Живое серебро

Спустя день мы уже были на подступах к Аскилу. Большую часть территории занимали холмы и равнины, поэтому сам город расположился на небольшом возвышении и его можно было заметить за несколько километров. Особенно сильно выделялся дворец из серо-голубого гранита, возвышающийся над другими строениями.

Оставшуюся часть пути мы прошли без остановок и приключений. Тита и его друга я убедила держать случившееся в секрете, а сама написала письмо Ирвину. Он обещал, что они попытаются во всем разобраться, а еще, что мой отец ничего не узнает. Ирвин конечно же удивился тому, что случилось, но тоже не понимал, почему Тит так себя вел. Единственное, жаль, что мне не удалось убедить Вистана, что Касций не виноват в смерти Кира, но на самом деле, я сама начинала сомневаться в самоконтроле Касция после слов советника. Но сомневалась только в его самоконтроле. В его невиновности все равно была уверена. Я конечно не видела, как Касций срывается, но моя семья слышала о том, что произошло с ним в детстве и это вызывало страх, а зная отца, он обязательно об этом упомянет.

Уже на подходе к Аскилу, я пересела из кареты на лошадь, потому что уже не могла находится взаперти. Родные места, конечно, помогали мне немного забыть о произошедшем, но все же здесь все напоминало о Кире. Куда бы я не посмотрела, сразу накатывали воспоминания. Не могу представить, что же происходило дома, после того, как они узнали плохие известия. Что же там происходит с отцом и матерью? Отец, возможно, еще держится, но мама... Даже боюсь узнать, что с ней происходило, это же ее единственный сын.

Как только мы вошли в город, путь нам преградили жители, которые встретили нас огромной толпой. Они особенно сильно выделялись своей черной одеждой среди домов белого цвета. В городе стояла полная тишина, из-за чего я услышала стук своего сердца, гулко отдававшийся в висках. Я поерзала в седле, чувствуя на себе взгляд тысяч людей.

– Что происходит? – спросила я советника, приблизившись к нему.

Из-за столпившихся на дороге людей, мы стояли на месте и не могли пройти ко дворцу.

– Сейчас увидите, – улыбнулся Вистан, переводя взгляд на толпу.

Жители поклонились в пояс и стали отходить к краю дорогу, выстраивая коридор, такой же, какой был у металлов во время праздника. На лицах людей читалось беспокойство и грусть, я даже заметила, как некоторые из них плакали. Очень редко я замечала в неметаллах такую подавленность. Обычно их жизнерадостность и доброжелательность всегда помогали мне побороть плохое настроение. Сейчас же я видела в лицах людей лишь скорбь.

После того, как коридор был выстроен прямо до дворца, который находился на окраине города, люди опустились на колени и склонили головы. От этого зрелища на глаза снова навернулись слезы, но я не позволила им пролиться, мне необходимо было держаться. Мы направили наших лошадей по выстроенному коридору. Минуя людей, я рассматривала каждого из них, здесь были люди совершенно разных возрастов – от самых маленьких до преклонного возраста. Никогда не слышала ни о чем подобном, поэтому была поражена. Все эти люди специально вышли на улицы города, чтобы встретить своего погибшего принца. Не думала, что его смерть вызовет такую реакцию. Пусть все это и напоминало о том, что теперь я никогда не увижу брата, но одновременно с этим вызывало необъяснимый трепет в груди.

Зачарованная, я и не заметила, как быстро мы добрались до дворца. Спустя несколько минут после закрытия ворот, я снова услышала небольшой гул. Видимо, жители стали расходится, но все равно было намного тише, чем обычно. Наверняка, отец уже объявил о пяти днях скорби, это значило, что в эти дни запрещались любые праздники. Их всегда объявляли после смерти члена императорской семьи.

Гвардейцы разошлись, некоторые из них взяли гроб с телом Кира и унесли, чтобы поставить в тронном зале. Я проводила их грустным взглядом. Гвардейцев-металлов повели в казармы, чтобы отдохнуть, уже завтра они уедут обратно к себе.

На пороге меня встретили отец с матерью, но я нигде не заметила Колдера. Странно, что он не пришел, не думаю, что он мог бросить Кира и даже не явится, чтобы встретить нас. Я подбежала к родителям, мы не виделись всего лишь неделю, а такое ощущение, как будто прошла целая вечность. В целом они выглядели точно так же, как и в день нашего отъезда, но приглядевшись можно было заметить слегка выраженные круги под глазами и осунувшееся лицо. Больше ничего не выдавало их боли и страданий.

– Как ты? – мама подошла ко мне и обняла, я в ответ сильнее прижалась к ней, чтобы наконец забыть весь этот ужас, который произошел. Я никак не хотела отпускать ее и почувствовала, что плечо, на которое опиралась мама, промокло от ее слез. Папа немного постоял в стороне, но вскоре тоже подошел к нам и обнял обеих. Так мы простояли достаточно долго, и лишь когда все трое хотя бы слегка успокоились, пошли в тронный зал.

– Это вы им приказали так сделать? – спросила я отца с матерью, отворачиваясь, чтобы они не заметили мой все еще дрожащий подбородок.

– Нет, когда мы вышли, то тоже удивились. Это полностью их идея, раньше устраивали такое прощание, не думал, что они решат вспомнить традиции, – ответил отец.

Я удивленно посмотрела на отца, уже не боясь, что он увидит мои настоящие эмоции. Несмотря на обстоятельства, меня распирала гордость за неметаллы. Так они выказывали свою преданность Киру, даже несмотря на то, что он не был наследником, это правда вызывало восхищение.

– Где Колдер? – спросила я.

– Сам бы хотел знать, – с раздражением бросил отец.

Мы вошли в тронный зал, куда уже принесли гроб с телом Кира. Мама подошла к Киру и простояла возле него несколько минут. Пару раз я видела, как она наклонялась к Киру и что-то шептала. После нее к Киру подошёл отец, но в этот момент двери с грохотом распахнулись и на пороге показался Колдер. Перед тем, как войти, он прогнал гвардейцев, стоявших у входа, закричав на них. Колдер шатался из стороны в сторону, а глаза были затуманены. Я не поверила своим глазам. Папа с мамой тоже находились в безмолвном шоке.

– Колдер, ты пьян? – удивилась я, всматриваясь в лицо брата. Никогда в жизни не видела, чтобы Колдер выпивал, он же не пил, даже на праздниках.

– Да, а что тут такого? – Колдер пошатнулся, уронив вазу, которая упала на пол и разбилась, разбросав осколки по всему полу.

– Колдер, немедленно выйди! – крикнул отец, из-за чего я вздрогнула. – Как только придешь в адекватное состояние, мы с тобой поговорим.

– Ох, папа, – махнул на него рукой Колдер. – Я пришел попрощаться с младшим братом.

Он подошел к Киру, но снова пошатнулся и упал, при этом резко заплакав. Колдер ударил по полу ладонью, зарыдав еще сильнее, а после и закричав. Он поднял ладонь, в которую впились осколки стекла от вазы. Кровь стекала по его руке, марая мундир и капая на пол. Колдер закрыл глаза и задрал голову, слезы до сих пор стекали по его лицу.

– Колдер, иди к целителям, – подошла к нему мама, взяв за руку с осколками. – Осколки нужно вытащить...

– Не трогай меня! – закричал Колдер, вырывая руку и зашипев от боли. – Я знаю, что вы больше жаловали Кира, чем меня, но почему не уберегли его?! Заем отправили к ним?! Я же хотел ехать вместе с ним.

Колдер опустился лбом к полу, прижимая руку к груди. Мама поднялась, отходя от него и недоуменно глядя на отца.

– Не говори глупостей, – снова заговорил отец. – Я не спущу металлам это с рук, а ты веди себя подобающе. Не думай, что нам все равно на то, что случилось с Киром, но мы не опускаемся до такого состояния. Хорошо, что мы не потеряли и Лину. Теперь больше никто из нас не поедет в страну металлов!

– Что? Папа, но...

– Да-а-а, хорошо, – перебил меня Колдер, его рука до сих пор кровоточила, даже образовалась небольшая лужица крови. – Лина, – он поднял голову, в упор смотря на меня. – Разве ты не могла ничего сделать?! Почему ты позволила этому случится?... То во всем виновата. – прошептал он, но все всё услышали.

– Я? – не поверила я своим ушам. – Ты думаешь я не виню себя в случившемся? Думаешь мне не также тяжело, как тебе?! Сколько раз я прокручивала все это в голове и думала, что можно было сделать по-другому, – на этот раз сорвалась и я, не в силах терпеть поведение Колдера. – Я видела все это! Видела, как он..., а ничего не знала и не могла сделать, – слезы полились ручьем, я уже не могла их сдержать, поэтому побежала к выходу, но остановилась, повернувшись к Колдеру. – Иди и проспись!

Я выбежала из зала, но остановилась на несколько секунд, чтобы унять дрожь в ногах. В этот момент из-за двери я услышала звонкий шлепок, а сразу после, голос отца.

– Как ты посмел обвинять свою сестру, – вскипел отец. – Ты же видишь, что ей сейчас так же плохо, как и тебе. Но даже она держится достойнее тебя, и сейчас она права. Иди и проспись, сейчас с тобой говорить бесполезно, может когда протрезвеешь, поймешь, что ты тут наговорил.

Послышались шаги, я побыстрее скрылась за коридором, чтобы меня не заметили, сразу убежала к себе в комнату и закрыла дверь изнутри. Церемонию все равно будут проводить вечером, а значит сейчас можно было безвылазно сидеть в комнате, что я и собралась делать. Ко мне лишь раз зашла мама, мы просидели с ней пару часов, просто о чем-то разговаривая. Пару раз я писала письмо Ирвину, но он мне пока не ответил, поэтому я просто наслаждалась домом и общению с мамой.

Когда я уже стала собираться на церемонию, но еще дописывала письмо Ирвину, в дверь постучали и мне пришлось отложить его. Я открыла дверь, за которой оказался Колдер. Он держал руки за спиной, а голову опущенной, когда же дверь открылась поднял взгляд. На этот раз в фиолетово-черных глазах плескалась хоть капля разума. На щеке от уха до носа красовался алый след, видимо отец тогда в зале ударил его, а кольцо, которое он носил на среднем пальце рассекло кожу. Несколько секунд он топтался на месте, но потом, видимо, собрался с духом.

– Лина, прости меня, я был не в себе, впрочем, и сейчас немного, – Колдер провел по светлым волосам рукой, на которой до сих пор остались осколки, а на волосах теперь был кровавый след. – Я...

– Колдер, ты что, до сих пор не сходил к целителю? Нельзя так оставлять раны. Сходи сейчас же, поговорим потом.

– Нет, не пойду, пока мы не поговорим. Если так хочешь, можешь помочь мне с осколками.

– Но целитель справится с этим лучше меня. – Колдер так и остался стоять, поэтому сдавшись, я пропустила его. – Садись.

Я усадила Колдера на кровать напротив себя и прихватила с собой пинцет. Поискав емкость, куда можно откладывать стекло и ничего не найдя, взяла блюдце, в котором до сих пор лежало письмо Ирвину. Я спохватилась и спрятала письмо от лишних глаз.

– У меня ничего нет, чтобы обработать инструмент, – сказала я, помахав пинцетом.

– У меня все с собой, – Колдер достал из пояса на мундире бутылочку и передал мне. Я обмакнула вату раствором и растерла пинцет, после притянула руку Колдера к себе, присматриваясь к осколкам. – Только потом обязательно сходи к жрецам.

Я схватилась пинцетом за первый осколок и аккуратно вытащила его, Колдерр даже звука не издал.

– Что с лицом? – спросила я.

Колдер коснулся щеки свободной рукой и провел по порезу.

– Ничего, видимо поранился обо что-то, – пролепетал он.

Я не стала ничего говорить, впрочем, я была сильно удивлена, когда отец ударил Колдера, пусть и по заслугам, но никогда не видела, чтобы отец поднимал на нас руку.

– Ты вроде хотел поговорить, – я оторвалась от его руки, подняв взгляд и всмотревшись в его лицо.

– Да. Я... прости меня за то, что я сказал. Я тебя не виню, ты правда ничего не могла сделать. Я рад, что ты жива. Если бы я потерял еще и тебя, не знаю, что бы со мной было. Прости.

– Ничего, – поддержала его я, снова переводя взгляд на раны. – Твоя реакция вполне объяснима, я тоже сначала винила всех, кого только можно. Даже не смогла посмотреть в глаза Касцию..., – я тут же прикусила губу, поняв, что не стоило говорить про него, учитывая его элемент.

Колдер хотел сжать руку в кулак, но тут же опомнился.

– Он... Лина, ты знаешь его лучше, чем я. Он действительно не мог убить... Кира?

– Нет, – ответила я, не задумываясь. – Не мог. Я уверена.

Наконец, закончив с осколками, я подошла к комоду и достала оттуда склянку с отваром. Мне приносили ее каждый день, конечно каждый день я им не пользовалась, но на всякий случай он был у всех нас. Я протянула склянку Колдеру, он залпом выпил содержимое. Порез на его щеке тут же затянулся, а рука приобрела здоровый вид. Наверное, он даже помог ему с похмельем, потому что Колдер сразу оживился.

– Спасибо, – Колдер поднялся с кровати и пошел к выходу, но остановился и повернулся ко мне. – Прости меня еще раз, мне жаль, что вы увидели меня в таком виде.

Колдер уже открыл дверь, но я остановила его.

– Колдер, подожди, – он обернулся и посмотрел на меня. – Пожалуйста, останься со мной немного.

Не знаю, что сподвигло меня на это, но сейчас мне было необходимо присутствие брата. Если одного я потеряла, не хочу терять еще одного. Пусть мы с Колдером не всегда были настолько близки как с Киром, но сейчас я хотела наверстать упущенное. Вообще Колдер отличался от нас с Киром. И по внешности, и по характеру. Одно то, что он был йодом говорило о нашем отличии. Единственное из-за чего мы с ним были похожи, это светлые волосы и бледная кожа. Колдер был похож на свою маму, которая, к сожалению, умерла сразу после его рождения, а отец снова женился на нашей с Киром маме. Но несмотря на это, он всегда был для нас самым родным.

Колдер немного поколебался, но все же закрыл дверь и остался. Я подошла к нему и обняла, он тоже стиснул меня в ответ. Я была намного ниже Колдера, поэтому положила голову ему на плечо.

– Не хочу потерять тебя, как Кира, – прошептала я.

– Не потеряешь, – прошептали в ответ.

Пока мы обнимались послышался знакомый треск, я тут же встрепенулась, но не стала привлекать к этому внимание Колдера. Кроме Кира никто не знал про мои отношения с Ирвином и пока я собиралась, чтобы все так и оставалось. Ирвин, сразу после того, как мы приехали, сказал, что не хочет больше ничего скрывать, поэтому мы с ним и не старались секретничать. В отличии от моей семьи, его семья, воспринимала закон не так строго, конечно, таковы были слова Ирвина. Но сейчас Колдер сам отстранился и оглядел комнату. Заметив блюдце, в котором до сих пор были осколки, а сейчас появлялось письмо, он подошёл к комоду. Раньше я всегда прятала блюдце, а тем более письма, но сейчас я была сама не своя.

– С кем переписываешься? – спросил Колдер. – Раньше я не замечал у тебя это блюдце.

Я посмотрела на письмо, на котором видела наспех выведенные буквы, которые Колдер конечно видеть не мог. Я вздохнула, все же не хотелось врать Колдеру.

– С Ирвином.

– Вы с ним дружите?

– Мы с ним вместе.

Колдер приоткрыл рот от удивления.

– С каких пор? Кто-нибудь ещё знает?

– Три года... Кир знал.

Несколько секунд Колдер молчал, я уже не знала, что и думать, а его молчание пугало еще больше.

– Но почему ты мне не рассказывала?

– Я не знала, как ты отреагируешь.

В этот момент я увидела в глазах Колдера то, чего не видела никогда. Он посмотрел на меня так, будто я его предала, но это продлилось всего несколько секунд и Колдер сразу же поменялся в лице.

– Я рад за тебя. Правда. Ты могла сразу мне рассказать, я бы тебя поддержал.

– Прости, но ты же понимаешь наше положение.

– Понимаю.

Я подошла к комоду и схватила письмо. Мне сразу показалось странным, что Ирвин написал не так много и буквы были такими будто он спешил. Я стала вчитываться и с каждым словом бледнела все сильнее. Под конец, ноги вообще перестали меня держать, а письмо выпало из рук. Я пошатнулась, но Колдер удержал меня и усадил на стул.

– Лина, что с тобой? Что он тебе написал? Он тебя обидел? Что случилось? – завалил меня вопросами Колдер.

Я медленно перевела взгляд на него и не могла ничего сказать, переваривая слова Ирвина. Нет! Этого не могло быть. Я всматривалась в Колдера, стараясь что-то увидеть, но тут же отдернула себя, ругая за свои мысли.

– Лина, ты меня пугаешь. Пожалуйста, скажи что-нибудь, – Колдер схватил меня за плечи и легонько потряс.

– Колдер, скажи мне одно и, пожалуйста, правду.

– Что ты хочешь узнать? Что он тебе такого написал?

– Ты..., – язык не поворачивался произнести эти слова. Мне было ужасно стыдно за вопрос, но я должна была знать. – Ты причастен к... смерти Кира?

Колдер отшатнулся от меня так, будто я его ударила. Несмотря на врожденную бледность кожи, он стал ещё бледнее.

– Лина, – произнес Колдер охрипшим голосом. – Почему... я... конечно нет! Нет! Откуда у тебя такие мысли?! Кир... он же мой брат. Да я могу лично убить того, кто убил его.

На этот раз мои щеки будто загорелись. Я хотела, чтобы он забыл про мои слова, чтобы он этого не слышал. Сейчас мне стало еще дурнее, а в горле скопился ком, который я с трудом проглотила. Я ругала себя всеми словами, которые только знала. За то, что сомневалась в Колдере, за то, что подумала о нем так плохо.

– Колдер, пожалуйста, прости. Я не думаю, что ты мог такое... просто, мне нужно было знать, – я рассказала Колдеру про то, что написал Ирвин. Будто он нанял кого-то, чтобы устроить покушение.

– Это бред! – буквально выкрикнул Колдер, когда я закончила говорить. – Я этого не делал. Я вообще не встречался ни с какими покупателями. Да и вообще зачем мне это нужно? Лина... ты же мне веришь?

– Конечно, я сейчас же напишу Ирвину, что это не мог быть ты, – я взяла новый лист и стала также быстро выводить буквы. Как только я закончила, письмо тут же отправилось Ирвину.

– Лина, – снова начал Колдер, до сих пор сидевший передо мной на корточках. – Ты понимаешь, что меня подставляют?

– Но для чего?

– Не знаю. И... отцу лучше пока не говорить, если конечно металлы сами не расскажут.

– Ирвин сказал, что пока они будут держать это в тайне. Император сначала хочет выяснить все до конца.

– Хорошо, – Колдер поднялся. – Нам нужно готовиться к церемонии.

Я хотела извиниться ещё раз, но не смогла издать и звука, лишь молча наблюдала, как Колдер вышел из комнаты.