Глава 2
Прошло несколько дней с той самой экспедиции в замок Хэмсвол, но я всё никак не могла выбросить из головы то, что произошло.
Что это было? Кто были те парни? И почему мне кажется, что я их уже видела?
Эти мысли возвращались снова и снова, особенно по ночам, но днём я старалась жить как обычно — университет, друзья, кофе, пары. Всё шло своим чередом. Почти.
Утро началось привычно: звонок будильника в 7:30, короткое ворчание в подушку, и всё же — медленное, но неизбежное пробуждение.
Я потянулась, раздвинула шторы, впуская в комнату тёплый свет. За окном пели птицы, а с улицы тянуло свежестью — настоящей, весенней. Воздух пах новыми надеждами, распустившимися почками и тем особенным ощущением, что вот-вот наступит лето.
Моя комната была маленьким царством уюта: светлые стены, гирлянда огоньков, стопки книг на подоконнике и вечно живущий кактус, который я упрямо забывала поливать. На кровати — мягкий плед, а в углу стоял туалетный столик, усыпанный кисточками, флаконами и баночками — маленьким творческим хаосом, без которого моё утро не начиналось.
Пока я наносила макияж, в дверь тихо постучали.
— Входи, — сказала я, не отрывая взгляда от зеркала.
В комнату заглянула бабушка — Грета, стройная, ухоженная женщина лет шестидесяти, с такими же густыми рыжими волосами, как у меня. Морщинки лишь подчёркивали её мягкую улыбку.
— Доброе утро, Сашенька, — сказала она с теплом в голосе.
— Доброе, бабуль! — откликнулась я, быстро вскочила и поцеловала её в щёку.
Грета ласково провела рукой по моим волосам.
— Давай поторапливайся, мой цветочек. Я там напекла твоих любимых булочек с повидлом. Спустись, пока горячие.
Я оживилась, мгновенно забыв про косметику.
— Бабуль, а для Катрин хватит? А то ты же знаешь, она уплетает твои пирожки быстрее, чем я успеваю сказать «дай кусочек».
Грета рассмеялась.
— Конечно хватит! И тебе, и Катрин! Просто меньше есть надо, вот и всё.
— Ба-а, ну ты же знаешь — против твоих булочек не выстоять! Даже сейчас этот запах стоит на весь дом, будто пекарня объявила праздник.
— Ах ты мой сладкоежка, — с улыбкой покачала головой Грета. — Спускайся скорее, пока не остыло.
Когда за ней закрылась дверь, я тихонько усмехнулась и снова повернулась к зеркалу.
— Так, ладно, мисс проспала-назло-будильнику, — пробормотала я себе под нос. — Пора собираться.
Я быстро закончила с макияжем и подошла к шкафу.
— Сегодня солнце так и шепчет: «Одевайся легко, девочка, жарко будет», — улыбнулась я, вытаскивая с вешалки голубой кардиган крупной вязки. Под него — светлая юбка с мелким цветочным узором, будто сама весна решила стать нарядом. Голубые кеды на платформе добавляли удобства, а золотые часы на запястье придавали немного строгости — чтоб хоть где-то казалось, что я взрослая и серьёзная.
Волосы я собрала в небрежный пучок, заколов прозрачной заколкой, через плечо повесила льняную сумку с вышитой незабудкой.
— Всё, готово, — сказала я, глядя на своё отражение. — Выгляжу так, будто бы готова покорять этот мир!
Я сбежала вниз по лестнице, на ходу поправляя кардиган. Ступени под ногами приятно поскрипывали, а из кухни уже тянуло ароматом свежей выпечки, ванили и чего-то неуловимо родного.
Большой дубовый стол был уже накрыт — на нём дымился чайник, тарелка с румяными булочками и вазочка с полевыми цветами. А за всем этим — бабушка Грета, с лёгкой улыбкой и неизменным фартуком, на котором красовалась надпись: «Мир спасёт сахарная пудра».
— О, вот они! — радостно выдохнула я, едва войдя в кухню. — Мои героини утра!
— Осторожней, горячие, — засмеялась Грета, доставая очередную партию из духовки. — А то потом опять будешь ходить с ожогом и говорить, что это "судьба наказала за жадность".
— Ну а что поделать? — усмехнулась я, уже подцепив булочку пальцами. — От твоей выпечки даже Будда бы не устоял.
— Тебе бы комплименты свои на учёбу направить, — покачала головой бабушка, но в её глазах плясали смешинки. — Ешь, пока горячие.
Я села за стол, наслаждаясь каждой крошкой.
— Бабуль, а ты знала, что твои булочки могут примирить даже двух вечно спорящих студентов? — проговорила я с набитым ртом. — Если дать им по булочке, они сразу забудут, из-за чего ссорились.
— Ну, значит, надо срочно печь больше, — подыграла Грета. — Может, и в мире меньше глупостей станет.
Мы рассмеялись. Всё вокруг казалось таким безмятежным — тёплый дом, солнечные лучи, мягкий смех.
Я бросила взгляд на часы и вскрикнула:
— О боже, уже без десяти девять! Первая пара через двадцать минут!
— Вот я и говорю — комплименты комплиментами, а время идёт, — напомнила Грета, наливая мне кофе в белый термостакан. — Держи, пригодится в дороге.
Я на ходу обула кеды, накинула сумку на плечо и поцеловала бабушку в щёку.
— Спасибо, моя чудесная Грета Кулинарна, спасительница всех опоздавших студентов!
— Беги уже, цветочек, — рассмеялась она. — И смотри под ноги, а то опять что-нибудь приключится.
Я обернулась у двери и улыбнулась:
— Ну, если приключится — значит, день удался.
Я вышла на улицу, где солнце уже разливалось по крышам и асфальту, воздух звенел от свежести, и весь мир казался тихим обещанием.
**********************************************
Свежий воздух щекотал кожу, а запах булочек, тянущийся из кухни, ещё долго не давал забыть бабушкин голос.
Я шагала быстро, почти на бегу — не потому, что спешила, а потому что знала: если не потороплюсь, профессор Кроуэлл превратит меня в пример для всей аудитории, и не в лучшем смысле.
— Прекрасно, — пробормотала я, глядя на часы. — Семь минут до начала. А автобус, как назло, где-то между «вот-вот приедет» и «ждите в следующей жизни».
Впрочем, Сент-Рэйвен не подводил — каменные корпуса университета, утопающие в зелени, всегда выглядели как из старинных открыток. Здания, обвитые плющом, звонкий шум студентов на ступенях, запах кофе из буфета... Всё это придавало утру немного очарования.
Когда я вбежала в главный корпус, лифт, конечно, не работал.
— Отлично. Осталось только взлететь, — выдохнула я и понеслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Аудитория 3.14 встретила меня сухим, натренированным голосом профессора Генри Кроуэлла:
— Рад, что вы всё-таки соизволили присоединиться к нам, мисс Блейкстон.
Он стоял у кафедры — высокий, подтянутый, с лёгкой сединой на висках. На его лице играла еле заметная ухмылка, та самая, от которой студенты сразу чувствовали себя школьниками.
— Простите, профессор, транспорт, — пробормотала я, стараясь дышать ровно.
— Конечно, — с деланным сочувствием отозвался он. — Транспорт, погода, фаза луны... Выбор отговорок с каждым годом всё богаче. Присаживайтесь, мисс Блейкстон. Пока история ждёт только вас.
Я закатила глаза, но села на своё место рядом с Катрин. Она не удержалась и прыснула со смеху.
— Ну привет, звезда хроник опозданий, — прошептала она. — Ещё немного, и профессор начнёт читать лекции про тебя.
— Пусть читает, хоть кто-то тогда будет слушать, — фыркнула я, доставая тетрадь.
— Сегодня мы обсудим интересный случай раскопок в Греции, — начал профессор. — Археологи обнаружили древний храм, возрастом почти три тысячи лет, с необычной системой подземных ходов. Некоторые символы на стенах напоминают коды, которые использовали для записи ритуалов. Подобные находки встречаются редко, и даже опытные исследователи не всегда понимают, как их расшифровать.
— Ого, — прошептала Катрин рядом со мной. — Три тысячи лет... Я бы даже не рискнула спуститься в такие подземелья. А ты бы пошла?
— Конечно, — тихо ответила я. — Люблю поблизости к старым развалинам и тайнам, но с осторожностью.
— Ага, — Катрин фыркнула. — «С осторожностью», а потом оказывается, что ты увязла по колено в песке или грязи.
Я подавила смешок и перевела взгляд на доску. — Верно. Главное — не делать из этого драму, иначе никакие раскопки не спасут.
— Кроме того, — продолжил профессор, — в храме нашли уникальные артефакты: амфоры с надписями и украшения, которые до сих пор не встречались в других находках. Это помогает нам лучше понять, как жили древние цивилизации, какие у них были ритуалы и социальная структура.
— Представляешь, — Катрин шепнула, наклоняясь ко мне, — если бы мы нашли что-то такое на раскопках, профессора точно не хватило бы слов.
Я едва сдержала улыбку. — Да, лучше бы он и не видел... Хотя по идее, я уже где-то между его словами и собственными мыслями.
Профессор продолжал рассказывать о других находках, а мы с Катрин обменивались тихими комментариями о необычных амфорах, подземных ходах и хитроумных системах храмов.