Сладких снов, небо-цвета мечты

Рита погибла.

Рита, которая не заменила мне мать, но стала доброй тетушкой, к которой всегда приходишь за помощью, погибла.

Риты, которая могла убедить меня в том, что все в порядке, когда мир вокруг меня ходил ходуном, больше нет.

Нити обрезали у Риты, а такое ощущение, что постепенно все ниточки лопаются во мне. Ниточка любви, ниточка счастья, ниточка мира. Они разрываются, а внутри меня остается только пустота. Я не то, что не понимаю, какую реакцию от меня ожидают другие, я сама не могу понять, что происходит со мной, но что-то во мне меняется. Я не чувствую боли, но и не чувствую никакой радости. Если представить мое сердце, как большой счастливый город, то прямо сейчас в нем настала вечная ночь, и все окошки в домах запираются, закрывая внутри чувства. Я ничего не чувствую. Я собираюсь посмотреть, как другие люди восприняли эту новость и увидеть подсказку, как мне себя вести, но первой, на кого натыкается мой взгляд, оказывается Буяна.

Я смотрю на девочку тупым взглядом, а она жмурится, потому что боится, что я ее ударю. И я начинаю чувствовать себя монстром из-за этого. И почему я должна ее ударить? Она всего лишь гонец плохих вестей. Она ни в чем не виновата. Зато виновата я. Рита моя подруга. Рита мой близкий человек. А я ее не спасла. Я не спасла ее, хотя должна была. Она спасала меня множество раз, а в первый раз, когда ей понадобилась помощь, я просто бросила ее одну. Одно окошко во мне открылось, выпуская наружу злость. Я сжимаю руки в кулаки, но вместо того, чтобы ударить Буяну, молочу по своей голове. Бью себя, чтобы не бить других. Бью себя, потому что виновата только я. Я даже не чувствую боли из-за ярости, которая сейчас царит во мне. Не помню, что было дальше, но в следующее мгновение я уже сидела на полу, и кто-то держал мои руки. Ями шевелила губами перед моим лицом, но я не могла разобрать ни слова.

Я стараюсь вспомнить все, что знала о Рите, как будто воспоминания о ней вот-вот исчезнут вместе с ней. Я вижу ее кроткую улыбку, заботливый взгляд, кукольные движения. Как я ни стараюсь, не могу вспомнить ее настоящие глаза, наверное, потому что и не хочу вспоминать. Портрет Риты остался для меня портретом нежной милой девушки с огромным сердцем. И я не хочу омрачать его глазами марионетки. Я вспоминаю каждое мгновение, связанное с Ритой, и мой мозг на почве шока начинает вытаскивать даже те воспоминания, которые я давно забыла.

Перед самым отъездом Рита пела мне песню. Она пела о том, что все будет хорошо, что мы с ней будем целы и невредимы. Как она могла соврать? Я ей верила. Верила всей душой, что мы выживем. Или... не мы. Она пела, что все будет в порядке со мной, она говорила, что спасусь я. У меня мелькают в голове обрывки ее предложений, и я неожиданно вспоминаю, как она говорит, что молилась за меня. Она говорила, что Бог спасет меня. Она уверила меня в том, что все будет в порядке... со мной. Но не с ней. Почему? Почему я тогда не поняла этого? Почему? Внезапно осознание того, что Риты действительно больше нет, обрушивается на меня мощной волной, которая смывает все дома в городе моего сердца. Все окошки открываются, и чувства вырываются на свободу. По моим щекам льются горькие слезы. Мне хочется сделать сразу много вещей : убежать, начать драться, кидаться на людей, рыдать, кричать, заливаться истеричным хохотом. Но вместо этого я поудобнее встаю на колени и опускаю голову. Кто-то снял мой шлем, поэтому мои волосы повисли стеной, отгораживая меня от Ями и остального мира. Мои руки. Я начинаю шептать слова молитвы. Я молюсь о Рите, о том, чтобы ее душа попала в рай. Я в этом и не сомневаюсь, но все равно молюсь. Я молюсь не только о Рите, но и о каждом моем друге в этом мире. И я понимаю, что поступаю правильно, потому что с каждым словом моя душа исцеляется. Злость и отчаяние иссякают и исчезают совсем, надежда возрождается. Когда я открываю глаза, я вижу Гарри. Он прислонился спиной к стене и прикрыл глаза. Он тоже молился, и это придало мне сил. Кроме Гарри никого больше не было. Мои руки никто не держал. Я спросила, где все, и Гарри объяснил мне, что они решили не тратить время зря : Цета с Буяной пошли охранять крышу, а Ями с Барсом пошли в кабинет Госпожи Свет поставить ловушки, если вдруг там появятся неоновые воины.

-А ты почему с ними не пошел?

-Как ты себе это представляешь? Ты серьезно хотела бы, что бы я бросил тебя в таком состоянии? Ты каталась на полу вся в слезах, а до этого молотила себя кулаками по голове. Это, мягко говоря, ненормально. –Гарри бросил обеспокоенный взгляд на мой лоб, но не думаю, что там остались синяки. Я гораздо больше переживала за свое зареванное лицо. Он продолжал осматривать меня, а я брезгливо нахмурилась и фыркнула, показывая, что все, что сейчас со мной случилось – это фигня, на которую не стоит обращать внимания. Гарри протянул мне руку, но я встала без его помощи и только произнесла как можно серьезнее :

-Я в порядке.

Гарри мотнул головой, отвечая тем самым : «Как скажешь».

-Идем?

-Идем.

Мы с Гарри пошли в кабинет Госпожи Свет, а я думала о том, сколько жизней унесла эта битва. Я почувствовала на себе взгляд Гарри.

-Ты собираешься мстить?

Я не сразу вылезла из своих размышлений, поэтому до меня смысл слов Гарри не дошел.

-Кому?

-Неоновым воинам. За Риту.

На секунду я представила угасший взгляд неонового воина, лежащего с кинжалом в груди. Эта мысль была настолько яркой и живой, что заставила меня содрогнуться.

-Нет. Мы не лучше, и нет у нас права мстить.

-Ни у кого нет права мстить, но не все об этом знают.

Я не была в состоянии философствовать на такие темы, так что предпочла замолчать. Гарри тоже закончил полет этой пугающей мысли, и она так и осталась в повисшем состоянии где-то над нами. Вскоре мы дошли до кабинета. Гарри открыл дверь и вошел первым. Я последовала за ним. В это мгновение что-то произошло. Я сначала решила, что Гарри поскользнулся и упал, потому что его тело резко полетело вниз. Я бросилась ему на помощь, но какая-то невидимая сила остановила меня. Что-то вывернуло мои руки, и теперь я застыла в неудобном положении, при котором каждое движение причиняло боль. Я взвизгнула, но мой крик оборвался, как только я увидела лезвие ножа перед своим лицом. Я глубоко вдохнула, усмиряя свое тело, и застыла. Гарри карабкался по полу, и каждое движение давалось ему с непосильным трудом. Он боролся с невидимым врагом, как мог, но все равно проигрывал. Я уловила краем глаза какое-то движение в углу кабинета, и бросила туда взгляд, молящий о помощи. К своему ужасу я увидела там побеждено скрючившихся и поникших Барса и Ями. Эта картина оставила у меня яркий отпечаток в сознании, внезапно я поверила в то, что это конец, и надежды на спасение больше нет. Гарри прекратил брыкаться, его руки к земле притягивали ужасные кандалы.

Гарри поник, как и его родители. Я увидела, как в его взгляде гаснет надежда. А надежда, как говорится, умирает последней. Что же успело умереть до нее? Я переводила взгляд с одного члена семьи Онестов на другого, и не могла понять, почему они сдаются. Мне хотелось крикнуть Барсу, чтобы он очнулся из этого безнадежного состояния, расправил свои гигантские плечи, превратился в зверя и одним мощным ударом лапы разнес здесь все стены. Он всегда так делал, почему же сейчас не так? Почему Ями не борется за свою жизнь и не сметает все вокруг порывами воздуха, вырвавшимися из ее рта. Почему голова Гарри обреченно склонилась на его грудь? Над Гарри что-то заискрилось, и я увидела уже знакомые мне татуировки. Они становились все четче и ярче, а потом они плавно легли на кожу людей с пурпурным цветом кожи. Они удерживали Гарри и затягивали наручники. Рядом с Барсом и Ями тоже вспыхнули диковинные узоры, и вскоре комната наполнилась неоновыми воинами. Несколько из них держали меня. И тут я увидела ее. Она отличалась от других созданий. Если в них и оставалось девяносто процентов человека, то в этой женщине от человека было лишь процентов 50. Ее кожа была такого же цвета, как песок при свете луны. Лицо ее вытягивалось в какую-то неестественную морду афганской борзой собаки. Кожа на лице шелушилась и отслаивалась, веки были покрыты черными пятнами, растекающимися по всему лицу. Все правильно, королева чудищ оказалась самой уродливой из них. Она ходила, крадучись, но с чувством собственного достоинства, как иногда легкая хромота добавляет походке величественности. Увидев меня, она что-то приказала своим слугам, и я в сотый раз пожалела о том, что не знаю ливнекрыльский. Ко мне стал приближаться воин с наручниками, но в последний момент остановился. Гарри что-то ответил, и в его предложении я услышала слово «человек». Королева неоновых воинов наклонилась и на четырех лапах, быстро семеня конечностями, как сколопендра, добралась до меня. Я зажмурила глаза от страха, я чувствовала, как она нависла надо мной, ожидая малейшего признака агрессии с моей стороны. И я уверена, обычными наручниками я бы не отделалась. С губ королевы слетело какое-то быстрое слово, и она оставила меня. Кандалы на меня так и не надели. Существо повернулось к Онестам и спросила что-то, из чего я поняла только слово «королева». Наверное, она ищет Госпожу Свет. Они не знают, что она погибла, а, может, мы ошиблись, и она жива? А вдруг умерших можно воскресить, и тогда я снова увижу Риту. В моей груди птицей забилась надежда, хоть мой мозг и понимал, что название этой птицы ложь. Если бы кого-то можно было вернуть к жизни, Гарри бы сказал мне об этом. А вдруг он и сам этого не знает? В этом мире же столько неизведанного. Чудище повторило свой вопрос. Гарри не поднимал голову, отдав право ответа родителям. Барс посмотрел на жену, но она, как увядший цветочек, склонила головку, и ее белые волосы теперь вытирали пол. Барс что-то ответил. Не знаю, сказал ли он ей правду или солгал, но королева ему не верила. Она злилась. Барс и Неоновая Королева обменивались едкими репликами, но я ничего из этого не понимала. Я просто сидела и ждала, пока кто-нибудь нас всех спасет. Но с каждой секундой я понимала, что надежды все меньше и меньше, а драгоценное время нашей жизни утекает. Она убьет нас. Убьет нас всех. Загадкой остается только, сколько времени пройдет, прежде чем она поймет, что Барс не врет, и Госпожи Свет действительно больше нет в живых. Я смотрю на Гарри и хочу, чтобы он вселил в меня надежду, которой почти не осталось, но он даже не смотрит на меня. Он следит за королевой и за своим отцом, боясь каждого нового слова, потому что Барс не привык следить за своей речью, и каждое необдуманное слово может стать последним. И наконец он говорит что-то, что выводит королеву из себя. Она берет со стены горящий факел, хватает Ями за тонкую лебединую шею и держит ее волосы над огнем. Ями зажмурилась, приготовившись к тому, чтобы гореть заживо. Я уже чувствую запах горящих волос.

ОТ ЛИЦА ДЖЕРРИ ТРЭВЕЛА!!!

Я сижу на крыше башни, зацепившись руками за черепицу. Конус остроконечный, так что я не могу сидеть на самой верхушке башни, поэтому я сижу ближе к основанию крыши, свесив вниз ноги. И вот я там, где нет никого. Я выше войны и выше смертей. Я возвышаюсь над всеми людьми и монстрами, рядом со мной разве что голуби, да какое мне дело до голубей? Если только они не хотят меня предостеречь от чего-то. А от чего они хотят меня спасти? Я уже там, где опасности меньше всего. Конечно, я мог бы убежать с поля боя, поджав хвост, и эта идея мне даже прельщала некоторое время, но все-таки я не могу так поступить. И дело не в том, что люди будут думать обо мне, как о самом жалком трусе, и тогда бы моя мечта оставить в этом мире большой хороший след стала бы еще более несбыточной. Дело в том, что я сам не могу отсюда уйти. Сердце зовет в бой, и я даже не понимаю, почему. Битвы – это весело до тех пор, пока твоя жизнь вне опасности. А, если верить Тессе, то моя жизнь сейчас, как монетка, подброшенная в воздух. Упадет орлом, и я выживу, упадет решкой, и... всё. Это будет конец. А какова вероятность того, что выпадет орел? В идеале 50 на 50, но в мире ничего не бывает идеально. На исход событий будут влиять такие факторы, как ветер, честность кидающего, ровность поверхности, качество монеты. Какое, интересно, качество у моей жизни? Все, что угодно, может повлиять на мою судьбу. Даже эти голуби, способные сбить летящую монету. Дурацкие голуби. Если верить Тессе, то вероятность того, что я выживу, равна процентам двадцати, а, если я перестану бояться смерти, то вероятность вырастет еще процентов на тридцать. Я честно пытаюсь побороть свой страх, но это просто невозможно. Иногда мне кажется, что я уже освободился от него, а потом замечаю, что сижу на крыше замка и боюсь спуститься вниз, потому что безумно боюсь... боюсь всего, что может произойти. И в такие минуты я чувствую себя дрожащей тварью, которой до омерзения не хочу быть. Но ох уж эта судьба. И когда я в нее успел поверить? А ведь раньше я был уверен, что мы сами творим свою судьбу. Как это было давно...

Отсюда открывается прекрасный вид. Я вижу каждого воина, а меня не видит никто. Я вижу, как на соседнюю крышу забрались Цета и Буяна. Господи, до чего же эта девочка прекрасная. Она не обладает большой силой, но она не побоялась, поймать неоновых воинов и выпытать у них, где их королева. Буяна настоящая маленькая героиня. Я отсюда вижу только ее силуэт, но мне легко представить, как ее бровки согнулись над переносицей и образовали небольшую морщинку. Она, наверняка, делает очередную ловушку. Такую, чтобы королева не смогла освободиться. Интересно, Буяна знает, что вероятность выпадения орла на ее «монете жизни» равна пятидесяти процентам сейчас? Конечно, она не знает этого и даже не думает об этом. Именно это делает ее такой прекрасной.

Только что в окне соседней башни показались силуэты Онестов. Я не могу их разглядеть, но понимаю, что-то случилось, потому что могущественный Барс упал на пол, а воздух пронзил крик беловолосой нежной Ями. От этого крика мое сердце оборвалось. Я рванулся вперед, но остановился на полпути. Что я могу сделать? Их, наверное, поймали неоновые воины, чем я могу помочь? Я внимательно всматриваюсь в силуэты, и понимаю, что среди них нет Гарри Онеста. По моему телу проносится постыдная волна облегчения, о чем не хочется думать, ведь прямо сейчас я буквально променял жизни Ями и Барса на его жизнь. Может, и нет, но я так чувствую. И еще я ощущаю всем своим нутром, что отдаляюсь от того добра, к которому медленно двигался всю свою жизнь.

В окне в соседней башне прошли Гарри и Саша, и от этого меня бросило в дрожь. Саша, отважная глупышка, что тебя еще держит в этом мире? Почему же ты не проснулась при первом звуке опасности? Гарри, мальчик горных ветров, догадываешься ли ты, насколько ты отважный рыцарь в душе? Чувствуешь ли ты, что ты идешь к своей гибели?

На моих глазах Саша и Гарри заходят в комнату, где лежат обезвреженные Барс и Ями. Мое сердце стучит тревожных пять раз, прежде чем что-то происходит. Гарри падает вниз, словно его кости вмиг переломались. Надеюсь, мое воображение утрирует картину. Вообще то, я был бы счастлив, если бы все, что я вижу, было бы лишь моей больной фантазией, но какой-то тоненький голос разума надрывается в моей голове, пытаясь донести до меня, что все это правда. Что-то происходит, но я не могу разглядеть, что. Сердце продолжает отстукивать секунды ожидания. Мне хочется сжать его в кулак и остановить, но я не могу это сделать, потому что на данный момент сердце – это единственное, что осталось во мне живого. Все остальное умерло тогда, когда я позволил неоновым воинам схватить Ями и Барса. А сейчас я наблюдаю за тем, как свершается жестокое убийство моего лучшего друга, моей ученицы и людей, которых я глубоко уважаю. Но я ведь ничего не могу сделать. Правда? Правда? Я спрашиваю это вслух, но никто мне не отвечает. Голос разума сорвал связки, пытаясь докричаться до меня. Почему страх так парализовал меня? Я смотрю по сторонам в надежде на то, чтобы найти кого-то, кто может спасти моих друзей, но все вокруг похоже на ад. Когда я чувствую, что больше не могу смотреть на это, иначе окончательно сойду с ума, я поднимаю глаза к небу.

В нем переливается тысяча цветов. Я вижу в них водопады, луга, саванны, цветочные поляны, золотую рожь, снежные пустыни. Это успокаивает мое обезумевшее сердце. Я чувствую, как оно замедляется. Это похоже на последний глоток воздуха перед смертью, на луч надежды среди тьмы. В каком бы пламени ни сгорала земля, небо остается неизменно прекрасным. Я смотрю на него, и вспоминаю о том, что значит жить. Мои глаза инстинктивно закрываются, и я вижу их всех : мать, отца, сотню племянников, теть, дядь, друзей, возлюбленных, попутчиков, учителей, учениц, и, наконец, я вижу себя. И я счастлив. Я счастлив, потому что я жил. Как же я люблю свою жизнь. Я любил, ненавидел, ошибался, терялся, смеялся, плакал, вдохновлялся, кричал, влюблялся, жил. Да, я жил по-настоящему. И ничто у меня не отнимет то, что у меня было. Даже смерть.

Мне до сих пор страшно. И страх парализовал меня. Если считать спасение друзей добрым поступком, то я не смогу сделать добро, ради себя. Я не смогу сделать добро, ради того, чтобы люди меня запомнили. Я вообще не считаю, что делаю добро. Я делаю то, что должен сделать, иначе никогда себя не прощу. И тут я внезапно начинаю ощущать эту разницу между добром, злом и тысячей оттенков между ними. Настоящее добрые поступки, совершаемые героями, не обдумываются так, как их обдумывал я. Герои не думают о собственной выгоде. Они просто делают. Они просто не могут не делать.

И я, Джери Трэвел, никакой не герой, но друг, но просто я, поднимаюсь на ноги и подхожу к самому краю крыши. И я сделаю все возможное, чтобы смерть не смогла отнять у меня тех людей, благодаря которым я жил.
______________________________________________________________________

ОТ ЛИЦА САШИ!!!

Рука неоновой королевы замирает, волосы Ями повисли на опасном расстоянии над огнем, но все-таки не воспламенились. Ями что-то говорила о Госпоже Свет, и чудовищная королева ее слушала. Я бросила еще один взгляд на Гарри, но увидела только его затылок : парень что-то напряженно высматривал в окне. Я напрягла зрение – ничего необычного не видно. Прошла секунда, и вниз свесилась копна рыжих волос. Я дернулась от удивления и внезапно наполнившей меня надежды. Один из воинов подозрительно посмотрел на меня, но ничего странного не заметил. Все неоновые люди, включая их королеву, стояли к окну спиной и совершенно не замечали, что с той стороны на них смотрит физиономия Джерри. Парень спрятался, обдумывая ситуацию, а потом снова появился. Мы с Гарри впивались взглядом в каждое его движение, ведь он был нашим единственным спасением. Перед Джерри сейчас стояла практически невыполнимая задача. Ему нужно было каким-то образом обезвредить пятеро воинов и неоновую королеву до того, как они размажут наши мозги по стене. Только Джерри был один, и на улице, за подмогой тоже уйти не получится, потому что волосы Ями в считанные минуты загорятся в руке коварной женщины. Единственное, что меня ободряло – это то, что Джерри гений, так что, если уж кто-нибудь и мог придумать хороший план, так только он. Но не менее важная задача лежала и на нас : мы должны понять замысел человека, от которого сейчас зависела наша жизнь, и выполнить все в точности так, как он нам скажет. А поскольку Джерри был за стеклом, а нам можно было смотреть на него только украдкой, чтобы не привлекать внимание, то понять, что он хочет от нас, представляло некоторую сложность. Взгляд Джерри затормозил на оковах, стягивающих руки Гарри, Ями и Барса. Мои руки по прежнему оставались свободными, и Джерри это заметил. Прошло несколько мучительных мгновений, прежде чем Джерри принял решение. Он указательным пальцам ткнул в сторону меня. Я не знала, что он от меня хочет, но все равно кивнула, показывая, что вижу его. Потом Джерри указал на кого-то за моей спиной. Обернувшись, я поняла, что Джерри обращается к Барсу. Воин еле заметно кивнул в ответ. Джерри поднес запястье к своему рту и сделал вид, что кусает его. Я продолжала смотреть на учителя, ожидая, что он объяснит свои действия, но он только повторил алгоритм : показал на меня, показал на Барса, укусил запястье. Я отрицательно помотала головой, показывая, что совершенно не понимаю, что он хочет от нас, но Джерри не сдавался и проделывал алгоритм заново. Я посмотрела на Гарри, по его растерянному взгляду было ясно, что он тоже не понимает, чего хочет Джерри. Я посмотрела на Барса, ожидая увидеть тот же растерянный взгляд, но воин только нахмурился. Он что-то понял. Ями тихонько вскрикнула, потому что одна ее прядь загорелась и потухла, все внимание неоновых воинов было обращено к ней. Барс незаметно наклонился ко мне, я тоже пододвинулась к нему. Теперь мы были настолько близко друг к другу, что при желании я могла ударить его затылком в висок. Мне было плохо видно, что делает Барс, но после нескольких секунд неизвестности он протянул мне руку, испачканную в своей же крови. Я пронзила его испуганным, ничего не осознающим взглядом. Барс одними губами прошептал : «лизни». Я вылупила на него глаза и не пошевелилась. Чего он хочет от меня? Тогда Барс, не дождавшись моих действий, взял инициативу на себя и обхватил своей кровавой рукой мое лицо. Я зажмурила глаза от неожиданности, страха и омерзения. Открыв глаза, я увидела Джерри, который за стеклом делал вид, что лижет свою руку. Меня вывела из себя эта игра в «крокодила», поэтому я решила подчиниться, и провела языком по руке Барса, слизывая его кровь, на вкус похожую на железо. Ничего не произошло. Только неоновая королева отвлеклась от Ями и удивленно смотрела на нас. Джерри за ее спиной нахмурился. Похоже, его план провалился. Внезапно женщина бросила Ями, и быстрым шагом бросилась к нам, сжимая в руке факел. Она уже была совсем рядом, как стекло затрещало и разбилось на множество осколков. Все воины перевели внимание на разбитое окно и ворвавшегося Джерри. Неоновый монстр, державший Барса, бросил его и полез в драку с Джерри. Почувствовав свободу, Барс бросился на помощь к Джерри. Даже без рук он оставался великим воином. Некоторые неоновцы предпочли продолжать битву в невидимом состоянии, и вся комната наполнилась вспыхивающими татуировками. Я испуганно озиралась по сторонам, не имея ни малейшего понятия, что делать. Внезапно я почувствовала, как кровь Барса льется в мое горло, омывая стенки гортани. Я чувствовала, как она доходит до самого желудка, распространяя по всему телу тепло. Со мной что-то происходило. Кровь ударила в голову, в аромате комнаты я смогла различить тысячу запахов, мое зрение улучшилось, силы наполнили мои икры. Я чувствовала, как мои мышцы сокращаются. Мое тело приобрело необычную легкость, мне внезапно захотелось встать и побежать через поле, опережая ветер. Я уже не могла сдерживать безумный порыв энергии и силы, сдерживающий меня. Я встала с пола, готовая к бегу, но мои руки крепко сжал какой-то воин. Внезапно меня наполнила необъяснимая злость. Да как эта жалкая невидимая рептилия может посягать на мою свободу! Я размахнулась, чтобы врезать ему локтем, но в последний момент я рванулась на него лицом и вонзила зубы в его руку. Они вошли в человеческую плоть так же плавно, как и раскаленный нож в масло. В горло хлынула волна горячей крови. Я вдруг захотела больше, еще больше. Я уже ничего не соображала : я не понимала, где нахожусь и что делаю, я просто доверилась внезапно обострившимся инстинктам и пыталась удовлетворить свои желания, а все, что я хотела – это выбраться отсюда и рвануть в лес. Кто-то ударил меня по затылку, и я упала на колени. В следующую секунду из меня вырвался дикое звериное рычание, будто одновременно рычит целая стая собак. У меня было полное ощущение, что мой рост прямо пропорционально зависит от моей ярости. После каждого удара я вырастала, и теперь я возвышалась над всеми людьми в этой комнате, даже стоя на четвереньках. На меня накинулся неоновый воин, и я мощным ударом лапы откинула его в сторону. Я стала искать глазами выход, и тут наткнулась на человека, от которого исходил знакомый запах свежести. Я никак не могла вспомнить, где же я видела раньше этого мальчика, не могла решить, убить ли его или оставить в живых. Парень направил на меня руки, защищая свое лицо, и мою шерсть зашевелил приятный ветерок. Я приблизилась ближе, пытаясь вспомнить, где могла чувствовать этот запах раньше. Парень замер от страха. Я приблизилась к его лицу. Мы были так близко друг к другу, что я могла его поцеловать. Или съесть. Парень дрожал, как осиновый лист. Я попросила его посмотреть на меня, чтобы я смогла его узнать, но из моей груди слова вылились низким рычанием. Тем не менее, парень открыл глаза и впился в меня обезумевшим от страха взглядом. Я видела, как тихонько трясутся зрачки парня, слышала, как учащенно стучит его сердце. В его взгляде застыл такой ужас, что мне вдруг самой стало страшно. Я не понимала, чего он боится, стала оглядываться по сторонам, но многие люди в этой комнате смотрели на меня подобным взглядом. Другие что-то кричали мне, но я не могла разобрать ни слова. Я снова посмотрела на мальчика. «Не бойся меня» - хотела я сказать ему, -«Пойдем со мной в лес, и я подарю тебе свободу». Но я продолжала издавать только низкий рык. Да что же такое происходит? Другой парень преградил мне путь и закрыл моего знакомого своим телом. Он что-то кричал, но я не могла понять что. «Говори яснее!».

-Саша!!!

Саша... что означает это слово?

Люди продолжали бегать, драться, кричать, а двое парней продолжали смотреть на меня и чего-то ждать. «Мне надоели ваши игры. Я и так много времени потеряла. Я иду в лес, на свободу. Если хотите, можете пойти со мной, но вы не имеете права преграждать мне путь!». Я развернулась, чтобы уйти, но тут мое тело за секунду наполнило плохое предчувствие. Внезапно я поняла, что мы все сейчас умрем, что в башню летит ядро. Я повернулась к парням и крикнула им, чтобы они спасались, но они не понимали меня, только смотрели на меня большими от испуга глазами. И тут я стала вспоминать... На полу лежал Гарри, мой друг, а защищал его Джерри, мой учитель. И оба смотрели на меня, как на монстра. Кто же я такая? На секунду я вспомнила, что означает слово «Саша», но тут же забыла. Ощущение опасности выбило из головы все мысли. Я бросилась к парням и схватила их в зубы, из-за всех сил стараясь не перекусить им хребты. И тут ядро врезалось в башню, сметая все на своем пути. Кирпичи под моими лапами зашатались и стали куда-то уплывать. Я пыталась удержать равновесие, но пол под моими ногами рассыпался. Я цеплялась лапами за все, что попадалось мне на пути : за кирпичи, за стены, за людей, но не могла остановиться, и в итоге я отдала свое тело течению из обломков.

.