Глава 19
Меланхолично перебирая пальцами по каменному подлокотнику обсидианово черного трона я сидела в чертогах собственной резиденции. В пустом зале перестук удлинившихся когтей по каменной поверхности отдавался эхом, становясь похожим на перезвон капель падающих со свода огромной темной пещеры. Взгляд мой был устремлен в пол. Туда, где на идеально отполированной поверхности из глянцевого черного зеркала снисходительно взирала на меня женщина, что восседала на величественном троне древнего рода. Нельзя было точно определить ее возраст, ориентируясь лишь на внешность. Но взгляд… Эти глаза видели многое. Ещё больше они не желали бы видеть никогда.
Сколько веков прошло с тех пор, как мечта воплотилась в жизнь? Чья мечта? Моя? Нет, конечно же. Она была чьей угодно, но не моей. Я – вершина и опора мира, подвластного лишь одной воле моей.
Власть меняет людей, так говорят. А что она делает с демоном, способным открыть границы миров для расы, что жаждет крови, не зная меры? М?
Хороший вопрос.
– Владычица, – едва различимый шепот у самого входа в зал.
Теперь там где нахожусь я, нельзя говорить громче, пока на то не будет моего дозволения. Милость, она такая, познается лишь в сравнении. То, что ничего не значит для одного, в один момент становится весомым благом для другого.
– Говори, – ничего не выражающим голосом разрешаю я.
– Ваша армия готова к наступлению, – чуть громче отвечает мужчина, так и не решаясь выйти изтени.
– Почему? – все ещё глухо интересуюсь я.
– Что… – уже растерянно и немного испуганно.
В замкнутом пространстве залы аромат чужого страха расцветает мгновенно. Он – это то, немногое, что ещё в состоянии растревожить сердце, разбередить стылую кровь. Я не спешу отвечать, и запах становится сильнее, а эмоция чувствуется острее. Это немного насыщает, придает жизни осязаемый на языке вкус. Усмешка, накрывающая мои губы, выходит механической.
– Почему так долго, Шелл? – лениво интересуюсь я, поднимаясь с ненавистного, но столь неизбежного места моей жизни. Сейчас на мне легкий доспех из черного метала, к поясу притулены Эйо и Кайо – не ради формальности, сегодня им предстоит кровавый пир, и сталь не замолчит, пока они будут голодны. Очередная война – ещё один мир падёт. И еще одна империя признает свое поражение, растворяясь в песках времен.
Сказал бы мне кто то в самом начале моего пути, что трон поглотит всех малочисленных существ, кого я любила когда либо, рассмеялась бы в лицо! Но… первыми и последними уходят лишь самые любимые. Те, что отваливаются в промежутке – шелуха.
Когда то мне казалось, что страшнее расставания с Лео не может быть ничего в этом мире. Но, когда его убил собственный Дом… и никакая хваленая связь не помогла мне его удержать. Мне кажется, именно тогда я начала ощущать эту пустоту внутри. Будто внутри черная дыра вместо сердца, куда утекали все краски этого мира. И всё, что мне оставалось, это хоть как то заполнить её. Я перепробовала немало, прежде чем нашла безотказный рецепт.
Далее, почти как по алфавиту, рядом со мной оставалось все меньше тех, кто хотел дарить мне любовь и заботу, и появлялось все больше тех, кто испытывал ту же жажду, что и я.
Последним ушел Каа'Лим. Я отпустила, и это был мой последний подарок от чистого сердца… Да и вообще от сердца – где находился этот орган, я знала хорошо, но чувствовать его давно перестала.
– Ваш сын, владычица, – робко позвал меня слуга, когда я уже собиралась перейти по окну телепорта к своей армии.
Ах, да, забыла сказать, детей я все же завела. На всякий случай. Конечно же, папаши были энергетическими нулями, и мне пришлось изловчиться, чтобы детки вышли не слишком одаренными. Кто бы знал, сколько от этого будет проблем, кроме призрачного подспорья.
– Который? – меланхолично поинтересовалась я.
– Соран.
– И? – Шелл последнее время начинал раздражать. Его страх был вкусным, но заторможенность на этом фоне раздражала.
– Он проиграл сражение у Черных Гор и…
– Ему стоит отправиться куратором на каменоломни на ближайшие лет двадцать, иначе я за себя не отвечаю, – холодно бросила я, делая решительный шаг, уносящий меня туда, где я, пусть и на краткий миг, смогу вновь ощутить себя живой.
Почему всё так? То есть, почему бы просто не сражаться при помощи магии, что течет в нашей крови?
Хороший вопрос. Но и ответ на него проще, чем может показаться.
Это не дает того чувства удовлетворения, что я так долго ищу. Когда тысячи тысяч приветствуют своего полководца, когда живая лавина из стали и чужих тел сметает под своим напором очередного противника, дерзнувшего нам противостоять, звон метала, возбуждение и ужас, звук ломаемых костей и смерть, что ходит следом за мной – всё это не заменить легкому пасу руки.
Очередной мир, очередная раса, отстаивающая свое право на существование. Сегодня будет скучно. Мир похож на Ирэми слишком сильно. Это бросается в глаза сразу же, стоит мне ступить на вымороженную землю. Идет снег, но ещё не зима. Стылый ветер проникает под одежду. Но что такое холод? Честно сказать, я уже не вижу особой разницы.
Сегодня предстоит сражение. Простое и незатейливое. Всего то и нужно сравнять всё вокруг с землёй, удовлетворяя древние потребности моего народа. Не из необходимости или желания выжить, а из за потребности отвоевать свое право так, как завещано предками, которые точно знали толк в голоде и его удовлетворении. Нам некуда спешить, чем дольше провозимся здесь, тем больше вероятность, что мы совсем скоро найдем очередной мир для нашей экспансии. Солнце едва показалось на горизонте, коснувшись первыми лучами заснеженных пиков гор.
Начало войны для существ вроде меня сродни празднеству, которого всегда ждут всей семьёй и страной. Вот и сейчас, впервые за долгие месяцы, всё внутри меня наполнено предвкушением схватки. Я слышу, как отзываются легкой вибрацией мои клинки – они тоже ждут, когда смогут вздохнуть, когда я позволю им это сделать, освобождая от ненавистных ножен.
Пройти вдоль строя, чтобы почувствовать витающее в воздухе возбуждение. Вдохнуть во всю силу легких, чтобы дать эмоции побежать по венам, чтобы хоть на миг почувствовать её как свою собственную. Вообразить, что я – всё ещё я. Живая. Настоящая. И взлететь в седло огромного черного коня.
Что ж, каков мир, таковы и правила завоевания. Потому, сегодня мы будем очень похожи на тех, кто уже к вечеру будет у наших ног. Едва различимый взмах моей руки, и существа за моей спиной приходят в движение. Будто лавина из тьмы и стали мы обрушиваемся на долину, что распростерлась у наших ног. Туда, где нас уже ждут и верят, что смогут нам противостоять. Но я то знаю, каков будет исход.
Клинки я достаю из ножен, лишь когда до столкновения с армией противника остаются считанные секунды. Кайо и Эйо уже не просто вибрируют у меня в руках, они начинают петь. И кто я, чтобы не дать им закончить эту песнь сегодня?
Сражение кипит вокруг меня. Лязг металла и бравые выкрики сменяются криками ужаса от осознания мощи противника, что пришел сегодня к их порогу. Воздух вокруг буквально взрывается тысячами оттенков ужаса, боли и страдания. Все это лишь придает решимости двигаться вперед, беря то, за чем пришли. Раса, живущая в этом мире, очень похожа на людей, населявших Ирэми когда то. Странно, но сейчас, смотря в эти человеческие глаза мужчин, что пытаются противостоять нам, что то безусловно уже забытое отзывается внутри моего так давно остановившегося сердца. Я вижу, как их тела опадают к моим ногам, и неожиданно для самой себя начинаю ощущать противоречивость всего происходящего.
– Бред, – невольно встряхнув головой, пытаюсь отогнать непрошенные картины детства, что провела в такой же богами забытой северной деревушке у самой границы человеческого королевства.
Как же все таки это место похоже на то. Смутно всплывают в воспоминаниях полукольцом опоясавшие долину соколиные горы. Их пики будто бы подпирают собой небосвод. Совсем как тут.
И, несмотря на сражение, что идет сейчас полным ходом вокруг меня, я не в силах отвести взор от раскинувшейся передо мной картины.
Горы. Я помню эти горы. Снежные вершины в свете чуть красноватого солнца кажутся багряными, и это почему то выглядит зловеще. Совсем как снег, напитанный человеческой кровью под моими ногами.
Внезапно, всё творимое вокруг перестает иметь смысл и значение. Меня будто вырывает из этой реальности, заставляя двигаться вперед. К тому самому месту, которое я так хорошо помню. Если спустя века всё могло исчезнуть, то великое озеро севера вечно. Оно не растает в небытие, и я непременно смогу найти его. Для этого всего то и нужно убежать отсюда прямо сейчас.
Я срываюсь на бег, чтобы уже через несколько секунд вырваться из плена схватки и растеряно замереть у самого края зеркальной глади Ома. Здесь всё ещё есть деревянный мостик, разбежавшись с которого мы детьми прыгали в воду. Осторожно ступая по нему, я не в силах поверить в то, что происходящее реально. Меня приводит в себя ритмичный стук чего то маленького, но так хорошо знакомого. Оно стучит очень быстро и так испуганно, но в кои то веки чужой страх больше не привлекает меня. Я хочу видеть обладателя этого крошечного сердца, а потому, не мешкая более ни минуты, прыгаю в воду, чтобы тут же заглянуть под деревянный настил. Где то в глубине, в полумраке, я вижу очертания крошечной фигуры, и вопреки всем доводам разума ступаю вперед. Туда, где решил спрятаться от кровавой бойни этот ребенок.
– Эй, – зову я, и после моих слов фигура перестает дрожать, испуганно замирая. – Кто ты? – зачем то спрашиваю я.
Глубокий вдох становится мне ответом.
– Только не говори, что не услышал, когда к тебе обратились, – достаточно жестко говорю я.
– Сколько ещё… – хрипло и слабо отзывается он, а это именно мальчик. В этом я уверена.
– Что? – продолжая пробираться ближе к ребенку, переспрашиваю я, силясь рассмотреть его в царящем вокруг полумраке.
– Я спрашиваю, – тяжело вздыхает он, оборачиваясь лицом ко мне, – сколько ещё мне ждать тебя?
Не сразу я понимаю и кто передо мной, и то, что этот жалкий полустон полувсхлип принадлежит мне. Всё, что сейчас могу видеть перед собой, это бледное исхудавшее и изможденное лицо, перепачканное землёй и копотью, эти почти черные глаза и некогда красивые кудри волос цвета горького шоколада.
– Ким, – одними губами на выдохе произношу я.
– Неужели, – говорит он жестко, почти с надрывом, – твоя боль больше моей? Или ты решила, что раз имеешь средство, то с ним получила и право?
– Что… – невольно отступаю я на шаг назад.
– Я говорю: Кто. Дал. Тебе. Право. Поступать. Так.
Я молча смотрю в его кажущиеся совершенно черными глаза и не нахожусь с ответом. Разве после всего, через что мне пришлось пройти ради этого проклятого трона, я не заслужила найти своё лекарство от боли?
– Боли? Хочешь, покажу тебе, что такое боль? – зло прищурившись, интересуется он. – А потом расскажешь мне, сгодится ли твое лекарство вновь?
То, что он показал мне после этих слов, стало для меня уроком на всю оставшуюся жизнь. Он заставил пройти меня через муки тех, кто пал от моей руки, показывая то, что они были вынуждены оставлять после себя. Это была не просто боль физическая. Мне казалось, что из меня выдрали душу и провернули её через жернова детей сирот, оставленных любимых, голод, разруху, нищету и горе. Как скоро я перестала цепляться за каждого конкретного мужчину или женщину? Я не помню. Всё смешалось. И, кажется, продли он это ещё хоть на долю секунды, и я сама перестала бы существовать.
Я пришла в себя, уткнувшись лицом в изодранную ветхую рубаху, одетую на тощее тельце. Судорожно всхлипнув, прикрыла глаза, всё ещё не до конца понимая, где нахожусь. И в этот момент мою голову накрыла рука. Длинные тонкие пальцы, похожие на иссохшие тонкие веточки, коснулись волос в успокаивающем жесте.
– Боль, – нежный женский голос коснулся моего слуха, и я не могла не узнать Её. – Она у каждого своя, дитя. Всего не упомнить и не изведать, но тот, кто возьмет в руки мой Дар, должен помнить лишь одно: не он даётся вам в дар, а вы ему.
Её рука прошлась по моей шее, плечу и, взяв ладонь, вложила в неё крошечный серебристый полумесяц.
– Сможешь ли ты отдать себя ему, а не попытаться сделать наоборот? Вот в чем вопрос…
– Я… поняла, – впервые так ясно, как никогда прежде, я действительно ощутила, за что должна быть в ответе, какова предопределенность и что значит долг в отношении такой, как я.
– То, что ты видела, не картины будущего, а всего лишь нить вероятности, сплетенная к случаю, усмехнулась она. – Не стоит горевать. Позволь мне забрать твои слезы, – тонкие жесткие пальцы коснулись щек, убирая непрошеную влагу. – Тем более, – кажется, усмехнулась она, – посмотри, сколько гостей пришло посмотреть на тебя сегодня.
Я невольно отстранилась от Неё, чтобы понять, что нахожусь посреди огромного зеленеющего летнего луга. Ночь накрыла своим покрывалом всё вокруг, и лишь мириады звезд рассеяны по ясному небосклону заливая своим призрачным сиянием всё вокруг. В этом серебре, дарованном небом, моя кожа и волосы начинают сиять, будто бы впитывая в себя предложенный им свет. И мне кажется, что так я становлюсь ближе к тем, кто сейчас пришел ко мне.
– Говорить о предназначении; о великом Доме, что исчез под пылью времен, о долге перед теми, кто волею судьбы станет жить под твоей ответственностью, я не стану. Что в том проку. Это всего лишь слова о том, что ты пока не в силах осознать. Но всё же, постарайся запомнить эти две ступени перед встречей со мной. Твоё сердце больше, чем у любого Владыки, что был до тебя. У любого из них, – указала она рукой на небосвод, – не было этого, – теперь указательный палец коснулся моей груди. – Они никогда не стали бы слабее из за чувства вины или боли, что принесло бы разбитое сердце. Это присуще лишь искрам, которым суждено возвращаясь в этот мир снова и снова, страдать, любить, разочаровываться, стареть, но быть бессмертными в самом истинном смысле этого слова. Они никогда не исчезнут, сумев возродиться из тлена. Мы не такие, – покачала она головой. – У нас есть всего один шанс побыть здесь и сейчас. Я очень хочу увидеть, каким может быть это сердце, если сумеет не поддаться тем "двум ступеням". Сбереги его, и оно не подведет, – Её ледяная рука нежно коснулась моего плеча. – Иди же демон с сердцем человека и позаботься о моих детях так, как следует. Ведь знаешь, владыка с таким сердцем может быть не только излишне жестоким или сильным, но и любящим… Сможешь попробовать? – осторожно спросила она.
– Полюбить их?
– Да, попробовать полюбить свой народ.
Казалось, сказать сейчас простое "да" слишком безответственно. Это не вопрос о ничего не значащих вещах. Ведь если соглашусь, то и слово придется сдержать. С Ней иначе быть не может. Она не примет пустого согласия, не подкрепленного волей.
– Я… могу пообещать, что открою для них его, – говоря о сердце, тихо ответила я.
– Тогда и мне пора сдержать своё слово, правда? – мне показалось, что в голосе её появилась улыбка и теплота. – Как только последний Дар ляжет у твоих ног, а ты примешь его, кое кто будет ждать тебя…
– Где? – на выдохе шепнула я, боясь спрашивать громче.
– В спальне? – усмехнулась она, будто бы какой то одной ей понятной шутке.
У меня было ещё столько вопросов! Именно сейчас, мне никак не хотелось покидать эти странные видения, навеянные Колыбелью. Но уже через миг мой взор застил яркий солнечный свет, а я как то оказалась непосредственно перед высеченным из черного камня троном.
Перед глазами все плыло. То ли я всё ещё не пришла в себя, то ли слёзы были тому причиной, что помимо моей воли навернулись на глазах. Три ступени длиною в несколько сотен жизней и всего в три секунды времени. Будто живые вспыхивали перед мысленным взором картины мнимого прошлого: разочарование и потери, боль и одиночество, безграничная власть и такая же безграничная тоска, плавно перетекающая в отчаянье и злобу.
Как она сказала? Всего лишь "нить вероятности, сплетенная к случаю". И ведь эта вероятность станет возможна, стоит повернуться лицом к собравшимся и занять положенное мне место.
Тяжело сглотнув непрошенный ком в горле, я вспомнила и другие её слова, что стоит последнему Дару оказаться у моих ног, и я получу свой самый долгожданный Дар, а с ним придет и прощение. Вероятность для нового витка в судьбе не только Энакима, но и…
"В Бездну! Будь, что будет! Я готова. И я непременно справлюсь".
Именно с такими мыслями я обернулась к толпе собравшихся существ, для которых прошли всего лишь считанные секунды, как сообщил мне Каа'Лим, с того момента, как моя нога ступила на первую ступень, и решительно опустилась на холодную поверхность камня. Мир вокруг взорвался криками ликующей толпы.
Стоило мне занять положенное место, как первыми в движение пришли Главы всех Домов, что были представлены в Совете. Словно по команде, они выстроились передо мной в шеренгу, и каждый из них стал доставать пока имеющие крошечную форму Дары.
Первым ко мне, а точнее к ступеням, ведущим к трону, приблизился Лео. Его крошечная золотая коса была возложена на ступень, и слова древней клятвы завибрировали в воздухе, разносясь по всей долине так, что она была слышна со всех сторон. Я знала значение этих слов, потому прекрасно понимала, о чем он говорит. То были слова о защите, поддержке и невозможности предательства, что за нарушение данной клятвы будет расплачиваться весь Дом. Подтверждением этих слов стала кровь, пролитая из тут же прокушенного самим Лео запястья и окропившая возложенный им Дар. Будто бы только этого дожидаясь, камень под артефактом просел и начал крошиться, принимая точную его форму. А крошечная трещина от этого действия, вдруг стала расползаться, ниточкой устремляясь к занимаемому мной трону.
Процедура в точности повторилась ещё несколько раз. И когда последним на ступень опустился венец из мертвых цветов, клятва Рэя была подкреплена кровью Главы дома Воздуха, а очередная паутинка трещинка устремилась к месту, где находилась я, все шесть трещин наполнились разноцветным сиянием цвета крови своих Домов. Казалось, эти нити ожили, зазмеились по самому трону, оплетая его. Только я никак не ожидала того, что произошло в следующий миг.
Нити перекинулись с каменной поверхности на мои руки. Ощутимого дискомфорта это не принесло, лишь легкое жжение. Но все равно стало жутко. Они оплели мои запястья и, перемещаясь к внутренней его части, стали формироваться в древние символы, что некогда обозначали названия шести Домов. Порыв сильного ветра ударил в лицо, и мир стал погружаться во тьму.
"Настанет тот день, когда Солнце с Луной засияют на одном небосводе, чтобы почтить тебя как истинную хранительницу Грани".
На грани слышимости прозвучали слова, которые, кажется, были знакомы мне, но когда то очень и очень давно.
Яркое летнее солнце заслонил черный диск луны. На несколько секунд оно превратилось в черный круг, опоясанный золотой короной солнечных лучей. И в этот момент символы на моих руках окончательно сформировавшись и напитавшись сиянием каждый своей стихии, засияли так ярко, что пришлось зажмуриться.
Я опасалась, что мне будет больно в этот момент, но ничего подобного не произошло, и уже через несколько секунд всё закончилось. Мгла отступила, и солнце вновь вступило в свои права, а от символов на моих руках не осталось видимого следа. Лишь, если присмотреться, можно было разглядеть едва заметные очертания на бледной коже.
– Печати наложены, – чуть слышно сказал Лео, с улыбкой встречая мой немного испуганный взгляд, – владычица.
Всё, что я могла позволить себе в этот момент, это едва заметный вздох облегчения. Всё закончилось, и, кажется, мне очень нужно домой! От одной только мысли сердце радостно сжалось, лишь нереальность происходящего мешала порадоваться в полную силу. Всё казалось сном, и стоит проснуться, как всё исчезнет.
"Исчезнет, – донеслось до меня вместе с дуновением ветра, – если не исполнишь вторую часть обещания…"
"Я помню", – думала я, внутренне дрожа от одной только мысли о том, что исполнилась всего лишь часть моего обещания, и я получаю столь щедрый аванс. Как заставить себя собраться с мыслями, унять подступившее волнение и найти в себе силы достойно завершить этот день, чтобы уже собственными глазами убедиться, что Её слова правдивы?
Сегодня особенный день для всего Кайруса. Именно в эту ночь мир демонов погрузится в атмосферу празднества и всеобщего гулянья, которая постепенно захлестнет все города моей страны. Весть о том, что церемония вступления во власть прошла по всем канонам, положенным для такого рода церемонии, уже облетела всю страну. И если кому то не удалось присутствовать здесь лично, то новости в этом мире распространяются достаточно быстро, чтобы торжества начались уже сейчас.
У меня же были другие планы. Сейчас мне и Каа'Лиму было дозволено покинуть всех, кто собрался в этот день у Колыбели, но уже ровно в полночь начнется особый прием у меня в резиденции. До этого срока я… нет, мы должны успеть, и на это у нас ровно двенадцать часов.
* * *
Я бежала по коридору своего личного крыла так, словно кто то невидимый раскалил до бела пол. Ещё немного, и я просто превращусь в ветер. Сердце мое гулко и часто билось о ребра, и оно готово было выпрыгнуть из груди, разрывая её на части. Это был миг, ради которого я готова была на всё что угодно! А сейчас мне казалось, что медлительнее меня нет существа в целом мире! За моей спиной слышалось лязганье когтей Каа'Лима об пол, но дэйург все равно никак не мог угнаться за мной.
Стоило мне выйти из окна телепорта, как меня уже было не остановить.
– Не ходить за мной! – коротко бросила я под ошарашенные взгляды охраны, Кейсана и Джесси и устремилась в личные покои.
Со стороны, должно быть, смотрелось весьма впечатляюще – в металлическом платье, шлейф которого так походил на сложенные крылья, на огромных каблуках и бегущая вперед с невероятной скоростью. Уж не знаю, что подумали мои провожатые, но мне было всё равно.
Из коридора в коридор, от одной двери к другой, я жадно вдыхала витающие в воздухе ароматы с одной единственной целью – услышать именно тот, родной, единственный и долгожданный, преследующий меня в ночных кошмарах. Или, быть может, хоть отголоски биения человеческого сердца. У каждого существа оно бьётся по своему, и я точно знала, как должно биться то единственное сердце, что так желанно мне.
Растерянно замерев у двери в собственную спальню, я всё ещё не слышала и не чувствовала ничего – на миг мне стало страшно. Что если всё, что было там, всего лишь сны и галлюцинации, принятые мною за чистую монету? Ведь Колыбель так щедра на навеянные страхи и желания. Почему бы и Её словам не оказаться всего лишь воплощением моих тайных желаний?
"Мы ведь этого не узнаем, если ты не откроешь дверь?" – раздалось у меня за спиной.
Пока я размышляла над правдивостью слов, сказанных мне у Колыбели, Каа'Лим уже успел догнать меня, и теперь стоял за спиной.
– Кто бы знал, как мне страшно сделать это, – почти шепотом ответила я вслух.
Вместо слов он подошел ко мне и с силой пихнул дверь так, что та без труда поддалась.
"Нашла чего бояться", – фыркнул он.
– И правда… – сделав очередной глубокий вдох, призванный успокоить мои вконец расшатавшиеся нервы, я вошла внутрь.
Ким лежал на моей постели. Точь в точь такой же, как и полгода назад. Те же кудри цвета горького шоколада, разметавшиеся по белоснежной подушке. Та же чуть смуглая кожа.
Я жадно разглядывала его лицо, не находя в себе сил подойти ближе или прикоснуться к нему. Он не дышал. Сердце не билось. Я слышала это совершенно отчетливо. И эта тишина оглушала меня. Как же так?
"Тебе надо коснуться его", – сказал Каа'Лим, отгоняя подбирающуюся панику.
– Зачем? Он же мертв… Она вернула мне его тело… все было враньём, – забормотала я, пытаясь вновь научиться дышать.
"Не просто коснуться, а стать той, кем сделала Она тебя", – его невероятно яркие желтые глаза смотрели на меня так, будто он говорил совершенно понятные истины, а я никак не могла сообразить столь очевидных вещей.
– Проводником… – неуверенно сказала я и тут же решительно подошла к постели, где лежало бездыханное тело брата. – Я не знаю как…
"Думаю, знаешь. И, Она была уверена в том, что ты поймешь, как именно. Просто доверься себе. С Самаилом же ты смогла" .
Когда мои ладони коснулись его обнаженных предплечий, я и не ожидала, что мои руки будут так дрожать. Он был не просто холодным – его тело, казалось, было соткано изо льда. Этот потусторонний холод окутал мои запястья, стремясь все выше, к самому сердцу.
– Я хочу, чтобы все было сделано сегодня, – повернувшись к Каа'Лиму, сказала я. – Нам понадобится помощь Лео. Найди его, пока меня не будет.
Дэйург лишь серьёзно кивнул, а после сказал то, что я ждала от него.
"У меня все готово так, как ты и просила. Проблем не возникнет. Я свяжусь с Тарием, он тоже все сделает" .
Я слабо улыбнулась в ответ. Я знала к чему иду, и как бы больно мне не было, я сделаю так, как должно.
Закрыв глаза и отстранившись от всего происходящего вокруг, я глубоко вдохнула, воскрешая в памяти дивный аромат цветущих яблонь. Такой тонкий нежный флер обволакивает пространство вокруг меня, сочные ноты дурманят и словно зовут за собой, превращаясь из простого запаха в невидимый глазу путь. Он уведет меня за собой к той ограде из давно сгоревших бревен, проводит сквозь сад, где уже давно созрели ярко алые сочные плоды. И я пойду за ним к огромному белоснежному дому, что утопает в золотых солнечных лучах. Мне не придется входить в этот дом, потому как его хозяин уже ждёт меня на широком крыльце.
При жизни Ким так любил модную одежду, пошитую лучшими мастерами Ирэми, а сейчас на нем простая белая рубаха и штаны, ноги его босы, а волосы в беспорядке рассыпаны по плечам. Ким стоит на самой верхней ступени и со странной теплой улыбкой смотрит на меня.
Я не решаюсь подняться к нему. Его мир затягивает, заставляя забыть, кто ты и зачем здесь.
Потому я лишь открываю ему свои объятия. Я помню, зачем я здесь. Я всё ещё знаю…
В этом мире на мне легкое белоснежное платье, мои волосы серебром струятся по спине и так хочется забыть обо всем и просто остаться здесь, поддаваясь легкости солнечного утра. Но я помню, зачем я здесь. Я знаю… и я зову его. Всем своим естеством притягивая к себе.
Происходящее кажется Киму забавной игрой, он легко пожимает плечами и, не спеша, шаг за шагом, спускается ко мне, чтобы уже не раздумывая более ни секунды, оказаться в моих объятиях…
Я очнулась. Жадно хватая ртом воздух. На выдохе мое дыхание вырывается облачком пара. Всё окружающее пространство покрылось тонкой корочкой льда. Так холодно… Но самым странным было то, как жгло мою спину – будто внутри меня было нечто, ищущее выхода во внешний мир. Это нечто пульсировало и рвалось наружу. Единственное верное, что я должна была сделать, я уже знала, на каком то внутреннем уровне.
Я наклонилась к мертвенно бледным губам брата, глубоко вдохнула и представила, как выпущу то, что принесла с собой в этот мир. Словно отдавая частицу себя я выдохнула в бесцветные губы Кима, наблюдая за тем, как крошечная голубая искра покидает меня, чтобы соскользнуть в приоткрытые губы брата.
Всего несколько бесконечно долгих секунд не происходило ровным счетом ничего. Казалось, я перестала существовать в этой реальности. Всё мое существо могло быть сосредоточено лишь на его белом, как мел, лице, прикрытых глазах и бескровных губах. Я ожидала хотя бы чего то, любого подтверждения, что я все сделала правильно!
И когда, наконец, прерывистый вдох послышался в тишине комнаты, сама я на мгновенье разучилась дышать.
Первые робкие толчки сердца.
Легкий румянец на доселе бескровных щеках.
Казалось, внутри меня заработал неведомый механизм, отсчитывающий секунды до того момента, когда я смогу наконец окунуться в омут карих глаз.
Ресницы нервно задрожали, и уже спустя секунду глаза распахнулись, чтобы тут же сощуриться даже от полумрака, царящего в комнате и приносящий ощутимый дискомфорт.
Я смотрела на брата во все глаза, не решаясь пошевелиться, чтобы ненароком не выдать своё присутствие. Каким он вернулся? Какими будут его первые слова? Вспомнит ли он что то из того, что с ним произошло?
Хотя важно ли это?
Уже нет.
Мне не пришлось долго ждать ответа на первый вопрос.
– Г где я? – осипшим голосом попытался сказать он. Казалось, он осматривается вокруг, но никак неможет сфокусировать взгляд на чем то конкретном.
Дрожащими руками прикоснулась к его запястью. Должно быть, это сильно испугало его, потому как он замер и перевел взгляд, наполненный непониманием и страхом, на меня. Эмоции, что отражались в таких знакомых и родных глазах были столь мне знакомы, что я без труда могла читать все то, что он сейчас чувствует – растерянность, непонимание, осознание, а после…
– Как же так? – тихо прошептал он, и, нервно облизнув губы и тяжело сглотнув, попытался заговорить вновь. – Я помню, как… умер? – полувопросительно произнес он, заглядывая мне в глаза.
Моя рука замерла на его запястье. Как взглянуть в его глаза и сказать обо всем?
– Так и было, – тем не менее, тихо ответила я. – Но сейчас ты жив, и это главное, – попыталась улыбнуться я.
– Как?
Мы проговорили несколько часов, и неизвестно для кого этот разговор был важнее – для меня или для Кима. Я чувствовала острую потребность рассказать ему все. Побыть ещё немного рядом. Теперь, когда он вернулся и у меня остались последние крохи того времени, где я и он все ещё брат и сестра. Где у меня есть семья, которую я так долго ждала. Я рассказала ему обо всем, что произошло со мной за последние полгода. О том, как вышло, что он вновь вернулся ко мне… – И, что же теперь? Я ведь не смогу вернуться в МАМ, так?
– Нет, – отрицательно качнув головой, ответила я. – У тебя больше нет дара.
Наверное, именно мои последние слова ударили по нему сильнее всего. Его ресницы задрожали, и, когда он устало прикрыл веки, по щеке заскользила одинокая слеза.
– Но… – тяжело сглотнув, пробормотал он, – ведь можно что то сделать? М? Быть может, ты смогла бы вновь ненадолго привязать меня к себе и тогда, со временем, я мог бы…
– Нет, – спокойно возразила ему я, хотя внутри все перевернулось от последнего его предложения. – Нет? – неверяще переспросил он.
– Я не стану этого делать. Ведь я рассказала тебе про Лиссу и твоего сына. Ты не думаешь, что тебе следует заботиться о них?
– Разумеется я не оставлю их! – горячо воскликнул он. – Я смогу помогать им финансово, это будет не так сложно. Но почему ты отказываешь мне в этом? Неужели это так сложно для тебя?
– Я не стану этого делать, – упрямо повторила я.
– Почему? Для чего тогда нужно было вытаскивать меня обратно, когда теперь я всего лишь…никто?!
– Ты правда считаешь, что быть просто живым недостаточно?!
– Я, – с какой то бессильной злостью посмотрел он на меня, – был рожден для большего, чем проживать жизнь младшего сына деревенского кузнеца! Как я могу жить, зная, что у меня было всё, о чем только можно мечтать, и я потерял это? Как, Мара? Ты… Мне больно даже смотреть на тебя сейчас… – поморщился он, – как ты хочешь, чтобы я жил, зная, что ты имеешь всё то, о чем я и мечтать не смел? Как?! Неужели это такая большая жертва для тебя – немного поделиться со мной? Ведь это крохи для тебя! Ты хоть понимаешь, каково мне вообще просить тебя об этом? – он неожиданно крепко сжал мою ладонь и посмотрел прямо в глаза. Его взгляд казался не просто решительным, он готов был идти до конца. – Если не для меня, то подумай о родителях? Ведь они столько сделали для тебя, и ведь теперь у них буду только я! Как я смогу достойно позаботиться о них, м? Конечно, хмыкнул он, – ведь теперь то тебе нет до них никакого дела, да? Зачем тебе, какие то человеческие старики, когда у тебя теперь есть всё это, – обвел он глазами мою комнату.
Должно быть, впервые я задумалась над тем, для чего я, на самом деле, пошла на это. Мой ответ был удручающим и постыдным – я сделала это для себя. И сейчас, когда он вновь рядом, я со всей ясностью понимала это. То, что я возомнила себя мудрее самой жизни, решив накормить свою совесть, неуклюже исправляя то, в чем считала себя виноватой, было моей ответственностью и, быть может, ошибкой? В тот момент я поклялась самой себе, что больше не стану вмешиваться в его судьбу. И хотя решение было принято уже давно, я всё одно боялась лишь того, что, приняв его, сделаю лишь хуже. Изображая из себя Бога и начиная играть судьбой другого человека, стоит быть готовым к тому, что в итоге ты все равно почувствуешь себя проигравшим…
– Спи, – посмотрела я прямо в глаза брата, пытаясь сдержать подступившие слёзы, и воздействовала на него так, как однажды научил меня Лео.
– Что? – мгновенно вспыхнул он, но его тело уже расслабилось, глаза прикрылись, и он мерно задышал.
– Спи, брат.
"Знаешь, мертвым он нравился мне больше", – донеслась мысль дэйурга, который, судя по всему, не постеснялся подсматривать за мной.
"Все готово?" – не став комментировать его мысль, спросила я.
"Да, мы у же почти у тебя" .
– Хорошо, – уже вслух ответила я, снимая с головы подаренный Лео венец и избавляясь от платья на пути в гардеробную – сейчас мне понадобится совсем другая одежда.
* * *
Мы вышли из телепорта, когда в городе Карген, на севере Ирэми, царила глубокая безмятежная ночь. Необычайно темная, тихая, и какая то даже безмятежная. Стало ли тому причиной, что об этом позаботился один из моих спутников или же ночь решила быть на нашей стороне в том, что мы задумали? Как знать.
Это был первый и, как мне кажется, последний раз, когда мне было суждено оказаться у порога дома, где теперь жила моя человеческая семья. Сколько лет прошло с тех пор? И сколько времени у нас уйдет, чтобы вычеркнуть всего одного человека из их памяти? Не важно. У нас есть лишь эта ночь здесь. И пока она будет длиться, на Кайрусе будет день, так что меня не должны хватиться. А значит пора приступать.
– Айрин, как малыш? – спросила я, оборачиваясь к эльфийке, что так нежно прижимала крошечное тельце Леона.
– Спит, не волнуйся, – всхлипнула она. – Вы можете делать то, ради чего мы все тут. А я побуду покас ним, – в очередной раз подарив нам тягостный вздох, сказала она.
Несмотря на то, что Айрин так сильно привязалась к сыну Кима, она приняла моё решение и всецело его поддержала.
У моих родителей был не просто дом в Каргене, Орэн когда то давно купил им небольшую ферму на тихой окраине города. Конечно, это не было похоже на шикарный особняк мага, но по меркам простого ирэмийца – очень приличное хозяйство, где могла бы проживать такая большая семья, как моя, и считаться при этом обеспеченной. Ведь теперь тут жили не только мои родители, но и братья, у двоих из которых уже были жены и дети.
Чуть крепче сжав ладонь Лео, который всё это время был рядом, я посмотрела на него. Говоря откровенно, он даже не скрывал свое недовольство от всего происходящего. Когда он вошел вместе с Каа'Лимом в мою спальню, где находился спящий Ким, тогда и озвучил свое мнение.
– Всё же, иногда мертвых лучше оставлять таковыми… Знаешь, – чуть прищурившись, посмотрел он на меня, – Лаисса увлеклась гаданием на чаинках. Я то её всё высмеивал, а она вон мне пустые хлопоты на сегодня предсказала. Может, в этом что то всё же есть?
Вот и сейчас он согласился помочь мне, но особого энтузиазма при этом совершенно не испытывал. И это было сложно не заметить.
– Не смотри на меня так, – фыркнул он. – Я не сбегу. Место выбрала?
Я лишь кивнула, указав пальцем на небольшой холм в отдалении от дома родителей.
– Мне кажется, это подойдёт.
Он лишь кивнул мне в ответ, а дальше я будто попала в другую реальность, где царит неподвластная мне пока магия пространства и материи – умение, столь ценимое и любимое демонами – когда из простого "ничего" появляется на свет материя, энергопотоки сплетаются и обретают плотность, приобретая форму, цвет и фактуру согласно воле того, кто ими управляет.
Так появлялся на свет небольшой, но основательный дом. Дом, который казался обжитым и уютным. И это был не просто каркас здания, а много больше.
Каа'Лим показывал Лео комнату Кима в особняке Орэна из моих воспоминаний. И для Лео важны были не элементы декора или убранства, ему нужны были лишь цвета, да кое какие предметы – чтото общее, что не вызвало бы у разума протеста. Что не стало бы мозолить глаз и говорить о том, что все вокруг ненастоящее. Обстановка должна быть похожей на привычную «хотя бы общим посылом», как сказал дэйург, когда я объясняла ему то, чего хочу. Это важно, чтобы матрица, которую он приготовил, влилась в сознание, становясь реальностью.
– Не переживай, – заговорил со мной Орэн, когда Лео уже почти закончил начатое. – Я буду присматривать за ними.
– Вам пока не стоит покидать Тэймир, – грустно посмотрела я на него. – Но я обещаю, что постараюсь разобраться и с этим в ближайшее время…
– Да, брось, – отмахнулся он. – Вряд ли обо мне ещё кто то помнит, особенно сейчас. Так что, мы с Тарием будем за ними присматривать, первое время уж точно.
Я не успела ничего ему ответить, так как Лео по всей видимости уже закончил то, о чем мы с дэйургом так слёзно его упрашивали. Ну… ладно, упрашивала только я, зато дэйург едва все не испортил, обозвав его "старым скупердяем".
На невысоком холме, невдалеке от дубравы, что обнимала полукольцом это фермерское хозяйство, появился скромный домик из белого камня. К моему собственному удивлению, я поняла, что именно из такого материала было выстроено поместье Орэна. Неужели даже такие мелочи были важны?
Заметив мой восхищенный взгляд, Лео лишь усмехнулся.
– Добро пожаловать домой, – сказал он, и на этих словах дверь в маленький домик эффектно отворилась.
Дом оказался небольшим, но вполне уютным. Второй этаж был отведен под детскую и спальню, на первом оказалась просторная гостиная с камином, который был так похож на тот, что был в доме у Орэна, только поменьше, и просторная кухня. С удивлением я рассматривала мебель, что наполнила внутреннее пространство и понимала, что где то видела нечто подобное. Не совсем такое, но очень похожее. Всё внутри казалось обжитым. Таким, словно здесь уже некоторое время живут несколько человек. Казалось, что на кухне совсем недавно стряпали ужин, и тому было подтверждением не только остатки еды, но и соответствующие запахи, пара немытых тарелок и чашек. В углу даже стояла корзина с грязным бельём! На столике в гостиной лежала книга по грамматике всеобщего языка, перевернутая на том месте, где тот, кто её читал, решил прерваться. В камине едва тлел уже угасающий огонь.
– Через два дня он выйдет на работу в мой магазин, – сказала Айрин, подходя ко мне со спины со все ещё спящим на руках Леоном. – Я уже обо всем позаботилась.
– Да, мы решили, что останемся здесь на первое время, – вклинился Элфи. – Не бойся, я помню, что мы познакомились в Эдэльвайсе. Ким обучен грамоте и счету, и мне показался благовоспитанным молодым человеком. Мы подружились, и так удачно сложилось, что моя супруга решила открыть лавку модной одежды на севере страны, а молодой отец вместе с супругой вернуться к родителям воспитывать маленького сына. Тем более, ему удалось заработать на небольшой домик, и строительство подошло к концу несколько недель назад.
– Спасибо, – прошептала я. – Отнесите Леона в его детскую. Осталось совсем немного…
– В таком случае, мне следует заняться твоими приемными родителями и братьями, – сказал Лео, направляясь к выходу из домика. Сейчас он был весьма сдержан, будто чувствуя, что любое неосторожное слово или жест, смогут отнять у меня те крохи самообладания, которые я всё ещё каким то чудом удерживала.
– Я помогу, – следом за ним, выскользнул и Тарий.
– Пойдем, – посмотрела я в огромные желтые глаза дэйурга, который сейчас для удобства вновь сменил ипостась.
Каа'Лим лишь коротко кивнул, позволяя мне идти первой.
"Если хочешь, я все сделаю сам", – неожиданно предложил он, когда мы остановились у входа в хозяйскую спальню.
– Нет, – отрицательно покачала я головой, – будем делать, как решили. Ты займешься Лиссой, а я Кимом… – на имени брата дыхание вдруг стало тяжелым, и я попыталась сделать глубокий вдох. Мне нужно это увидеть, чтобы наконец осознать.
"Ты же понимаешь, что…"
– Что даю ему больше, чем стоило бы? Ты это хочешь сказать? Ничего подобного. Это всего лишь мой прощальный подарок за то, что однажды он был рядом. Теперь я многое понимаю, – казалось, желтые глаза дэйурга сейчас не просто смотрят на меня, они заглядывают в самые глубокие уголки моей души, видя то, что я и сама то до конца не могу осознать. – Есть время для того, чтобы любить кого то и быть рядом, но оно уходит и самое лучшее, что нам остается – это просто отпустить. Я не смогла отпустить его тогда. Это пробудило во мне жадность. Я хотела, чтобы он вернулся, и вновь были только я и он. Наверное, мне грезилось, что это возможно и необходимо мне. Но сейчас я понимаю. И при этом все равно не жалею… ведь есть Леон и есть Лисса, и именно за них ему стоит нести ответственность теперь. Я подарю ему шанс на новую жизнь и возможность быть тем, кем он был рожден стать. Это последний раз, когда я вмешиваюсь в его судьбу, – подавив очередной судорожный вдох, я тихонько приоткрыла дверь в небольшую спальню, где на достаточно широкой кровати уже лежало двое молодых людей. В кромешной темноте было сложно рассмотреть убранство этой комнаты, но мне не очень то и хотелось делать это сейчас. Потому, пройдя внутрь, я тут же направилась к тому месту, где лежал Ким, в то время как Каа'Лим встал рядом с Лиссой. Мы одновременно опустились на колени рядом с изголовьем кровати и опустили ладони на виски спящих. Теперь у Каа'Лима была своя работа, а у меня своя. Наши сознания сольются лишь на моменте, когда двое молодых людей познакомятся в воображаемой реальности, что так долго проектировал дэйург. А уже с рассветом в постели проснутся молодые супруги и родители – Энаким и Лисса Арелли.
Я все глубже проникала в сознание брата, его воспоминания детства, туда, где у него была совершенно белесая сестра двойняшка. Его первые воспоминания обо мне были похожи на собрания ярких образов и картинок, где мы вместе играем, едим, гуляем… Словно завороженная я смотрела на то, как истончается образ беловолосой девочки, становясь едва различимым, размытым. Почему то я тоже помнила тот день, когда Нимария, наказав нас за шалости, поставила в разные углы комнаты. Тогда, переглядываясь и корча друг другу рожицы, было не так грустно в летний день оказаться запертыми в душной избе. Теперь же, мальчик с каштановыми волосами оказался совершенно один, уперев угрюмый взор в темный угол. Ведь у него не было сестры, с которой можно было бы пережить этот момент.
Восемнадцать лет, казалось бы это так мало, но если припомнить всё? Каждый наш день вместе превращался в день ничуть не хуже, но… уже без меня. Больше не было несносных двойняшек, лишь Ким – "маленький озорник", что ранним летом прослышал о маге и решился совершить опасное путешествие в горы и найти его во что бы то ни стало. Он смело шел вперед ни с кем ни препираясь и не споря. Ведь рядом больше не было его сестры. Лишь он один и его мечта. Как оказалось, маг действительно был, но вот у Кима не оказалось дара, но было желание служить в доме своего неожиданного покровителя. Так Ким из простого мальчика на побегушках постепенно обучился грамоте и счету и смог стать помощником секретаря в доме у почтенного Орэна Канерри, где и встретил ту, которую уже спустя год смог назвать женой.
Милая сказка со счастливым концом, где не было места тщеславным мечтам и несбыточным надеждам. Не было красавицы Фриды, что так легко завладела его сердцем. Роскоши и богатства, которые так легко вскружили голову, заставляя уверовать в собственное превосходство. И не было меня… Никогда.
Очнувшись я почувствовала себя совершенно опустошенной. Так, словно у меня внутри кто то просто выскреб все чувства, силы и эмоции. Не было ничего. Лишь непреодолимое желание закрыть глаза и просто исчезнуть отсюда. Я не знала к чему в будущем приведет такое моё решение. Лишь одно я могла сказать совершенно точно – я больше никогда не переступлю порог этого дома. Больше никогда не позволю себе нарушить покой его обитателей. Сегодня перед каждым из них окажется чистый лист судьбы и свою жизнь им предстоит написать уже самим.
Сильные мужские руки легко подхватили меня, и лишь оказавшись прижатой к крепкой мужской груди, я поняла, что это Лео пришел за мной.
– Я хочу уйти отсюда, – тихо пробормотала я уткнувшись в его шею.
– Я знаю.