Аритмия II [ПУБЛИКУЕТСЯ]

Случилось то, что обычно происходит утром, когда совсем еще юная девушка не вернулась ночевать домой, в очередной раз забыв предупредить об этом своих родителей. Не успела Женя выйти из парадного входа гостиницы «Словакия», как ее смартфон разразился до боли знакомым рингтоном, не допускающим возможности отклонить звонок.

Как она могла так проколоться? Она приняла вызов и быстро ответила:

— Да, мамуль!

— ...

— Нет-нет-нет, у меня всё хорошо! Я просто... поехала после института к Верочке на дачу. Мы собирались смотреть сериалы, и так увлеклись, что заснули с работающим телевизором...

— ...

— Нет, прости! Конечно, я не хотела, чтобы ты волновалась. Прости, пожалуйста! Ты же знаешь, тут такая плохая связь...

— ...

— Да, это больше не повториться. Я всегда буду тебе звонить заранее. У меня всё в порядке. Мы побудем тут еще немного, и я вернусь домой... Да, сегодня вечером или, в крайнем случае, завтра утром... Да, может еще на один денечек задержусь...

— ...

— Нет, не волнуйся. И спасибо тебе, ты у меня такая терпеливая... Ты всегда мне доверяла. Я очень это ценю ... Нет, конечно, мы не одни, ее родители отъехали в магазин, но скоро вернутся. Всё будет хорошо! Как ты себя чувствуешь? Ты не забыла принять лекарство?

— ...

— Ну хорошо! Всё, целую, мамуль! Мне пора... пока-пока!

Она прервала вызов и задумчиво посмотрела на экран. Затем быстро набрала другой номер:

— Привет!

— ...

— Да, извини за вчерашнее! Нужно было тебе позвонить. Но знаешь, мне сейчас очень важно, чтобы ты кое-что сделала... Если вдруг позвонит мама...

Она хотела дать подробные инструкции о том, что следует сказать, но передумала.

— А знаешь, давай-ка я лучше к тебе подъеду где-то через пару часиков и всё расскажу. Просто не принимай пока от нее звонки.

По дороге она забежала в любимый магазин, чтобы купить не слишком дорогую, но изящную кружевную пару белья известного бренда, которую давно присмотрела в интернете. Потом села на остановке у площади в полупустой автобус, выбрала местечко рядом с окном и начала рассматривать проносящийся мимо городской пейзаж. Она так увлеклась, что не заметила, как мысли унесли ее далеко от Города. В место, похожее на страну детских грез и фантазий. Она была в прекрасном расположении духа, и ничто не тревожило ее в эти минуты. Заботы остались где-то позади, на остановке старой городской площади. На нее стремительно надвигалось будущее, которое одновременно влекло и пугало. Она с нетерпением ждала чего-то, какую-то радость, которая может ворваться в ее обыденную жизнь и всё в ней наладить, переменив к лучшему.

Если бы у нее спросили сейчас, что это может быть, вряд ли она смогла бы ответить. Скорее это было похоже на смутное предчувствие, предвкушение какого-то праздника. Когда весь день ждешь, что завтра наступит день рождения, и неизвестное счастье заполонит твой мир. Она ждала этого праздника уже много лет, а он всё откладывался и передвигался. И вот теперь она отчетливо понимала, что уж кто-кто, а она этот праздник точно заслуживает. Терпением, смирением, долгим ожиданием. Этот праздник точно грядет, и он будет на ее улице.

В своих мечтаниях она не заметила, как прибыла на место, едва не пропустив нужную остановку. Ступив на тротуар непосредственно в момент задувания свечей и разрезания торта, она с воодушевлением зашагала к дому подруги. Даже перебежавшая дорогу черная кошка с белой манишкой на груди ни чуточки ее не расстроила. Скрестив пальцы на руке и покрутив для верности пуговицу на сарафане, она еще быстрее припустила к цели своего путешествия.

Добротный дом сталинской постройки с высоченными потолками был уже совсем близко. Огромные распашные окна-глазницы придавали его облику слегка удивленное выражение. Такое бывает на лице аристократа, внезапно оказавшегося в толпе обступивших его со всех сторон простолюдинов.

Что тут скажешь? Дом обладал самобытным характером, заметно отличающим его от унылых «панелек» квартала. У него была собственная, правда неогороженная, но довольно уютная территория, засаженная раскидистыми липами и аккуратно подстриженными кленами. Здесь же располагались несколько песочниц для малышей и многочисленные вкопанные в землю столы с лавками, давно поделенные меж жильцами по интересам. За одними рубились шумные любители домино. На других протекали молчаливые и напряженные шахматные баталии. Третьи же были заняты вездесущими дворовыми бабушками, чьи спортивные пристрастия для внешнего наблюдателя были совершенно непостижимыми.

Восьмиподъездный, извивающийся по земле буквой «П», дом был невысоким — всего шесть этажей в апогее, — зато высоким по положению. В его огромных по современным мерках парадных отсутствовали лифты, зато имелись широкие лестницы с коротким подъемом, коваными перилами и богато декорированными пролетами на французский манер. Под его двускатной крышей выросло не одно поколение партийных функционеров и чиновников. Так что несмотря на новомодные веяния дом сумел сохранить в Городе почтенный статус, дающий его жильцам ничем не подкрепленный, но всё же весомый повод для гордости. Его жильцов обошли стороной и послевоенные репрессии, и голодная нищета перестроечных лет. Словно могучий дуб, не замечающий бурь и перемен вокруг, дом крепко стоял на земле и продолжал великодушно дарить размеренную и спокойную жизнь всем своим обитателям, включая птиц и дворовых кошек. 

Вбежав в нужный подъезд и вспорхнув по просторной лестнице на третий этаж, Женя прерывисто постучала в квартиру №21.