Часть 11. Симуляция.
«От тех, кого слишком любишь, держись подальше. Они-то тебя и прикончат.»
«Щегол» Донна Тартт
Сопровождающий отвел Лилиан в небольшую комнату на первом этаже, заверив, что Люка приведут через несколько минут. Он также объяснил Леру, что охрана будет стоять прямо за дверью, и вручил кнопку для вызова персонала, на случай, если что-то пойдет не так, и пациент начнет проявлять агрессию по отношению к гостье. Но Лилиан знала — этого не произойдет.
Она устроилась на неудобном стуле, скрипящем от любого движения, и принялась рассматривать помещение, в котором находилась. Ей здесь не нравилось. Светлые стены, минимум мебели и странный запах сырости. В комнате было прохладно, и Лилиан поежилась, положив кнопку на стол и взглянув в окно. Из-за решеток и разводов на нем света в помещении было мало.
Лилиан облизнула пересохшие губы и задумалась, вырисовывая на поверхности стола одной ей известные символы. Они с Люком давненько не виделись. С тех пор, как парень твердо решил осуществить давно зреющий на подкорках сознания план. Нечто масштабное, имеющее огромное значение. Нечто, частью чего Лилиан решила стать без вопросов, ведь она восхищалась Люком. Верила в правильность намерений, шаг за шагом выполняя его инструкции. И при этом она была уверена — это ее собственный выбор.
Непокорность, высокомерие и решимость девушки контролировались Люком от и до. Пускай сама она и считала себя свободной, Люк знал, что несмотря на подаренные девушке некогда крылья, она не улетит дальше, чем ему требуется.
Признаться, иногда она умудрялась выбить Люка из колеи. Незначительными поступками, не влияющими ни на что глобальное, но так могла лишь Леру. И это вызывало искреннее одобрение Люка. За все время, что он знал Лилиан, она не надоела ему. А это высокая оценка, тем более знакомы они были уже очень долгое время.
Лилиан поднялась на ноги, как только дверь в комнату открылась. Глаза загорелись, а улыбка тут же озарила лицо. Леру скучала. И стоило Люку увидеть ее эмоции, он понял, насколько верным решением было держать девушку подальше от себя. Лилиан сама захлопнула клетку, в которую Люк ее любезно проводил. Она сама согласилась на сладкий плен, предложенный парнем. И теперь, ведомая руками умелого кукловода, она разделит с ним минуты триумфа, когда то, за чем они приехали, наконец станет доступно Люку.
Он вдруг улыбнулся. Так, как не улыбался давно. По-настоящему.
— Настолько рад меня видеть, mon cher? — она дождалась, когда охранник выйдет за дверь, подмечая, как подозрительно тот окинул девушку взглядом.
— C'est toujours bon de te voir, mon âme*, — отозвался Люк, внимательно осмотрев знакомые черты. — Как прошел твой дивный тур по Европе? — поинтересовался парень, подойдя ближе к Лилиан и коснувшись ее волос, — Вижу больше ты их не остригаешь. Ты удивила меня тогда.
Леру немного растерялась. Она совсем не придала значения той смене имиджа, и понятия не имела, что Люк думает на этот счет, ведь он ничего не сказал. Лишь коснулся рыжих прядей в точности, как сейчас.
— Не знала, что тебя может удивить что-то такое, — честно призналась она, с интересом прищурив глаза.
— То, что я не могу предвидеть, всегда немного поражает, — Люк размял руки и коснулся разбитой губы, слегка поморщившись.
— Что с тобой тут делают? — Лилиан нахмурилась, проследив за движениями Люка. От нее не укрылись и следы на запястьях.
Люк ухмыльнулся. Он знал, что в голове Леру куча вопросов, сменяющих друг друга, но она будет ждать, когда Люк сам заговорит, ведь не в ее стиле навязываться. Она не станет просить ответов, хоть и нуждается в них. Будет делать вид, что все в порядке, хотя, Люку очевидно, Лилиан уже не раз думала о том, что их план распался. Сомневалась, стоит ли ей и дальше умело играть свою роль, но несмотря на пожирающую изнутри неопределенность, продолжала делать то, что должна была. Раз за разом доказывала свою преданность Люку, продолжая считать себя независимой ни от кого. Это забавляло парня.
— Небольшие издержки, — Люк подошел к окну.
Отсюда не было видно ничего конкретного, лишь несколько кустарников и тропинка, ведущая к саду. Чуть дальше — высокий забор. Люк скептически окинул пространство за окном взглядом и вернул свое внимание Лилиан, скрестившей руки на груди и прикидывающей что-то в своей голове. Она пыталась прочесть Люка. Хотела знать, все ли у него под контролем, и чем вызваны те неожиданные перемены, о которых Леру узнала, будучи во Франции.
— Так... Как все-таки прошла твоя поездка? — поинтересовался Люк, пройдясь по помещению.
Он отодвинул один из стульев, отчего раздался противный скрип. Лилиан вздохнула. Ей не нравилось быть объектом психологических игр парня, но казалось, он просто не умел общаться иначе. Постоянно показывал свое превосходство над собеседником, и это частенько раздражало девушку.
— Ты знаешь. Если бы я сама могла составить маршрут, я была бы бесконечно счастлива. Но это делал ты, потому что «нельзя ошибаться». В итоге, мы совсем не в том месте, Люк, — она хмыкнула.
И сама не ожидала, что упрекнет Люка в неосмотрительности, но ни за что это не признает. Раз сказала, будет стоять на своем. В конце концов, Люку необходимо объясниться перед ней. Они оба это знают.
Люк приложил палец к губам, призывая Лилиан замолчать, и указал на свободный стул, игнорируя недовольное выражение лица девушки. Она послушалась, присаживаясь напротив, но продолжила сканировать парня взглядом, показывая, насколько ее раздражает неведение.
— Ты очень нетерпелива, — голос Люка прозвучал ниже обычного, но Леру было все равно, какие эмоции ее слова вызывают в нем. Это лучше, чем ничего. По крайней мере, когда речь идет о Люке.
— А ты любишь тянуть время, — заметила она, улыбнувшись. — Ты, кажется, забываешь, но это лечебница закрытого типа. Каждая секунда на вес золота.
— Буквально, — Люк ухмыльнулся, поставив локти на стол и оперевшись на них.
— Не язви. Стерва на входе и копейки не заслужила.
Выражение лица Лилиан смягчилось, и она вдруг заговорила совсем иначе: спокойно и ласково. Она привыкла быть главной, вести беседу так, как хочется ей, но с Люком это никогда не было возможным. Лилиан забыла главное негласное правило, установленное между ней и парнем. Партнерство и равенство — основа их альянса. Независимо от обстоятельств, ни Лилиан, ни Люк не смели принижать друг друга, пускай это никогда не распространялось на мысли, путающиеся в голове. И, если Лилиан, редко думала о чем-то таком, то Люк использовал данную лазейку постоянно. Лидером может быть лишь один из них, и Люк знал, что лучше подходит на эту роль. Пускай, иллюзорно, и позволял Лилиан быть совсем рядом.
Лилиан же предпочитала думать, что у нее есть нечто такое, против чего Люк никогда не пойдет. Они опасались друг друга, но Люк был важен для Лилиан, а Лилиан для Люка. Пускай он и стремился доказать самому себе обратное.
— Послушай, нам так много надо наверстать, — девушка поправила выбившиеся пряди волос и очаровательно улыбнулась, постукивая пальцами по поверхности стола.
В голове Люка ее образ сразу заиграл в привычных тонах. Такая Лилиан — его Лилиан. Девушка, чье естество прекрасно дополняет его собственное. Темная, себялюбивая, способная влюбить в себя кого угодно. Лилиан Леру, всегда получающая то, чего хочет.
Он с интересом прищурил глаза и слегка приподнял подбородок, ожидая, какие слова последуют дальше. Люк уже обо всем догадался: Лилиан знала эффективный способ для продолжения этого разговора. Люк понимал, что она готова уступить, чтобы узнать нужную для себя информацию. В этом состояло ее большое отличие от самого Буджардини. Он никому и никогда не уступал.
— Меня так печалит, что мы встретились здесь. Я не так это представляла, — она вздохнула, опуская глаза.
— Верно, многое изменилось с нашей последней встречи, — отозвался Люк, хитро улыбнувшись.
Его всегда радовала способность Лилиан подводить к нужной для себя теме. Если ее напористость не работала, девушка обращалась к любимой современностью дипломатии. И, признаться, умело оперировала словами. Быть может, даже лучше Люка, ведь умела подстраиваться. Ловко маневрировала, ухватываясь за нужную ниточку и не отпуская ее до самого конца.
— И я не понимаю, почему, — честно призналась она, подавшись немного вперед. — Я не отклонялась от курса, но ты. Не боишься, что с такими переменами тебя занесет в места, которых нет на картах? Корабли часто исчезают в морях.
— Капитаны своих кораблей готовы принять смерть вдали от дома. Команда не должна сомневаться в решениях того, под чьим крылом находится, mon âme, — продолжил метафору Лилиан парень, глядя куда-то в окно.
— Я не под твоим крылом, ты знаешь, — она вздохнула и покачала головой. — Тебе стоило рассказать мне обо всем прежде, не думаешь?
— Тебе бы это не понравилось. Более того, я и сам был немного... дезориентирован, когда было принято решение послать меня сюда, — Люк перевел взгляд на девушку, и Лилиан почувствовала — он не врет.
Вообще-то Люк никогда не лгал в привычном для всех понимании, и когда Леру это поняла, стала более открыта с ним. В конце концов, ближе Люка у нее никого не было. Псих и убийца. Жестокий и холодный. Не проявляющий сочувствия и часто совершенно безучастный, он стал для Леру всем, ведь жалости и поддержки она вовсе никогда не просила. Ей нужен был тот, кто поймет ее. Прочтет, словно открытую книгу, и даст знать, что вместе с ним она в безопасности. И Люк был таким человеком. Без него Лилиан не стала бы той, кем является. Но и он без нее тоже.
— Что это значит?
— Я не рассчитывал оказаться здесь намеренно. Как и было обговорено, я совершил то преступление с целью попасть в тюрьму и найти нужного нам человека. Сэм должен был подготовить все, и к твоему приезду, я рассчитывал готовиться к свободе. Ты же должна была выполнить здесь свою часть. Но во время следствия все пошло не так.
— Ты не мог не предвидеть этого.
— Я и предвидел, — сразу же поправил девушку Люк. — Дело в другом. Я понял кое-что, пока сидел в заточении в той клетке. Когда было решено, что мне необходимы беседы с врачом, я вдруг подумал о том, что из себя представляет это место, — Люк раскинул руки и улыбнулся, глядя на ничего не понимающую Лилиан. — Ты только представь себе, душа моя. Место, пропитанное отчаянием, гневом и болью. Место, где страх предстает перед тобой в сотне различных воплощений. Это хуже тюрьмы, потому что здесь никто никому не нужен, понимаешь? Покинутые души. У них нет ни шанса на реабилитацию и возвращение в социум. У них ничего нет. Они не просто преступники... И это то, что мне нужно. Я наслаждаюсь каждым мгновением здесь.
Лилиан шумно вздохнула.
— Допустим, но ты говорил, что в той тюрьме обязательно будет идеальный для нас человек.
— Я нашел кое-кого лучше, — Люк поймал заинтересованный взгляд Леру. — Человека, что заточил огромную кучу ненависти и боли внутри себя. Кого-то столь невинного и бескорыстного. Сломать ее будет большим удовольствием.
— Но откуда ты мог знать, что найдешь здесь такого человека? Я разучилась тебя понимать? — Лилиан нервно дернула рукой.
Люк непривычно тепло улыбнулся, услышав последний вопрос девушки, и продолжил говорить.
— Никто не понимает меня лучше тебя, — спокойно произнес он, замечая блеск в глазах Лилиан, и вернулся к изначальной теме разговора. — Для этого я задействовал СМИ, — он неопределенно пожал плечами, не собираясь пояснять свои слова, но Леру уже уловила ход его мыслей.
— Сначала ты зарекомендовал себя перед журналистами, — начала Лилиан, вспомнив репортаж, который смотрела по телевизору.
— Здравствуйте, Люк. Меня зовут Лука Пеларатти. Я репортер с канала «Италия и преступность», — раздался голос за кадром.
Люк сидел за столом, скрестив руки в замок. Голова немного наклонена в сторону, а в голубых глазах сквозит равнодушие. Он не смотрел в камеру, скорее на собеседника, что был не видим зрителям.
Люк перебил репортера:
— И вы здесь, чтобы узнать, что произошло в ту ночь, когда я расправился с ними.
— Верно, — согласился мужчина. — Случаи, подобные вашему, зачастую не звучат на всю страну. Обычное преступление, но, однако, вы добровольно сдались. Это заинтересовало меня. Кроме того, вся эта ситуация с принудительным лечением. Мне хочется узнать ваше мнение на этот счет.
Люк ухмыльнулся, а глаза вдруг загорелись совсем не по-доброму, будто он прекрасно понял, что за человек перед ним. Он бросил взгляд на камеру и произнес:
— Можно ли назвать любое преступление чем-то обычным? — парень хмыкнул, — С моей философией — да. Но вам не мешало бы быть осторожнее со словами, мистер Пеларатти.
Репортер замешкался, и Люк воспользовался этой заминкой.
— Я скажу вот что, — начал парень, продолжая глядеть в объектив, — я впервые нахожусь в подобной обстановке. В том смысле, что прежде я не имел дел с полицией и нарушениями закона в Италии, — он поднял указательный палец, и выражение его лица изменилось, будто Люк вспомнил кое-что важное. — К слову, это удачное уточнение.
— Вы о том, что не нарушали закон именно в Италии? — решил поинтересоваться репортер.
— Именно.
— Хотите сказать, что убивали прежде? — мужчина напрягся.
Люк заметно повеселел, встретившись взглядом с репортером, и снисходительная улыбка озарила лицо парня.
— Я ничего не хочу сказать, мистер Пеларатти. Что же касается моего принудительного лечения, — парень вновь уставился в камеру. — Мне бы хотелось иметь дело с хорошим врачом, знающим, чего он хочет и умеющим этого добиваться. Но я вовсе не собираюсь сотрудничать.
— Не расскажите, что побудило вас на то злодеяние?
— Нет. Я достаточно рассказал, поэтому позвольте меня увести.
Люк щелкнул пальцами, подтверждая слова Лилиан, и махнул ей рукой, ожидая, что девушка продолжит делиться своими мыслями. Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
— Затем, когда интерес к твоей личности уже появился, ты сделала так, чтобы он возрос. Все те ситуации с врачами. Ты находил их слабые места и воздействовал, зная, какой эффект это окажет. Но, если бы это не сработало?
— Для начала я поговорил с главврачом. Он был настроен взяться за мое дело самостоятельно, но, очевидно, он далек от того, что нам с тобой нужно. Я не стал пытаться мучить его психологически, ведь мне было ясно — это не сработает. Он слишком давно крутится в этой сфере. Едва ли его можно сломить угрозами или насилием. Да и он главврач, понимаешь?
— Лучше сотрудничать.
— Верно. Иметь такого человека на своей стороне крайне выгодно, поэтому я не поскупился. Дела у этой лечебницы не очень, а я неплохой спонсор, — Люк улыбнулся, все еще не открывая глаза. Казалось, он был полностью расслаблен.
— Ты дал ему взятку? — поинтересовалась Лилиан, без стеснения рассматривая Люка.
— Не совсем. Предложил ему постоянное финансирование. Будь он более добросовестным человеком, потратил бы эти деньги на больницу. Их хватило бы, чтобы сделать это место лучше. Но он не стал. Впрочем, меня это не касается.
— Так значит, поэтому врачи, которых тебе назначали, оказывались столь бесполезными.
— Не все из них. Некоторые действительно старались, но я оказывался умнее и хитрее. Из-за слухов, витающих вокруг меня, они с опаской относились к этой работе. Мне оставалось лишь подтвердить, что все то, о чем говорят — правда.
— Главврач помогал в этом, не так ли?
Люк открыл глаза и уставился на Лилиан, кивнув в знак подтверждения.
— Он позволяет мне некоторые вольности. Кроме того, каждый из врачей, что приходили ко мне, сначала беседует с ним. Он осознанно выбрал мою сторону. Более того, даже не стремится что-то менять. Остальной же персонал — мошки. Они подначивают чужие страхи, будто их работа заключается именно в этом, — Люк слегка посмеялся. — Восхитительное место, душа моя!
— Я поражена. И правда, все обстоятельства нам на руку. Найти здесь последователей действительно настолько просто?
— Проще некуда, — Люк поднялся со стула и подошел к Лилиан, присаживаясь на стол рядом с ней. — А мои проверки идеально сработали. И теперь я уверен, что нашел того, кто нам нужен.
Он взял ее руку в свою и поднес к губам, оставив легкий поцелуй на коже девушки. Она улыбнулась, глаза блеснули, и в них Люк уловил привычную Лилиан игривость. Теперь она была полностью спокойна за их план и за Люка в целом, а значит наступила ее очередь кое-что прояснить.
— Я тоже нашла кое-кого, кто поможет нам выполнить ту часть, о который ты говорил, mon cher.
— Не стану спрашивать. Я доверяю твоему выбору в этом, — тут же заверил девушку Люк, позволяя той в очередной раз почувствовать запах иллюзорной свободы.
— Когда ты вернешься?
— Скоро. Еще совсем немного, душа моя, и мы сделаем то, о чем так долго грезили. Мой отец увидит, что он натворил, когда так опрометчиво решил избавиться от меня. Когда он так жестоко обошелся со мной. Жалкий старик. Даже не представляет, насколько распространилась «ложная вера» его некогда любимого сына. Но я проучу его.
— Думаешь, он не знает?
— Он никогда не интересовался ничем, кроме себя и навязывания своих убеждений. Никогда не видел дальше своего высоко задранного носа. И избавлялся от того, что было ему неугодно, — Люк прыснул от недовольства.
Лилиан же вдруг подумала, что у Люка и его отца слишком много общего. Подумала, но говорить, конечно же, ничего не стала.
Примечания:
Всегда приятно видеть тебя, душа моя*
mon cher - мой дорогой