Пролог
Часы на Царской Площади пробили семь раз, приблизилась лучшая часть вечера, декабря, зимы!
-ваше высочество, не ерзайте! – раздраженно буркнул Пьер Иванович.
Воспитателем наследника был небольшой пухлый мужчина в расшитом парчой сюртуке и гладко стянутым на затылке хвостом. Прибывший из-за моря, Павел Иванович с особой ответственностью подходил к возложенным на него задачам по обучению и надзором за царевичем. Он очень старательно завязывал галстук на тоненькой белой шее девятилетнего Николая.
-да не нужен мне этот галстук. – стянул бирюзовый бант, бывший далеко не первой попыткой, молодой царевич. Он весь день ждал, поэтому не мог потратить еще хоть секундочку на бесполезные вещи. Пьер Иванович капитулировал и разочарованно развел руки в стороны. Николай тут же вылетел из комнаты, дверь громко хлопнула. Ему не терпелось увидеть елку, подарки, пирожные! Из года в год родители находили, чем же удивить, хотя Аня говорила, что дело в возрасте. Николай же не верил, он всегда-всегда будет обожать Рождество!
Мальчик быстро сбежал по ступеням, однако, на первом этаже темп пришлось сбавить. По широкому коридору туда-сюда сновали служанки и лакеи, с медными подносами или тряпками, доводя до идеала последние штрихи. С минуту на минуту могли объявиться гости, а юному царевичу не повадно носиться сломя голову. Николай вежливо пропускал всех, кивал, улыбался, привставал на цыпочки, рассматривая, что же такое в их руках на этот раз. Он представлял, как все это делается по его указке, что все они угождают лишь ему. С высоких потолков на Николая взирали расписные ангелы, покоившиеся на сахарных облаках, все румяные и счастливые. Они-то точно видели, что он вел себя прилежно весь год.
Наконец Николай вошел в бальную залу. Лучшее творение человечества! Все сверкало и блестело. В центре она, пушистая красавица, макушкой устремляющаяся в самый потолок. Зеленая, с самыми разнообразными, сияющими игрушками: оловянные солдатики, любимые Николаем, медвежата, конфеты, переливающиеся шары, фарфоровые куколки. Вся елка увешана большими бусами, а на вершине – красная звезда! Царевич восхищенно ахнул.
-нравится? – он ощутил крепкую ладонь отца на спине.
Николай обернулся к нему, Императору ВеликоРусии, Павлу Петровичу. Это был крупный мужчина сорока лет, редкие светлые волосы покрывали большой лоб, грудь мирного царя увешивали ордена, а водянистые серые глаза слегка щурились. Юный царевич мало походил на своего отца. Щуплый мальчишка, с непослушной черной копной волос и яркими синими, как глубинные озера, глазами, в этом нелепом бирюзовом жилете, по последней моде забугорья.
-очень.
Внимание Николая молниеносно переключалось с одного предмета на другой, мальчик боялся упустить что-то важное. Вон двери распахнулись, и гофмаршал объявил вошедшую семью, они все прибываали друг за другом, точно по расписанию. А здесь у стены выстроились отцовские советники и полушепотом что-то обсуждали. Императора суета забавила, он не сдержал смешка. Идиллия скоро была нарушена, обязанности превыше всего, и потому, Павел Петрович отлучился, ничего не сказав сыну. Николай остался.
Бесшумно ступая на пятках, к нему подошел кадет. Он подхватил царевича за подмышки и резво поднял вверх. Николай вскрикнул и тут же захохотал. Благо, первые аккорды полонеза заглушили эти звуки, но стоявшие подле них гости качали головами, неумело скрывая возмущение.
-визжишь, как девчонка. – заявил парень, ставя царевича на пол.
Он был старше на пять лет и выше на целую голову. Его золотые волосы светились солнцем. На зависть Николаю, он, как взрослый, уже носил зеленый мундир, вот только пока без медалей. Алексей Дмитриевич Волконский, сын ближайшего друга Императора, подающий надежды будущий офицер.
-я не визжал. – пихнул друга в бок Николай.
По примеру отцов, эти двое отлично ладили. Их дружба была похожа на братские узы. Алексей проводил много времени с царской семьей, любимый всеми, как родной. Старший брат для обоих отпрысков Павла Петровича.
-как думаешь, мне удастся потанцевать с Аней? – Алексей вертел головой, возвышаясь над толпой.
Гордо и чинно каждый танцор нес свое достоинство. Они вышагивали вслед за Императором и княгиней Дарьей Щербатовой – женой одного из влиятельнейших людей, за ними Императрица и сам князь Михаил Щербатов, выгодно вложившийся в строительство железных дорог, далее Волконский и неизвестная дама.
-нет.
-спасибо, дружище.
-ты же вопрос задал. – пожал плечами Николай.
Живот урчал, царевич косился в сторону смежной комнаты, где накрыт пир! Увы и ах, лишь после нескольких кругов танцев. Алексей потер рот Николая белым платком. Царевич оттолкнул его от себя, провел рукавом под носом.
-у тебя слюни потекли. – серьезно заявил кадет.
Николай прыснул со смеху и зажал рот ладонью. Они оба стояли, едва не лопаясь от смеха, строя из себя серьезных парней.
Полонез окончен. Небольшая заминка, дабы гости могла отдышаться и подобрать себе новых партнеров, однако, не успеть предыдущих. Вальс. Точно такая же скукотень. Пары скользят по полу, с каким-то драматизмом. Николай радостно подмечал, что пока свободен от данных оков. А вот Алексея отец попросил пригласить на танец какую-то почтенную даму. Бедняга с должной честью и достоинством кружил женщину, избегал ее взгляда, сосредоточено стиснул челюсти. Николай на виду у друга, когда тот вел партнершу спиной, подбадривал его кивками с каменным выражением лица. Кажется, в какой-то момент одними губами Алексей молвил что-то грубое.
К счастью обоих юношей, гостей пригласили к столу. Именно так, как и представлял царевич. Экзотические фрукты: ананасы, персики, мандарины. С десяток разнообразных салатов, пироги, от ароматов которых кружилась голова. Вина, шампанское и компоты для молодых гостей. Все приступили к ужину, который затянется еще на полтора часа.
Для детей Императора отводился отдельный небольшой уголок, за которым их не должны были тревожить другие. Задняя дверь, предназначенная для прислуги, приоткрылась, и к столу проскользнула тень. Она присела рядом с Николаем и перехватила вилку с куском Баум-Кюхена. Царевич повернулся.
-волшебно. – прикрыла испачканные губы ладонью девочка, четырнадцатилетняя царевна Анна, старшая дочь Павла Петровича и Софьи Андреевны.
Она унаследовала красоту матери, ее огненные волосы, аккуратный носик. На щеках горела россыпь веснушек вне зависимости от времени года. И такие пронзительные зеленые глаза, как сочная листва в июне, каких не было ни у кого в царской семье.
-ты где была? – удивился Николай.
Алексей тем временем без слов поставил перед царевной тарелку с куском того же пирога. Аня благодарно кивнула кадету.
-мне не здоровилось. – солгала царевна.
Хоть Николай был юн, он умел определять ложь сестры, не умевшей приврать вовсе. Николаю жутко захотелось уличить Аню во лжи, за которой должна крыться любопытная история.
-тебе лучше? – участливо поинтересовался Алексей, прежде чем Николай успел раскрыть рот.
-да, благодарю.
Царевич отломил большой кусок пирога, который действительно был очень вкусным. Слоеное тесто приятно похрустывало на зубах. Еда – отличное отвлечение от светских бесед, которыми полна жизнь монарха.
-я хочу прогуляться. – посмотрела на обоих ребят Аня. Царевич проглотил еду и взглянул в сторону родителей, расположившихся наискосок от них. Он не предполагал в Рождество спорных выходок.
-нет.
-ты же это не серьезно. – почти одновременно сказали они с Алексеем.
-сегодня Рождество. Я вам предложила. Алексей Дмитриевич не может мне запретить. – поднялась Аня.
Обычно мягкая царевна могла быть упертой в своих решениях. Это было одно из таких. Николай и Алексей переглянулись и, со скрипов отодвинув стулья, последовали за Аней. Немые вопросы достигли затылка кадета, который обернулся и откланялся взрослым.
«Куда вы?»
«У меня все под контролем.»
С неба летели перья снега, таявшие, едва касаясь разгоряченной кожи. Яркие звезды подмигивали детям, освещая улицу лучше всяких фонарей. Медленно дороги дворца окрашивались белым-бело.
В спину Ани глухо ударился снежок. Девочка обернулась. Младший брат кинулся прочь, по сугробам, наплевав на легкие штанишки, которые тут же промокли. Аня скатала снег и бросила вслед негоднику, тот увернулся и атаковал Алексея. Жест царевича перевесил всякое желание кадета остаться в стороне. Он в два прыжка настиг Николая и схватил в охапку. Царевич брыкался и смеялся, дыша холодным морозным воздухом. В этот раз Аня была точнее, снежок прилетел в грудь Алексея. С губ сорвался победный возглас, и царевна побежала в другой конец сада. Николай опустил шапку на глаза кадета и вырвался. Они оба с сестрой с хохотом убегали от Алексея. Юноша почти поймал Аню за край шубки, но Николай на полной скорости сбил его с ног, повалил в снег. Друзья лежали в сугробе, стараясь отдышаться и сказать что-то сквозь громкий хохот. Аня встала перед ними, воплощая спокойствие.
-помоги встать. – протянул руку Алексей. Девочка крепко обхватила его ладонь, и кадет потянул на себя, царевна плюхнулась в сугроб подле мальчишек.
-наглец! – воскликнула Аня, закидывая Алексея снегом.
Еще какое-то время они просто лежали в снегу, глядя на звезды, обсуждая то, что видели. Николай и Аня мечтали, вырисовывая яркие картины радужного будущего, своего и любимой страны. Алексей молча слушал их. Он не умел мечтать, куда важнее было служить, и он старался это делать.
Внимание троицы привлекла танцующая полоса света. Дети приподнялись. У ворот выстроилась толпа. В своих руках люди сжимали пылающие факелы. Их лица были неестественно злы для доброго и чистого праздника. Они кричали что-то.
-смерть Царю! – эхо обрело девиз.
Дворцовые полицейские выставили перед собой ружья. Алексей неспешно поднялся на ноги, без лишних движений. На его лице читалась решительность. Он знал, что делать.
-смерть Царю! – крикнул кто-то.
Вслед за ворота пролетела бутылка с горящим горлышком. Стекло разлетелось на тысячу осколков, горячая жидкость шипела. Дети шарахнулись еще дальше.
-бегом во дворец. – отдал приказ Алексей.
Сам он не мог отвернуться от семерых человек, обязанных задержать наступавшую толпу. Им следовало как можно дольше продержаться без кровопролитий. Вдруг народ передумает.
Аня крепко держала Николая за руку. Раздался выстрел. За ним последовало еще шесть. Дворцовая полиция открыла огонь. Девочка обернулась. Ее широко распахнутые глаза остановились на человеке, стоявшем по центру бунтовщиков. Аня навсегда запомнит это лицо, испещренное морщинами и шрамами, с черными глазами, ртом, искаженном в рыке. Один прыжок, и человек воткнул нож в грудь одного из полицейских.
С других постов начали сбегаться солдаты. Они атаковали процессию, замыкая круг. Люди были обречены. Императорская армия уничтожит их, как и любую другую заразу, так было и будет всегда.
Внезапно, тот самый пугающий мужчина начал карабкаться по решетке с ловкостью кошки. Аня замерла на месте, пока Николай отчаянно тащил ее прочь. Каблуки ее сапожек тормозили по камням.
-схватить царских уродцев! – еще двое начали лезть по решетке, полицейские вновь открыли огонь.
Мужчина спрыгнул. Аня взвизгнула. Алексей бросился к царевне и царевичу наперерез. Как истинному солдату, ему следовало закрыть их собой. Если бы у него была хоть какая-нибудь шпага. Мужчина замахнулся, кадет ускользнул от удара. Новый выстрел разразился в рождественской ночи.
Аню и Николая затащили внутрь дворца и захлопнули двери. Только сейчас с них обоих спало наваждение. Они в безопасности. Царевич, наследник Империи спасен! К ним тут же подбежали воспитатели, няньки, врачи. Обступили со всех сторон. Николая крутили, как плюшевую игрушку, замотали в пуховые одеяла, вытирали мокрый лоб и совали градусник подмышку. Аня воспользовалась цирком и проскочила между людьми. Девочка поднялась на второй этаж, туда, откуда открывался вид на творившийся на площади ужас.
Бунтовавшие отступали. Кто-то из них лежал на площади, истекая кровью. К завтрашнему утру от них не останется и следа, захороненные где-то под городом, безымянные и одинокие. Солдат было больше, слаженно и отважно они наступали на народ, совершивший ошибку.
Аня нашла Алексея. Он лежал на холодных камнях, щека рассечена, глаза закрыты. Неужели тот человек убил его? Короткий ножичек сверкнул в его руках. Аня вытянула руки перед собой. Она лишь хотела защитить Волконского, защитить свою семью и спасти эту ночь. Царевна сконцентрировалась на пугающем мужчине, почувствовала пульс его сердца и резко сжала кулак вокруг него. Человек остановился, грудная клетка содрогнулась, как от выстрела. Он упал на колени, внезапно отяжелевшая голова отклонилась назад, но ватное тело тянуло вперед. Мужчина упал рядом с Алексеем, лицом на жесткие камни. Перед этим Аня видела, как его глаза закатились, демонстрируя белки, как по лицу из носа, рта и ушей струилась алая кровь. Некоторые из толпы видели, как умер тот, кто привел их сюда. Будто внезапно кто-то оборвал нить его жизни. Это был провал.
***
Всю ночь шел снег, и к утру зима постелила чистый лист под новый день. У всех был
еще один шанс.
Алексей проснулся вместе с первыми солнечными лучами. Оставив после себя
идеальный порядок, застеленную без единых складок постель, кадет спустился на первый
этаж и стал дожидаться пробуждения остальных.
Через два дня Алексею предстояло вернуться в военную академию. Будущий год
сулил ему звание сержанта, и звезда на погонах увеличивала груз ответственности на
плечах. Но это все через два дня, а пока Алексей мог насладиться временем с семьей.
Николай резво скатился по перилам. Спросонья его черные кудри торчали в разные стороны. Увидев Алексея, царевич широко улыбнулся и вцепился в его руку.
– ты уже проверил подарки? – прошептал Николай. Алексей лишь с улыбкой покачал
головой.
Николай проскользил в мягких туфлях к елке. Перед чудесами дерева царевич обращался в мальчика, который так же, как и все дети, радовался празднику. Он было потянулся к коробке, но осекся. Усыпленный и не услышанный где-то внутри маленький
Алешка хотел усесться рядом с Николаем и вкусить сказки.
Алексей заметил императрицу раньше Николая. Софья Филипповна словно летела
по воздуху в своих светлых, воздушных одеяниях. Несмотря на ранний час, императрица выглядела идеально: ее волосы были собраны в прическу, а лицо было свежо. Софья Филипповна одарила Алексея ласковой улыбкой, а он прижал подбородок к груди, опустив глаза в пол.
– с Рождеством, Николаша. – императрица взяла в руки пухлые щечки сына и
поцеловала в лоб.
– с Рождеством, мама. – обнял ее за талию Николай.
В зал вошел Император под руку со старшей дочерью. Они тихо переговаривались, из-за чего царевна хмурила лоб. Столкнувшись с озадаченным взглядом Алексея, она тут
же улыбнулась, скрывая от всех тревогу. Кадет почтенно склонил голову, пропуская их
перед собой.
– железная дорога! Спасибо, спасибо, спасибо! – запрыгал на месте Николай. Он
прижимал к груди большую коробку, а синяя упаковка была раскидана во все стороны.
Павел Петрович и Софья Филипповна с улыбками переглянулись. Их руки переплетались на груди Императора. Родители с любовью смотрели на свое дитя, и в груди Алексея что-то предательски защемило. Он жил во дворце, но никогда не являлся частью его семьи. Одинокий мальчишка, сыскавший сострадания Императора.
– ты даже не искал свой подарок. – Аня взяла Алексея под руку и повела к елке. Она
улыбалась, но в ее глазах пряталась печаль, причину которой Алексею так хотелось узнать. – нам нужно срочно это исправить, пока Коля не присвоил все себе.
– неправда! Я не трону розовой обертки!
Николай потеснился, позволяя Алексею и Ане сесть рядом. Царевна зашарила рукой
под елкой, не обращая внимания на круглую розовую коробку, и с радостным возгласом
извлекла мешочек.
– мне кажется, это твое. – она протянула подарок Алексею. – с Рождеством!
Утром на своем письменном столе Алексей нашел подарок Императора. То был
томик рассказов времен Буссолийской воины, в которой погиб отец Алексея, Дмитрий
Дмитриевич.
Неспешно кадет развязал мешочек. Ему на ладонь упала резная деревяная птица. Она
обладала точеным клювом и крыльями, на которых были высечены линии подобные
перьям. Работа достойная ювелира, а не плотника.
– когда в казармах станет невмоготу и ты будешь тосковать по дому, пусть эта птичка
принесет тебя к нам.
Алексей погладил большим пальцем деревяную макушку и поднял на друзей глаза,
полные благодарности.
– пора. – окликнул Император.
Волшебство рассеялось.
Карета стояла у входа во дворец, все сундуки юной царевны были загружены. Аня,
одетая в дорожное платье и шубку, прощалась с родителями. Ничто в ней, кроме дрожащих
рук, не выдавало волнения.
– я люблю тебя, моя милая. Очень-очень люблю.
– и я люблю тебя.
Аня отвернулась, не позволив матери поцеловать ее. Она смахнула слезу с щеки и
вымученно улыбнулась стоявшим на лестнице Алексею и Николаю. Царевна раскрыла руки, и они оба тут же подхватили ее.
– это плохой подарок, царевна. – прошептал ей в волосы Алексей, крепко прижимая
Аню к себе. Он вдыхал родной аромат цитрусов и корицы.
– тогда в следующем году подарите мне лучше.
– и подарим!
Николай сильно сжал ее талию, заставив выпустить весь воздух из легких. Аня
легонько похлопала младшего брата по спине. Он доставал ей до плеча, но уже через год
царевич вполне мог перерасти ее на целую голову. Царевна одарила обоих ласковой
улыбкой и вошла в карету. Император дважды постучал по дереву, и кучер ударил
поводьями.
Лошади сорвались с места и понеслись вперед, прочь из дворца и столицы. Алексей
уперся обеими ногами в землю, борясь с отчаянным желанием броситься вслед за ними.
На плечо Алексея легла большая ладонь и крепко сжала. Кадет обернулся к
Императору.
– я делаю это ради всеобщего блага, Алексей. Она должна исцелиться, чтобы не
навредить Николаю и ВеликоРусии.
Алексей хотел сбросить руку Императора и возразить ему. Впервые Павел Петрович
проявил к нему некое подобие отцовского внимания. Но слова утонули где-то в горле,
когда он увидел в водянистых глазах Павла Петровича отчаяние.