Между нами

Вино в бокале колыхается почти гипнотизирующе. Краем глаза я смотрю первое попавшееся шоу по телевизору. Не смогла придумать, чем еще себя занять вечером субботы. Поворачиваю голову: мой парень по-прежнему сидит на постели, всё никак не может оторваться от своей глупой игры на ноутбуке. Я тихо вздыхаю и закатываю глаза. Не чтобы он заметил, просто внутренне позволяю себе выпустить раздражение. Этот день меня утомил, но не настолько, чтобы портить себе последние его часы.

Поднимаюсь и иду в сторону кухонного островка. Вилкой отправляю кусок свежего мясного рулета в рот прямо из формы для выпекания и прикрываю глаза, чтобы сфокусироваться на вкусе. Я редко готовлю, в целом это и не требовалось: зарабатываю я достаточно, чтобы питаться в заведениях или заказывая доставку, но иногда возникало дикое желание сделать что-нибудь домашнее на своей кухне. В особенности — накормить этим кого-нибудь.

Тем не менее, рулет оставался нетронутым до этого момента. Лиам пришел ко мне, с порогу заявив что у него был самый тяжелый день в этом месяце. Это означало, что мою еду не станет есть никто, кроме меня. Это же означало, что секс сегодня будет коротким, без прелюдий, а значит удовольствия я не получу.

Так и было.

Я снова посмотрела в сторону парня. Светло-русые волосы странно торчали из-под ободка наушников, зеленые глаза в полумраке выглядели почти черными, а тонкие губы казались намного полнее из-за света монитора. Лиам симпатичный, его тело хорошо сложено, ведь он следит за питанием и исправно посещает спортзал. В своей корпорации он зарабатывал больше среднего, с ним было о чем поговорить. Наши отношения длились около полугода. До него был Дилан на протяжении пяти месяцев. Ранее Марк, почти восемь месяцев.

Это я к чему? Когда тебе двадцать пять, и твои первые длительные отношения позади, ты перестаешь относится к следующим так, как в юности. Ты не считаешь каждый день, не отмечаешь с любимым каждый месяц вместе, да и "любимым" ты никого не называешь.

Ты работаешь, развлекаешься и проживаешь свою жизнь, пока на горизонте не появится кто-то, кто вызовет то самое щекочущее чувство. Будто для полного счастья тебе не хватало только этого человека. И я не про любовь, скорее интерес.

Ты флиртуешь, он флиртует в ответ, вы оттягиваете первый секс насколько это возможно, просто чтобы не свести всё к приключению на одну ночь, а потом начинаете привыкать друг к другу. И это момент, когда всё идет к черту.

Делаю глоток вина и подпираю щеку ладонью, продолжая пялиться на Лиама. Ничего нового — мой парень снова мне наскучил. Наш конфетно-букетный период закончился едва ли начавшись. Потом он начал приходить ко мне пару раз в неделю, мы спали, ели, смотрели фильмы, первые месяцы даже разговаривали о чем-то.

Ужасно утомляет.

Лиам, видимо, ощутив мой взгляд, отвлекается от монитора и стягивает наушники.

— Что? — непонимающе спрашивает он. Меня это выводит из себя, хотя парень не мог понять, почему я на него смотрю.

— Хочу сегодня спать одна, — отвечаю, допиваю вино и отворачиваюсь, чтобы налить новую порцию. Или чтобы не смотреть на парня.

— Без проблем, я могу спать в гостевой спальне, — спокойно произносит Лиам, и раздражение увеличивается. Он привык к моей холодности уже давно, я слишком люблю себя и свое одиночество.

— Нет, ко мне завтра рано утром приезжает подруга, я хочу отдохнуть, — одно с другим не связано, и причина, естественно, не в этом. — Хочу побыть одна. К тому же, ты что есть, что тебя нет, — это могло прозвучать грубо, если бы парень совсем не успел меня узнать. Думаю, ему даже нравилось то, что я любила собственное пространство и не требовала от него постоянного внимания, свиданий и совместного быта. Хотя, вряд ли это было частью меня, просто к этому парню я не испытывала того, что было бы сильнее моего безразличия. Если бы он сейчас вышел и никогда больше не вернулся, я бы даже не расстроилась.

— Окей, сейчас я закончу и пойду, — его слова лишь подтверждают, что его чувства ко мне взаимны. Точнее, их отсутствие. Он больше не пытался узнать меня, и даже имя той самой подруги не потрудился уточнить.

А звали её Марианна. Самый прекрасный человек в моей жизни, в том числе потому, что наши характеры были схожими. Она не была экстравертом, которые меня обычно очень утомляли. Правда была разница в тактильности: у нее это была практически физическая нужда, а я старалась не разбрасываться прикосновениями. Объятия теряют свою ценность, когда ты раздаешь их всем подряд. Моим типичным жестом приветствия стал поцелуй в щеку без касания, это сохраняло чувство доброжелательности, без вторжения в личные границы.

Также Марианна была очень умной, даже интеллигентной особой. С ней всегда было о чем поговорить и, хотя бы отчасти, это помогло за почти двадцать лет нашей дружбы не наскучить друг другу.

Вообще-то меня восхищал ее острый ум, учитывая в какой семье она росла. Отец ушел от них когда ей было четырнадцать. Ужасный возраст для такого: достаточно взрослая, чтобы это запомнить и прочувствовать, но слишком ребенок, чтобы не понять причин и переносить вину на себя. Его уход был одним из эпизодов, которые укрепили нашу дружбу, поскольку тогда у неё осталась лишь я. Мать замкнулась в себе и начала искать любви в каждом попавшемся мужчине, а в остальное время работала ассистентом стоматолога. Брат Мари был слишком маленьким, ему было всего семь, а остальных родственников не интересовала судьба их семьи. Иногда я была поддержкой для Марианны, а иногда няней или даже сестрой для Ники, её младшего брата. Я хотела, чтобы из мальчика вырос хороший человек и мужчина, несмотря на то, что в таком раннем возрасте родителям стало на него плевать.

Я потерялась в потоке ностальгии и едва ли услышала, как за Лиамом захлопнулась дверь. Оглядываю свою квартиру. Безумно горжусь тем, что в свои двадцать пять у меня уже есть собственное жилье, хоть я и только начала выплачивать за него ипотеку. Огромное открытое пространство в стиле лофт было отражением моего внутреннего мира: ничего лишнего, много места для нового. Отдельной была лишь ванная и гостевая комната. Некоторые стены квартиры имели характерную оранжевую кирпичную отделку, но местами квартира была окрашена темно-синим цветом. В том же стиле была оформлена кухня и моя кровать. Я приходила в восторг каждый раз, когда возвращалась домой и практически никогда не ощущала себя одинокой.

Практически.

Взгляд задерживается на не заправленной постели, и я снова испытываю раздражение. Даже следы того, что кто-то лежал на моей кровати ощущались чем-то ужасным, как наждачка под кожей, что царапает при каждом движении.

Убираю все, что напоминало о присутствии Лиама, заправляю кровать, прячу еду в холодильник и иду проверить гостевую комнату, чтобы подготовить ее к приезду подруги. Там было холодно — парень после последней своей ночевки забыл выключить кондиционер и закрыть окно. Снова.

Раздраженно выдыхаю. Иногда пытаюсь вспомнить, испытывала ли я к нему когда-то другое чувство.

Просила его закрывать каждый божий раз. Постель не заправлена. Книги, которые он брал с полки, лежат на прикроватной тумбе и на столе. Меня поражает такой пренебрежительный подход к чужим вещам и просьбам.

Меняю постельное белье на чистое, укладываю книги по своим местам, выключаю кондиционер и поливаю цветы.

Осматриваю комнату. Она выглядит безжизненно, как номер в отеле, ведь стены, как и постельное белье, здесь белые, но теперь по крайней мере все смотрится опрятно и готово к прибытию гостьи.

Утром просыпаюсь с будильником, чтобы привести себя в порядок до того, как Марианна приедет. Мы не виделись около года, хоть и оставались на связи все это время, поэтому подсознательно мне хотелось выглядеть лучше, чем тогда. С подругой у меня не было чувства конкуренции: наши вкусы всегда отличались, интересы — также. Она выбрала для заработка сферу обслуживания, я же выучилась на маркетолога в университете Германии, еще на последнем году пошла работать стажером по профессии и уже спустя три года открыла собственный рекламный бизнес в Сан-Франциско. Мой заработок, естественно, был порядком выше чем у подруги, но это вовсе не создавало ощущения пропасти между нами. Скорее это сблизило нас, ведь я часто помогала её семье финансово. Для меня было важно, чтобы их с братом история не закончилась трагически.

Все эти годы, пока меня не было в Cанта-Круз, откуда мы родом, Мари оставалась там, чтобы заботиться о своей семье. Сначала она работала в магазинах и кафе на низких должностях, но спустя время выбила себе место в управлении отеля. К счастью наш прибрежный городок был неплохой остановкой для туристов, поэтому деньги она там зарабатывала неплохие. К тому же, с таким опытом Мари сможет найти работу в неплохом отеле Сан-Франциско, если захочет, а потом может даже откроет свой собственный.

Размышляя о том, как сложилась наша с ней жизнь, я закончила с утренней рутиной, привела в порядок волосы, позволяя им аккуратно спадать на плечи и подкрасила ресницы. Очень надеюсь, что подруга не слишком устала в дороге и согласится пойти со мной на завтрак в уютное кафе около дома.

Поглядываю на часы, пока готовится мой кофе. Уже почти одиннадцать часов дня, а значит она должна быть с минуты на минуту. Марианна была достаточно пунктуальной, чтобы быть уверенным: если она сказала, что будет в одиннадцать – она не опоздает. Это очередной пункт, в котором мы с ней были похожи.

С кофе и ноутбуком я сидела на своем огромном диване песочного цвета и просматривала электронную почту. Когда я работала в найме, то старалась расставлять границы и не браться за дела в выходные, но когда открываешь собственный бизнес, уже не можешь позволить себе такой роскоши.

Спустя какое-то время я всё же услышала стук в дверь. Я радостно подскакиваю и лишь мельком успеваю взглянуть на время. Улыбаюсь. 11:01.

Открываю дверь и на пороге меня встречает улыбающаяся подруга с огромными чемоданами. Этот вид слегка меня удивляет, так как она хотела приехать всего на пару дней.

— Доброе утро, Лара, — наконец произносит она и обнимает меня так, словно мы не виделись намного дольше. От неё как всегда приятно пахнет свежестью, и я каждой клеточкой чувствую, как ей меня не хватало.

— Доброе утро, красотка. Ты опоздала,— отстранившись отвечаю я с улыбкой, но она обиженно возражает.

— Я пришла ровно в одиннадцать. Просто ждала, пока кое-кто дотащит свой чемодан. У меня для тебя сюрприз, — с гордостью отвечает подруга, и я не успеваю ничего спросить, так как она продолжает. — Помнишь такого маленького сорванца, которому посчастливилось родиться с моей фамилией? Я решила, что ему пора повидать свою вторую старшую сестру, — не переставая улыбаться говорит она, и я отвечаю не менее радостной улыбкой.

— Малыш Ники!