Глава 2
Ракель открыла дверь дома и тяжело шагнула на знакомый пол. Мир, в который она только что погрузилась, ещё не отпускал — мысли о новом мире, людях и событиях дня кружились в голове. Ей хотелось поделиться этим с кем-то, кто бы понял.
— Пап, привет... — начала она тихо, осторожно, надеясь хоть на какой-то отклик. — Сегодня... первый день... там было столько всего...
Но отец даже не поднял глаз от газеты. Его жесты и привычное равнодушие будто отрезали её слова от реальности. В груди Ракель скопилось лёгкое разочарование, смешанное с привычной пустотой.
— Окей... — пробормотала она, чуть дрожа.
Словно потеряв силы, она развернулась и поднялась в свою комнату. Снаружи — ровное молчание, внутри — шторм. Весь первый день нового мира она держалась, улыбалась, делала вид, что всё под контролем. А теперь маска слетела.
Она опустилась на пол, прижавшись спиной к холодной двери, и внезапно рыдание вырвалось из груди, хриплое, некрасивое. Слёзы катились по щекам, а дыхание стало прерывистым, будто горло сжимали пальцы.
— Почему... почему он даже не смотрит на меня... — всхлипнула она, срываясь почти на крик.
Её руки дрожали. Она пыталась вдохнуть глубже, но воздух становился тяжелее. Внутри росла истерика — тяжёлая, неудержимая, словно кто-то распахнул двери и выпустил наружу всю боль, что копилась годами.
Вместо таблеток, которые она обычно хранила для таких случаев, пальцы нащупали в сумке мятую упаковку сигарет. Она вытащила одну, прикусив губу до крови, и дрожащими руками зажгла зажигалку. Первый глоток дыма обжёг горло, но в голове стало чуть тише.
Она затянулась ещё раз, слёзы всё ещё текли по лицу, а руки продолжали дрожать. Сигарета пахла горечью, как весь этот день. Дым смешался с всхлипами, и в этот момент Ракель выглядела так, будто хрупкая оболочка внутри наконец треснула.
Она прижала лоб к коленям, с сигаретой в руке, и позволила себе полностью распасться. Мир за дверью был новым и пугающим, а здесь, в комнате, она хотя бы могла перестать притворяться сильной — хоть на минуту.
Ракель затянулась ещё раз. Дым обжигал горло, поднимался в лёгкие и, казалось, вытягивал из неё хоть немного напряжения. Её дыхание стало ровнее, рыдания чуть стихли, но пустота внутри осталась такой же холодной и густой, как раньше.
Она сидела, прижав колени к груди, держа сигарету между пальцами. Время будто замедлилось. Каждый вдох дыма отдавался тяжёлым эхом в голове, смешиваясь с эхом слёз и бессильной злости на весь день, на нового мира, на отца, на саму себя.
В этой минутной передышке, в этом горьком привкусе табака, Ракель почувствовала странное облегчение: она могла наконец быть собой, без маски, без попыток казаться сильной. Но одновременно пришло осознание, что всё это — лишь временный щит, дымовая завеса перед тем, что придётся переживать завтра.
Её пальцы дрожали, глаза всё ещё были красными, но тело постепенно отпускало напряжение. Сигарета сгорела почти до конца, оставляя после себя только горечь, смешанную с лёгким теплом в груди. Это было не решение, не выход, но маленький островок безопасности, где можно было просто быть — уязвимой, хрупкой, настоящей.
И в этом тихом моменте, когда мир за стеной комнаты продолжал существовать без её разрешения, Ракель впервые за день почувствовала, что хоть на минуту смогла передохнуть.
Ракель затянулась ещё раз, дым медленно растекался по комнате, смешиваясь с остатками слёз. Она сидела на краю кровати, прижав колени к груди, ощущая одновременно облегчение и пустоту. Её мысли всё ещё кружились, но в глубине души мелькала мысль о предстоящей вечеринке у Джейдена.
— Успокойся!.. — прошептала она себе, глядя на тлеющую сигарету. — Я не слабая..
Она выбросила окурок в пепельницу и медленно поднялась с кровати. Сердце ещё дрожало, а руки слегка тряслись, но Ракель понимала: вечером ей придётся надеть привычную маску спокойствия и уверенности.
Ракель медленно подошла к шкафу, все ещё ощущая остатки дрожи от недавней истерики. Она знала, что вечер у Джейдена потребует от неё внешней уверенности, и решила выбрать наряд, который заставит её почувствовать себя сильнее — хотя бы снаружи.
После нескольких минут раздумий она остановилась на чёрном облегающем платье с глубоким вырезом, открывающем плечи и подчёркивающем изгибы фигуры. Ткань мягко облегала тело, а длина чуть выше колена придавала наряду дерзкий и сексуальный вид, не переходящий границы приличия. К платью она подобрала туфли на высоком каблуке и минималистичные украшения — тонкий браслет и маленькие серьги.
Глядя на себя в зеркало, Ракель слегка вздрогнула: она сама едва узнавала себя, но именно так она хотела выглядеть сегодня — уверенной, соблазнительной, неприступной.
— Ладно... — тихо прошептала она себе. — Время собираться.
Сначала она направилась в душ. Тёплая вода обжигала тело, смывая остатки тревоги и слёз, и постепенно Ракель почувствовала, как напряжение немного уходит. Мысли о вечеринке не давали расслабиться полностью: нужно успеть подготовиться к 21:00, а сейчас всего около шести.
Она закрыла глаза, позволяя воде стекать по плечам и спине, ощущая, как каждое мгновение приближает её к вечеру — к миру, где придётся надеть маску и показать всем, что она сильная, уверенная и в состоянии справиться с любой ситуацией.
После душа Ракель аккуратно высушила волосы, слегка подкрутив концы, чтобы они падали мягкими волнами на плечи. Взгляд в зеркало был внимательным — она проверяла каждую деталь: платье сидело идеально, каблуки добавляли роста, а минималистичные украшения лишь подчёркивали элегантность образа.
Дойдя до косметики, Ракель сделала лёгкий макияж: подчёркнутые глаза, чуть ярче естественного оттенка губы — достаточно, чтобы чувствовать себя соблазнительной, но не перегруженной. Каждое движение было осознанным, почти ритуальным: она знала, что внешняя уверенность сегодня — её щит.
Глядя на себя в зеркало, Ракель сделала глубокий вдох.
На часах было около восьми вечера. До вечеринки у Джейдена оставалось ещё время — почти два часа, — и Ракель решила не терять его зря. Она проверила сумку: телефон, деньги, ключи,таблетки,документы.
Села на край кровати, опустив голову, и на мгновение позволила себе почувствовать лёгкий страх. Но тут же подняла глаза: впереди вечер, гости, музыка, и Джейден, который, возможно, ожидал её. Она знала, что за этим смелым образом скрывается хрупкая девочка, но внешне сегодня она должна быть другой — уверенной, дерзкой и соблазнительной.
Сделав ещё один глубокий вдох, Ракель встала, поправила платье и направилась к выходу, готовая к вечеру, который обещал быть неожиданным.
Ракель уже направлялась к двери, когда услышала резкий голос за спиной:
— Куда ты собралась? — отец встал в проёме, глаза прищурены, тон холодный и резкий.
— На вечеринку.Парень из академии позвал, — ответила она коротко, стараясь держать голос ровным.
— Вечеринку? — он шагнул ближе, и в его голосе сквозила привычная критика. — Знаешь, Ракель... после того, что случилось в той аварии... Ты снова повторишь свои ошибки. Бездарность. Просто бездарность.
Ракель сжала кулаки, сердце забилось быстрее, но она попыталась не показать слёз.
— Отец— начала она, но он перебил:
— И вся в мать. Вот это всё твоё... характер, этот... бесполезный упрямый нрав.
Эти слова ударили её прямо в сердце, как холодный плетью. В глазах Ракель мгновенно потемнело, дыхание стало частым, а грудь будто сдавили. Она сделала шаг назад, потом резко развернулась и выбежала из дома, сдерживая слёзы.
Сквозь дрожащие губы и сжатые зубы она пыталась дышать ровно, но внутри всё бурлило: боль, злость, обида. Сердце колотилось так, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.
Каждое слово отца отзывалось в груди, словно удар: «бездарность», «вся в мать»... Она зажмурилась, стараясь прогнать дрожь, и рванула к машине во дворе.
Дверь машины захлопнулась с глухим стуком. Она резко выжала сцепление, машина рывком сорвалась с места, и Ракель с яростью, почти болью, вжала педаль в пол. Звуки двигателя, скрежет шин по асфальту — всё это стало ей как бы утешением, внешним выражением той злости, что бурлила внутри.
По дороге её пальцы сжимали руль до белого, дыхание было прерывистым, а взгляд — острым, как у хищника. Мир вокруг мелькал, но Ракель почти не замечала ничего, кроме собственного сердца, которое требовало выхода. Каждая секунда за рулём была как выстрел — она хотела убежать, раствориться, забыться хотя бы на несколько часов на вечеринке у Джейдена.
Дорога под колесами машины постепенно стала ровнее, шум двигателя и монотонное движение по трассе словно убаюкивали внутренний хаос. Ракель глубоко вдохнула, сжимая руль чуть слабее, и позволила себе медленно выдохнуть. Сердце всё ещё колотилось, но злость постепенно растворялась в напряжённой тишине салона.
Она взглянула на дорогу, на мелькающие огни фонарей и уличных вывесок, и позволила мыслям немного успокоиться. Слёзы больше не катились, но в глубине души осталась болезненная рана от слов отца.
Она коснулась лица, словно проверяя, как выглядит внешний образ: волосы уложены, макияж на месте, платье сидит идеально. Вечеринка у Джейдена ждала её, и на этом вечере никто не должен был видеть её боль.
Каждый километр, пройденный по дороге, был как маленькая победа: она контролировала машину, дыхание и, постепенно, себя саму. Внутри ещё бурлило, но снаружи она уже выглядела уверенной, дерзкой и соблазнительной. И когда огни города за окном начали мерцать сильнее, предвещая приближение вечеринки.
Огни особняка Джейдена мерцали в темноте, отражаясь в лужах после недавнего дождя. Ракель остановила машину у ворот, сердце забилось быстрее — смесь предвкушения и остаточной тревоги ещё не исчезла. Она сделала глубокий вдох, поправила платье и волосы, словно проверяя, насколько уверенно выглядит маска, которую так тщательно строила весь день.
Выйдя из машины, она шагнула по влажной брусчатке. Музыка доносилась с террасы, лёгкая, ритмичная, смешиваясь со смехом и разговорами гостей. Каждый шаг казался ей маленьким испытанием: она держала взгляд прямым, плечи расправлены, но внутри продолжалась тихая борьба между хрупкой девочкой и образом уверенной, соблазнительной девушки.
— Наконец-то — раздался знакомый голос, и Ракель мгновенно подняла глаза. Джейден стоял у входа, в тёмном худи, улыбка лёгкая и немного игривая, как всегда.
— Привет... — выдохнула она, слегка смущённо, но голос был ровным.
Он сделал шаг навстречу, подбирая тон непринуждённый:
— Уже не ждал тебя.Фигура зачет.-Его взгляд проходил снизу вверх.
— Спасибо— ответила она, улыбнувшись, но улыбка была тихой, осторожной, как будто пробовала свои силы.
Музыка, свет и смех гостей окутали её, и на мгновение Ракель позволила себе почувствовать свободу.
Музыка встречала её уже с порога — басы вибрировали в груди, смех гостей смешивался с запахом духов и ночного воздуха. Ракель прошла вглубь зала, не оглядываясь. Первым делом — барная стойка.
— Что-нибудь покрепче по вкусу, — тихо сказала она бармену, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Пока тот смешивал ингредиенты, Ракель невольно обернулась — и замерла.
Джейден стоял у танцпола, как обычно расслабленный и уверенный. Рядом с ним — стройная брюнетка, смех которой выделялся даже сквозь музыку. Их взгляды встретились. Мгновение — и Джейден, не сводя глаз с Ракель, вдруг притянул девушку ближе и поцеловал её.
Это было демонстративно, резко, почти вызов. И когда он отстранился, уголки его губ тронула дерзкая, самодовольная улыбка.
Ракель тихо закатила глаза, не давая себе даже намёка на реакцию.
— Серьёзно? — прошептала она себе под нос, с усмешкой, в которой пряталась и досада, и горечь.
Бармен поставил перед ней стакан с тёмной жидкостью. Она взяла его, сделала короткий глоток, чувствуя, как холод и терпкость возвращают контроль.
Ракель стояла у барной стойки, кончиками пальцев крутя стакан, когда рядом кто-то негромко произнёс:
— Классное платье. Ты ведь новенькая, да?
Она обернулась. Перед ней стояла девушка — светловолосая, с яркой улыбкой и лёгкой уверенной манерой говорить.
— Спасибо, — ответила Ракель сдержанно, но вежливо. — Да, я недавно здесь.
— Я Оливия, — представилась девушка, протягивая руку. — Все тут меня знают, так что, если тебе кто-то понадобится, обращайся.
Ракель чуть улыбнулась, пожала руку. Впервые за вечер она почувствовала, что напряжение немного спадает. Оливия говорила легко, будто всегда знала, как расположить к себе людей. Разговор потёк сам собой — о музыке, о странных традициях академии, о том, как быстро здесь всё меняется.
Они болтали долго. Время потеряло чёткие очертания: музыка сменялась, гости приходили и уходили, а Ракель впервые за день ловила себя на том, что улыбается искренне.
Но внезапно кто-то подошёл сзади. Голос, низкий и уверенный, прозвучал прямо у уха:
— Девчонки, вы ещё здесь? Скоро начинаются гонки.
Ракель замерла. Узнать этот голос было невозможно — Джейден.
Она медленно обернулась, встретившись с ним взглядом. Он стоял близко, чуть ближе, чем нужно, с той самой дерзкой полуулыбкой, будто всё, что произошло ранее, — не более чем игра.
— Гонки? — переспросила Ракель, подняв бровь. — Звучит не слишком интересно.
— Боишься, что не выдержишь азарта? — с насмешкой бросил Джейден, делая шаг ближе.
Ракель подняла на него холодный взгляд.
— Бояться — не мой стиль, — ответила она ровно, но внутри всё сжалось.
Он усмехнулся, но в глазах появилась странная тень, не просто дерзость — знание.
— Да ладно тебе, Ракель. Не бреди. Гонки — это твоё прошлое. То самое, которое ты пытаешься скрыть.
Воздух между ними будто сгустился. Оливия, стоявшая рядом, моргнула, глядя то на Джейдена, то на Ракель, не понимая, что происходит.
— О чём ты? — прошептала она, но Ракель не ответила.
Её пальцы чуть дрогнули, но взгляд оставался уверенным. Только челюсть сжалась слишком сильно.
— Забавно, — произнесла она тихо. — Столько людей — и всё равно находятся те, кто любит копаться в чужом прошлом.
— Просто не люблю, когда кто-то притворяется, — парировал Джейден, его голос стал ниже, почти шёпотом. — Особенно те, кто когда-то был лучшим на трассе.
На лице Ракель не дрогнуло ни единого мускула. Она медленно выдохнула, затем наклонилась к барной стойке, будто просто устала от разговора.
— Может, я и скрываю прошлое, — сказала она тихо, не поднимая глаз, — но хотя бы не живу им.
Оливия смотрела на них, как на сцену из фильма, где вот-вот произойдёт что-то взрывное. Она даже не знала, что сказать — напряжение можно было почти потрогать.
Джейден усмехнулся, отступил на шаг.
— Посмотрим, Ракель. Сегодня ты снова почувствуешь, что значит скорость.
Он развернулся и ушёл, оставив за собой тяжёлую паузу.
Ракель смотрела ему вслед, чувствуя, как в груди поднимается всё то, что она так старалась подавить.
Оливия осторожно коснулась её плеча.
— Он... серьёзно говорил? Ты правда...?
Ракель криво усмехнулась, глотая всё, что не могла произнести.
— Забей, — коротко ответила она. — Просто человек, который слишком много знает.
Толпа гостей высыпала наружу. Холодный ветер шевелил волосы, небо мерцало отражённым светом прожекторов, а асфальт блестел после недавнего дождя. Запах бензина и горящей резины ударил в нос — такой знакомый, почти забытый.
Ракель остановилась у края площадки. Перед ней — выстроенные в линию машины. Каждая сверкает, каждая словно живёт своей жизнью. Сердце ударило сильнее.
Она не была в этой атмосфере давно.Не рядом с этим звуком. Не рядом с этим адреналином.
— Вау, — выдохнула Оливия, — вот это масштабы...
Но Ракель не слышала. Её взгляд застыл на тёмно-сером спорткаре в центре — он будто дышал. И за рулём стоял Джейден.
Он выехал чуть вперёд, выровнял машину, заглушил двигатель и вышел. Толпа зашумела — кто-то свистнул, кто-то крикнул его имя. Джейден же шёл прямо к Ракель, неторопливо, уверенно.
— Ну что, — сказал он, глядя прямо ей в глаза, — всё ещё "неинтересно"?
В его голосе звучала издёвка, но где-то под ней прятался интерес. Тот самый, опасный.
Ракель сделала шаг ближе, её каблуки чётко щёлкнули по асфальту.
— Не перепутай скорость с смыслом, — тихо произнесла она. — Иногда, когда ты слишком гонишь вперёд, не замечаешь, как всё теряешь.
На секунду в его взгляде мелькнуло что-то — будто понимание, но тут же исчезло.
Оливия, стоявшая рядом, едва дышала.
— Вы как будто давно знакомы... — прошептала она.
Ракель не ответила. Только посмотрела на машины. Шум моторов стал громче — гонщики садились на старт. Один из них окликнул Джейдена, предлагая занять место.
Тот усмехнулся и снова посмотрел на Ракель.
— Хочешь правду? — сказал он.Представим... — Я устроил это ради тебя. Чтобы ты вспомнила, кто ты на самом деле.
Слова ударили точно в цель.
Ракель чуть сжала губы, не позволяя эмоциям выйти наружу.
— Я помню, кто я, — произнесла она глухо. — Просто больше не хочу быть ей.
Рёв двигателя перекрыл последние слова. Машины одна за другой включали фары — как глаза хищников перед броском. Толпа зашумела, счёт пошёл на секунды.
— Три... два... один!
Звук старта разорвал воздух. Машины рванули вперёд, ослепительные огни прорезали ночь.
Ракель стояла, глядя вслед, пока в груди всё сжималось. В этих огнях она видела прошлое — то, от чего бежала.
Шум, свет, запах горящей резины — всё это обрушилось на неё слишком резко, слишком знакомо. Перед глазами на миг потемнело, и воздух будто стал гуще.
Она сделала шаг назад, чувствуя, как под ногами дрожит земля, и, не сказав ни слова, отошла в сторону от толпы. В висках билось — не сердце, а память.
Крики зрителей, визг шин — всё это смешалось в один сплошной шум, похожий на отголоски той ночи, которую она так старалась забыть.
Ракель облокотилась о холодную стену, стараясь выровнять дыхание.
— Просто воздух... — прошептала она, почти беззвучно. — Мне нужен просто воздух.
Глаза щипало, ладони дрожали. Она прижала их к груди, глубоко вдохнула, считая вдохи и выдохи, пока постепенно шум вокруг не стал тише. Мир вернулся на место — чуть мутный, но уже контролируемый.
Собравшись, она выпрямилась и вернулась к площадке. Толпа ревела, машины уже неслись по трассе, прожекторы резали ночь.
Она остановилась у ограждения и закрыла глаза на секунду — просто, чтобы спрятать дрожь, которая всё ещё отзывалась в пальцах.
Теперь её лицо было безупречно спокойным.
Шум толпы стал гулким, как будто отдалённым, когда машины, одна за другой, стали возвращаться к стартовой линии. Фары слепили глаза, прожекторы скользили по лицам зрителей, отражаясь в стекле машин, будто в зеркалах прошлого.
Ракель стояла у ограждения, стараясь держать равновесие, когда рядом кто-то тихо сказал:
— Тяжело смотреть, да?
Она вздрогнула — Джейден стоял совсем близко, чуть сбоку, лицо освещено светом фонаря. Его голос был ровным, без издёвки, но от этого почему-то ещё более тревожным.
— Я в порядке, — коротко ответила Ракель, не поворачиваясь.
— Не похоже, — тихо сказал он. — Ты побледнела, как будто сама проехала круг.
Ракель сжала руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь.
— Просто воздух душный.
Джейден усмехнулся, но не стал настаивать. Его взгляд скользнул по линии машин, где двигатели ещё гудели, словно звери, не успевшие успокоиться.
— Всё равно не можешь от этого оторваться, — сказал он, почти шёпотом. — Это в тебе. Сколько бы ты ни пряталась.
Ракель обернулась.
— А ты, похоже, живёшь только этим, — тихо сказала она. — Может, поэтому тебе так нравится вытаскивать чужие раны наружу?
Он не ответил сразу. Только смотрел — пристально, чуть дольше, чем позволено. В его взгляде было что-то, что не укладывалось в простую дерзость.
И вдруг резкий голос из динамиков прорезал напряжение:
— Победитель сегодняшней гонки — Джейден Харт!
Толпа взорвалась криками, свистом и аплодисментами. Джейден лишь слегка улыбнулся, глядя на Ракель. Он подошёл ближе, шаги уверенные, почти неотвратимые.
— Видишь? — сказал он, наклонившись чуть ближе. — Я говорил, что покажу тебе скорость.
Ракель скрестила руки, стараясь сохранить спокойствие.
— Скорость — не то же самое, что победа, — холодно ответила она. — Иногда одно стоит слишком дорого.
Он слегка усмехнулся и сделал шаг ещё ближе, голос опустился ниже, почти шёпотом:
— Хоть мы и не знакомы давно, но я знаю, кто ты. Почти все знают.
Ракель резко остановилась, глядя на него прямо в глаза:
— Да что ты вообще знаешь обо мне? — её голос прозвучал чуть громче, чем она хотела, в нём сквозила смесь злости и недоумения.
Джейден слегка усмехнулся, не отводя взгляда. Его шаги были медленными, уверенными.
— Всё, что смог, — сказал он тихо, почти шёпотом, но так, чтобы она слышала каждое слово. — Твоё прошлое на трассе. Авария, из-за которой ты исчезла. Как ты возвращалась сюда к каждому дню, пытаясь быть обычной. Кто ты была до этого — и кто пытаешься быть сейчас. Почти все это знают... или догадались.
Слова Джейдена ударили точно в цель. Ракель почувствовала, как внутри всё сжалось, дыхание сбилось, сердце заколотилось быстрее. Она резко отпрянула, не в силах оставаться на месте, и без предупреждения начала пробираться сквозь толпу. Люди расталкивались и перешептывались, но Ракель шла почти не замечая их, её взгляд был направлен лишь вперёд — наружу, к свободе, к тишине, где она могла снова собраться.
— Джейден! — вскрикнула Оливия, бросаясь к нему. — Ну как ты можешь так делать? Ты же как обычно доводишь людей до предела!
Джейден даже не повернул головы. Его внимание было полностью сосредоточено на том, что только что произошло. В глубине души он понял, что проиграл спор с Кейсоном, что его игра пошла не так, как он планировал. Оливия заметила это и, мгновенно оценив ситуацию, поняла, что он не слушает её.
— Джейден! — ещё раз крикнула она, но снова безрезультатно.
Тогда она просто повернулась и бросилась за Ракель, перепрыгивая через ноги людей, которые расталкивались в панике, и прокладывала себе путь сквозь шумную толпу. Её цель была ясна: догнать подругу, остановить её бегство и убедиться, что с ней всё в порядке.
Ракель тем временем почти пробежала половину зала, не оглядываясь, её эмоции были словно пожар, который никак нельзя было потушить. Она едва успевала думать, каждое слово Джейдена отзывалось болезненной вибрацией в груди.
Оливия догнала Ракель возле пустой террасы. Шум вечеринки почти не доходил сюда, оставляя лишь приглушённый фон музыки и разговоров. Она осторожно схватила подругу за плечи:
— Эй, стой! — сказала Оливия, ведя её в более тихий угол. — Ты должна остановиться.
Ракель сначала пыталась вырваться, но руки Оливии удерживали её надёжно. Девушка опустилась на низкую скамейку, Оливия села рядом.
— Слушай, — начала Оливия тихо, но настойчиво, — что же такого в словах Джейдена? Почему ты так испугалась?
Ракель закрыла лицо руками, пытаясь подавить рыдания. Её голос дрожал:
— Это... это всё напомнило мне о том дне... о том, как я погубила Эмму...
Оливия сжала её плечи, пытаясь дать опору:
— Ракель... ты должна мне рассказать.
Ракель сделала глубокий вдох, глотая слёзы, и начала:
— Я была за рулём... мы ехали слишком быстро. Ночь была темной, дождь... скользко. Эмма смеялась, я слышала её смех, и я... я хотела похвастаться, показать, что могу справиться... — её голос дрожал всё сильнее. — Но я потеряла контроль. Машина занесло... я помню только свет фар, скользящий по мокрому асфальту, крик Эммы... звук удара... и потом тишина.
Она закрыла глаза, сжимая кулаки:
— Я вылезла, пыталась её найти, звала... но... она... она больше никогда не вернулась. Всё, что я могла сделать... всё, что я могла сказать... — Ракель не смогла закончить. Слёзы хлынули рекой. — Я убила её. Это моя вина... навсегда.
Оливия осторожно взяла её за руки, не позволяя ей скрыться:
— Ракель, это было несчастье. Ты не могла знать, что произойдёт.
— Нет! — почти закричала Ракель, голос срывался. — Я была за рулём! Я принимала решения! Это моя ошибка! Я всегда думала, что смогу справиться... но всё оказалось слишком реальным. Я потеряла Эмму. Мою лучшую подругу. Моё прошлое, мою опору... и после этого у меня никого не осталось. Никого, кто мог бы быть рядом... Никого, кто бы понял меня.
Она уткнулась лицом в руки, рыдая, и Оливия крепко обняла её:
— Но ты не одна сейчас. Я здесь. Ты можешь всё рассказать мне, не прячась за маской.
— Я пыталась быть нормальной... — продолжала Ракель сквозь слёзы. — Я пыталась скрывать всё это... Но Джейден своими словами вытащил всё наружу. Всё, что я прятала. Всё, что пыталась забыть. Я потеряла Эмму, я потеряла всех, кто хоть что-то значил для меня... — Ракель вдохнула, пытаясь остановить рыдания, — и теперь у меня почти никого нет.
Оливия молчала, давая ей высказаться, сжимая её руки крепче.
— Я могу быть с тобой, — сказала она мягко. — Не потому что тебе нужно притворяться сильной. Не потому что кто-то наблюдает. Я просто хочу, чтобы ты знала: ты не одна.
Ракель оперлась на подругу, позволяя себе впервые за долгое время быть настоящей, уязвимой.
— Спасибо... — прошептала она, — просто... спасибо, что ты появилась.
В тот момент шум вечеринки казался далеким, а пустая терраса превратилась в остров тишины и доверия, где только они две оставались вместе, и где боль Ракель наконец могла выйти наружу.
Шум вечеринки казался далеким, а пустая терраса превратилась в остров тишины и доверия, где только они две оставались вместе, и где боль Ракель наконец могла выйти наружу.
Постепенно дыхание Ракель стало ровнее, слёзы иссякли, и она выпрямилась. Проверила платье, волосы, глубоко вдохнула и кивнула:
— Ладно... хватит сидеть здесь. Пора вернуться.
Оливия взяла её за руку, осторожно, но уверенно:
— Идём. Я с тобой.
Девушки медленно пробирались сквозь толпу, возвращаясь на площадку гонок. Музыка и крики зрителей снова стали громче, свет прожекторов резал глаза, но теперь Ракель шла рядом с Оливией, чувствуя, что не одна. Внутри всё ещё оставался комок тревоги, боль от воспоминаний, но рядом была подруга, и это давало хотя бы небольшое ощущение силы.
Когда они вышли на линию машин, Ракель мгновенно заметила Джейдена. Он стоял у одной из спортивных машин, уверенный, дерзкий, словно весь мир принадлежал ему.
Джейден слегка усмехнулся, когда она остановилась в толпе, не отводя взгляд. Не было насмешки, но в его взгляде читалась та самая уверенность, которая всегда выбивала из колеи.
Ракель медленно пробиралась сквозь толпу, стараясь снова собраться после разговора с Оливией. Её взгляд скользил по участникам вечеринки, когда кто-то неожиданно подошёл к ней — старый знакомый из её прошлой команды, с которым она когда-то разделяла трассу и адреналин.
— Ракель! — сказал он, заметив её. — Не ожидал тебя здесь. Слушай, мы собираемся устроить небольшую гонку, закрытую, только для избранных. Ты должна участвовать.
Ракель замерла. Её сердце сжалось, память о прошлом — аварии, Эмме и всех потерях — снова нахлынула. Она открыла рот, чтобы отказаться, но внутреннее напряжение, усталость от сегодняшнего дня и адреналин вечеринки давили на неё:
— Ладно... — выдавила она почти шепотом, — я... согласна.
Оливия мгновенно заметила это и схватила её за руку:
— Ракель, нет! — воскликнула она, стараясь удержать подругу. — Ты же видишь, что это не лучший момент! Сегодняшний день уже был слишком тяжёлым. Не поддавайся давлению!
Ракель кивнула, ещё раз глубоко вдохнула и повернулась к старому другу. Внутри неё бушевало смешение страха, напряжения и странного возбуждения — гонка снова стала не только соревнованием, но и испытанием, которое она должна пройти сама.
И вдруг что-то изменилось в взгляде «друга». Его лёгкая улыбка стала странной, уверенной, почти насмешливой. Ракель на секунду ощутила холодок: что-то здесь не так. Он не просто пригласил её — он специально устроил этот вызов.
— Все готовы? Тогда стартуем прямо сейчас! — крикнул он, словно подтверждая своё намерение подставить её.
Мгновенно гул толпы усилился, прожекторы осветили трассу, а моторы ревели, будто готовые выплеснуть весь адреналин на площадь. Ракель ощутила, как кровь стучит в висках. Сердце колотилось, ноги слегка подрагивали, но внутри поднялась привычная смесь страха и азарта — та самая, что всегда жила в ней на трассе.
Толпа вокруг начала раздвигаться, освобождая место для машин. Каждый гость вечеринки наблюдал, как Ракель садится за руль, её руки сжали руль, взгляд был острый, сосредоточенный. Мотор её машины заревел, вибрации пробежали по телу.
— Старт через три... два... один! — крикнул старый знакомый, и машины резко сорвались с места.
Мотор ревел, толпа ревела вместе с ним. Ракель чувствовала каждое движение машины, каждую вибрацию руля, как будто её тело стало единым целым с трассой. Сердце стучало в такт реву мотора, а взгляд не отрывался от поворотов и линии соперников.
Джейден стоял рядом с ограждением, наблюдая. Его дерзкая улыбка не сходила с лица, глаза блестели интересом: он видел, как Ракель контролирует машину, как она справляется с давлением, с адреналином и страхом одновременно. Она изменилась, — подумал он. — Она сильнее, чем я ожидал.
Каждый поворот был испытанием. Ракель чувствовала, как тянет к внутреннему пределу — скорость, близость других машин, вспышки прожекторов, реакция толпы. Старый знакомый, который специально подставил её, оказался впереди, держа темп и пытаясь запутать её. Но Ракель сосредоточилась, каждый манёвр был выверен, каждая кочка и изгиб трассы — в её руках.
Оливия стояла у ограждения, сжимая перила так, что ногти врезались в ладони.
— Держись! — кричала она, — Ты справишься!
Ракель глотала воздух, её дыхание синхронизировалось с ревом мотора. Адреналин заменял страх, а чувство контроля давало странное облегчение. Она понимала: этот момент — не только гонка, но и борьба с прошлым, с виной, с самим собой.
Соперники метались по трассе, но Ракель использовала всё, что знала. Острый взгляд, быстрые реакции, инстинкты, выработанные годами — каждый манёвр приближал её к цели.
Джейден усмехнулся, наблюдая за её действиями:
— Вот это да... — пробормотал он тихо себе под нос, — хоть мы и не знакомы давно, но я вижу, кто ты на самом деле. И никто не ожидал такого от тебя.
В этот момент Ракель обогнала старого знакомого, который пытался её подставить. Толпа завыла от восторга. Внутри её тела бурлило чувство победы — не только над противником, но и над страхом, виной, давлением.
Каждый метр трассы, каждый поворот, каждый рывок — всё это было доказательством того, что Ракель может справляться с прошлым и настоящим одновременно. Джейден продолжал наблюдать, слегка усмехаясь, признавая её силу, но в его взгляде проскакивала искра вызова: это только начало.
И когда первые машины пересекли финишную линию, толпа взорвалась аплодисментами. Ракель, сердце колотилось, руки дрожали, но в её взгляде был огонь — она снова почувствовала себя живой.
Толпа постепенно засыпала звуками разговоров, музыка вечеринки продолжала играть, но Ракель чувствовала, как адреналин ещё не покинул тело. В этот момент телефон завибрировал в её кармане. Она взглянула на экран и замерла:
Сообщение от отца:
"Это была лишь проверка. Ты её не прошла."