когда-нибудь они точно станут последними в моей карьере. Но я, как беспечный дурак, надеюсь, что не сегодня. Прежде мы никогда не заходили так далеко в пустыню, потому что каждому копателю известно, что в нехоженых местах легко сгинуть. Есть среди выходцев из нашей профессии даже такое выражение: «пустыня забрала», будто этот бесконечный океан желтого песка и бурой выжженной земли живой. Будто, оказываясь в его владениях, мы добровольно отдаем власть над своими жизнями чему-то незримому и жестокому.
В мире, где больше нет богов, человек все равно продолжает верить в силы, во власти которых обрывать судьбы или даровать милость...
Но вот мы здесь. Три сумасбродных идиота, решивших, что удача улыбается авантюристам.
Наш вездеход уже больше часа ползет по дну высохшего каньона, гремя ржавым кузовом, но ущелье все сильнее начинает казаться мне бесконечным лабиринтом, не желающим нас выпускать. Мой нахмуренный лоб болит от напряжения, а пальцы, сжимающие руль, уже давно побелели и начали неметь. Место совсем незнакомое. Чужое. Возможно, здесь вообще никто не бывал со времен Древней Войны. Или бывал, но исчез, как десятки других экспедиций. Первопроходцы часто заканчивают плохо. Но сегодня у меня нет выбора. А может быть, духа признать поражение и вовремя остановиться...
В пропасть все. Будь что будет...
Утром в пустыне жарко, но здесь, в тени возвышающихся с двух сторон щербатых скал, гуляет ветер, угрюмо и зловеще подвывая, словно скорбящая вдова. Вторые сутки за рулем дают о себе знать ноющим копчиком и затекшими ногами. Я мечтаю о возвращении в Порт, о холодном душе и плотном обеде, но упрямо держу ногу на педали акселератора, надеясь отыскать выход из этого проклятого ущелья. Дэн и Соня – двое моих друзей и соратников по профессии, сидят в кузове молча, но я почти кожей чувствую исходящую от них тревогу. Они согласились на эту безумную вылазку только потому, что доверяют мне, как старшему в команде. Вот только от этого не легче. Если с ними что-то случится, гореть мне в пекле чувства вины до конца своих дней...
– Может, повернем уже? – наконец не выдерживает сидящий рядом Дэн.
Я молчу.
– Серьезно, Макс. У нас топлива то хватит на обратную дорогу? – Парень беспокойно ерзает на сидении и настороженно озирается.
– Хватит. – Я стараюсь скрыть в голосе тревогу. – Плохо, если нас ждет впереди тупик. Здесь не развернуться, а ползти задним ходом ох как не хочется.
– Это не самая большая проблема, мальчики, – хмуро сообщает с заднего сидения Соня, уткнувшаяся глазами в экран навигационного модуля. – Я не нашла этот каньон ни на одной карте. Мы охренеть как далеко ушли. Макс, Дэн прав. Если не хотим тут сдохнуть, надо поворачивать.
Повисает тишина, нарушаемая лишь звяканьем механизмов кузова. От меня ждут решения, но я не знаю, что ответить. Мы уже оставили позади два древних города, которые когда-то были настоящими сокровищницами, но теперь в них нет ровным счетом ничего. Копатели выпотрошили почти все в пределах знакомых территорий. Если бы нам удалось отыскать хоть что-то ценное, я бы никогда в это ущелье и носа не сунул. Но в нынешней вылазке мы до сих пор пусты, а вернуться с пустыми руками в Порт означает остаться без жалования. Всем плевать, по какой причине ты не смог найти то, что нужно столицам. Копатель на то и копатель, чтобы рисковать жизнью, выискивая в Пустых Землях ценные ресурсы, оставшиеся от погибшей цивилизации.
Стоят ли этого деньги? Да, если умеешь зарабатывать только таким способом...
От необходимости отвечать меня спасает пронзительный птичий крик. Мы вздрагиваем и дружно поднимаем головы. На скале неподалеку сидит пустынный гриф – крупная птица с массивным загнутым клювом и перепончатыми крыльями. Дэн тут же хватается за дробовик, но я останавливаю его:
– Не надо. Он живых не трогает. А вот лишний шум нам ни к чему.
Друг возвращает оружие на колени, я невольно ежусь. Эти жуткие птицы, слетающиеся на места кровавых побоищ, напоминают мне об уродливости мира. Они будто черви на мертвом теле Земли – свидетельство того, что мы живем на давно окаменевшем и высохшем трупе, которому никогда не стать цветущей планетой, сгубленной нашими предками.
И с каких пор я стал таким пессимистом?..
– Смотрите! – вдруг восклицает Соня и тычет пальцем куда-то прямо перед моими глазами.
Я вглядываюсь и чувствую, будто внизу живота развязывается тугой узел. Впереди, между скалами маячат блики света.
– Там выход! Будьте начеку! – командую я.
Ребята берут ружья. Я сбавляю ход и, когда перед нами расщелина обрывается широким проходом, останавливаю вездеход.
– Ну? Что я говорил? – ухмыляюсь, подбадривая скорее самого себя. Выбираюсь из кузова и, ощущая, как ноги и копчик благодарят меня за расставание с жестким креслом, шагаю к выходу из ущелья. За мной увязывается Дэн, держащий наготове дробовик, Соня остается в машине. Мы хорошо знаем протоколы Гильдии: никогда не бросать транспорт без присмотра и не соваться всей командой в неразведанные места.
Шагая по остывшему в тени песку, я не надеюсь увидеть что-то новое. Копатели веками бороздят Пустые Земли, роют карьеры, копошатся, точно муравьи, в останках древних городов. И везде одно и то же: мертвая испепеленная солнцем земля, свирепые мутанты и редкие поселения стервятников. Со Дня Опустошения прошло уже больше пятисот лет. Надежды обнаружить признаки сохранившейся природы или другие разумные остатки человечества исчезли в истории. Нам бы сейчас просто найти хоть крохотный городок. В нем можно отыскать древние компьютеры, технику, материалы для разработки новых сплавов, иногда оружие. Пусть даже он окажется давно ушедшим под землю, с помощью сканера грунта мы легко его обнаружим. Правда, придется вернуться в Порт за спецтехникой...
Я останавливаюсь как вкопанный, едва дышащая сквозняком расщелина остается за моей спиной. Дэн присвистывает и, забыв про осторожность, опускает ружье. Я подношу ко рту рацию, мгновение медлю, удостоверяясь, что в зоне видимости нет никаких опасностей, затем проговариваю пересохшим от волнения языком:
– Соня, выгоняй тачку. Есть добыча.
Перед нами простирается все та же бескрайняя пустыня. Редкими клыками из нее торчат скалы, но неподалеку, впереди мы видим древние постройки. Они обнесены забором из металлической сетки, провалившимся в землю, верхушки которого все еще упрямо торчат над поверхностью. Сами строения невысокие, некоторые из них напоминают что-то вроде ангаров, другие возвышаются на несколько этажей. Стены давно пожелтели, слившись с песком. Черные дыры окон смотрят на нас безжизненно, как глазницы черепа.
– Как думаешь, что здесь было? – спрашивает Дэн. В его голосе слышится нетерпение.
Я пожимаю плечами:
– Завод какой-нибудь. Военная база. Тюрьма... Пес его знает... Давай лучше сами выясним.
Вездеход выползает из ущелья, из него буквально выскакивает Соня.
– Да ладно! – Ее глаза жадно ощупывают древние руины. Девушка даже не замечает, как от ветра к ее лицу прилипают растрепавшиеся рыжие волосы. – Милостивая смерть... Если там есть что-то редкое или хотя бы компы, сможем на год в отпуск свалить!
– Предвкушаю безумную вечеринку в Варрусе, – ухмыляется Дэн. – Позовем девчонок и предадимся разврату. Согласен, Макс?
– Фу! – Соня кривится, бросая на нашего соратника уничтожающий взгляд, а я вновь смотрю в манящие неизвестностью оконные проемы.
– Давайте сперва выясним, что там есть ценного.
Мы дружно запрыгиваем в вездеход и через минуту оказываемся на территории, огороженной забором. Как и везде, здания здесь давно утонули первыми этажами в песке, провалились в землю, будто она в сговоре со временем медленно поглощает их. Чтобы пробраться внутрь тех, что напоминают ангары, нам придется вооружиться лопатами и, скорее всего, заночевать здесь, но мы сначала решаем проверить постройки, в которые можно забраться через окна.
– Дэн, сторожи транспорт, – велю я. – Мы с Соней на разведку. Если что-то идет не так, на рожон не лезем. Быстро сваливаем, потом решаем, что делать. Ясно?
– Добро, – небрежно бросает девушка и взбирается через оконный проем внутрь.
Я следую за ней.
То, что открывается нам внутри, ничем особенным не отличается от сотни других аналогичных помещений, которые мы успели повидать. Обыкновенный кабинет с завалившимся набок столом и другой покрывшейся исполинским слоем пыли мебелью. Из ценного здесь только древнее портативное средство связи, принадлежащее когда-то хозяину останков, торчащих костями из выцветшей одежды. Таких мы видели немало, поэтому без всяких зазрений совести перешагиваем через скелет и проходим в единственный дверной проем.
– Похоже, какая-то офисная хрень, – разочарованно констатирует Соня.
Я понимаю подругу без объяснений. Коридор вполне обычный – по обе стороны одна за другой тянутся одинаковые двери, все уже давно превратилось в рухлядь.
– Ну, хоть компов насобираем. Сама же сказала, – подбадриваю я.
– На жизнь хватит. Просто надеялась увидеть что-нибудь необычное. Как представлю, насколько мы далеко от крайней флажковой границы, мурашки по коже...
Я мрачно усмехаюсь и отворяю ближайшую дверь.
С маниакальной педантичностью мы обследуем одно помещение за другим. Все, как и ожидалось: компьютеры разных моделей, средства связи, куча останков. То, что представляет ценность, мы стаскиваем в кабинет, через окно которого проникли в здание, потом грузим в кузов вездехода, и я чувствую, как тревога сменяется радостью.
– На кусков сто потянет, – говорю удовлетворенно, оценивая гору собранного хлама.
Сто тысяч кредитных единиц – это полгода безбедной жизни для всей команды.
– Ребят, взгляните-ка сюда, – вдруг озадаченно зовет нас Дэн, который последнюю минуту занимался настройкой забарахлившего сканера грунта.
Мы с Соней подходим к товарищу. Он тычет пальцем в экран.
– Смотрите. Здесь что-то есть под землей.
Несколько секунд мы изучаем смоделированное изображение, затем я бормочу себе под нос:
– Что-то вроде подземного бункера... Довольно глубоко...
– Нужно туда спуститься. – Дэн возбужден и настроен решительно. – Ребят, если мы найдем какие-то древние высокотехнологичные штуки, сможем торговать с Неприкосновенными!
– Поддерживаю, – воодушевленно кивает Соня.
Находка меня тоже будоражит, но, продолжая смотреть в экран сканера, я некоторое время медлю. Все логично: мы – искатели древних сокровищ, если всякое давно вышедшее из строя барахло можно так назвать. Найти что-то, кроме городских или промышленных руин, для нас – большая удача. Редкие объекты обычно хранят в себе редкие ценности. Но что-то сейчас останавливает меня. Какое-то тревожное предчувствие. Само по себе место довольно странное. Судя по данным сканера, поблизости нет древних городов или поселений. Оно зачем-то было расположено вдали от цивилизации, но здесь нет наблюдательных вышек, казарм или научного оборудования. Что находилось тут на самом деле, остается только гадать. И этот странный объект в ста метрах под землей вызывает ощущение легкого холодка, ползущего по спине.
– Ладно, – решаюсь я. – Модель показывает, что спуск начинается с цокольного этажа. Он вертикальный, скорее всего – шахта. Если первый этаж не завалило, должны пробраться. В этот раз пойдем мы с Дэном. Соня, выходи на связь каждые пятнадцать минут. Если мы перестанем отвечать, не ходи за нами. Жди один час и уезжай. Поняла?
Девушка хмуро кивает – ей явно не нравится перспектива оставаться здесь одной и отпускать нас невесть куда. Но правила есть правила.
Мы берем лопаты, альпинистское снаряжение, фонари и вновь забираемся в здание через окно. Отыскиваем выход к лестнице и спускаемся на этаж ниже. Здесь нас встречают погруженные во тьму такие же ничем не примечательные коридоры, только заваленные грунтом. Приходится задержаться на лестнице, чтобы расчистить проход, затем мы оказываемся в цоколе.
– Песка нам в задницу... – Дэн присвистывает.
Вокруг кромешная темнота, но у нас промышленные фонари с высокой мощностью, и то, что мы видим в их лучах, уже совсем не похоже на древние офисы. Огромное помещение – одно на всю площадь этажа. Оно заставлено каким-то оборудованием с мониторами, кнопками, проводами, назначение которого мне неизвестно. Да я вообще никогда ничего подобного не видел и сомневаюсь, что видел кто-то из ныне живущих.
– Ты был прав, – говорю я. – Мы сможем торговать с Оазисом.
Мой соратник молчит, стоя с открытым ртом. В этот момент рация шипит голосом Сони:
– Парни, прием. Как вы там?
– Потрясающе, – отвечаю я.
– Нашли что-нибудь?
– Много всего... Позже расскажем.
Я бросаю взгляд на экран сканера, затем веду фонарем по периметру, надеясь отыскать что-то похожее на путь к подземному объекту, и в какой-то момент выхватываю из темноты две массивные створки лифта.
– Кажется, нам туда.
Вблизи двери лифта выглядят еще больше. Подобные конструкции мы уже видели в руинах древних госпиталей. Их строили вместительными, специально для перевозки лежачих больных и громоздкого оборудования.
– Ну и что будем делать? – сокрушенно интересуется Дэн. – Надо за монтировкой возвращаться. И за кувалдой, чтобы вскрыть пол. Зря перлись...
Я хочу согласиться с другом, но в какой-то момент что-то заставляет меня нажать на кнопку вызова лифта. Раздается утробное гудение откуда-то из недр земли, слышится лязганье и стук подъемных механизмов. Мы переглядываемся.
– Серьезно? – ошарашенно спрашивает Дэн.
Я пожимаю плечами и усмехаюсь:
– Надеюсь, эта штука не рухнет по пути вниз.
Через минуту створки перед нами с жутким скрежетом разъезжаются в стороны. В лифте пусто – только крепкие стальные стены, даже не тронутые ржавчиной, всего две кнопки со стрелочками «вверх» и «вниз» и мерцающая синеватым светом прямоугольная лампа в потолке.
– Ну что? Идем? – спрашиваю я, чувствуя, как недавно ползущий по спине холодок превращается в мороз, заставляющий нервы покрываться инеем.
Дэн смотрит на меня неуверенно, со страхом – я вижу, что он сейчас испытывает то же самое.
– Ну, мы ж копатели, – шумно сглотнув, отвечает он. – Это – наша работа...
Я понимаю, что еще секунда промедления и мы повернем назад, поэтому делаю решительный шаг в кабину лифта и говорю в рацию:
– Соня, мы начинаем спуск. Возможно, связь пропадет. Помни, что ждешь нас не больше часа.
– Приняла, – отзывается динамик.
Я нажимаю на стрелку «вниз». Двери перед нами закрываются, и только сейчас я понимаю, что, вероятно, подписал себе и Дэну смертный приговор. Даже если кабина не сорвется, даже если мы найдем внизу бесценные сокровища, электропитание в любой момент может отключиться, и мы рискуем не выбраться обратно.
Проклятая голова... В таких ситуациях она всегда начинает рисовать самые худшие сценарии...
Я чувствую, как пол под ногами на мгновение проваливается, лифт начинает ползти вниз. Спуск, кажется, длится вечность, и мы молчим до тех самых пор, пока двери не открываются. Едва это происходит, впереди вспыхивает свет, и в проеме возникает коридор со стенами из бетона, освещенный расположенными вдоль потолка плоскими лампами. В нем нет никаких своротов – лишь двадцать метров узкого пространства, упирающегося в тупик с бронированной дверью. Я видел прежде подобные в городских руинах. За ними хранились бумажные деньги и прочее барахло, которое у древних представляло особую ценность. Только здесь дверь кажется еще массивнее.
– Там поворотное устройство, – говорю я, глядя на металлический штурвал с тремя рукоятями, и делаю шаг вперед.
– Макс, такую хреновину мы не взломаем даже со всеми нашими инструментами. – Голос Дэна звучит разочарованно. Я слышу в нем желание поскорее выбраться наверх, но друг все равно увязывается за мной.
Подхожу к двери, хватаюсь за рукояти штурвала и пытаюсь его повернуть. Устройство поддается неожиданно легко, и мы слышим, как с щелканьем и стуком запорные механизмы приходят в движение.
– Стой! – Дэн неожиданно хватает меня за руку.
Я смотрю на друга и вижу на его вспотевшем лице страх.
– Как-то все слишком странно. Если бы кто-то построил это место, чтобы хранить что-то ценное, думаешь, он бы установил такой замок, который может открыть любой идиот?
– Хочешь сказать, кто-то запер здесь что-то, чтобы оно не выбралось? – Я усмехаюсь, хотя мороз новой волной пробегает по спине. – Перестань, дружище. Мы просто на нервяках, и от этого в голову лезет всякая мрачная фигня.
Дэн хочет сказать что-то еще, но я уже тяну на себя тяжелую дверь. В открывшемся проеме на нас смотрит кромешный мрак. Я направляю фонарь внутрь и замираю, не в силах ни двигаться, ни говорить...
***
Я слышал, что в особенно экстремальных ситуациях, на пике тревоги, разум человека способен играть с ним в гадкие игры, заставляя видеть, слышать или чувствовать то, чего нет. Когда луч моего фонаря устремился во тьму, сперва я подумал, что мне почудилось. Но вот Дэн нервно вскрикивает, и становится ясно, что перед нами не мираж.
За бронированной дверью – небольшая комната с квадратным периметром, гладким полом и светлыми стенами. Что-то вроде тюремной камеры, только без спального места, стола и прочих минимальных удобств. Посреди этого странного помещения спиной к нам, скрючившись в позе эмбриона, лежит обнаженное женское тело. Но это не те костлявые останки, разбросанные по всему миру, которые мы находим в каждом городе-призраке. В свете фонаря я хорошо вижу бледную, но вполне здоровую кожу, тонкую спину, вдоль которой тянется немного выпирающий позвоночник, округлые ягодицы и белоснежно белые длинные волосы.
– Что за?.. – вырывается у меня невольно.
– Как она могла так хорошо сохраниться? – Дэн тоже не верит своим глазам.
Я бегло обвожу фонарем помещение и выдвигаю версию:
– Возможно, тут сформировался какой-то особый микроклимат... Что-то в воздухе, что не позволило телу разложиться.
– Интересно, кем она была, если ее держали аж на стометровой глубине?
– Боюсь, этого мы не узнаем. – Я делаю шаг вперед, желая осмотреть труп внимательнее, и в этот момент происходит немыслимое.
Будто ему все это время не хватало воздуха, «труп» делает громкий и хриплый вдох...
Я вздрагиваю так, что едва не подпрыгиваю, рефлекторно отшатываюсь назад и в последний момент ухватываюсь за края дверного проема, чтобы не упасть на задницу. Дэн что-то выкрикивает и, уронив лопату, вскидывает ружье, явно намереваясь пустить его в ход.
Девица продолжает дышать. Хрип ее легких глухим эхом отражается от стен. Затем переворачивается на четвереньки, заходится в кашле и снова делает жадные вдохи.
Я тоже стискиваю оружие на всякий случай, чувствуя, как от страха ноги становятся ватными. То, что происходит, просто невозможно. Человечество истребило само себя половину тысячелетия назад. Все, что осталось – это Солнечный Эдем, в котором сейчас живет не больше миллиона потомков уцелевших, и стервятники. Но последние скатились почти до первобытного уровня и уже лишь отдаленно напоминают разумный человеческий вид. Копатели исколесили пустыню вокруг Эдема в радиусе тысячи километров, но сегодня мы забрались дальше еще на пятьдесят. В оживающих мертвецов я не верю, но и в живую девицу среди мертвой земли, в комнате на стометровой глубине поверить трудно. Можно было бы предположить, что она здесь не одна и есть другие, кто запер беднягу, но я умею замечать детали. Грунт, заваливший лестницу на первом этаже, лежит тут очень давно. Если сюда и ступала нога человека, то лет сто назад.
Дыхание девушки становится спокойнее. Мы все это время стоим, удерживая себя от страстного желания броситься наутек. В этот момент голова, с которой, как водопады, струятся вниз белоснежные пряди, поворачивается лицом к нам. Я сильнее вцепляюсь в дробовик. Слышу рядом нервное дыхание Дэна. Лицо ожившей девчонки мне не удается разглядеть, но я хорошо вижу растерянный, даже – испуганный взгляд. Ее глаза щурятся от света фонарей. В следующий миг она быстро отползает к дальней стене и, прижавшись к ней спиной, подтягивает к себе колени, будто прячась за ними.
– Эй, спокойно! – вырывается из меня прежде, чем я успеваю все обдумать. – Мы не причиним тебе вреда... Ты слышишь? Ты понимаешь меня?
Девчонка дрожит. Ее зрачки мечутся по сторонам, но после недолгой паузы она едва заметно кивает.
Я опускаю оружие на пол и шепчу Дэну:
– Если что не так, стреляй.
Делаю шаг навстречу нашей невероятной находке. Стягиваю с себя длинную рубаху, одетую поверх заношенной майки. Запах от моей одежды уже не самый свежий, но выбирать не приходится.
– Мы поможем тебе выбраться отсюда. – Я подхожу медленно, словно пытаюсь укротить дикого зверя. Девчонка не двигается, если не считать дрожь. Оказавшись рядом с ней, я опускаюсь на корточки, Дэн продолжает светить в нас фонарем, и в этот момент мне открывается спрятанное за коленями лицо.
На мгновение я застываю. Никогда в жизни мне не доводилось видеть таких складных лиц. Впрочем, как и таких безупречно белых волос. Девушке передо мной с виду лет двадцать с небольшим. У нее аккуратный прямой нос, изящные, хоть и побледневшие, пухлые губы и большие глаза насыщенного синего цвета. Все черты ее лица настолько гармонично сложены, что она мне кажется нарисованной.
– Как тебя зовут? – спрашиваю, стараясь вложить в голос всю доброту, на которую только способно мое зачерствевшее в пустыне сердце.
Девчонка морщит лоб и несколько секунд молчит, будто вспоминая, затем из-за баррикады коленных чашечек до меня доносится тихий охрипший голос:
– Е... Елена.
– Елена, – повторяю я, пытаясь вспомнить, встречалось ли мне подобное имя в Солнечном Эдеме, затем улыбаюсь уголками губ и говорю: – Я Максим. А это – Денис, но мы все зовем его Дэн. Позволь?
Я выставляю перед собой распахнутую рубашку, девушка отстраняется от стены, разрешая мне надеть на ее плечи грубую ткань.
– Ты знаешь, как попала сюда? Есть здесь еще кто-то живой?
Девчонка отрицательно крутит головой.
– Не помню... Ничего не помню...
– Ладно. Тогда давай выберемся отсюда скорее.
Я встаю и протягиваю руку, Елена хватается за нее. Почувствовав теплые и живые пальцы в ладони, мой недоверчивый мозг окончательно признает, что передо мной настоящий живой и каким-то чудом уцелевший здесь человек, хоть это и совершенно необъяснимо.
Девушка пытается подняться, но ее ноги подкашиваются, и мне приходится подхватить ее за талию. Теперь в синих глазах я вижу болезненную пелену тумана. Спрашиваю:
– Что с тобой?
Елена морщится, затем едва слышно отвечает:
– Мне... нужно... на воздух.
Странно, но я вдруг начинаю чувствовать, будто должен ее спасти. Только сейчас до меня доходит, что мы нашли не просто что-то сверхценное. Все оборудование, которое осталось в ста метрах над нами, может сделать нас богатыми, но оно не стоит ничего в сравнении с жизнью этой девушки. Я пока не знаю, кто она, но точно не стервятник, не потерявшийся копатель и не житель Солнечного Эдема. Мысль, которая проносится в моей голове, как вспышка безумия, будоражит так, что я сам начинаю дрожать. Неужели в этом мире остались другие люди, кроме эдемовцев, не одичавшие и не изуродованные?
Рывком я подхватываю почти лишившуюся чувств девушку на руки и несу к выходу.
– Быстро наверх!
Дэн не спорит и ничего не говорит. Мы бегом возвращаемся к лифту. К счастью, он нас не подводит, и уже через мгновение кабина несет нас обратно. На середине подъема моя рация начинает шипеть помехами, вскоре сквозь них доносится голос Сони:
– Макс, прием! Прием! Ответь же мне, стервятник тебя задери!
– Прием. Мы в порядке. Поднимаемся наверх.
– Милостивая смерть! Я думала, вы там подохли! Давайте скорее!
– Может, ей попить дать? – заговаривает Дэн впервые с того момента, как девчонка сделала вдох.
– Давай.
Мой соратник снимает с пояса фляжку, откупоривает ее и подносит к губам Елены. Она тотчас припадает к горлышку и, расплескивая воду по щекам, жадно пьет. Когда емкость сильно наклоняется, Дэн собирается ее убрать, но девчонка внезапно хватает его за запястье двумя руками и продолжает пить.
– Эй, хватит! – Парень пытается высвободить руку, но у него не получается. – Твою мать! Вцепилась мертвой хваткой! Больно же!
В конце концов ему удается выдернуть фляжку, девушка снова безвольно откидывает голову назад, я смеюсь, глядя на друга. Тот потирает запястье.
– Ни фига смешного. Чуть мне руку не сломала. Откуда в полумертвой девке вообще столько силы?
В этот момент лифт останавливается, двери открываются, и мы спешим покинуть здание.
Соня ждет нас на прежнем месте, нервно прохаживаясь из стороны в сторону рядом с вездеходом. Когда я передаю Дэну через оконный проем девчонку, укутанную в мою рубаху, наша подруга ошеломленно застывает и некоторое время молчит с вытаращенными глазами.
– Понимаю, – говорю я ей. – Сами в шоке.
После этого следует наш короткий рассказ о подземных приключениях и ответы на сотни вопросов Сони. Елену мы размещаем на заднем сидении вездехода. Она остается без сознания, но дышит спокойно и ровно. Глядя на ее порозовевшие губы, я делаю вывод, что девушка спит, в который раз поражаясь ее необыкновенной красоте.
– Что делать с ней? – задаю самый волнующий вопрос, когда мы присаживаемся на песок рядом с машиной, чтобы перевести дух.
– Знать бы, кто она такая и как здесь оказалась. – задумчиво проговаривает Дэн.
– Попробуем это выяснить, когда очнется. Мы не можем рассказать правду о ней в Гильдии, вы же понимаете? Если узнают в столицах, за такую находку могут запросто пустить в расход, чтобы все осталось в секрете. Сомневаюсь, что Владыка Варруса заинтересован в переменах. Его цепные псы сделают все, чтобы девчонка исчезла.
– Вот это как раз – не наша забота, – вставляет Соня с вызовом. – Ты вообще уверен, Макс, что ее стоит отсюда забирать? А вдруг она опасна, как стервятники? Или хуже?
– Не уверен, – честно признаюсь я. – Но бросить живого человека на верную смерть... Ты сама так не поступишь.
Девушка потупляет взгляд и отводит глаза в сторону.
– Отвезем ее в Порт, – предлагает Дэн. – Там придумаем какую-нибудь легенду и куда-нибудь пристроим, лишь бы была незаметна. За населением в Портах все равно никто особо не следит. Может, и не заметят.
Я некоторое время размышляю, затем смотрю в безупречно голубое небо и замечаю, что солнце начинает клониться к закату.
– Пора сваливать. За оставшейся добычей вернемся в другой раз. Сюда все равно ни один копатель не сунется. Проедем ущелье до темноты, а там заночуем в знакомых местах. Если других идей насчет девчонки нет – по коням. До дома еще двое суток пути.