Сети Культа

Грат, Малагория

Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Фатдир подошел к покоям царя и остановился напротив дверей, прислушиваясь. В комнате шел разговор. По голосам в собеседниках угадывались Его Величество и командир кхалагари Отар Парс.

В животе Фатдира заворочалось нехорошее предчувствие. Он заподозрил неладное, еще когда в его кабинет прилетела эревальна и передала, что царь желает немедленно видеть первого советника — от срочных вызовов трудно было ждать чего-то хорошего, особенно учитывая характер Бэстифара. Теперь тревога лишь усилилась. При этом Фатдир не представлял, какая опасность может стать предметом разговора, каковы ее масштабы и откуда она может прийти. В том, что ситуация непременно угрожающая, он не сомневался: вряд ли в противном случае здесь понадобился бы командир Парс.

Не желая тратить время на тревожные догадки, Фатдир оправил камзол и постучал в дверь. Ответа не последовало. Фатдир внимательнее прислушался к разговору и попытался уловить предмет беседы. Тон Бэстифара показался ему приподнятым, напряжения в нем не было. Отар Парс при этом казался озадаченным.

— ... сможешь, наконец, разделаться с ним. Только не говори, что не рад! — торжественно произнес царь.

— Ваше Величество, — медленно, осторожно подбирая слова, обратился Парс, — я ни в коем случае не хочу оспаривать ваш приказ, но... с чего такая перемена?

С ответом Бэстифар медлил, что показалось Фатдиру странным. Еще страннее ему казался ход беседы. «Разделаться»? «Перемена»? Предположения, которые приходили Фатдиру в голову, были одно другого безумнее.

— Скажем так, — задумчиво протянул Бэстифар, — несколько лет я пытался найти ответ на вопрос, отчего тот, кого я считал другом и союзником, так скоропалительно покинул страну. Судя по донесениям кхалагари, которых мы отправили на материк, все просто: Мальстен считает меня врагом.

Фатдир не поверил своим ушам, рот невольно приоткрылся от удивления. О подобном развитии событий он и помыслить не мог. Бэстифар упрямо не верил во враждебный настрой Мальстена Ормонта, даже когда приближенные пытались его в этом убедить. Откуда такая твердая уверенность в этом сейчас — при условии, что никаких новых донесений с материка не приходило?

— А значит, он опасен. Более того, он направляется в Грат, стало быть, угрозу представляет уже не возможную, а вполне реальную, — непринужденно продолжил Бэстифар. — Здесь начинается поле твоей деятельности, Отар. Избавь меня от этой угрозы. Задание сложное, не спорю. Но не думаю, что это остановит тебя и твоих людей.

— Разумеется, не остановит, мой царь, — подтвердил Парс. В голосе все еще слышалось недоверие, однако вслух усомниться в приказе Бэстифара он себе не позволил.

— Хочу отметить, — сказал аркал, не меняя тона. Фатдир ярко представил себе медленный кивок, которым Бэстифар одарил командира кхалагари. — Ты был прав. Ты предупреждал меня об опасности почти с первых дней, как Мальстен здесь появился. Я не слушал тебя. Теперь — слушаю. Но я знаю, что твою позицию относительно... анкордского кукловода разделяют далеко не все твои люди. И уж если на то пошло, далеко не все, кто работал с Мальстеном здесь, в цирке.

— К сожалению, это так, мой царь, — согласился Парс. Фатдир был уверен, что при этом он смиренно опустил голову.

— Поэтому я хочу, чтобы на задание с тобой отправились только те воины, которые полностью разделяют твои взгляды на Мальстена. Только они сумеют достойно оценить противника и будут испытывать к нему невольный страх, который в данной операции просто необходим. Если идти в лобовую атаку, ничего хорошего из этого не выйдет: все попросту полягут замертво. Действовать нужно осторожно. Поэтому, повторюсь, бери самых проверенных своих единомышленников. Они должны достаточно ненавидеть анкордского кукловода, чтобы рискнуть пойти против него.

— Любой враг Вашего Величества беспрекословно становится врагом всех кхалагари! — с жаром произнес Парс. — Таков закон, по которому...

— Знаю-знаю, — нетерпеливо перебил Бэстифар. — Но ты понял меня, Отар. Не притворяйся глупцом, я этого не люблю.

— Простите, Ваше Величество. — Голос грозного командира кхалагари зазвучал непривычно кротко.

— Мне нужны люди, которые искренне ненавидят Мальстена. А не те, кому просто приказали это делать. Ты ведь понимаешь?

— Я вас понял, мой царь. Я все сделаю.

— Я в тебе не сомневаюсь, Отар, — одобрительно сказал Бэстифар и покровительственно добавил: — Следите за всеми кораблями, прибывающими в Адес, в Оруф Мальстен не поедет. Он слишком торопится помочь Грэгу Дэвери, да и те края знает откровенно плохо. Как только он войдет в Грат, убейте его. Именно в Грат, не в Адес, слышишь? Я не хочу, чтобы проверенные кхалагари уходили за черту города, вы нужны мне здесь. Аэлин Дэвери — не основная цель, ее лучше взять живой, она станет неплохим дополнением к моему цирку. Задание понятно?

— Да, мой царь.

— Ступай, — небрежно бросил Бэстифар.

Парс стремительно прошествовал к двери и с шумом распахнул ее, Фатдир едва успел отскочить и сделать вид, что подошел мгновение назад. Парс переглянулся с ним, на миг не сумев сладить с собственным выражением лица и продемонстрировав полную растерянность.

— Командир Парс, — учтиво кивнул Фатдир, предпочтя не заметить эту перемену в его лице.

— Советник. — Отар также отозвался кивком и поспешил удалиться. Несколько мгновений Фатдир провожал его глазами, затем глубоко вздохнул и вошел в покои царя. На балконе он заметил Кару, с удовольствием подставляющую лицо утреннему солнцу.

— А, Фадтир! — воодушевленно воскликнул Бэстифар, выходя ему навстречу. Он нисколько не походил на того, кто только что подписал смертный приговор лучшему другу.

Что же, во имя Солнца, он задумал? — спрашивал себя Фатдир.

Тон Бэстифара не мог так просто его обмануть: он не раз пытался сойти за недальновидного и импульсивного правителя, потерявшего голову от собственной власти и дающего ход каждой своей прихоти, однако на деле он таким никогда не был. Каждое его действие, даже самое незначительное, несло в себе скрытый умысел — хвала Солнцу, если только один! Задание, только что озвученное Отару Парсу, никак не могло быть решением, принятым наскоро.

— Вы звали, Бэстифар, — учтиво склонив голову, произнес Фатдир, на этот раз предпочтя сразу обратиться к монарху по имени вместо «государь».

— Звал. Хотел обсудить с тобой один насущный вопрос.

— Полагаю, он касается Мальстена Ормонта и его будущей, с позволения сказать, казни?

При упоминании анкордского кукловода Кара обернулась через плечо, сверкнув глазами, и для Фатдира это не осталось незамеченным. Однако Кара предпочла тут же снова сделать вид, что ничто из происходящего в этой комнате ее не интересует, и вновь подставила лицо солнцу Грата.

Бэстифар тем временем самодовольно осклабился.

— Опять подслушивал под дверью? — Он качнул головой и нарочито недовольно цокнул языком. — Не самое благородное занятие для первого советника, не находишь?

— С чего такая перемена? — выпрямившись, спросил Фатдир. Аркал, который, даже ссутулившись, мог смотреть на него сверху вниз, снисходительно улыбнулся и небрежно махнул рукой.

— Не бери в голову, мой друг, это совершеннейший пустяк, не имеющий никакого отношения к вопросу, по которому я тебя сюда позвал.

Фатдир недоуменно уставился на Бэстифара и невольно бросил взгляд на балкон, ища поддержки у Кары, но та не ощутила его взгляда спиной или не захотела реагировать.

— Бэстифар, — многозначительно обратился Фатдир, стараясь говорить как можно тише, — мы положили много сил на поиски Мальстена Ормонта. Я был в курсе каждого вашего шага по его поводу, и такая резкая перемена вызывает у меня массу вопросов. Вы называете это пустяком, хотя на самом деле вовсе так не считаете. Не можете считать. Это в корне меняет очень многое, и мы оба это понимаем. Я — ваш первый советник, ваш союзник. Не понимаю, к чему вам скрывать от меня что-то в деле, которое мы не раз обсуждали и по которому совместно работали столько времени.

Взгляд аркала посерьезнел и вмиг заставил Фатдира умолкнуть.

— Послушай меня внимательно, — начал он, и от этого тона по спине Фатдира побежал холодок. — То, что я обсуждал с Отаром, касается только его. На твоей работе это никак не отразится, ясно?

— То есть... Вы не намерены убивать Мальстена Ормонта? — прерывисто вздохнув, полушепотом спросил Фатдир, тут же удостоившись ледяного взгляда аркала.

— Какое из произнесенных мною слов было тебе непонятно? — с дружественно-угрожающей улыбкой поинтересовался Бэстифар.

— Слова были понятны все до единого, — склонил голову Фатдир. — Неясным остался смысл ваших действий, государь.

— Вот оно, значит, как! Опять «государь»? — широко улыбнулся аркал, доверительно приобняв собеседника за плечо. — Ты счел, что я начал вести игры за твоей спиной, мой дорогой мнительный друг? Что ж, спешу тебя успокоить: это не так. Но вопросы, касающиеся отношений с моим ближайшим окружением, позволь мне решать самому.

Фатдир замер, внимательно посмотрев в глаза Бэстифара

— Стало быть, это не смертный приговор Мальстену Ормонту! — Его голос прозвучал чуть громче шепота, глаза недоверчиво сощурились. — Это приговор...

— Ты проницателен, — перебил Бэстифар. — Сохрани же это качество до конца и не говори больше ни слова. Просто усвой: так нужно. Не разочаровывай меня.

Фатдир глубоко вздохнул и кивнул.

— Как прикажете... Бэстифар, — чуть помедлив, сказал он.

— Чудно! — улыбнулся аркал, выжидающе потерев ладони. — Тогда вернемся к тому вопросу, по которому я позвал тебя. Не буду произносить громких речей о том, как Малагория отстала от остального мира в своем религиозном консерватизме, я таких речей не готовил...

— Религиозном... консерватизме? — забывшись, удивлено перебил Фатдир. Он думал, царь разозлится, однако на этот раз он остался воодушевленным и даже больше раззадорился, услышав непонимание в голосе первого советника.

— Именно, мой друг! Много лет мы открыто плевали в лицо тем, кто верил в других богов Арреды и заявляли, что на нашей земле в почете только один. Лично я убежден, что это в корне неверно, — деловито заявил Бэстифар. — Мне не раз доводилось буквально чувствовать на себе волю других богов, и я отношусь к ним с большим уважением. Меня совершенно не радует, что вся моя страна этого не делает, поэтому я хочу, чтобы в Грате появился первый на территории Малагории Храм Тринадцати.

Фатдир недоуменно вытаращился на Бэстифара.

— Вы хотите... храм? — тупо переспросил он. — Но... Бэстифар, малагорский народ никогда не поклонялся всем тринадцати богам...

— И в этом есть определенная доля невежества, не находишь? — невинно улыбнулся аркал.

Фатдир прочистил горло и неуверенно передернул плечами.

— Не знаю, мой ца... Бэстифар, я не уверен...

— А вот сейчас «мой царь» было бы верным обращением, — настоятельно произнес Бэстифар, перебив советника. — Я нисколько не умаляю твоих знаний и полномочий, дорогой друг, однако есть некоторые моменты, в которых мне своим титулом хотелось бы воспользоваться. Могу тебе гарантировать: таких прихотей у меня немного. У моего покойного отца их было, надо думать, гораздо больше.

Фатдир смиренно опустил голову.

— Я Вас понял.

— Вот и прекрасно! — Бэстифар радостно хлопнул его по плечу и указал на дверь. — Надеюсь, сильно тянуть с этим вопросом ты не станешь. В конце концов, строительство — дело долгое, и мне хотелось бы, чтобы процесс начался как можно скорее.

— Сделаю все, чтобы его... ускорить, — страдальчески сдвинув брови, пообещал Фатдир и направился к выходу.

За дверью он тяжело привалился к стене и тыльной стороной ладони вытер взмокший от напряжения лоб.

А ведь день начинался так хорошо! — скорбно подняв глаза вверх, подумал он. Затем, помедлив несколько мгновений, оттолкнулся от стены и понуро побрел в свой кабинет.