Год моей смерти

Пятерка инквизиторов, которых Широ выкинул заклинанием из Донвиля, действительно оказалась среди ночи в темных коридорах замка инквизиции. Всего за секунду всех пятерых перенесло в совсем другой город — Сокидо.

Переход — одно из самых и сложных затратных заклинаний. При этом переносить не себя, а кого-то другого — сложнее вдвойне. А уж целую группу существ и подавно. Широ действительно затратил много маги ради своего фокуса. Причем это много даже для богов, которые магию считать не привыкли.

Что ж, из этой же пятерки инквизиторов только Ричард Рид остался стоять на ногах. Все остальные сразу после перемещения растянулись на полу, кто-то из них даже обзавелся шишками на лбу. Но не Ричард Рид, бесстрастно рассматривающий темноту широкого каменного коридора. Он стукнул древком кисти об пол и заставил ее исчезнуть.

Пока остальные инквизиторы пытались подняться с пола, Ричард все нужные выводы уже сделал и уверенно пошагал в сторону выхода из замка, никого не дожидаясь. Утро вечера мудренее; Ричард Рид этого простого правила всегда придерживался.

— Ричард Рид, неужели вы так и уйдете? — крикнул ему вслед один из инквизиторов. — Мы же чудом остались живы, и стоит подать рапорт...

Конечно же, к нему обращались не просто по имени, а еще и используя часть фамилии. Ричард — аристократ. И назвать его фамилию — только подчеркнуть высокое происхождение молодого дворянина.

Фамилия в Ренде — это все. Она определяет жизнь носителя целиком от самого начала и до самого конца. Чем дороже фамилия, тем больше прав имеешь. Чем важнее фамилия твоей родни, тем под большей защитой ты находишься. Фамилия сама по себе часть состояния, ею можно распоряжаться как имуществом, отношение к ней в Ренде невероятно серьезное.

И потому в Ренде множество деталей и правил этикета связано именно с фамилией. Аристократ, называя фамилию простого человека, указывает его незавидное место в пищевой цепи Ренда; простой человек, называя фамилию аристократа, склоняет пред ним голову... Озвучив фамилию при определенных обстоятельствах можно сильно и намеренно задеть собеседника, а можно выразить особенную близость. Все это вопрос обстоятельств и участников беседы, вариантов — тысячи.

Ричард Рид всего этого очень не любил.

Погони за фамилиями — не жаловал.

Фамильный этикет — на дух не переносил.

В Ренде едва ли у кого совпадали имена — такое было не принято, так почему бы не звать его просто по имени? Неужели обязательно указывать, к какой семье относится? Кому это важно? Зачем? Для чего?

Показать власть, наличие золота на счетах?

Все это очень смешило Ричарда Рида. Он не верил во власть людей на континенте, но при этом очень ответственно относился к соблюдению всех законов. Из исследовательского интереса — когда уже, наконец, эта наивная лодка пойдет ко дну. Когда Великие семьи останутся лишь симпатичным украшением Ренда, а реальное управление страной перейдет к тем, кто этими землями владеет испокон веков. Это обязательно случится; образованный и живой ум Ричарда Рида был в таком исходе абсолютно уверен. Не люди здесь главные, ох, точно не они.

Не подумайте неправильно — в Ричарде нет ни капли революционных настроений. Он был лишь одним из немногих людей Ренда, кто смотрел на мир здраво и не боялся правды.

— Хотите пожаловаться на бога? — деланно удивился Ричард, развернувшись к инквизиторам. — А что напишете в рапорте? Явился бог, и поэтому мы не посмели даже кисти вытащить? Смотрели и смиренно ждали, когда он использует на нас какое-нибудь

— Так... это же бог... — пролепетал инквизитор, не понимая, чем именно недоволен Ричард.

— Да, бог, которому по договору, как и любому богу Ренда, запрещено вот так просто применять на вас заклинание, — подсказал Ричард. — Если, конечно, не будут задеты его интересы.

— Вот именно, мы же нисколько ему не мешали, это было нападение! Он начал первым!

— А человек? — поинтересовался Ричард, делая вид, что относится к разговору со всей серьезность. Даже свои большие очки поправил для большей правдоподобности. — Человек, из-за которого пришел этот бог?

Инквизитор все еще не понимал, к чему клонил Ричард, поэтому ответил чистую правду:

— Человек был под подозрением, мы собирались его задержать. А бог помешал нашей работе.

— Бог защищал свои интересы, — хмыкнул Ричард. — Просто в этот раз интересы оказались живыми. Боюсь, рапорт придется отложить.

Ричард развернулся и продолжил свой путь к выходу из замка. Его работа на сегодня была окончена.

Ранним утром Ричард Рид шел по Сокидо, крупному богатому городу Ренда. Солнце едва поднялось над линией горизонта, пытаясь развеять густой утренний туман; многие лавки начали открываться, и на улицах становилось шумно. Это было привычно для жителей Ренда — начинать свой день рано, не просто с восходом солнца, а даже до рассвета. Во многом такой режим установился после того, как среди люди стали появляться маги, которые лишь с наступлением светового дня обретали свою силу.

Все пять городов Ренда между собой очень сильно отличались. Самая простая причина — находились в разных частях страны и отстроены разными народностями. Но не Сокидо и Донвиль — оба города находились на западе, довольно-таки близко друг к другу — три-четыре часа езды, в зависимости от спешности дилижанса.

Но даже так, являясь обителями запада, Сокидо и Донвиль нисколько не похожи друг на друга. Если Донвиль привлекал своей мистичностью, необычностью и действительной красотой, то Сокидо известен мрачностью, строгостью линий и большими размерами. Его недаром считали негласной столицей, хотя, как известно, Ренд столицы никогда не имел.

Дома здесь куда выше, но линии их четкие, ровные, высеченные; улицы и размещение районов подвержено явной геометрии. Многие дома серые или же желтые, часто облицовывались песчаником; окна в них все как один узкие, но вытянутые, с широкими деревянными рамами; балконы в домах — редкое явление, лишенное украшений. Мостовая каменная, но время и магия оставили лишь рисунок породы; сами же улицы ровные и гладкие, по ним удобно было ходить в любую погоду. А она в Сокидо частенько пасмурная.

При всей своей строгости и лаконичности Сокидо, однако же, имел некоторые особенные районы, которые заселяли те, кто переехал сюда из других земель. Эти люди привозили с собой и дорогую их сердцу культуру, что неизбежно на таких районах сказывалось. Взять вот, например, Кванский угол — известный квартал, олицетворявший собой кусочек восточных земель; или же Южную заводь — целый район, где селились переехавшие южане, полностью отстроив его под себя и свой быт. От этих деталей Сокидо, имевший когда-то исключительно мрачный и неприглядный вид, теперь же становился лоскутным одеялом, где безликая западная архитектура плавно перетекала в чужеземный колорит.

Сокидо был привлекателен во многих отношениях; люди, находившие в себе достаточно амбиций, приезжали сюда попытать счастья. Вдруг не так уж и важна твоя фамилия; вдруг удастся заполучить больше? Пройти по лестнице благополучия выше остальных?

Отчасти это было возможно — большому городу требовалось множество услуг; новые лавки здесь частенько открывались. Опять же, инквизиция всегда нуждалась в новых работниках, а ведь именно в Сокидо располагалась их главная обитель — Серый замок. В большом городе работы хватало на всех.

Но именно в Сокидо можно было найти для себя куда больше интересных мест, чем в остальных городах Ренда. Поэтому он больше, людей здесь больше... и, конечно, богов тут можно встретить даже на улицах. Если, конечно, знать их в лицо.

Ричард шел по улицам медленно — он никуда не опаздывал. Неторопливость в каких бы то ни было действиях было его особенностью. Но не стоит ее путать с нерешительностью или медлительностью — как и любой хороший хищник, Ричард всегда знал, когда нужно нападать и как, чтобы уж точно не промахнуться.

Такова данность.

И в этой данности он был уверен уже очень продолжительное время.

Ровно до вчерашнего вечера, когда какой-то неизвестный ему бог осмелился помешать. Ричард Рид со смаком обдумывал, что можно извлечь из такой ситуации, вариантов в голове крутилась масса.

Вся ситуация в целом откровенно забавляла.

В Донвиле что-то происходило с магией несколько дней — ее уровень резко возрос. И все гипотезы о том, что где-то рядом ходят крупные паразиты, Ричард отмел сразу. Как, впрочем, и любой инквизитор из пятого корпуса, ведь инквизиторам-исследователям особенности магии были известны как никому другому. Да, паразиты — это сгустки магии, но поднять ее уровень на большой площади аж в несколько раз... Их тогда должна быть целая армия.

Никакой армии крупных паразитов рядом с Донвилем не было — в западных полях и лесах их гуляло столько же, сколько и обычно. Боги привычно на них охотились, в привычном количестве их поедали. Конечно, Ричард рассмотрел фантастическую теорию о том, что так называемая армии паразитов пряталась в море, но довольно быстро от нее отказался — паразиты не погружались в воду, а перемещалась по ее поверхности. Таково уж было их поведение — в воде им тяжелее держаться целиком, в глубинах морей велика вероятность распасться обратно пылью. А когда ты уже собрался в огромного монстра, обратно сотней тысяч песчинок становиться очень не хочется. Да, паразиты огромных размеров обладали некоторым разумом. Примитивным, но он был. И умирать им совершенно не хотелось.

Ричарду этот аспект магии казался интересным; как материя, сгущаясь, рождает разум. Взять тех же богов — они тоже во много состоят из магии, их тела — это лишь уподобление людям, но все оно создано из магии. Их взгляды — это магия, их голос — это магия, даже их кровь — это красная густая магия.

Понимаете, почему Ричард Рид был искренне увлечен своей работой? Магия — это неисчерпаемая тема для изучений и невероятных открытий.

Что ж, возвращаясь к истории Донвиля... У Ричарда были кое-какие подозрения относительно того, что же действительно происходит в городе, но он не спешил ни делиться ими, ни проверять. С интересном наблюдал, что же найдут другие инквизиторы.

Как ни парадоксально — ничего они не нашли. Все маги среди инквизиторов прекрасно видели, что магической пыли в воздухе слишком много, но идей, почему так произошло, было ровно ноль. Ричард искренне считал, что ряды инквизиции иногда все же стоит прореживать. Добавлять новой крови, что ли. Это же ни в какие ворота уже не лезет: целый город накрывает туманом из магии, а инквизиторам и ответить на это нечего.

Ричард Рид видел, откуда этот самый туман тянется; но хотел бы, чтобы это увидел кто-нибудь еще, кроме него. Жить с мыслью, что он единственный такой сильный маг на всю округу, ему казалось абсурдным.

Но, Ричард Рид, однажды тебе придется с этим смириться. С этим удивительным фактом, что среди магов личность ты выдающаяся настолько, что равных тебе и впрямь сложно найти.

Вчерашней же ночью Ричард заметил, что Дан Вэй приехал в город. Именно так — не увидел лично, не услышал от кого-то, а заметил. Почувствовал. Ричарда Рида это беспокоило; чувство, не особенно ему привычное, проникло в тело. Он не любил неприятных совпадений; особенно, если эти совпадения касались его личных дел.

А Дан Вэй, по мнению Ричарда Рида, абсолютное точно его собственное личное дело. Даже если сам Дан Вэй так не считает.

Стоило Дан Вэю начать свою прогулку по Донвилю, как вся эта магия как будто с цепи сорвалась. Слабенькие маги оказались будто в наркотическом трансе и их пришлось освободить от службы; мирные жители, к счастью, уже давно спали в своих домах и едва ли пострадали; а Дан Вэй вдруг начал действовать.

Как и Йина, Ричард Рид видел все, что Дан Вэй наделал у дворца мэра Донвиля. Во всех деталях. В отличие от Йины Берг, сразу понял, что никаких артефактов Дан Вэй не использует. Ричард Рид доподлинно знал, что в руках Дан Вэя артефакты, предназначенные для людей, попросту ломаются еще до использования. Не выдерживают напора.

А артефакты иного толка людям запретили использовать. И за нарушение боги уже вправе наказать лично. Вряд ли Дан Вэй стал бы так рисковать.

Спустя, пожалуй, час Ричарду сообщили, что у мэра Донвиля есть какая-то невероятно важная информация для инквизиции. Причем рассказать ее нужно чем скорее, тем лучше, буквально самый важный вопрос на повестке дня.

Ричард Рид продолжал усмехаться. И беспокоиться.

Дело в том, что этот магический туман шел к городу с восточной стороны. Ровно вдоль Синего тракта, который, как известно, выводил путников к старому Синему замку. Кто-то иногда добавлял, что «заброшенному», но, к глубокому сожалению Ричарда, замок вовсе не был заброшен.

Там работала какая-то группа магов и чароплетов во главе с другим магом, у которого была поддельная магическая лицензия. Ричард Рид никак на это не реагировал, потому что, во-первых, исследовательский корпус не занимался никакими преступлениями, во-вторых, просто придерживал этот факт до нужных времен.

Ричарду Риду никогда не нравилось то, что Дан Вэй работал в Синем замке.

Нет, не так.

Ричарду Риду никогда не нравилось, что Дан Вэй покинул инквизицию ради работы в Синем замке. Как теперь Ричарду Риду контролировать Дан Вэя? Очень сложно, но для таких целеустремленных упрямцев, как он, нет ничего невозможного.

Ричард Рид не собирался ничего вчера делать. Не планировал мешать Дан Вэю; препятствовать его успешному возвращению в Синий замок с оплатой. Ричард Рид не был в числе тех инквизиторов, что старательно подводили Синий замок к банкротству; скорее даже наоборот — благодаря Ричарду у Синего замка даже была парочка приличных и приятных сердцу заказов. Из принципа.

Все, случившееся вчера ночью у дома Дан Вэя, произошло из-за других инквизиторов — они, оказывается, проследили путь Дан Вэя, сделали какие-то странные выводы о его связи со всем этим магическим туманом в городе и решили его задержать. У них были на это определенные основания, даже был серьезный повод подозревать Дан Вэя в чем-то таком нехорошем. Таких людей, как Дан Вэй, всегда подозревали первыми. К ним относились хуже даже, чем к рабам — тех хоть за труд уважали. Людей же вроде Дан Вэя и людьми не считали.

Потому и спрос был не как с людей.

Ричард Рид предпочел этих инквизиторов сопровождать. Если уж кто и будет арестовывать Дан Вэя, то только он. Что ж, как теперь уже известно, никому задержать Дан Вэя не удалось. Какой-то неизвестный бог решил вмешаться не просто в человеческие дела, а дела самой инквизиции. Итог — никто не пойман, загадка Донвиля не разгадана, а Дан Вэй, наверное, уже добрался до Синего замка, откуда его вытащить будет куда сложнее. Провал для инквизиции, но, если честно, не для Ричарда Рида.

Раздумывая обо всем этом, он добрался до Серого замка и ненадолго остановился перед входом в это огромное сооружение, стоящее прямо в центре Сокидо. Замок был облицован серым блестящим камнем, и, в отличие от многих других замков Ренда, выглядел очень опрятно, чинно и лаконично-торжественно. Он был огромным, с множеством башен и стен между ними; работало в нем большое количество магов и чароплетов самого разного уровня, и тут же решались все самые важные магические вопросы страны; обычные люди здесь работали тоже, и шум от их неустанной работы стихал разве что к ночи.

В стенах это здания, куда Ричард вошел спустя несколько минут, можно было встретить порождений Света и Тени — богов. Некоторые из них работали здесь, другие же приходили по важным божественным вопросам — ведь именно инквизиторы были связующим звеном между ними и людьми, а потому общих дел было предостаточно.

Боги не только дают метки выпускникам магических школ и развлекают людей на Дне Магии, многие из них живут среди людей, становясь частью их общества. Но люди и боги не так уж и похожи, и чтобы жить вместе, не доставляя друг другу лишних проблем, им приходится соблюдать некоторые договорные обязательства вроде закона о невмешательстве, суть которого проста: боги живут своей жизнью, а люди — своей.

Люди не лезут в политику богов; те, в свою очередь, не пытаются что-то изменить в людской. Никому не нужны подобные конфликты — разразись вдруг война, и неизвестно кто победит; боги, возможно, и сильнее, и магию используют едва ли не инстинктивно, но магов и чароплетов куда больше, их оружие становится все совершеннее благодаря исследованиям. На этой вере в некоторое равенство сил и чтится договор о невмешательстве. Любого нарушителя сурово наказывают, будь то человек, бог или даже паразит.

Ричард шел по коридору первого этажа, ступая по черному камню пола, который каждое утро натирали до зеркального блеска, и изредка кивал на приветствия. Вскоре предстояло небольшое собрание для глав корпусов, и он, естественно, должен был принять в нем участие.

Ведь Ричард Рид вовсе не рядовой инквизитор пятого корпуса. В свои двадцать восемь лет он его уже возглавляет. И все инквизиторы Ренда с цифрой «5» на кожаной куртке подчиняются именно ему.

Ричард поднялся до второго этажа замка по витой лестнице восточной башни, прошел в свой кабинет, где уже сидел его помощник Колин. Хороший и исполнительный паренек, которому вечно быть помощником; хотя он, конечно, видит себя в будущем великими инквизитором.

Наивно, но Ричарду нравятся такие — ими легче управлять.

— Ричард Амбер Рид!.. — вскочил он, как только Ричард вошел. — Я подготовил для вас отчет...

Ричард едва ли удостоил его взглядом.

Больше «Ричарда Рида» злило только обращение «Ричард Амбер Рид».

Ричард — не просто представитель всего клана «Рид». Он носит фамилию главной, основной семьи — Амбер Ридов. И поэтому с легкостью мог бы отменить то самое разрешение Виктора Рид, которое тот дал Дан Вэю, — попросту Виктор был из побочной семьи, что беспрекословно подчинялась главной.

Амбер Риды уже несколько лет претендуют на лидирующее положение среди Великих семей в Ренде. Шептались о том, что они подумывают захватить власть в стране. Ведь если подумать — город Сокидо, самый большой город Ренда, принадлежит им; доля золота — огромная, среди всех семей у них больше всего плодородных земель.

Амбер Риды на вершине.

Ричард Амбер Рид — аристократ прекрасной крови.

Ричард хмыкнул — от таких слов чувствовал себя каким-то кобельком дорогой вязки.

Колин, меж тем, продолжал свой доклад, на который Ричард согласно кивал, доставая из шкафа свой черный мундир с золотыми пуговицами — на все собрания глав корпусов надо было заявляться в форме. А так как инквизиция в какой-то мере являлась военной организацией, то в ходу были мундиры. В целом, Ричарду они нравились.

Колин все еще тараторил, когда Ричард уже застегивал пуговицы; не остановился, когда Рид уже подошел к зеркалу перед выходом — что ж, по лицу видно, что спал не очень много, но большие круглые очки хоть как-то это скрывают.

Ричард вздохнул, протянул руку, в которую Колин вложил свою бумагу, и вышел прочь из кабинета.

Пока они шли до зала собраний, Ричард вчитывался в отчет, ничего нового для себя в нем не находя. Зато никакой траты времени на его составление — вот для того-то Колин и нужен: составлять скучные бумажки, которые нужны исключительно для того, чтобы подтвердить эффективную и результативную деятельность исследовательского корпуса.

Инквизиция строго относилась к любой деятельности, будь то ее собственная или внешняя. Инквизиция требовала записей по самым разным поводам и не только от инквизиторов; любое мало-мальски важное событие в жизни жителя Ренда записывалось и сохранялось. Благо, бумага волшебная, места много не занимает, так еще и крайне устойчива к разнообразному спектру повреждений; но не стоит даже и представлять реальный размер архива инквизиции — он огромен. Для его обслуживания существовал целый корпус под номером «4», и вот благодаря им из архива можно было поднять всю-всю подноготную любого жителя страны.

Поэтому, хотел ли кто того или нет, но всю свою деятельность надо было описывать. И не стоит даже пытаться обмануть инквизиторов четвертого корпуса — они не оставят в покое, пока на их волшебном бланке не появятся все важные, по их мнению, детали. Шутки с четвертым корпусом были плохи. Поэтому Колин относился к своей работе очень и очень серьезно. От его старания в том числе зависело, насколько легко и быстро пятый корпус получит поддержку на новые исследования.

Зал для собраний был большим, имел круглую форму, хорошо освещался за счет больших окон даже в пасмурную погоду. Повсюду был серый камень, из которого выстроен замок, никаких украшений на стенах, как и во всем замке. Кажется, бог, который владел когда-то Серым замком, был натурой крайне сдержанной и никаких ярких деталей не любил. Серый замок не зря считался сердцем Сокидо — он отражал полностью весь дух этого строгого города, где не было места даже капли легкомыслия. Грубость, прямота, никакого изящества — в этом что Серый замок, что Сокидо полностью совпадали.

За круглым же столом расположились все участники утреннего заседания, в мундирах да с помощниками за спиной. Ричард приметил, что не было только глав седьмого и восьмого корпусов — значит, собрание только для «своих», ведь седьмой и восьмой корпусы по традиции возглавляли боги.

Интересно-интересно, что же такого от них надо скрыть. Ричарду наоборот нравилось, когда они присутствовали. Знаете ли, вести дела с богами — это отдельный сорт удовольствия и неожиданных сюжетных поворотов. С ними не соскучишься.

Какое-то время между главами велись обстоятельные беседы о том, что происходит в разных корпусах. Каждый, по сути, хвастался как мог, Ричард молча наблюдал. Конечно, важно превозносить работу своего корпуса и выделять на фоне других. Показывать главному инквизитору, кто здесь самый лучший. Кому стоит больше поддержки выделять.

Конкуренция в Ренде повсюду, это Дан Вэй верно подмечал. Конечно же, в инквизиции тоже была конкуренция, причем на всех уровнях. Инквизиторы соревновались и с другими корпусами, и внутри своего собственного, и внутри рангов... Так если задуматься — сплошные соревнования, когда только работать успевают?

В какой-то момент тема восхваления корпуса себя исчерпала; и очередь тут же дошла до Ричарда. Главный инквизитор заинтересовался успехами пятого корпуса.

— Ричард Амбер Рид, — позвал он молодого мужчину.

Ричард не поднялся с места и лишь поднял голову, а, значит, проигнорировал традиции.

Ему было попросту лень их соблюдать.

— Как продвигается твой план?

— Какой из? — уточнил Ричард.

— Ты обещал рассказать всем нам, как продвигается выполнение нашего нового заказа от мэров всех городов.

Ричард Рид не помнил за собой такого обещания, но рассказать было не сложно. Он очень хорошо погружен в дела своего корпуса.

— Хорошо. Мы научились ловить очень крупных паразитов, — сообщил Ричард, не вдаваясь в подробности.

Он уже сделал вывод, что утреннее заседание максимально для него бесполезно. Следовало бы вернуться к своим делам. Например, начать разбираться с интересными вопросами, которые оставила вчерашняя ночь.

— И только? Ричард Рид, твое подразделение больше всех просит денег, а на каждом собрании только и слышно «мы научились то...» и «мы научились это...», — встрял глава четвертого корпуса Ивьен Гаусс.

Он единственный из всех присутствующих глав не имел знатной фамилии.

Это традиция. Великим семьям нельзя было возглавлять четвертый корпус, заведовавший тем самым архивом обо всей жизни Ренда. Хотя Великие семьи не раз пытались эту традицию изменить.

— По крайней мере, мы хоть чему-нибудь учимся, чего не скажешь о других корпусах, — с ленцой отметил Ричард. — Отбросьте недовольства от моих слов. Я был вчера в Донвиле и смотрел, насколько бесполезны ваши инквизиторы в момент, когда людям действительно нужна от них помощь. Идет четвертый день, а вопрос о количестве магии в Донвиле так и висит в воздухе, лишенный ответа.

Да, Ричард Амбер Рид — самый молодой глава корпуса инквизиции.

Он не так давно возглавил исследовательское подразделение, славившееся самыми сильными магами и чароплетами. Методы его работы всегда были своеобразными, местами жесткими и жестокими. Но никто не мог его упрекнуть в том, что он получил свое место только лишь благодаря фамилии. Ричард Рид прошел весь этот путь целиком от рекрута до командора; и в честном конкурсе получил пост главы корпуса. Правда, к моменту самого конкурса остальные кандидатуры почему-то с него снялись, но Ричард Рид мог лишь пожимать плечами. Они искренне считал, что они ему не конкуренты.

Ричард Рид много работал. И не гнушался до сих пор лично выполнять какие-то заказы или выезжать на исследования. Вчерашней ночью, действительно заинтересованный ситуацией в Донвиле, лично туда отправился под видом обычного командора, чтобы не смущать остальных инквизиторов. Как его не узнали? Очень просто — Ричард Амбер Рид личность очень и очень непубличная. Лицо их корпуса, как ни странно, Колин; и от того частенько бывают неловкие ситуации, когда Ричарда принимают за помощника, а Колина — за его главу.

Ричард Рид сегодня с большим интересом слушал, как главы корпусов говорили о том, как они близки к финалу расследования истории в Донвиле, что еще полдня — и картина станет видна целиком, остались одни лишь формальности. Главный инквизитор, вряд ли имевший хоть какую-то реальную власть, улыбался и кивал, как кукла заведенная. Так не пойдет.

Ричард был в Донвиле лично, поэтому спорить с ним было бесполезно. Он, возможно, только ради выражений всех этих лиц поехал вечером в Донвиль. Бесценно же смотреть, как эти именитые аристократы садятся в лужу все вместе с главным инквизитором во главе.

О, тут уже борьба не только лишь глав инквизиции; это борьба и аристократии в том числе. Ричард Рид не намерен был проигрывать ни на одном из уровней.

Он в своей жизни проиграл только один раз. Урок выучен, повтора не случится.

— Что ж, дела в Донвиле моего корпуса едва ли касаются, но, господа главы, вы всегда можете попросить у нас помощи. Думаю, вместе мы очень быстро разберемся, что же происходит в вашем любимом курорте, — Ричард продолжал вести разговор в полууважительной манере. Их нужно было позлить, так быстрее с Донвилем разберутся. Ричард Рид действительно беспокоился о мирных жителях. — Что касается дел моего корпуса, которые так беспокоят Ивьена Гаусса, — Ричард очень выразительно произнес простецкое имя главы четвертого корпуса. — То с ними все в порядке. Мы достигли определенных успехов в исследовании контрактов теневых магов. Как я и думал, мы зря относились к теневым магам к какому-то неприятному пятну в нашей истории. Их контракты — это очень интересный инструмент, которым мы могли бы научиться управлять, и так усилить инквизицию.

Главы корпусов сделались заинтересованными.

Теневые маги — неприятная проблема в Ренде, решение которой постоянно откладывалось, а откладывалось потому, что никак не находилось.

Да, общеизвественый факт, почти все маги Ренда — световые, получившие свой дар от рождения. Они всегда видят магию, но их кисти работают при свете — лучше всего в дневном, хуже в лунном, и едва ли — при искусственном. Таковы их ограничения, так определили их возможности Свет и Тень, этого никак не изменить.

Но были люди... были обычные люди, не маги, которые по глупости своей и от желания стать магами, заключили незаконный контракт с паразитами. Да-да, с теми самыми разумными монстрами, вынашивающими в своих телах множество магии.

Так эти люди становились магами. Теневыми.

Они начинали видеть магию. У них появлялись кисти. Но работали они только в тени. Лучше всего — темными ночами, хуже — в тенях предметов.

Поначалу эти теневые маги радуются своей силе, пытаются творить свои слабенькие чудеса — да, теневые маги всегда слабые, кисти их бледно-зеленые, как у всех начинающих младших магов. Но потом приходит черед платить за дар, который они получили лишь по контракту, — паразит постепенно поглощает жизненные соки своего контрактора, после чего тот умирает мучительной смертью, теряя рассудок от страданий.

Теневые магии не живут долго после заключения контракта; их тела изначально к магии готовы не были, так еще и паразит забирает свое по контракту. Лишь несколько лет новой жизни, а плата — ужасная смерть.

По этой причине занятие теневой магией считается незаконным, незарегистрированных магов с подобными контрактами инквизиция жестоко карает и наказывает... В некоторых школах детям даже запрещают обсуждать и теневую магию, и теневых магов под страхом исключения.

Никакого уважения, никакой жалости к таким людям нет. Это билет в один конец, и они сами на это идут. От теневых магов множество проблем и для них самих, и для их родственников и близких, которым приходится ухаживать за умирающим человеком, разносящим вокруг неприятную заразу. Как итог, магической хворью — специфическим заражением тела из-за магии — могут заболеть все. И путь болезнь эта лечится и весьма успешно, но очень легко упустить тот момент, когда она еще излечима, и оказаться в ситуации, когда остается только медленно от нее умирать.

И все равно это не останавливает людей от контракта. Они продолжают его заключать в надежде на лучшую жизнь. Всем же известно, что у магов больше возможностей. Больше шансов на лучшую жизнь. Только забывают, что перед этими возможностями годы учебы и конкуренции с другими такими же «счастливчиками».

Но Ричард Рид, приняв, что теневые маги все равно существуют и продолжают появляться, решил, что из этого надо извлекать хоть какую-то пользу. Раз полоумный паразит может сотворить магический контракт, по которому он обычному человеку дает столько магии, что делает его магом, то на что способен подобный контракт в более умелых руках? А если разгадать суть контракта и доработать, то можно научиться усиливать обычных, световых магов. И вот тогда, конечно, людям будет что противопоставить богам.

Вот таким исследованием Ричард Рид начал заниматься всего три или четыре месяца назад. Его называли заказом от мэров, потому как все великие семьи с радостью согласились спонсировать это исследование. Оно было многообещающим.

Ричард Рид продолжил:

— Мы все еще пытаемся понять технологию заключения контракта между человеком и паразитом, ведь раньше этим никто не интересовался. Все, чем занималась инквизиция, только наказаниями теневых магов или их принудительной регистрацией. Нам приходится начинать буквально с нуля. Но уже сейчас очевидно, что не каждый человек может стать теневым магом. Мы, если помните, специально стали привлекать на работу в инквизицию теневых магов. Этим изгоям общества приятно, что их берут на престижную работу, а мы, в свою очередь, изучаем природу их контракта.

Ричард Рид не считал их изгоями. Но знал, что так принято о них говорить. Пока что он соблюдал эти правила.

Однако в глубине души его очень и очень злила эта формулировка. Дело в том, что у Ричарда Рида хватало доказательств о том, что далеко на каждый такой контракт заключался по воле человека. Но по какой-то причине инквизиция всякий раз их отвергала.

— И снова никаких конкретных результатов... — опять влез Ивьен Гаусс, поправив свои светлые локоны.

Его яркие зеленые глаза разве что не сияли на благородном лице. Кажется, кто-то сегодня в приподнятом настроении, а, значит, спокойно Ричарду не отчитаться.

Ивьена нисколько не смущало, что вокруг него одни аристократы. Он любого из них мог поставить на место. Вот она, власть главы архива. Быть главным по бумажкам в инквизиции — это не пустой звук.

— Я понимаю, что корпус, выполняющий бумажную работу, всегда имеет результаты — сегодня обработали двести бумажек, а завтра целых триста; но мне бы хотелось закончить свой доклад, — спокойно ответил Ричард. — После чего я с радостью выслушаю, как тяжело вести очередную перепись населения, когда магическая сеть, развернутая первым корпусом, ни с того ни с сего падает. А второй корпус, из-за артефактов которого это произошло, при этом разводит руками в стороны и предлагает попить чаю с мятой для успокоения нервной системы. Досадно, печально, трагично.

В зале настала тишина, главный инквизитор горестно вздохнул, Ивьен Гаусс возмущенно отвернулся. Ричард счел это за разрешение продолжить:

— Но вернусь к моим изысканиям. Теневых магов мало, зачастую они не очень сильны. Даже если паразит-контрактор невероятен по объемам магии — результат все равно был плачевным. Тогда стало понятно, что в паре маг-паразит не хватает какого-то еще звена. Чего-то такого, что могло бы стать проводником магической силы между паразитом и магом. И, проведя ряд исследований, нужный нам проводник мы нашли, — Ричард сделал паузу. — Это медиум.

Все присутствующие недовольно зашумели. Конечно, медиумы не так часто встречаются, способности их зачастую неконтролируемы и мучительны для обладателя.

Медиумы — особенные люди, в которых почему-то вселяются паразиты. Без какого-либо расписания, правила или распорядка; тело медиума может быть захвачено паразитом в любой момент и взято под управление. И когда ты будешь свободен — неизвестно. Но, как правило, паразиты быстро покидают человеческое тело. Никаких особых дел не совершают, будто балуются или развлекаются, а то вовсе подселяются в спящих да так их сон и продолжают.

Медиумы не маги, но магию начинают видеть после первого же сеанса. Некоторые из них все-таки начинают управлять процессом полностью; сами решать, готовы ли они принимать паразита в свое тело, а даже если и соглашаются, то сохраняют контроль над своим телом и делят его с паразитом, получая некоторый удивительный симбиоз. Таких медиумов зовут независимыми и очень любят принимать на работу в инквизицию. Потому что они даже могут дать отпор магам — ведь на их стороне паразит, готовый вступить в дуэль и выиграть ее.

— Как ты собрался искать медиумов? Мы регистрируем только независимых, их очень мало и все они, по договору с богами, на богов и работают, в их корпусах. А наши многоуважаемые божественные друзья делиться своими медиумами не готовы, — засомневался главный инквизитор. — Седьмой и восьмой корпус держат в штате четырех медиумов и берегут их как зеницу ока. Они никогда не согласятся передать их другому главе даже на пару дней, а об исследованиях и речи идти не может.

— Поделятся, — уверенно ответил Ричард. — Мне нужно лишь ваше одобрение, и, я вас уверяю, с нами поделятся.

— Для начала я хочу узнать, что именно может сделать медиум, по твоему мнению. Чего ради нам так рисковать?

— Медиум сможет уравновесить контракт между паразитом и человеком, если паразит будет находиться в его теле. У нас уже было несколько опытных экспериментов, теневой маг смог одолеть группу высококлассных магов моего подразделения, хотя сам изначально способностями не выделялся. Медиум впустил в своего тело его паразита-контрактора и контракт был на время дуэли доработан.

— Ты сможешь это продемонстрировать еще раз? Для меня? — тут же оживился главный инквизитор.

Кажется, кто-то решил заработать очков перед Великими семьями.

— Для всех нас, — сообщил глава первого корпуса, носивший фамилию Ин Хо.

Ричард смотрел них всех задумчиво. Кажется, они так и не разгадали истинный замысел Ричарда Рид.

Вот и прекрасно.

Вот и хорошо.

— Конечно, — едва улыбнулся Ричард, стараясь подчеркнуть, как ему приятно внимание к своей работе. — Обязательно покажу.

Вряд ли кто-нибудь из них хоть когда-нибудь поймет, почему Ричард Рид так интересуется теневыми магами. Почему обращает внимание на них. Позже... когда все удастся, когда теневые маги вдруг перестанут быть такими уж изгоями, вот тогда, конечно, догадаются, чего ради Ричард Рид так старался.

Теневые маги должны выйти из тени, в которую их насильно загнали.

Но зачем ему, Ричарду Риду, это действительно нужно?

Тайна, которую Ричард Рид хранит слишком бережно, чтобы кто-нибудь ее разгадал.

После собрания Ричард Рид сидел в своем кабинете, легко переключившись с бесполезного собрания на вчерашнее дело. Помешавший бог не давал покоя по разным причинам. Во-первых, он вступился за Дан Вэя — не то, чтобы боги никогда так не делают. Очень даже случается.

Если человек им принадлежит. Как хотите, так и понимайте, но боги очень даже сладострастные натуры, любители романов с людьми. Пока влюблены, пассия может быть задушена вниманием и покровительством, а избавиться от такого практически нереально. Разве что через инквизицию. Но Ричард Рид ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь хотел отказаться от любовника-бога. Или любовницы. Трепет людей перед богами всегда имел место быть — они же прекрасны, сильны и великолепны. Да и ухаживают красиво, чего не отнять, того не отнять.

Хотя далеко не все эти любвеобильные красавцы и красавицы так божественно сильны, как люди думают, многие из них находятся на уровне средних магов, зачастую даже не умея толком использовать магию. Те, что умеют, порой поражают своей наивностью. Та же Лэолин, Световая лисица и наместница Света. Ей уже много столетий, но как ее все подряд за нос водят...

Коротко говоря — мнение о богах у Ричарда было неоднозначное. Вот он и пытался понять, что это за бог вчера такой объявился, что решил вступиться не абы за кого, а именно за Дан Вэя. За человека, который богов-то, мягко говоря, не жалует. Ричард Рид был уверен, что ненавидит.

И еще. Этот бог в белой маске, изображавшей очертания кошачьей мордочки, он был странным. Его магическая сила по ощущениям похожа на пресс. Или даже удавку. Его магии не было много, но находиться рядом с ним — определенно испытание. Даже для Ричарда. И вот этот вот свойство удивительно роднит его с магическим туманом, заполнившим Дониль.

Совпадения? Ну, конечно.

Ричард медленно раскачивался на стуле, обдумывая все эти факты и собирая из них единую картину.

Взгляд его упал на стопку писем, лежавших на столе.

Обычно он отделял половину от них и выбрасывал в корзину, стоящую рядом. Простой закон жизни, кому-то повезло, а кому-то нет. Участникам второй группы придется немного больше постараться, чтобы Ричард обратил на них внимание.

— Ты всегда выбрасываешь верхнюю половину? — поинтересовался Ивьен Гаусс.

— Да, — ответил Ричард после паузы.

— А почему не нижнюю?

— Такая традиция, — Рид потянулся. — Я консервативен, люблю традиции.

Он и Ивьен по привычке на заседаниях изображали вражду и соперничество, но на деле этого давно уже не было. Их можно было бы назвать хорошими приятелями. Они частенько обменивались какими-нибудь интересными новостями и оказывали друг другу ненавязчивую поддержку.

Этот союз Ричарда целиком устраивал. И нет, он не пытался так получить доступ к архиву. Ему это не было нужно.

— Я тут был с Лэолин на днях... — с некоторой гордостью начал своей рассказ Ивьен.

Да-да, Ивьен Гаусс ходил на тайные свидания с самой наместницей Света. Йина бы ему обзавидовалась — видеть самую красивую богиню прямо перед собой и иметь счастье с ней общаться, не сказка ли?

— Она все еще не отказывает тебе в ночных развлечениях? — удивился Ричард Рид. — Я бы давно от тебя сбежал, ты же напыщенный нарцисс.

Ивьена Гаусса природа безжалостно одарила самым смазливым лицом, которое только можно было представить. Похоже, сам Ивьен Гаусс считал, что он не что иное, как произведение искусства деторождения, равных которому не было ни до, ни после.

Ричард Рид же про себя отмечал, что такой самовлюбленности, пожалуй, тоже еще не было ни до, ни после.

— Скорее я ей не отказываю, — усмехнулся Ивьен, встав со стула и подойдя к большому окну, заслонив свет Ричарду. — Так вот, наша милая Световая лисица последнее время ходила очень грустной, совсем не светилась по ночам.

— Может, у нее сезонное... — зевнул Ричард — бессонная ночь начал сказываться.

— У тебя плохое чувство юмора, так что позволь мне продолжить без него, — Ивьен посмотрел на Рида с максимальной укоризной. — Лисичка сказала мне, что боги оставили что-то такое необычное в Синем замке, а теперь это «что-то» начинает создавать магический фон. Они не уточнила, где именно, но мы оба понимаем, что речь о Донвиле и его аномалии последних дней.

— Продолжай, — серьезно попросил Ричард.

— Я все пытался выудить из нее подробностей и так, и эдак, чтобы узнать побольше, но Лэолин опускала свои лисьи ушки и грустно качала головой. Однако небольшая атака нежностью еще никого...

— Опустим лирику, — сухо прокомментировал Ричард.

— Ладно, как скажешь, я думал, вдруг тебе интересно, — Ивьен выжидающе смотрел на Рида, ожидая, что тот хотя бы в этот раз согласится послушать о его любовных похождениях — это ж любовь с самой богиней!

Но Ричард едва ли выглядел заинтригованным. Его не интересовали ничьи отношения. Даже с богами. Разницы, в сущности, никакой.

Ивьену пришлось продолжать рассказ, оставив в стороне всю лирику:

— Оказывается, она и ее божественные друзья запрятали в подвалах Синего замка силу одного бога. Заключили в какой-то артефакт и положили. А вот чью именно силу — она не сказала. Вот только когда Лэолин мне все это выкладывала, я видел, что ей самой страшно и от того, что боги это сделали, и от той силы, которую они спрятали.

Ричард Рид для себя решил, что вся его мозаика почти сложилась. В целом, его гипотезы на тему артефакты начинали подтверждаться, но он не ожидал, что боги захотят запрятаться что-то такое особенное.

Чужую силу. Ричарду было в новинку, что боги могут извлекать магическую силу других богов. Это звучало жутковато. Сколько у них в итоге таких артефактов? Или это была разовая операция? Вопросы копились, но Ричард пока не концентрировался на них. Сейчас важно собрать картину происходящего в Донвиле до конца.

Ричард взял в руки листок бумаги и перьевую ручку. Как и Дан Вэй, он не любил пользоваться магическими инструментами в простых делах, поэтому на столе его были самые обычные карандаши, которые нужно было точить; перьевые ручки, которые требовалось вовремя заправлять чернилами.

Он по памяти быстро нарисовал маску бога, которого видел вчера ночью. Штрихами отметил широкие горизонтальные полосы в зоне щек, тонкими линиями провел ленты, на которых маска держалась.

— Чья эта маска, Ивьен? — спросил Ричард Рид, повернув к тому рисунок.

Глава четвертого корпуса взял бумагу, посмотрел некоторое время на рисунок, а потом пожал плечами:

— Не знаю, впервые вижу.

— А вот это ложь.

— Я не могу знать всех богов.

— Всех — нет, но этого ты знаешь точно, — Ричард Рид не спускал глаз с Ивьена. — Магия вокруг тебя дернулась, Ивьен, как будто тебя ударили. Ты точно узнал эту маску. И не похоже, что этому рад.

— Какой ты внимательный, — серьезно проговорил Ивьен, тут же убрав со своего лица весь налет легкомысленности. — Если столкнулся с ним случайно, то просто забудь. Если перешел ему дорогу, и все еще жив, — радуйся, удачливым родился.

— Ивьен, я советов не просил. Мне нужно имя бога, — Ричард Рид отступать не собирался. — Я храню тайну твоего совсем не человеческого происхождения, а ты обещал мне не держать секретов о божественном мире.

— Обещал. Но этот тип опасен. Он тебе не ровня, — Ивьен нахмурился. — Боги сильны, но многие из них наивные простофили, которых легко обмануть. Они быстро теряют фокус и концентрацию, легко переключаются с одного на другое и, возможно, это причина, по которой они живут беззаботно и соблюдают навязанный контракт с людьми. Но не все боги такие, Ричард. Есть те, с кем даже тебе лучше не сталкиваться. И этот — один из них.

— Просто имя, Ивьен, и дальше я сам.

— Сам — что? Никто не хочет его злить. Он ведет себя хорошо последние несколько лет только потому, что никто его не трогает...

— Донвиль накрыт магией сверх меры. Это он так никого не трогает? — поинтересовался Ричард Рид. — Или это необходимая жертва, чтобы задобрить какого-то зазнавшегося божка, перед которым почему-то трясешься даже ты, тот, кого едва ли беспокоят боги?

— Да перед этим богом трясутся все, даже после того, как его лишили силы, его боятся! — не выдержал Ивьен. — Он чудовище. Наказание для всего сущего — для людей, для паразитов и для богов. Половина богов ненавидит его просто за одно его существование. Он психопат, не знающий пощады; и то, что его лишили силы, это благодать для вас, людей. Вы должны быть богам за это благодарны. Они вам жизни спасли.

— Хорошо, я понял, — кивнул Ричард Рид, быстро связав в голове два факта — в Синем замке лежит Лэолин спрятала силу кого-то бога, а Ричард вчера встретился с тем, кого, оказывается, тоже лишили силы. Продолжение удивительных совпадений, не меньше. — Адрес Лэолин мне известен. Сообщу ей, пожалуй, что ее любовник не совсем уж и человек...

— А это некрасиво.

Ричард Рид нахмурился.

— Ты явно не договорил, Ричард, — продолжил Ивьен.

И нет, в этом обращении не было ничего оскорбительного. Ричард разрешал Ивьену называть себя по имени. Выразил так желание приятельствовать, можно сказать.

— Если ты скажешь настоящую причину, я обдумаю твой вопрос еще раз. Я обещаю, Ричард.

Ричард Рид притих. Он был уверен, что Ивьен не просто так рассказал ему про эти артефакты Синего замка, о которых он якобы впервые услышал от Лэолин — вряд ли это так. Кажется, Ивьен очень хочет, чтобы инквизиция прятала эти страшные артефакты у себя. И не только Ивьен. Большая часть божественного мира об этом явно мечтает. Попытались подать это как «смотри, что мы случайно узнали!».

Все-таки боги и сложные интриги — несовместимые вещи.

Так с кем вчера встретился Ричард Рид, а? Глава пятого корпуса теперь обязан был узнать имя этого бога. Что ж, придется начать с правды. Это такой метод. Скажи откровенную правду и получи откровенность в ответ.

— Я вчера был у дома Дан Вэя. Помнишь, ты говорил мне не пытаться его искать? — Ричард Рид ощутимо злился. — Ты с самого начала знал, что с ним приключилось, а мне решил не говорить. Вот, что некрасиво.

— Так вот почему ты в Донвиль ездил. Мне стоило догадаться сразу, что дело не в какой-то там аномалии, — вздохнул Ивьен. — Нашел, значит, адрес Дан Вэя.

— Не совсем. Я действительно приехал в Донвиль из-за аномалии. Но в процессе работы другие инквизиторы собрались арестовать Дан Вэя, подозревая его в причастности к магическому туману. Так я адрес и узнал.

— Дан Вэй не виноват, — качнул головой Ивьен.

— Я это знаю и сам. Мне не нужны для этого особые доказательства, — Ричард Рид скрестил руки на груди. — Учитывая все это, ты просто обязан назвать мне имя этого бога. Потому что в момент, когда я был близок к Дан Вэю как никогда, этот бог вмешался и выкинул меня из города.

— Очень в его духе, — пробормотал Ивьен. — Хорошо. Лучше я сам тебе скажу, чем ты начнешь всех их выслеживать. Надеюсь, это заставит тебя отступиться, Ричард.

Ивьен вздохнул, как будто набираясь смелости для того, чтобы сказать.

— Бога, которого ты вчера повстречал, зовут Шииротайовин. Ужасный кот Тени. Наместник ее в этом мире. Божественный кошмар номер один.

Ивьен осторожно поднял глаза на Ричарда:

— И Дан Вэй его заложник уже пятнадцать лет. И если хоть кто-нибудь попытается это изменить — Шииротайовин пообещал, что оставит от Ренда только угли и Дан Вэя.

Тишина в кабинете наступила звонкая. Ивьен, по природе своей едва ли чего-то боявшийся, не решался даже пошевелиться.

Ричард Рид одним лишь своим молчанием умел создавать такую обстановку, от которой хотелось сбежать.

— Вы что... отдали человека чудовищу, лишь бы оно хоть ненадолго угомонилось? — тихий вопрос Ричарда душил, а его голубые глаза смотрели как никогда холодно.

В такие моменты северные черты его внешности как никогда хорошо проявлялись на лице. Те самые черты, которые напоминали о том, что Ричард Амбер Рид изначально — бастард.

— Жертвы во благо совершают не только люди, Ричард, — осторожно ответил Ивьен. — Отступись.

Ричард молчал.

— Он даже костей от тебя не оставит.

Ричард молчал.

Не было такой силы, которая помешает Ричарду Риду получить Дан Вэя обратно.