Глава 5
Ну они и чудили. Мало того, что Фрей с самого начала заметил, что альфы пошли за ним, так они еще и шумели ужасно — так что даже Аксель заметил. Мальчишка, конечно, расстроился, но Фрей не дал ему совсем загрустить — и болтал без умолку, отвлекая его от чудиков.
А эти грустные морды! У омеги сердце дрогнуло от опущенных ушей и хвостов. Пришлось срочно спасать ситуацию и общее настроение. Впрочем, Фрей все же легко отделался.
В конце концов, работу он нашёл — даже несколько. По утрам помогал Дану, составляя график лекарни и сортируя мелкую документацию, днём ходил в библиотеку, помогал старенькому бете, Бруни, реставрировать старенькие пергаменты и свитки. А еще иногда его брали на охоту, но только ночную. Днём его шерсть слишком выделялась на фоне снега.
Странный инцидент со слежкой замялся и обсуждению не подлежал — Фрей рассудил, что альфы были просто гиперзаботливые, потому возились со своим найденышем. Наверное.
Время шло.
Общаться и жить с ними становилось всё проще. Фрей привык к обществу этих троих, а они к нему. Калле стал заметно расслабленнее в его присутствии, Ури реже огрызался, а Скай пытался с уважением относиться к личному пространству Фрея.
Зима наступала на пятки. Участились снегопады, похолодели ветра. Дан рассказывал, что зима здесь была настолько сурова, что на улицу выходили только в крайнем случае, старались по максимуму всем запасаться.
И правда: альфы последнее время неустанно таскали дрова, прятали мешками еду в подвал, скупали одеяла. А когда Калле собрался ехать в соседнюю деревню за какими-то особыми травами — Фрей напросился с ним.
Калисто какое-то время отнекивался, но Фрей все корчил жалобную мордашку и крутил свой хвост — и Калле вынужденно согласился.
На лошадях Фрей ездил не впервые и жутко обрадовался, что не придется бежать на четырех лапах — они бы, наверное, совсем замерзли, пока добрались.
И все равно в дороге омега весь продрог. Пошел снег с дождем, погода совсем испортилась. Капли летели в лицо, шарф постоянно сползал, а от ветра слезились глаза. Он держал капюшон рукой, жмурился и сутулился, но безжалостная природа миловать не собиралась.
— Фрей, — окликнул Калле и притормозил его лошадь. — Говорил же, замерзнешь. Может свернешь домой, пока не поздно?
— Не сверну, — упрямо сказал омега, крепче заворачиваясь в шубу.
Альфа вздохнул, а затем отпустил поводья.
— Снимай свою шубу и лезь ко мне в седло.
— Зачем это? — искренне удивился Фрей.
— У меня температура тела куда выше, согреешься, — Калле сдвинулся назад, уступая место, и Фрей прикусил губу. Он посмотрел на бесконечный снежный ковер впереди, затем снова на альфу. И решился.
— Ладно, — буркнул он, медленно сползая со своей лошади. Ноги онемели и не хотели слушаться. Так что Калле пришлось наклониться и помочь омеге снять шубу. Потом он и вовсе прихватил Фрея подмышки и вздернул вверх, усаживая в седло.
Фрей зарычал на Калле — тот прижал уши и виновато свёл брови, словно извиняясь за такую своевольность.
— Грей меня давай, — фыркнул омега и Калле расстегнул шубу, вжал в себя чёрного и застегнул обратно. Из выреза теперь торчали только чёрные глаза. — И правда, — приглушенно сказал Фрей, — теплый.
Калисто хмыкнул, упираясь подбородком ему в макушку, и совсем чуточку покраснел. Фрей поглядывал на него время от времени — когда тот вздрагивал от того, как шевелились ушки омеги, или когда устало выдыхал ему в макушку, а потом зарывался носом в волосы.
Хруст снега, тихое дыхание Калле и его горячее тело окончательно разморили. Фрей нырнул полностью под шубу, повернул голову, упираясь щекой чуть выше груди альфы, и уснул.
***
Фрей так сладко спал, что просыпался очень тяжело. Но нужно было — они с Калле въехали в деревню. Он заерзал, высунул глаза из-под куртки и осмотрелся. Ничего такого омега не увидел — только горы стали ближе.
— Выспался? — прошептал Калле в самое ухо. Фрей вздрогнул и поежился от мурашек.
— Еще бы чуть-чуть поспал, — признался омега. — Зимой всегда хочется много спать.
— Мы остановимся в трактире, — Калисто зевнул и чёрный задрал голову, чтобы глянуть на его клыки. — Метель разыгралась, будет лучше, если обратно поедем завтра утром.
Трактир был трёхэтажный. А еще оттуда доносилось столько голосов, что Фрею стало не по себе. Но Калле был спокоен — и от этого успокаивался и Фрей.
Альфа заплатил работнику, чтобы тот отвел лошадей в конюшни, расседлал и покормил, а затем укутал омегу в шубку и потащил внутрь — прижал к себе, не давая отойти и Фрей особенно не сопротивлялся, потому что все взгляды вдруг устремились на него. Хмельные, сальные, любопытные — да через секунду Фрей сам намертво вцепился в Калле!
Он в ужасе обводил глазами большой зал, где заприметил даже нескольких медведей, и опасливо поджимал хвост.
Играла весёлая музыка, звенели бокалы и сновали официанты — работа снова возобновилась, а Калле успокаивающе потрепал Фрея за ушко и подтолкнул к стойке.
— Комнату на ночь, — сказал он трактирщику.
— На одну? Метель будет бушевать целых три, шаман сказал, — невысокий мужчина с маленькими круглыми ушками фыркнул, облокотившись на столешницу.
Калисто на мгновение задумался, а затем кивнул.
— Давай на три. И еду тоже посчитай, — Калле отпустил омегу и полез в сумку, — а ещё баню. Есть тут?
— Есть, конечно, как же ей не быть.
— Тогда мы по очереди.
— Еще чего. Буду я на каждого топить, — отмахнулся трактирщик, а затем вдруг подался вперед и заглянул Фрею в глаза. — Хотя если дашь побаловаться с малышом, то может и... — он потянул к омеге руку, сбросил с головы капюшон и у Фрея от злости потемнело перед глазами.
Он оскалился, зарычал, морща нос, даже когти вылезли — настолько взбесился.
— Еще раз попробуешь меня тронуть — и я тебя выпотр-р-рошу!
— Айщ, старый извращенец! — громкий сварливый голос сбил Фрея — высокий омега замахнулся и со всей дури вмазал трактирщику по затылку. — При живом муже!
Трактирщик что-то простонал и обиженно засопел, отползая ближе к кухне.
Калле дёрнул Фрея обратно к себе и накинул капюшон обратно.
— Три ночи. Еда будет, — сказал омега, — баню вечером растопим. Еду принесут, можете не спускаться.
— Спасибо, — Калле кивнул, а затем высыпал на прилавок несколько золотых монет.
Омега подозвал белобрысого мальчишку, тот провёл их в комнатку и вручил ключ.
***
К вечеру Калле позаботился обо всём — и купил им одежду на смену, и ягодки для Фрея, и даже какую-то игрушку из деревяшек. Так что за ужином, усевшись на шкуре возле камина, они играли в эти самые деревяшки и болтали. Калле был умным — начитанным и вежливым, и беседы с ним всегда занимали.
— А как образовалась ваша связь? — полюбопытствовал омега, подтягивая ноги. Носки промокли и пришлось их снять. Но Калле вдруг осторожно и медленно, будто спрашивая и в любой момент готовясь получить отказ, потянул его правую лапу на себя — и накрыл тёплыми ладонями, разогревая кожу. Большие пальцы заскользили по стопе и Фрей хихикнул от щекотки, откидываясь, чтобы опереться на кресло позади.
— Нас с Ури свело ещё в детстве. Лет, может, в десять. Папа у него умер от болезни, а отец от тоски по паре. Я нашёл его — точнее, целую неделю ни с того ни с сего чувствовал такое отчаяние, что невыносимо было. А когда подходил особенно близко к его дому, то накрывало так, что я начинал реветь, — альфа смотрел на его лапку из-под ресниц, как-то горько улыбнулся, вспоминая — и Фрей немного пожалел, что спросил. — Поэтому в дом и зашёл. А там Ури. Просидел с мёртвым отцом целую неделю — ни ел, ни пил. Даже не плакал уже. Тогда и понял, что меня к нему духи привели. И горе свое он со мной делил.
— Как страшно, — Фрей расстроенно опустил уши и обнял себя хвостом. — И грустно. Прости.
— Ничего, — Калле улыбнулся. — Но с того момента мои родители его забрали и мы жили вместе.
— А Скайлар?
— Ох, — альфа смущенно фыркнул, а затем подтянул к себе вторую ногу Фрея. — Когда мы школу заканчивали, то случайно пересеклись в библиотеке. Он еще мелкий совсем был, но уже доставучий. Так что лип к нам с Ури почти ежедневно — ему в какой-то момент даже запретили посещать библиотеку.
Фрей рассмеялся, щуря глаза — это было очень похоже на Ская.
— Он нас несколько лет доставал, говорил, что чувствует связь. Но с ребёнком очень трудно что-то ощутить, поэтому мы отнекивались, хотя и проводили вместе много времени. А когда он совсем вымахал, то в день летнего солнцестояния, когда духи связывали волков — Скай подошёл к нам еще до начала и сказал, что уже давно выбрал нас, — Калле фыркнул, прижал ножки Фрея друг к другу и растер ладонями. — А когда духи подтвердили и связь усилилась, то сами удивились. И еще несколько месяцев сходили с ума от обилия эмоций — то счастье, то смущение, то неуместное веселье.
— Здорово, — омега разулыбался, — у нас такого нет. В пустошах чтут родословные, поэтому и сводят, исходя из крови. А когда кровь хорошая, то на нее много спросу. Меня вот даже на аукцион выставили.
Калле помрачнел.
— Отвратительно, — альфа нахмурился и между его бровей залегла морщинка, — мне так жаль.
— Да всё ж уже хорошо, — хихикнул Фрей, подцепляя когтями тушеную морковку и закидывая себе в рот, — я же сбежал. И вы у меня есть.
Калисто как-то странно на него посмотрел и в повисшей тишине было слышно только треск огня в камине. Фрей задумался, глядя на рубиновые отсветы на дощатом полу, а затем в дверь постучали и он вздрогнул, выныривая из оцепенения.
— Баня готова, — крикнули из-за двери.
— Идём? — Калле осторожно поставил ноги омеги на пол, поднялся и протянул ему руку, помогая встать.
В маленькой бане было просто замечательно — Фрей распушился от источаемого тепла, уже представляя, как будет нежиться в клубах пара, но потом вспомнил, что нежиться он будет не один — и запала поубавилось. Зато появилось смущение.
Раздевались они с Калле спина к спине. И Фрей совсем не подглядывал. Нет, ну может капельку — просто оценить хвостик, покатые мышцы спины... он резко отвернулся и скрипнул зубами. А затем в три прыжка добрался до тёплой лавки, прикрылся хвостом и нахмурился.
— Закрой глаза, — попросил Калле, прежде чем зайти. И Фрей честно-честно зажмурился.
Когда тот сел на скамейку, то омега всем телом это почувствовал. Он судорожно выдохнул, отвернул голову и прижал уши.
— Извини, — удручённо пробормотал Калле, — не хотел тебя стеснять. Если тебе сильно неприятно, то я...
— Нет! Я... — крикнул Фрей, оборачиваясь. Глаза рефлекторно опустились вниз — на рассыпавшиеся по плечам волосы, которые опускались на упругую грудь и твёрдые мышцы. Омега сглотнул, опуская взгляд ещё ниже — и с удивлением заметил, как по низу живота поползла белая шерстка. Вот же извращенец!
Но вместо негодования Фрей почувствовал, как внизу живота сладко потянуло. Он прижал уши и уставился пустыми глазами перед собой. Лицо у него, наверное, было краснеющее. Прям как у Калле.
— Насмотрелся? — лукаво спросил тот.
Если бы Фрей не был бы так сильно занят мыслями о том, чтобы не дать себе возбудиться, он бы точно вмазал этому альфе чем-нибудь тяжелым.
Но вместо этого он вдруг вскинулся, криво усмехнулся и сказал:
— Нет. Дашь еще посмотреть?
Калле густо покраснел и взгляд у него стал беспомощный. Фрей снова сглотнул, готовясь к отказу, но альфа вдруг судорожно выдохнул, закрыл глаза и убрал хвост, чуть разводя ноги.
Стук сердца Фрей ощущал где-то в горле. Даже голова закружилась — наверное от того, как в бане было душно. Омега насупился, вдохнул, набираясь смелости — и резко опустил взгляд вниз.
По телу от увиденного мгновенно поползли чёрные орнаменты и руны — засветились темным, выдавая все эмоции.
Член у Калле был такой же светлый, как и он сам. Тяжелый, толстый и длинный, а еще почти полностью вставший. Тонкая крайняя плоть оголила головку и выглядела очень нежной, почти бархатной. Он лежал на тяжелых, прижатых к деревянной лавке, яйцах и подрагивал, в конце концов, твердея окончательно — прямо под взглядом Фрея. На лобке шерстка у альфы была белая — и постоянно множилась, то становилась гуще, убегая до пупка, то редея и становясь тонкими волосками — видимо, все еще пытался совладать с эмоциями.
— Я посмотрел, — оповестил Фрей, отворачиваясь. Единый. Как же у него горело лицо. А еще сзади все сжималось от возбуждения.
— И как? — сконфуженно спросил Калле.
— Совсем дурак о таком спрашивать?
Воцарилась тишина.
Фрей растёр влагу по ногам, потрусил намокшими от пара ушами и вздохнул. Член опадать совсем не собирался, а стоило омеге прикрыть глаза, как под веками вспыхивал этот совершенно порочный образ Калле. И теперь хотелось не только посмотреть, но еще и потрогать.
— А ты покажешь? — шепотом спросил альфа.
Фрей судорожно сжал пальцами хвост.
— Да что ты там не видел-то...
— То и не видел. Мы, вообще-то, только перед друг другом раздевались. Ну, с Ури и Скаем...
— И что вы голые делаете? — несмотря на жуткое смущение, спросил омега. От слов Калле где-то внутри разгорался настоящий пожар — и противиться ему было очень сложно.
— Покажешься в ответ — расскажу.
— Да пожалуйста, — выдохнул Фрей. Он чуть повернулся, зажмурился и убрал подрагивающий хвост с бёдер.
— Ничего же не видно почти, — приглушенно хихикнул Калле, — раздвинь коленки.
Фрей тихо всхлипнул, прижал уши к голове и осторожно развёл ноги. Что там Калле так долго рассматривал — было неясно. Или это только для омеги минуты текли так медленно? Нет, определенно точно прошла целая вечность!
— Долго там еще? — прошептал Фрей.
— Прости, всё, достаточно. Я смутил тебя?
Омега распахнул глаза и быстро прикрылся хвостом — головка была влажная от смазки, а яйца поджались.
— Сам сейчас сгоришь, так чего спрашиваешь?!
Калле тронул свою щёку и улыбнулся.
— И правда. Я пойду обольюсь водой, подожду в раздевалке.
Ну раз уж Калле разрешил попялиться на его член, то точно не осудил бы Фрея за то, что тот решил оценить еще и зад — крепкий, круглый, такой сочный, что захотелось всадить в него клычки.
Через пять минут омега тоже вышел – наскоро обтерся мылом, ополоснулся и выскочил в раздевалку. От прохладной воды возбуждение немного спало и отрезвило, оттого новая волна смущения едва не сбила с ног. Впрочем, долго заморачиваться на этот счет Фрей не собирался — ну посмотрел и посмотрел! Что такого-то? — быстро прыгнул в пижамную сорочку, натянул тёплые носки и ускакал в комнату вперед альфы.
Запрыгнув в кровать, Фрей накрылся одеялом и высунул только уши да глаза. В потухшем камине мерцали остывающие угли, в комнате становилось всё прохладнее. Калле неторопливо закрыл дверь на замок, подсушил волосы и уши полотенцем, а затем улёгся рядом, забираясь под одеяло.
— Холодно, — пожаловался омега.
— Тогда иди сюда, — в голосе Калле слышалось удовлетворение.
Фрей зафырчал, поворачиваясь и прижимаясь к горячему боку альфы. Тот что-то тихо заворчал, потерся о влажные волосы, а затем горячо выдохнул в самое ухо:
— У тебя ушки влажные. Разрешишь вылизать?
Чёрный поежился, кивнул согласно и напряженно замер.
Стоило языку скользнуть по черному пушку, как удовольствие и нега вдруг разлились по всему телу, и Фрей подумал, что зря не позволял себе этого раньше. Калле широко облизывал его мех, от основания ушей до самого кончика, даже чуть-чуть покусывал — и тогда по спине проходила горячая дрожь.
Фрей подставил ему второе ухо и Калле приподнялся на локте, чтобы было удобнее. Альфа обстоятельно вылизал и второе, даже порыкивал игриво, а белый хвост беспрестанно метался по кровати. Напоследок Калисто лизнул омегу в щёку и нос, а затем отстранился, укладываясь на подушку.
— У тебя очень нежная шерстка, — поделился впечатлениями он, — сплошное удовольствие.
— Мг... — Фрей облизал пересохшие губы и сжал бёдра. Возбуждение вернулось с новой силой и теперь его член топорщил сорочку.
Фрей попытался сосредоточиться на чем-то мерзком, по получалось плохо. Тогда он запыхтел, ворочаясь, не зная, куда себя деть, а Калле вдруг захихикал, а затем прекратил и тут же предложил:
— Хочешь, я тебя потрогаю? — голос у него подрагивал от волнения — и от этого омеге становилось спокойнее.
— Не хочу! — шепотом крикнул он.
— Собираешься так засыпать?
— Не собираюсь!
— Если хочешь, можешь потереться о меня. Я не буду смотреть.
— Грязный извращенец! — фыркнул Фрей, пихнув его в плечо. А затем клацнул зубами зло пробормотал: — Хочу.
— Ладно, — Калле развёл руки, лежа на спине, и омега осторожно подвинулся к нему, прижимаясь к тёплому боку. Даже через ткань было очень чувствительно.
— Только не смотри, — предупредил Фрей, задирая рубашку. Калле судорожно вздохнул, кивая, а затем черный на всякий случай добавил: — и не чувствуй.
— Очень постараюсь.
Омега прижался членом к тёплому боку, с силой впился зубами в нижнюю губу и задрожал — как же это было ново и приятно. Калле сначала совсем не подавал признаков жизни, но стоило Фрею пошевелить бедрами, как он задышал тяжело и часто.
Прижавшись щекой к руке альфы, Фрей потёрся еще — головка мазнула по светлой коже, оставляя влажный след от предэякулята, и омега, осмелев, вжался в альфу всем телом. Удовольствие прошибло его, ударило наотмашь — чёрный впился пальцами в грудь, чувствуя, как по подушечками появляется и исчезает шерсть. В голове сам собой всплыли совсем недавние события в бане; Фрей представил член Калле — тяжелый, налитый кровью, как омега трогает его ладонями, сдвигает крайнюю плоть и гладит.
Татуировки на его теле то вспыхивали фиолетовым цветом, то меркли — и в темноте он был похож на мерцающую свечу.
Глаза заслезились. Фрей потерся лицом о плечо, хныкнул, чувствуя приближение разрядки, а затем Калле согнул руку и вдруг коснулся пальцами голой спины. Тонкие волоски на пояснице встали дыбом.
Омега задрожал, выгнулся, хватая ртом воздух — Калисто опустил руку еще ниже и зарывался пальцами в основание хвоста. Фрей заскулил, сжал зубы на его плече и кончил, вздрагивая каждый раз, когда сперма выплескивалась на кожу альфы. Тот тоже подрагивал — и рукой, которая лежала у Калле на груди, омега чувствовал, как бешено бьется его сердце.
Оргазм разморил. Вытащил из тела все косточки, тело нагрелось, расслабилось. Фрей медленно успокоился и обмяк. Калле пошевелился, осторожно выпутался из одеяла и встал. Даже в темноте черный увидел очертания его твёрдого члена, оттягивающего тонкую ткань свободных штанов.
— Ты куда? — проваливаясь в сон, спросил Фрей.
— Вернусь через пять минут. Засыпай, — Калле наклонился, потерся носом о нос Фрея — и последний шумно фыркнул ему прямо в лицо.