Год моей смерти

Йина шла по городу осторожно.

Юркнула незаметной мышкой через черный ход трактира на улицу, а для своего маршрута выбирала самые темные и немноголюдные закоулки Донвиля. Почти по той же причине, что и Дан Вэй — не хотела попадаться на глаза инквизиторам и объясняться с ними. В отличие от Дан Вэя, правда, Йина никаких таких ограничений на прогулки не имела. Ее вид вчерашней школьницы сбивал многих с толку, и едва ли верилось, что она уже достаточно взрослая, чтобы гулять, где ей вздумается.

Видите ли, в Ренде проблемы с рождаемостью; люди долго живут и не спешат размножаться, детей в семьях едва ли больше двух, да и те не спешат появляться. Что-то поменялось в человеческих телах или умах, поэтому нельзя назвать Ренд густонаселенной страной. Для и без того небольших территорий людей все равно было очень мало.

Так что инквизиция поставила себе целью следить за молодым поколением. Если не могут так просто увеличить их число, так пусть детишки растут в безопасности и точно доживают до взрослого возраста. Ведь не всем это удается. Путей разрушить свою жизнь в такой стране, как Ренд, великое множество.

Например, попасть в рабство, из которого едва ли есть выход. Или на каторгу. Сгинуть в случайной божественной схватке; пораниться чужим заклинанием, оказаться растоптанным паразитом. Умереть от магической хвори или более прозаичной болезни. Вариантов масса.

Дети же — надежда и ценность Ренда. И им, похоже, сложнее всех живется в Ренде. Так много запретов, так мало разрешений. Кто же из них, таких стесненных, вырастает? Да и так ли уж спешат они соблюдать все эти правила?

Йина усмехнулась своим мыслям.

Все эти действия инквизиции, которые якобы во благо, оборачиваются очередной ловушкой. Действительно ли это забота о будущем Ренда или все-таки желание контролировать молодых людей, заставляя их верить только инквизиции? Йина была убеждена, что под всей этой заботой кроются очередные планы инквизиции занять больше места в Ренде.

Не трудно догадаться, что Йина инквизицию не жаловала. Как и почти все свободные маги с чароплетами, иначе почему же они сами там не работают? Раз место столь элитное, работа почетна, а жалование очень даже приличное, чего не каждый замок может пообещать?

Йине вот противна была сама мысль о том, чтобы посвящать свою жизнь подобной организации. Отдавать себя на служение тем, кто только и делает, что все усложняет для простых людей? А магам и вовсе свободно вздохнуть не дает? Ну уж нет, спасибо.

Великие семьи раздражали тем, что имели власть лишь из-за воли судьбы и объемных золотых счетов. Фамилия в Ренде определяла абсолютно все; иметь ее — уже неплохо, но носить фамилию Великой семьи — вот высшее благо. Каким бы умелым ты ни был, а выше головы не прыгнешь. Не имеешь одну из Великих фамилий — быстро темечком потолок почувствуешь, который никогда, никогда не пробить.

Инквизиция же злила не меньше. Кто их выбирал, чтобы они выдумывали правила и заставляли всех их соблюдать? Кто им разрешил? Почему все их слушают? Даже боги?

Теперь-то их, конечно, много, в каждом селении есть отделение, в городах может быть несколько. В Сокидо они занимают целый Серый замок, едва ли уступающий по размерам Синему. С той разницей, что работникам Синего замка пары-тройки комнат хватает на всех, а в Сером замке свободного места и вовсе нет.

Инквизиция — это система. Может быть даже армия, если бы Ренд хоть с кем-то воевал.

Йина все понимала. Это такая расстановка сил в стране.

Все в Ренде поделено между Великими семьями, богами и инквизицией. Вот эта троица всем заправляет. А простые люди вроде Йины только и делают, что пытаются как-то крутиться в хитросплетении правил и законов, которые пишутся, пишутся, пишутся, не прекращаясь.

У Йины Берг обычная фамилия. Дайте-ка подумать, что это значит.

Йина — свободный человек. Это хорошо. Однажды потеряв фамилию, становишься рабом. И весь твой род — тоже. Почти ни одной лазейки не осталось, чтобы освободиться, поэтому за фамилию надо держаться, а тысячи правил инквизиции — соблюдать.

Рабы очень нужны. Бесплатный труд же. Все затраты — на еду, бараки да одежду для них, а в ответ — любой труд. Будь то ручной или умственный. Среди рабов и чароплеты есть, и математики, и выдающиеся плотники. Рабы нужны, очень нужны Великим семьям, возможности заполучить новых они не упускают.

Но Йина — свободный человек. Простой фамилии. Что же еще это дает?

Можно было бы пойти в инквизицию. Дослужиться, например, до рыцаря. Но в высшие эшелоны — командоры, главы корпусов — прохода практически нет и не будет. Отпрыски Великих семей; их приближенные не знатных фамилий, но верно им прислуживающие; боги (а вы что думали — боги тоже работают)... Вот, кто занимает эти должности. Их не перепрыгнуть, эту золотую вездесущую троицу.

Когда Йина выпустилась из академии Донвиля в ранге старшего мага, она уже знала, что будет делать. В инквизицию не пойдет. Гулять по улицам в черной кожаной куртке — это не предел ее мечтаний. Она магии училась, заклинаниям, чудесам и невероятным вещам, и все это не ради того, чтобы до конца жизни какой-то глупый ранг носить и быть одной из сотен. В этом нет ни ума, ни гордости. Так она считала.

Путь оставался только один — идти в какой-нибудь замок. Суровая реальность — вчерашних выпускников незнатных фамилий вовсе не ждут с распростертыми объятьями в замках. Там заказы один за другим, делать надо быстро да переходить к следующему. А от новичков какой прок? Реальной магии не видели, только по учебникам символы на траве рисовали. Чем помогут? Да на них только время тратить.

Йину готов был взять на работу только Синий замок. Хорошо Йина помнила тот день, когда получила от них пригласительное письмо. Сами ее нашли, сами же работу и предложили. С проживанием, небольшим жалованием и предупреждением, что выходные могут быть не всегда. Но Йина согласилась.

Ее мечта сбывалась. Она не просто свободный человек — она свободный маг. От инквизиции, от Великих семей и богов. Маг, творящий чудеса. Живущий в старой Синей твердыне, запрятанной в западных лесах. И оказавшийся среди таких же единомышленников и влюбленных в свое дело людей.

Пожалуй, тут стоит сделать поправку — Дан Вэй в этот круг никак не входил.

Йине тут же вспомнилось, как какой-то тяжелой неделей все были заняты одним из заказов для восточного хозяйства и не спали ночами, чтобы вовремя сделать работу. Заказ оказался сложным, у чароплетов не выходили нужные заклинания, они часто ошибались, а маги выбились из сил, часами без перерыва активируя каждую новую их версию.

Активировать целый магический контур — это очень, очень тяжело и для тела, и для нутра. Магия проходит через твое тело, заполняя его полностью, и в такой момент кажется, будто бы ты — это уже не ты, а мешок с магической пылью. Это страшное чувство опустошения Йина едва ли когда забудет; этот опыт был для нее впервые, но благодаря другим магам замка она смогла его пройти.

Утром, едва поспав, уставшая, но готовая продолжать несмотря ни на что, Йина рассказывала Нерро, как далеко она продвинулась с Киром — своим напарником-чароплетом — какую часть контура им удалось построить, а что еще предстоит. Она и Нерро так погрузились в обсуждения, головы их ныли от сложности задач, а кофе уже и вовсе перестал помогать.

И в этот момент Йина решила размять шею, повертев головой из стороны в сторону. Картина, которую она застала, возмутила ее до глубин души:

— Нерро, почему Дан Вэй спит прямо за столом? — прошипела она тогда.

Нерро спокойно повернулся к его столу– действительно, тот сгреб в кучу какие-то конверты для мягкости и опустил на них голову. Он крепко спал, нисколько не обращая внимания на мерный шум в рабочей гостиной. Даже солнце не мешало ему, скользя теплыми лучами по щеке и лбу. Дан Вэй выглядел удивительно умиротворенным.

— Иногда он засыпает, — тихо ответил Нерро.

Его выражение лица было неопределенным — Йине даже показалось, будто Нерро рад тому, что видит. Но ее саму это никак не успокоило:

— Как он может спать, когда у нас так много работы?

— Значит, устал, — просто ответил Нерро.

— Здесь все устали! — только больше возмутилась Йина.

Если у магов был хоть какой-то перерыв в ночное время — их умения в темноте бесполезны — то чароплеты писали заклинания, как одержимые, прерываясь лишь на пару часов сна.

Нерро мягко улыбнулся Йине:

— Дан Вэй должен спать, если хочет этого.

Йина так и осталась сбитой с толку всей этой сценой.

И вот согласитесь, было же откуда взяться недопониманиям между Дан Вэеем и Йиной.

Девушка считала парня бесполезным, невнятным, бессовестно получающим свой гонорар работником. У Нерро Ллойда явно доброе сердце, в чем Йина уже не раз убедилась, и Дан Вэй то ли так сильно ему нравился, то ли жалел он этого бесполезного, но никаких замечаний тому никогда не делал. Дан Вэй продолжал спать, когда ему хотелось, курить, пока все работали, как проклятые, и гулять вокруг замка в разгар рабочего дня. Или вовсе заявляться в гостиную только к обеду, не оставляя сомнений в том, что забыл проснуться вовремя.

Йина все допытывалась у Нерро, что Дан Вэй такого особенного делает, раз за своим столом сидит в полном одиночестве, да еще и у окна — все же хотят сидеть у окна! — так и дела его, ну, прямо скажем, не самые сложные; почему же ему так много позволено?

— Он хороший человек, — сообщил Нерро.

Йина выдохнула свое раздражение вместе с табачным дымом. Выглядело это забавно.

Они стояли на балконе каким-то вечером, Йина не спускала глаз с Дан Вэя, который, нацепив на нос очки для большей убедительности, что-то выписывал перьевой ручкой на бумаге. Кому он пишет эти тексты? Зачем?

— Я уверен, ты тоже это поймешь однажды, — продолжил Нерро. — Дан Вэй никого не оставляет равнодушным.

— Даже спорить не буду, — буркнула Йина в ответ.

Вот и сейчас, когда Йина продвигалась по Донвилю, правоты Нерро отрицать не могла. Никакого равнодушия — сплошное раздражение. Йина старалась держать в голове то, что Дан Вэй ради нее приехал в Донвиль и решил все ее денежные проблемы, но все это легко таяло в двух фактах.

Факт первый. Он отвратительно высокомерен, хотя едва ли имеет на это право.

Факт второй. Он оставил ее в комнате без каких-либо объяснений. В тот момент, когда судьба их замка висит на волоске, он по старой-доброй традиции отправился гулять. Вот сгорит Синий замок, заметит ли главный бездельник пропажу?

Если после всей этой истории у Нерро все еще будут аргументы в пользу Дан Вэя, то Йине останется только развести руками.

Йина ступала по мостовой почти бесшумно; мягкая подошва ее ботинок была тонкой, камни ощущались, но ей это не мешало. Старые привычки оставались при ней: защищенной Йина себя чувствовала только тогда, когда четко понимала, что у нее под ногами и перед глазами.

Пусть она и выбирала безлюдные улочки, а инквизиторы на них все-таки попадались. На удивление — чем-то слишком занятые, чтобы обращать на нее внимание. Йина понимала, что тут может быть и заслуга плаща Дан Вэя, который хорошо скрывал ее лицо; но, похоже, в городе действительно что-то происходило.

Будучи не просто магом, а хорошо обученным и с меткой академии, подтверждающей ее мастерство, Йина чувствовала потоки магии и их силу вокруг себя. Сложно сказать, на какой радиус ее чувствительность работала, но для работы вполне хватало. Это не считая того, что маги в принципе круглосуточно видят блестящую пыль в воздухе — и черную, и золотую, и даже иногда серебряную. Это все магия; и чистая, и прошедшая не одно заклинание; свидетельство ее следов вокруг.

Йина долгое время жила в Донвиле, потому как училась в местной академии, поэтому и состояние магии в городе ей было хорошо известно. Она легко заметила разницу. Йина была уверена, что эту разницу заметил бы сейчас любой маг, который провел здесь хотя бы неделю.

Магии было в разы больше обычного. Она активно кружилась в воздухе, издавая очень тихое жужжание. Магия так реагирует на богов, но те, приходя в людские поселения, держат свой магической фон в узде, чтобы таких смерчей из пыли не происходило. Слишком много магии может негативно действовать на людей. Вызывать, к примеру, магическую хворь; в начальной стадии болезнь просто неприятная, но вот в поздней — мучительная и смертельная.

Паразит ходит рядом с городом?

Но какого размера?

Йина не останавливалась, но волнение ее тела не покидало. Магии слишком много. Она клубится, будто ищет кого-то... Кого-то, кто способен принести ее еще больше. Йина старалась не обращать внимания, но магам-то такое игнорировать тяжело. Появилась уверенность, если сейчас кисть вытащить, то и заклинание сделать выйдет. Света от фонарей чуть, но магии столько, что уже никакого света не надо. Кисть в ней застрянет как ложка в сметане.

Йина ненадолго остановилась и заставила себя выдохнуть. Город с чудными домами и неровными тенями окружал ее, тихое жужжание магии гипнотизировало, а ощущение ее объемов сбивало с толку. Не нужны были артефакты, чтобы понять лишь одно — в Донвиле происходило что-то из ряда вон. Потому и инквизиции так много на улицах. Без них такие странные истории не происходят.

Йина заставила себя вспомнить, ради чего она покинула теплую и уютную кровать трактира. Синий замок важен. Нельзя позволить мэру Донвиля испортить им жизнь. Синий замок такого не заслуживает. Все работники, да пусть даже этот Дан Вэй, все они достойны только спокойных деньков и награды за свои труды.

Да, пусть мэр Александр Дорвиндт Лой из Великой семьи. У него много денег, власть над всем Донвилем и вседозволенность, которую ему дарит фамилия.

Но Йина ничего не боится и не желает проигрывать.

Синий замок однажды открыл ей двери. И закрыться им она не даст.

Благодаря этим своим мыслям Йина преодолела оставшийся путь до дворца мэра.

В очередной раз восхитилась его размерами, то, как он вырастал из-за деревьев, густо высаженных перед ним. В нем четыре этажа серо-белого камня, вытянутые окна с тонкими изогнутыми фальшпереплетами; купольные крыши, соединяющиеся между собой дорожками, покрыты серебристым металлом, который приметно блестит в лунном свете, отражая его туманной дымкой. Дворец лишен симметрии, с какой стороны ни посмотри, он тонкий и изящный, но при том на изломе и из-за того гармоничный в своей архитектурной дисгармонии. Поэтому дворец мэра так естественно вплетался своей таинственностью и неправильностью в общий характер города, чудесного и необычного, как он сам.

Йина ненадолго остановилась перед десятком низких ступеней, которые соединяли брусчатую улицу и ряды высоких деревьев, отделявших территорию дворца от остальной части города. Девушка медленно выдохнула — пусть Дан Вэй сказал, что ее могут поймать инквизиторы и проблем после такого не оберешься, пусть. Но она должна попытаться проверить, работает этот чертов контур или нет. Если уж страдать, то хоть за дело.

Но Йина была уверена, что ей удастся доказать — магический контур работает.

Она хорошо подготовилась, на самом деле. Изучила все материалы, еще пока была в замке; давно мечтала посмотреть вживую на этот контур, потому что заказ был большим, заклинаний для него написано — не счесть. Йина хотела увидеть этот контур своими глазами. Магам доступно это; ничего не стоит — и все переплетенные заклинания покажутся. Это красиво; особенно, если сеть их огромна, как в случае с заказом для мэра Донвиля. Магическая пыль упорядоченно струится по направлениям, которые ей задали маги; так она заставляет все заклинания, написанные чароплетами, работать. Движение это бесконечно, оно не прекращается, магия оживляет заклинания, заставляет правила чароплетов работать как часы. Это ожившая математика или необъяснимое чудо, происходящее в их землях?

Контуры можно заставить показать себя — так иногда делают, чтобы убедиться в их целостности. Они всегда разных форм, это зависит от заклинаний, которые используются в составе. Это выглядит как множество линий в воздухе, которые описывают неизвестную прозрачную фигуру. Грани этой фигуры, те самые линии магии, блестят и мерцают, даже если света нет. Днем это теплые переливы, а ночью будто скопление маленьких звезд.

Магия — это прекрасно. Ни один маг никогда в жизни не жалел о том, что таковым родился. Лишь за одну возможность видеть это. А уж осознание власти над этими блестящими потоками порой и вовсе туманили голову. Вот оно, чудо мысли; даже если власть эта лишь над одним заклинанием, но еще приятнее, если их ворох — контур, который подчиняется тебе. Маги способны оживлять все это множество символов, написанное чароплетами. Именно маги делают магию магией. Так самозабвенно рассуждала Йина; так рассуждали и многие маги.

Йина поднялась по мертвенно-бледным ступеням, полностью собранная. Она упрямо смотрела на небо, по которому медленно перетекали тучи, скрывавшие луну. Света вокруг было очень мало — городские фонари уже за спиной, и новые появятся только у самого дворца. А до этого — метры и метры неосвещенной лужайки с ухоженным газоном.

Йина встала за одно из деревьев и еще раз посмотрела на небо. Тучи скоро разойдутся, и луна осветит идеальный газон перед дворцом мэра. Йина перевела взгляд на него и удивленно вскинула брови. Глаза ее быстро привыкли к темноте, поэтому она легко разглядела, что посреди безукоризненно ровного газона уже кто-то был.

Фигура, одетая в черное, стояла на фоне бледного дворца, мрачно расползающегося по округе. Дворец так огромен, что своим фоном мог бы поглотить эту фигуру, но нет, Йина хорошо ее различала.

Тот человек посмотрел на небо, как и Йина. Девушка нахмурилась.

Кто бы это мог быть?

Давление магии вокруг было еще сильнее, чем на улицах. Йина даже не заметила, как прислонилась к дереву в поисках опоры. Нет, объемы с ног не сбивали, это все волнение внутри подтачивало. Не давало покоя и мешало собраться. Она же не просто так сюда пришла; не великолепно чудовищный дворец рассматривать, который явно не человеческая рука создавала.

Но мысли, хорошие добрые мысли Йины меркли в голове, как бы девушка за них ни держалась.

Магия. Ее много.

Газон, кажущийся серым из-за отсутствия нормального освещения, ровная его поверхность как у подноса.

Чья-то тонкая фигура, которая легко сломается, если на нее надавить.

Бледный изукрашенный камень дворца, не желающий собираться в единую композицию.

Все это вдруг стало таким странным, нереальным, что Йина схватилась рукой за голову. Какое-то темное наваждение, с которым она ни разу в своей жизни не сталкивалась. Странное чувство... подобие голода, но не того, когда желудок липнет к спине. Это другого рода голод. Йина нервно сглотнула. Что происходит?

Человек в черном отвернулся от неба.

Йина, хорошо помнившая план контуров дворца, прикинула и решила, что человек встал ровно между первым и вторым его слоем. Это если, конечно, контур работал. Первый слой пропускает всех, но запоминает гостей; второй, в зависимости от режима (а их несколько!), или не пускает вовсе (вдруг, на город напали?), или пускает, но предупреждает об этом стражу дворца (ведь ночью мэр в гости никого не ждет). Это если очень кратко описывать весь арсенал магического контура. На деле Синий замок создал удивительную и сложную защиту дворца мэра. Это штучная дорогая работа, которую, по мнению Йины, замок сделал за бесценок. Да, не везде идеально, было, к чему придраться, но все равно...

Сейчас же никаких слоев не видно — по правилам хорошего магического тона их скрывали отдельным заклинаниями, но Йина и не могла заставить их появиться. Слишком темно, а луна все еще пряталась в тучах, пытаться даже не стоило.

Да и далеко не у всех получится заставить кисть работать при свете луны. Это лотерея, в которой обычно проигрывают. Маги давно уж не пытаются что-то изменить; ночь не их время, и они с этим мирятся. Они дети дня; и днем творят чудеса. Они не боги, чтобы быть всесильными.

Человек с лужайки невысоко поднял руку и тряхнул ладонью, упакованной в перчатку. На улице, конечно, холодно, но разве настолько?

Пальцы ладони дернулись в загадочном движении, потом сжались в кулак; и вот его уже направили в воздух перед собой.

От кулака в темном воздухе разошлись в разные стороны длинные кривые полосы. Как если бы стекло разбивали кулаком. Только полосы блестят красным с золотым словно тлеющие угли и расходятся по воздуху на несколько метров в разные стороны.

Йина сильнее схватилась за дерево.

Контур работал. И он не просто работал. Он идеально выполнял свою функцию — защищал и не пропускал.

Йина нервно сжимала в другой ладони маленький металлический мячик, который маги использовали в работе для проверки прочности заклинания. Мячик этот позволял определить примерную силу удара, с которой проверяют заклинания; ведь частенько бывает, что младшие маги недостаточно постараются, активируют что-нибудь, а оно едва ли способно жить в реальной жизни. Без проверки никуда — вот и придумали простенькие артефакты.

Обычно как было — контур уже написан и активирован, работа готова. Тогда маги приступали к финальной проверке, сможет ли построенная ими цепочка заклинаний жить в реальной жизни и не развалится от дуновения ветерка?

Маг или держал артефакт в руках, или клал рядом с собой, потом вызывал кисть, направлял в нее магию и следил по мячику, сколько именно уже вложил в кисть. Когда, по его мнению, объема было достаточно, то или просто бил по контуру кистью (популярный способ среди начинающих), или активировал какие-нибудь хитрые и сложные заклинания, которые проверяли весь контур на целый ряд угроз (а так работали старшие и верховные маги).

Так что такой мячик, конечно, у Йины был. То есть, до сегодняшнего вечера он был мячиком. А теперь в ладони лежал металлический блинчик, который полностью почернел и едва ли был пригоден. Он сломался. Не выдержал.

Сила, с которой незнакомец в черном ударил по слою, превышала человеческие возможности в магии. Именно об этом говорил артефакт своей смертью. Йина судорожно выдохнула. Дело не только лишь в том, что ее план расходился по швам. Девушка понимала, что ей сейчас самой стоит покинуть территорию дворца; но не было уверенности, что получится.

Она была абсолютно уверена, что этот человек ее уже заметил. И контур дворца — тоже. Так он работал — если такой удар на него приходился, то контур начинал слежку за активностью на несколько метров вперед. Йина не рекомендовала бы кому-либо сейчас находиться рядом с дворцом мэра и пытаться сотворить заклинание.

Опасная эта вещь — контур, не правда ли? И зачем такую жуть соорудил Синий замок? А с них какой спрос — таков был заказ самого Александра Дорвиндт Лоя. Видимо, чего-то опасался. Или перестраховывался на будущее.

Йина бросила взгляд на небо. Чертова луна решила спрятаться за тучами и не показываться ни на минуту. Йина держала в голове, что какое-нибудь маленькое заклинание можно сотворить. Контур такое не заметит. Маленькое, но позволяющее ей незаметно скрыться. Здесь находиться — опасно. Неприятный жизненный опыт Йины это подтверждал. Интуиция, можно сказать.

Человек в черном, меж тем, замахнулся на новый удар по контуру. Ему как будто мало этих расходящихся по нему огненных трещин. Хочет сломать? Это покушение на мэра? Что инквизиция делает, куда смотрит, разве такое магические воздействие можно не заметить?

Йина замерла.

А разве то, что делал человек, это вообще магическое воздействие? От чего именно сломался ее артефакт — от силы удара или его результата? Любое магическое воздействие всегда вызывает выброс новой магии. То есть каждое заклинание не только тратит магию, но и порождает новую. Маги должны это учитывать, так как часть этой новой магии пройдет через них и такое надо выдерживать. Поэтому «ударить со всей силы» — это не про магов. Они осторожно пускают через себя магию, держа в голове эти формулы по силе отдачи и объемам новорожденной магии. От расчетов никуда не деться даже в чудесах. Магия — это все-таки и про науку тоже.

Вот поэтому Йина и задумалась. То, что сделал тот человек, могло быть и не совсем магией: в руках его кисти нет, а вокруг не хватает для этого света.

Поэтому так тихо, да? Поэтому никакие инквизиторы не столпились у нее за спиной? Это она здесь стоит и видит, что происходит, но в городе едва ли кто заметил.

В Донвиле и без того что-то происходит, магия дергается беспрестанно, так что самое главное здание осталось без нужного присмотра. На то и был расчет у нападавшего, да?

Второй удар кулаком по контуру состоялся одновременно с появлением стражи дворца. Их вывалилось около десятка, с ружьями наперевес, дула которых направлены на фигуру в черном.

Виновник их появления опустил руку. Луна медленно выползала из-за тучи, освещая небольшой островок газона, на котором стоял человек в черном.

Он стоял ровно. Его левая рука, которой он бил по контуру, голая — рукав разорвало в труху от этих ударов. На бледной коже черные полосы, они лопаются, разрываются, из-за чего по руке стекает кровь. Йину передернуло от этого зрелища.

— Надо же, контур работает, оказывается, раз вы так быстро явились, — услышала Йина знакомый голос.

Как ни печально, ни с кем не спутать.

Это говорил Дан Вэй. У Йины не нашлось слов, чтобы передать весь ворох мыслей, который образовался в тот момент в ее голове.

Что тут происходит, а?!

— Зовите мэра, — продолжил Дан Вэй. — Так просто я отсюда не уйду.

— Нам разрешено задержать любого нарушителя и сдать его инквизиции, — последовал ответ от стражи.

— Похоже, что меня это пугает? — поинтересовался Дан Вэй, собрав пальцы обратно в кулак. — Я приехал за своими счетами. И с места не сдвинусь, пока с ними не разберусь.

Он снова бросил быстрый взгляд на небо — луна опять спряталась за тучу; замахнулся рукой и вновь ударил по невидимой магической стене. Одновременно с этим стража выстрелила, но в этом не было никакого смысла — Йина это знала.

Треск контура раздался одновременно с выстрелом десятка ружей, пальцы другой руки Дан Вэя тоже пришли в движение и... Йина увидела то, что так давно хотела.

Контур засиял во тьме. Его заставили показаться полностью, как есть. Это выглядело даже куда более впечатляюще, чем Йина сама себе представляла. В этой тьме огромная бледная махина из камня и загадочных завитушек оказалась накрытой двойным куполом, сплетенным из золотистых, серебряных и черно-кварцевых нитей. Они струились, стекались на землю, но не расходились по ней и не заканчивались. Двойной купол множества граней накрывал весь дворец целиком.

И Йина на миг даже забылась. Да, это видят только те, кому доступна магия. Пусть так. Но почему это так красиво? Почему так будоражит все внутри?

Количество магии в этом контуре — невероятное, сколько же времени его активировали? Йина подумала даже, что придумать и написать заклинания для него было куда быстрее, чем заставить их работать. Йина даже не могла представить, сколько для этого нужно верховных магов и какое время им потребуется. Работа выглядела невероятной.

Нападавший стянул шапку, обнажив короткий хвостик из белых волос; теперь у Йины никаких сомнений не осталось, что это именно Дан Вэй стоит посреди лужайки.

Пока Йина зачарованно смотрела на контур, а стражники перезаряжали ружья для очередного бессмысленного выстрела (контур поглощал пули, даже если они были сделаны на основе магии), Дан Вэй расстегнул свою куртку и вытащил оттуда несколько сшитых вместе листков.

— По стандартам контрактов с замками, утвержденным инквизицией, — Дан Вэй быстро листал бумагу, не реагируя на ружья — Йина искренне завидовала его выдержке. — Если замок не получает оплату в срок и веских на то причин, счетоводы замка обязаны обеспечить компенсацию затрат. Инквизиция не придумала ничего лучше, как в качестве компенсации обозначить сам заказ. Говоря простым языком, если замку не платят, то счетоводы вправе изъять саму работу. Забрать все, что замок сделал по заказу.

Йина, стоя за деревом, тихонько фыркнула. В этом инквизиция вся. Возможность замков защититься от произвола как бы дала, но все это совершенно бесполезно.

Как замкам забрать свою работу? Как активированное заклинание положить в карман? Какой в этом смысл? Конечно, если замок сделал артефакты, то их-то забрать получится, но замки почти всегда сооружают новые заклинания и контуры. То, что нельзя потрогать и унести с собой в мешке.

Дан Вэй помахал документом в воздухе:

— Срок получения оплаты от мэра прошел. И я, как счетовод Синего замка, приехал за своей компенсацией.

Йине показалось, что она чего-то не знает о счетоводах. Они разве...ну... разве не просто монетки в замке считали? Бумажки для инквизиции заполняли? Милые замечательные люди, но... как бы это сказать... не самая главная сила замка?

Какой-то из стражников засмеялся:

— Ты приехал забрать контур?

Идея абсурдна, Йина была согласна со стражниками.

— Все верно, — спокойно ответил Дан Вэй.

— И как ты это сделаешь?

Стражники, хоть и смеялись, а ружья держали крепко. Йина терялась в догадках, что ей делать. Бежать и звать на помощь? Кого? Дан Вэй напал на мэра, поди тут объясни, что это все не просто так. Хорошего решения в голову не приходило, а момент, когда можно было незаметно сбежать, она уже упустила.

— Я же не сказал, что обязан доставить его в замок целым, — продолжил Дан Вэй. — Его разрушение будет достойной компенсацией. У меня вся ночь впереди. К утру закончу.

— Ты... — один из стражник поднял ружье. — Ты в себе? Никто не сможет его разру...

— Я очень упрямый, — хмыкнул Дан Вэй, замахнувшись кулаком снова. — Но вы можете позвать мэра. Возможно, договоримся.

Стражники оказались в замешательстве.

А Дан Вэй ударил в четвертый раз.

Оба купола затрясло.

— Слышали такое — счетоводы замков всегда сводят счеты? — продолжил Дан Вэй, опустив руку.

В этот момент луна вновь вышла из-за туч и осветила все это великолепие. Струящийся купол, трещины от ударов Дан Вэя — они уже давно разошлись от низа до самого верха. Дымка из-за белого света луны образовывалась между гранями. Дисгармония усиливалась не только вокруг дворца, но и в голове Йины.

Не ясно было ровным счетом ничего.

— Передайте своему мэру, что счетовод Синего замка как раз приехал их свести. Думаю, он будет очень рад. Особенно, когда имя мое услышит. А если не придет, то я, после извлечения контура, с раннего утра отправлюсь в инквизицию и расскажу в деталях, что я тут делал год назад и как. Вот тогда и посмотрим, что будет дешевле — заплатить мне или выплатить огромные штрафы инквизиции. И — еще раз — я отсюда не уйду. И ружья ваши меня не остановят. Только хуже будет — ведь на вас я тоже могу инквизиции нажаловаться. Я по закону пришел компенсировать, а вы — стреляете тут. Нехорошо. Отнимут фамилии, клеймо красное на шею набьют и будете до конца жизни на севере снег убирать. В лучшем случае.

Несколько стражников в нерешительности посмотрели на своего главного:

— Он ведь все сломает сейчас.

— Устанет раньше, — неуверенно ответил тот.

Стражники всмотрелись в Дан Вэя, который уставшим не выглядел вообще. Похоже, окровавленная рука не мешала ему. Он готовился к следующему удару, нисколько не смущаясь наблюдателей.

— Кстати, приглашать меня внутрь не стоит, — посоветовал Дан Вэй так, будто встреча с мэром этой ночью — вопрос решенный. — Здесь со мной разговаривать безопаснее. Внутри у вас защиты от меня нет.

Йина никак не могла это прокомментировать. Дан Вэй — счетовод? А на самом деле кто? Что это за удары кулаками? Почему он так в себе уверен? Он ненормальный или действительно ничего не боится? Он какой-то тайный отпрыск Великой семьи, поэтому сейчас тут всем покажет, как надо уважать Синий замок? Что за туз у него в рукаве?

— Торопитесь. У контура осталось сил еще на два-три удара. А потом первый слой начнет разваливаться, — сообщил Дан Вэй.

Йина тут была с ним согласна. Стражники, видимо, не были магами, поэтому всей этой сети и трещин от ударов на ней не видели.

Но что-то в интонациях Дан Вэя вынудило их удалиться во дворец, чего Йина от них не ожидала. И к большому ее удивлению, мэр Донвиля вскоре вышел из дворца.

Совершенно один, без стражи. Похоже, разговор должен будет остаться тайным.

Мэр — красивый холеный мужчина, который знал себе цену. По нему было прямо-таки видно, что он из Великой семьи. Аристократические флюиды распространялись по воздуху.

Александр молча прошел прямо до контура и остановился в нескольких метрах от него. Он его видел; вряд ли это удивительно. Многие выходцы из Великих семей имели магические способности. Конечно же, это одна из причин их успеха и объема власти в стране.

— Ты что за представление здесь устроил? — голос мэра ровный, но интонация угрожающая.

У Йины бы коленки уже поджались. Этот человек большой власти, денег и возможностей. Он сам маг, и Йина слышала, что весьма себе умелый. Да, в ночи он чудес не творит, но тем не менее.

Александр Дорвиндт Лой вовсе не беззащитный.

— Я приехал за компенсацией, — повторно объяснил Дан Вэй. — Чем выяснять, почему вам опять платить не хочется, проще уж так.

— Ты фактически напал на мой дворец.

— Это с какой стороны посмотреть, — пожал плечами Дан Вэй. — Забрать с собой контур довольно сложно. Он же большой, вы видите? Надо разделить на части. Только так унесу. Покушаться на вас не входит в спектр моих задач. Мне столько за работу не платят.

Александр сохранял лицо, но вряд ли ему это сейчас легко давалось. То, что говорил работник Синего замка, продолжало оставаться абсурдным. Но факт перед глазами — на контуре уже трещины, а останавливаться этот самый работник явно не собирается.

Дан Вэй же ненадолго сделался задумчивым, потом сказал:

— Вы могли рассказать нам, что инквизиция не хочет завершения этого контракта. Что-нибудь придумали бы. Но вы решили, что в этой игре только две стороны, а за Синий замок вам вставать не выгодно. Понимаю. Разделяю. Но любой труд должен быть оплачен.

— Раз понимаешь, то прекращай и возвращайся обратно в свои Синие развалины. Я сделаю вид, что ничего не было.

— Так это я должен делать, а не вы. Если заплатите сейчас и подпишите завершение заказа — я сделаю вид, что все случилось вовремя.

— Если ты звал меня сюда только ради демонстрации своей наглости, то я ухожу. Стража вызовет инквизицию. Легко не отделаешься.

Александр Дорвинд Лой собирался развернуться и вернуться во дворец.

Но Дан Вэй в ответ рассмеялся:

— Мне должно быть страшно или что? Мне нечего терять, господин мэр. У меня ничего нет, а вот у вас... — Дан Вэй тряхнул рукой, чтобы смахнуть кровь с нее. — Мне легко доказать, что я помогал вашему сыну-медиуму. И не раз, и не два. Такими методами, которыми это делать запрещено. Что со мной будет за это — мне не важно, я не боюсь. Но вроде бы в Донвиле выборы скоро, да? И как будете выглядеть, если кто-нибудь узнает, услугами какого именно отброса вы пользовались? На что закрывали глаза? Это меньшее из того, что я для вас делал. А у меня все записано. Как у любого хорошего счетовода — все мои счета в порядке.

— Это что, шантаж?

— Конечно. Я сказал, что мне нужно, и вы мне это дадите, — Дан Вэй развел руками в стороны. — Северные варвары переговоров не ведут, так у нас говорят.

— Потеря кресла мэра меня пугает не так сильно, как ты думаешь, — вздохнул мэр. — Инквизиция не хочет, чтобы ваш заказ был завершен. А я с ней ссориться не намерен. Кресло мэра того точно не стоит.

— Я понял, она хочет, чтобы Синий замок закрылся. Но для этого даже делать ничего не надо. Еще пару лет — мы точно разойдемся. Денег едва хватает, на обед скоро будем подавать морковь с ботвой. А один из корпусов и вовсе развалится. Даже делать ничего не надо, все закончится само собой. Дайте нам дожить в нашем иллюзорном мире хоть сколько-то. Вам жалко?

Блефовал Дан Вэй или нет — Йина не была уверена.

Дела у замка и впрямь были не очень.

— Тогда и завершение контракта не нужно, стало быть? — усмехнулся Александр. — Раз все потеряно, то к чему сейчас это все, а, Дан Вэй? Эти твои старания, риск, зачем ты себя на это тратишь?

— Должно быть честно. Мы все сделали. Ни одного изъяна.

— Жизнь несправедлива, мальчик.

— Хорошо, — вздохнул Дан Вэй и заговорил очень тихо, так, что Йина уже расслышать не могла. — Инквизиция сейчас в городе. Ищет что-то усиленно. Я вот знаю, что они ищут. И знаю, где это лежит. То, что так будоражит магию Донвиля, находится в Синем замке. Контуры замка вышли из строя из-за повреждения стен и теперь то, что прячется внутри, стало заметным. Если вы расскажете это инквизиции, они очень обрадуются. А потом возникнет непреодолимая преграда. Ведь я, как счетовод замка, к тому моменту признаю наше банкротство — денег-то я от вас не получил — и верну замок настоящему владельцу. И мне, знаете, очень интересно, как же инквизиция заберет у этого владельца то, что он отдавать ни за что не захочет.

Замки всегда принадлежали богам. Все замки Ренда без исключения изначально были их владениями.

Боги часто во всеуслышание дарили свои замки людям. Этакий красивый жест от прекрасного создания, за которым крылась, обычно, куда более сложная история. У богов с людьми есть кое-какой договор о невмешательстве в дела друг друга, когда боги его нарушают по собственному легкомыслию, то приходится расплачиваться. Кажется, Зеленый замок именно так и перешел к людям.

Некоторый замки, например, Фиолетовый — известная резиденция богов, людям не отдавались никогда. Некоторые сдавались на время. А некоторые и вовсе возвращались обратно к богам.

То, о чем говорил Дан Вэй, как раз возможно с Синим замком — люди больше не в состоянии его содержать и владелец его, бог, если он еще существовал, мог забрать его обратно.

Но вот дела — а много ли кто знал, чей же замок это был?

Дан Вэй сделал шаг ближе к мэру:

— Хотя я бы больше переживал за то, что будет, если хозяин замка получит то самое, что в нем запрятано. Вы знаете имя хозяина?

Александр медленно качнул головой.

Дан Вэй улыбнулся и прошептал имя бога.

Лицо Александра помрачнело тут же:

— Этого просто не может быть. Его лишили...

— Мне нет смысла врать в таких вопросах, — Дан Вэй легко перебил мэра. — А вот в ваших руках теперь воспользоваться этой очень дорогой информацией правильно. Будь я вашим советником, рекомендовал бы быстрее все дела с Синим замком закрыть, а инквизиции все эти тайны рассказать. Им ничего не останется, кроме как поблагодарить вас за содействие и заботу о жизни Донвиля. Иметь такого опасного соседа — это не то, чего бы хотели местные жители.

Дан Вэй выдержал паузу:

— Впрочем, можете и дальше продолжать поступать так, как просила инквизиция. И тогда, я обещаю, этот бог первым делом займет Донвиль.

Дан Вэй отошел от мэра города и заговорил обычным своим голосом:

— Шииротайовин ненавидит людей, но любит соблюдать заданные правила — так ему интереснее играть. И пока Синий замок у нас — это его сдерживает.

Йина измучавшаяся от неизвестности, от последних фраз вздрогнула.

Шииротайовин?

Ужасный Кот Тени?

Почему Дан Вэй вдруг заговорил о нем?

Разве этот бог не прячется в неизвестных землях? Йина даже не знала, как он выглядит, зато историй он нем слышала немало. Как и любой житель Ренда.

Он тот, кто сотни лет назад развязал ужасную и кровавую войну меж богами; тот, кого ни одно божество не смогло превзойти ни до, ни после его появления. Теневой бог, наместник Тени в этом мире, божество невероятной величины...

Так он — не выдумка? Он действительно существует? И — в Ренде? А Синий замок его от чего-то сдерживает? Судя по всем сказкам и легендам, все, что может его сдержать, это только он сам.

Ведь даже та война богов закончилась только потому, что Шииротайовину надоело.

Ему стало неинтересно. Скучно. И он одним своим желанием закончил войну.

Вот кто такой этот Шииротайовин, которого упомянул Дан Вэй.

Он — чудовище, которым пугают непослушных детей.

Александр тяжело выдохнул:

— Тебе вынесут деньги и бумагу. И врача я тоже позову, — мэр кивнул на руку Дан Вэя.

— Это лишнее.

— Гордость сейчас ни к чему.

— Я все равно не имею права голоса на выборах, господин мэр. Печься обо мне не надо.

Александр нахмурился:

— Все в тебе понимаю, и наглость твою, и цинизм. Где-то даже уважаю, в который раз убеждаюсь, что если бы не твое происхождение, большое у тебя было бы будущее, — он говорил явно честно и не лукавя, поэтому Дан Вэй его внимательно слушал. Вообще-то Дан Вэй нисколько не злился на мэра; их странное уважение можно было бы назвать взаимным. — Но вот одного понять мне так и не удалось. Все в этой стране знают, что ценность человеческой жизни — велика. У нас тут убийство человека — самое страшное преступление, за которое карают любого. Все ценят свою жизнь, несмотря ни на что. Даже каторжники. Даже рабы. Никому в голову не придет, что их жизнь стоит меньше, чем чья-либо другая; все жители Ренда имеют равную ценность, но разное положение. И только ты, Дан Вэй, даже в этом выделился.

— Что особенного в том, чтобы ненавидеть свою жизнь? Стоит попробовать разок — и это уже кажется привычным, — тут же ответил Дан Вэй, звуча в этот момент очень раздраженно — очевидно, подобный разговор между этими двумя не впервые. — Давайте уже закончим с этим и разойдемся. У меня еще полно дел по городу, а у вас все меньше времени на сон.

Что на Йину, что на Александра слова Дан Вэя произвели одинаковое впечатление.

У него определенно была болезнь нутра. Его внутренний мир поврежден.

Почему не лечит? Врачей северной практики в городах можно найти. И не стоит тут ссылаться на денежную проблему; немагическое лечение в Ренде бесплатно для всех. Уж об этом боги лично позаботились, потому как человеческие жизни для них действительно очень важны.

Богам нужны люди.

Без них кто будет им поклоняться? Кому сами будут покровительствовать? Играть только друг с другом богам быстро наскучит. То ли дело люди — люди богов всегда интересуют.

Всем богам нужны люди. Всем.

Кроме одного-единственного.

Шииротайовин стоял у границ Донвиля, рассматривая разрастающийся повсюду город из бледного камня. Море шумело где-то сбоку, а ночной воздух отдавал холодом. Но бог не замечал подобного — богам чужды страдания окружающего мира. Им не бывает холодно. Только если сами не захотят такое почувствовать.

— Надо идти, — сказали Шииротаойвину.

— Я не хочу, — ответил он.

— Ну, знаешь ли, это не вопрос твоего желания. Тебе твое наказание лучше меня известно.

— В городе сегодня полно мелких паразитов. Это ненормально, — нахмурился Шииротайовин.

— Они не причинят вреда людям, — ответили ему.

— Как будто меня волнуют все люди... — раздраженно выдохнул Шииротайовин. — Специально Дан Вэя провоцируете, да?

Его собеседник хмыкнул:

— Ну, раз это единственный способ заставить тебя действовать, то почему бы и нет?