Живое серебро

Свера разместили в темницах, находящихся на самой окраине города. Они, так же, как и темницы во дворце практически не использовались. Не удивлюсь, если в них окажется от силы два или три человека. Но не они меня сейчас волновали, а бывший советник, поэтому я не тянул ни секунды. Как только Свера поместили в камеру, я немедленно отправился к нему.

О случившемся я написал Милию и матери, но пока не получил от них никакого ответа, что слегка настораживало. Обычно, Милий отвечал мне почти сразу, но прошло уже два часа, а ответа так и не последовало. Это настораживало. Но я откинул все свои плохие предчувствия, в конце концов у генерала было много работы, он вполне мог заниматься сейчас другими делами.

Тюрьма выглядела непримечательно, это было обычное одноэтажное длинное здание темно-серого цвета. Вокруг него находилось достаточно много жилых домов. Не удивительно, что люди не боялись селиться рядом, так как почти всех преступников казнили, и тюрьма использовалась редко.

Гвардейцы, встретившие меня, сопроводили к месту, куда поместили Свера. Перед камерой меня уже встречал Арий, который и занялся размещением бывшего советника. Он кивнул в знак того, что все готово к допросу. Гвардейцы отворили камеру, и я шагнул внутрь, чтобы получить ответы на свои многочисленные вопросы. А главное, чтобы спасти отца.

Арий тенью скользнул в угол камеры, чтобы обеспечить мне дополнительную защиту, но все мое внимание было приковано к другому человеку. Свер сидел на койке уже без мундира и пояса, поддерживающего рубаху. Руки скованны кандалами и цепью прикреплены к полу. Я ожидал увидеть Свера в подавленном состоянии, но несмотря на свое положение, он умудрялся держаться уверенно, так, будто он до сих пор оставался советником. Свер смотрел на меня свысока, будто не он сейчас сидел закованный в кандалы, а я. Я приблизился к Сверу и успел заметить, как он попытался отодвинуться чуть дальше, но быстро пресек свою попытку. Это заставило меня улыбнуться, значит он все-таки не настолько уверен, как хочет казаться.

- Думаю, следует начать наш неприятный и, возможно, долгий разговор, - начал я.

- Вы хотели сказать допрос, - поправил Свер, усмехнувшись.

- Можно сказать и так. Мне нужно противоядие, чтобы спасти отца. Как мне его найти? И что это был за яд?

- Противоядия нет.

- Не хочешь говорить, - кивнул я. - Я предполагал это.

- И что вы сделаете? - поерзал Свер, погремев цепями. - Будете пытать меня? Я уже сказал, противоядия нет.

- Зачем же мне тебя пытать? Ты уже не в том возрасте и можешь не пережить пыток. Есть более эффективный метод.

- Какой? - прищурился Свер.

- Я не знаю, причастны ли к отравлению императора твои родные, - начал я. - Хотя я в этом сомневаюсь, но они могли знать о твоих планах, а значит тоже виновны. Впрочем, в скором времени я об этом узнаю. С кого мне начать? С твоей жены? Дочери? Или сына?

В камере было темно из-за отсутствия окон. Единственным освещением являлся фонарь, находящийся в руках Ария и еще один, висевший на потолке. От них по всей камере исходили тени, из-за чего атмосфера становилась еще тяжелее. Но несмотря на темноту, от меня не ускользнула реакция Свера. В глазах бывшего советника мелькнул страх, отчаяние, а еще... разочарование? Вот чего уж я не ожидал от него, так это разочарованного взгляда.

- Вы этого не сделаете. Вы не сможете, - ответил Свер, но настолько неуверенно, что, видимо, и сам не верил своим словам.

- Проверим?

И снова этот разочарованный взгляд. Что он ожидал услышать? Что я прощу его за все, что он сделал? Ну уж нет. Такое не прощают. Свер опустил взгляд, повертев руками и рассматривая кандалы.

- Я оказался прав, - прошептал он.

- В чем? - недоумевал я, удивленный такой внезапной перемене в его поведении. Вся его уверенность и гордыня испарились в один миг.

- В том, что вы все больше стали походить на своего деда. Вы не застали его при жизни и не знаете, что он был за человек. Вы становитесь таким же, как и он. Император Эразм никогда не гнушался самыми ужасными способами, чтобы добиться своего. И вы начинаете становиться его копией. Даже ваш взгляд, которым вы на меня сейчас смотрите. Он пробирает до дрожи. Вы будто прямо здесь и сейчас готовы разорвать меня собственными руками. Каждый раз, когда я смотрю на вас, вижу императора Эразма. - Свер закрыл глаза и по его телу прошла еле заметная дрожь. Неужели он настолько сильно боялся моего деда?

- Так я по-твоему жесток? - удивился я. - Разве я посягнул на жизнь своего императора, совсем об этом не сожалея? Пока я не сделал тебе ничего плохого.

- Пока, - повторил Свер. - Сколько трупов уже за вашей спиной? Скольких людей вы убили собственными руками, а скольких убили по вашему приказу?

«Семь» - мысленно ответил я. Я убил семерых человек, но вслух ничего не сказал, ожидая продолжения речи бывшего советника.

- Вам всего девятнадцать лет, - Свер посмотрел на меня отеческим взглядом, но его взгляд мгновенно ожесточился. - Даже ваш дед в вашем возрасте не был таким, каким становитесь вы.

Я сжал кулаки и еще ближе приблизился к Сверу. Он же снова отшатнулся.

- Ты еще не видел моего гнева, но я могу это исправить. И прекрати заговаривать мне зубы. Я не позволю судить меня человеку, который сам убивает других без зазрения совести. И я не собираюсь перед тобой оправдываться. Я пришел за тем, чтобы узнать про противоядие.

- Ваше высочество, - Свер посмотрел мне в глаза снова этим высокомерным взглядом. Ощущение, будто он смеялся надо мной, зная что-то, чего не знаю я. - Я вам не соврал. Противоядия и правда нет.

- Я тебе не верю, - я отошел от Свера. - Что это был за яд? Зачем ты его отравил?!

- Я не думаю, что вы сможете меня понять.

- А ты расскажи, там и посмотрим.

Я оперся о противоположную стену, не спуская глаз с бывшего советника и ожидая его объяснений, но он молчал.

- Я жду, - поторопил я его.

- Что с моими родными? - спросил он, кажется, ожидая самого худшего.

Я обдумывал свой ответ. Стоило ли напугать Свера еще больше или стоило дать ему надежду. В итоге я решил совместить оба варианта.

- Пока они у себя дома, но под усиленной охраной. Но это пока. Все может поменяться в один миг, - ответил я и даже ни в чем не соврал. - А теперь, я жду ответы на свои вопросы. Зачем ты отравил моего отца?

Свер громко вздохнул, опустив взгляд.

- Положение советников в нашей стране уже давно слишком плачевно, - сдался Свер. - Ваш дед стал ставить для нас большие ограничения и постепенно отбирать у нас нашу власть. Я стал его советником только на середине его правления, и уже тогда император Эразм стал все больше полагаться на армию, а не на нас. Сначала мы пытались его образумить и...

- Вернуть под ваше влияние? - перебил я его.

- Не совсем. Мы никогда не контролировали императора. В большей степени из-за того, что вы сами нам этого не позволяли, - Свер грустно улыбнулся, будто о чем-то вспомнил. - Поговорить с императором попытался именно я, так как к нашей семье всегда было больше доверия, но ваш дед сильно разозлился на меня. Раньше мы жили в столице, но после этого разговора император Эразм сослал нас в свои области. В Таргон мы стали приезжать только раз в две недели, либо по срочному созыву. А я натерпелся много унижений и наказаний за малейшие проступки. Мы думали, что станет еще хуже, но ваш дед не выжил после обряда. Я понадеялся на вашего отца, который не походил на императора Эразма, но ошибся, он стал продолжать дело своего отца. К советникам приставили надсмотрщиков, которые следили за нами и обо всем докладывали императору. Но о них вы знаете.

- Разве не было бы проще снять вас с должностей? - спросил я.

- Нет, это было не выгодно. Мы самые влиятельные семьи после императорской. Да и налог мы платим большой. Императоры не хотели этого лишаться.

- Но зачем ты отравил моего отца? Все из-за власти?

- Не совсем. Причина в моем сыне. Я не хотел для него такой судьбы. Не хотел, чтобы он жил, как в тюрьме. Но он... Его интересуют только сказки, - презрительно бросил Свер и сжал кулаки. - Я всего лишь пожалел своего сына.

- Как ты отравил императора?

- Я подмешал яд в вино, которое ваш отец всегда выпивал перед обрядом доверия. Вы же знаете, что ваш отец всегда боялся обряда и выпивал несколько бокалов для храбрости. Я хотел, чтобы все подумали, будто его убили силы природы, как и императора Эразма, но я прогадал с дозой. Отравление вашего отца было спонтанным решением, я не собирался этого делать. Когда обострилась ситуация с неметаллами, я понял, что в его убийстве обвинят неметаллов. Я подумал, что вы будете лучше, чем все остальные, но снова ошибся. Я понадеялся на ваш возраст, что вам понадобиться помощь, но вы на первом же совете дали понять, что не позволите сдвигать границы дозволенного.

Свер замолчал. Я тоже ничего не спрашивал. Отчасти я понимал деда и его поступки. Без армии власть не удержать. Если гвардейцы перестанут быть верны своему правителю, можно считать, что такое государство уже на грани развала. Армия - это опора власти. Но одновременно с этим, дед совершил ужасную ошибку. Он отстранил от себя влиятельные семьи и потерял их поддержку. Именно поэтому мы нажили себе врагов, и расплачиваться приходится именно потомкам. Но я не допущу такие же ошибки, какие допускал дедушка. В моей стране больше не будет ни советников, ни влиятельных семей.

- Что это был за яд? - спросил я.

- Мой собственный. Я с юности увлекался этим. Мне удалось создать совершенно новый яд. Его трудно обнаружить. При правильной дозе, он убивает сразу. А если доза будет меньше, он убивает постепенно.

- Сегодня ночью ты снова хотел сделать свой яд? Зачем? - догадался я и широко распахнутыми глазами посмотрел на Свера. - Чтобы отравить меня?

Свер промолчал не смотря на меня. Я готов был убить его прямо сейчас, но сдержал свой порыв.

- Да, хотел, - он уверенно посмотрел на меня.

- Сожалею, но твой план провалился. Стоило бы уже понять, что этот метод, чтобы улучшить свое положение, не работает. Ты думал, если истребишь всю императорскую семью, то новым императором станешь ты? Тебе следовало получше поработать над своим планом, - усмехнулся я. - А теперь противоядие.

- Противоядия нет, - снова повторил он. - В глубине души вы верите мне, но разубеждаете сами себя. Я пытался найти противоядие, но пока мне этого не удалось и, видимо, уже не удастся.

- Другие советники были в курсе твоих планов?

- Нет.

- Хорошо, поверю тебе, но это уже не важно. В моей стране больше не будет советников. Поздравляю тебя, ты хотел лучшую судьбу для Лемара, но теперь он останется ни с чем.

- Нет! Подождите! - крикнул Свер, вскочив со своего места и пытаясь добраться до меня, когда я уже собирался выйти из камеры. Его цепи натянулись, не позволяя приблизиться ко мне.

- Ты вспомнил, как сделать противоядие? - спросил я, полуобернувшись.

- Нет...

- Тогда нам больше не о чем говорить.

Я и Арий вышли из камеры, оставив бывшего советника одного. Свер крикнул что-то вслед, но дверь камеры уже захлопнулась и слова разобрать не удалось. Мне плевать, врал он насчет противоядия или нет, но я заставлю Свера найти его.

После допроса мы с Арием отправились в дом, который для нас выделил бывший советник. Нужно было рассказать про допрос Ирвину и узнать, ответил ли мне Милий. Я все еще не знал, что мне делать со Свером. Я не сомневался, что ему не жить, но для начала я любыми доступными способами заставлю его найти противоядие. А после уже посмотрим, как мне с ним поступить.

Как только мы добрались до дома, я сразу же направился в свои покои, чтобы проверить появилось ли письмо. Этот дом сильно напоминал мне дворец, из-за чего становилось еще тяжелее. Я постоянно думал об отце, мне хотелось увидеть его здоровым и полным сил. И я постараюсь этого добиться.

В покоях мое внимание сразу же приковало блюдце, в котором уже лежало письмо. Я тут же схватился за него. Интересно, как давно оно появилось? Все же странно, что Милий не ответил мне сразу.

Я развернул лист бумаги, но с новым прочитанным словом, мое сердце будто замедлялось с каждым ударом, а к горлу подкатывал ком. Под конец письма, лист бумаги выпал из моих рук, а я застыл на месте, не сумев пошевелиться. Но ноги сами пришли в движение и понесли меня прочь из комнаты. Мое дыхание участилось, а в душе стала клокотать злость, которая росла с каждой секундой.

Не успел я выбежать в коридор, как врезался в Ирвина, ударившись с ним лбом.

- Касций? - неуверенно произнес Ирвин, потирая лоб. - Что случилось? Что с тобой?

Я схватил Ирвина за плечи, а глаза наполнились слезами.

- Он его убил, - выдохнул я и утер слезы. - Он убил нашего отца. Он не выжил, понимаешь? - я потряс брата за плечи. Он невидящим взглядом смотрел на меня, будто мог видеть сквозь меня. - И я убью его. Я убью его за то, что он лишил нас отца.

Я выпустил плечи брата, который так и остался стоять на месте. В конце концов Ирвин опомнился и крикнул что-то мне вдогонку, но я уже спустился на первый этаж и выбежал на улицу. Выхватил поводья лошади у первого попавшегося мне на глаза гвардейца и помчался в темницы. Я был полностью уверен в своей цели, и никто не сможет меня остановить.

До тюрьмы я домчался всего за пять минут, потому что гнал лошадь как ненормальный. Гвардейцы, стоявшие у входа, опешили на несколько минут, но я быстро привел их в чувства, приказав отвести к Сверу.

Как только камеру отперли, я рывком открыл ее. Кулаки были сжаты до предела, а глаза застилала пелена.

Бывший советник, сидевший в это время на койке, вскочил, только взглянув на меня. Он отскочил в угол камеры, насколько позволяла цепь, словно хотел просочиться сквозь стены и сбежать от моего гнева. Но он знал, на что шел и каковы будут последствия. И сейчас он понял мое намерение убить его только по одному моему виду.

Я захлопнул дверь камеры, чтобы мне никто не помешал, а после стал медленно подходить к Сверу, уже мысленно прикидывая, как мне его убить.

- Я знал! - внезапно закричал Свер, прижимаясь к стене, говоря четко, но не менее запугано. - Я знал, что вы захотите убить меня. Все-таки император не выжил. И не думайте, я совсем об этом не сожалею. Я знаю, для чего я так поступил. Но вы не можете этого сделать. Я же знаю, что вы не такой, вы не император Эразм. Вы более справедливы, чем он. Я видел это изначально.

Бывший советник все тараторил и тараторил, видимо говоря все, что придет ему на ум. Он словно боялся, что не успеет мне все сказать. Но его слова вызывали во мне еще больше гнева, из-за чего мне хотелось избавиться от него еще сильнее. Его слова не переубеждали меня.

Я уже подошел к Сверу вплотную, занося кулак для удара, но в голове всплыли образы Лемара и Иветт. Свер был их отцом. Каким никаким, но все же отцом. И, если меня Свер лишил отца, я не хотел становиться таким же, как он. Не хотел доставлять такую же боль Лемару и Иветт, какую мне доставил Свер. Я не хотел становиться таким же монстром.

Я закричал и ударил, но мой удар пришелся по стене рядом с головой бывшего советника. Свер вздрогнул, проследив за моей рукой, а потом переведя взгляд на меня. В его глазах плескалось облегчение. Он думал, что его слова сработали. Как же сильно он ошибался.

Я приблизился к уху Свера и зашептал, чтобы мой голос казался еще более устрашающим.

- Я оставлю тебя в живых. Но позабочусь о том, чтобы твоя жизнь стала такой ужасной, что ты сам захочешь умереть. И подумай о будущем своих детей. Что с ними станет? Они дети предателя. Как думаешь, как я с ними поступлю? Возможно, вы будете сидеть в соседних камерах. Они проведут всю оставшуюся жизнь в настоящей тюрьме. И все из-за тебя!

Лицо Свера вытянулось, он еще сильнее вжался в стену, а в глазах застыл ужас.

- Ты ошибся. Я не мой дед. Я намного хуже него.

Я ухмыльнулся и отстранился от Свера, который замер, смотря на меня округлившимися глазами. Я развернулся и вышел из камеры, ни разу не обернувшись. Рука, которой я ударил стену, жутко пульсировала и мне пришлось сжать зубы от боли. В коридоре меня ждал Арий, которого наверняка сюда послал Ирвин. Но я не знал для чего. Чтобы остановить меня?

Арий попытался заглянуть внутрь камеры. Я отодвинулся чуть в сторону, и перед тем, как гвардейцы захлопнули дверь камеры, Арий должен был увидеть, что бывший советник жив. Арий не смотрел на меня осуждающе или со страхом в глазах, он ничего не говорил, позволяя мне успокоиться.

- Принеси мне отвар, - попросил я. - Кажется, я сломал руку.

***

Я вернулся обратно в комнату и снова взял в руку письмо. Я перечитал его около десяти раз, надеясь, что строчки, приносящие мне боль, исчезнут сами собой. Но они оставались на месте. Я смял лист в кулаке и выбросил его подальше от глаз.

В дверь постучали и вошел Арий. Он молча передал мне склянку с отваром, который я залпом осушил. Сломанную руку кольнуло, и я разжал кулак, удостоверившись, что перелома уже нет.

- Что теперь будешь делать? - спросил Арий, пока я стоял, опершись о стол руками и закрыв глаза.

Что мне теперь делать? Я уже задавался этим вопросом и не знал на него ответа. Все, что сейчас было в моей душе и мыслях - только боль. Всепоглощающая боль, мешающая трезво мыслить. Мне хотелось проснуться. Проснуться от этого кошмара. Я хотел, чтобы отец был жив, чтобы на меня не сваливалось столько ответственности в девятнадцать лет. Я ведь и правда все еще ребенок. Всего лишь девятнадцатилетний парень. И сейчас я разваливался на части. Все разваливалось на части! Из глаз непроизвольно полились слезы. То же ли самое испытывал отец, когда лишился своего отца прямо во время обряда? Было ли ему также больно, как и мне сейчас? Душила ли его такая же боль?

Я сжал кулаки настолько сильно, что ногти впились в ладони. Это помогло мне немного отвлечься, но не успокоиться и собраться до конца. Я вдохнул и выдохнул несколько раз. Слезы прекратились, но боль никуда не ушла. Отныне она всегда будет со мной.

- Мы возвращаемся обратно в столицу, - наконец ответил я Арию. - Мне нужно проститься с отцом. И плевать, что подумают неметаллы. Они могут и подождать.

- Как прикажете, ваше высочество, - послышалось за спиной, а после я остался один.