17. Требование на запястье
Непонятно откуда взявшийся сквозняк щекотал голые пятки. Шай сидел на краю кровати и упирался переносицей в сложенные в замок руки. Ранние лучи солнца безуспешно пытались пробиться сквозь плотные многоуровневые шторы.
Уже светало, а он так и не смог уснуть. Мора позади него очень тихо сопела, от всего ее нутра сильно пахло вином. Шай, заметив, что утянул за собой одеяло, поправил его, прикрывая аккуратные плечи женщины. Она легонько дернула носом, но не проснулась. Шай отвернулся. Его голову начали заполнять очередные незваные и, что более удручающе, - не запланированные мысли.
Он не знал как дальше ему следует себя вести. Этой ночью он отдал Море буквально всего себя и даже не заметил этого. Рассказал ей о прошлом, рассказал о своем будущем и в итоге разделил с ней постель. Стоило ли это того? Шай провел влажной ладонью по предплечью. Нет, даже если бы сегодня они и не сблизились, то рано или поздно этот день бы настал. Их по-своему тянуло друг к другу, что-то незримое объединяло их. Шай смог осознать это только после секса с ней: когда все закончилось у него не появилось чувства полного безразличия и более того - он был уверен, что это повториться еще не раз, а это уже что-то да значит... но любовь ли это? Определенно нет. Шай усмехнулся самому себе, он невольно почувствовал себя слишком старым. Любовь! Да, это слово пахнет юностью, теми временами когда он бегал по крышам с Зимородком, когда он впервые повстречал Клару... да, тогда была любовь, а сейчас... а сейчас он лишь надеялся, что Мора окажется способной разделить эти зрелые партнерские чувства, но не более.
Он аккуратно встал, поднял с пола свою одежду и обвел взглядом комнату. Тихий уют обволакивал ее, зазывал обратно в кровать - чтобы провалиться в желанный сон. Но пришло время вернуться. Шай не сразу нашел свою треуголку, застрявшую на карнизе под потолком. Ему удалось достать ее, не побеспокоив Мору. Одеться он решил уже в другой комнате.
***
- Почему ты так уверен, что Шай убил Хьюго? - Феликс сложил комикс и начал смотреть на Адевале. Тот, не отрываясь от чтива, лишь приподнял бровь. Мальчишки сидели напротив друг друга на широком подоконнике их комнаты и читали комиксы. У ног неаккуратной кучкой лежали комиксы, принесенные Кухулином.
- Я хорошо его знаю. - На этот раз Адевале прозвучал сухо, голос его не дрожал. Он откровенно не любил говорить на эту тему, она успела его в определенной степени достать за эти дни, и Феликс был готов к тому, что его просто на просто проигнорируют. Но Аде вполне спокойно начал говорить. - Шай Каструм жестокий, но добрый человек и... возможно после Террума он очерствел еще больше? Я не знаю.
- Шай выглядит так как будто бы люди вокруг него зачерствеют быстрее, чем он сам.
- В каком плане? - Аде нахмурился и глянул на друга, резко наклонив комикс.
- Ну типа... не знаю, что должно произойти чтобы это могло повлиять на его характер. Он выглядит и ведет себя так, словно это он диктует кто как должен себя вести.
Аде снисходительно улыбнулся и наигранно закатил глаза.
- Твое восхищение моим отцом порой умиляет.
- Но я правда так думаю! - Феликс наклонился чуть ближе, распахнул глаза, солнечные лучи подсветили их радужку так, что они стали казаться желтыми.
- Знаешь, я люблю отца, но... порой он слишком... - Аде никак не мог подобрать слово.
- Любит тебя в ответ? - Феликс облокотился спиной о стенку и удрученно глянул за окно.
- Да, думаю да.
Повисло молчание.
Аде тоже сложил свой комикс, положил его рядом.
Попытался проследить за взглядом друга, но так и не понял куда именно тот смотрит.
Феликс же даже не отдавал себе отчет в том, как пристально он прожигает взглядом траву у дома. Порой его раздражало то как Адевале относится к проявлению отцовской любви. Если бы Феликс был более кичлив и менее сдержан, то прямо сейчас он бы громко цокнул губами и сказал: "С жиру бесишься".
Но он предпочел оставить это при себе. Такие слова казались грубыми, а он не хотел обижать Адевале.
Молчание затянулось.
- Хочешь расскажу одну историю? - Аде, понявший, что не стоит оставлять это вязкое молчание между ними, вернул свой взгляд обратно на собеседника.
- Конечно. - Феликс же не соизволил повернуть головы. Аде это не смутило, он продолжил.
- Как-то раз, я и мой отец гуляли по парку, что возле Галереи. Было раннее утро, сам музей был еще закрыт и мы просто прогуливались, ждали открытия. Он купил мне мороженное.
- Классно наверное тебе было...
- Определенно. Но длилось это не долго. - Аде спокойно, но громко вздохнул. Они с Феликсом успели стать отличными приятелями и порой он абсолютно забывал о проблемах своего друга. Об его одиноком, жалящем заостренными концами своих слишком длинных зубов, прошлом. Аде быстро сообразил сократить историю до одного конкретного момента. Были упущены сцены посещения музея и встречи со знакомыми. - Мы шли по летней цветущей аллее, как вдруг где-то недалеко, за нашими спинами послышался крик и дикий собачий лай. Отец сжал мою руку, я сильно испугался, но достаточно быстро понял, что произошло. У одного мужчины сорвалась собака с поводка. Я обернулся. Огромная черная псина молниеносно бежала прямо на меня. Не знаю что именно я сделал не так, чем мог разозлить ее. Хотя, возможно она даже не планировала нападать на меня, возможно я просто был на ее пути. Она бежала так быстро и постоянно лаяла. Честно, я не на шутку испугался, не заметил как выронил мороженное...
- Тебя покусала собака и Шай спас тебя?
- Нет... не совсем. Она не успела добежать до меня около метра. Мой отец... не знаю как он сумел так быстро и точно это сделать. Он... прострелил ей голову. Одним быстрым движением, я даже не заметил как он достал пистолет. По инерции псина пробежала еще немного, а потом упала прямо у моих ног... ее мозги растекались по каменной плитке, а ее хозяин истошно орал на папу, говорил много плохих слов... но он прекратил это делать, когда папа показал жетон. Этот мужчина потом встал на колени возле своей псины. Ее звали Дора, он постоянно повторял ее кличку. Он плакал, а я стоял рядом, мое сердце билось так сильно...
- И ты и в правду осуждаешь своего отца за это? - Феликс наконец повернулся к собеседнику.
- Я... - Теперь отвернулся Аде. Он почему-то думал, что Феликс лучше поймет его двоякое отношение к отцу после этой истории. - Я и в правду не понимаю почему люди так спокойно относятся к убийству.
- Потому что это убийство во благо?
- Да разве может быть...!? В прочем забудь. Я уже и сам не знаю. - Аде привычно положил голову на колени, но на этот из его глаз не потекли слезы. Он просто думал.
- Что Хьюго, что Дора были опасны, а значит с ними следовало покончить, разве нет?
- Разве это единственный путь?
- Ну, по-моему самый очевидный. Подумай только. Дора бежала со всех ног к тебе и Шаю нужно было быстро принять решение. А в случае с Хьюго, все еще на много проще. Он бы так и так вылетел с Оазиса, мы вроде как не можем содержать преступников здесь.
- Просто оправдания.
- Которые должен был придумывать ты, твой ведь отец. - Феликс наклонился вперед, присел на колени, немного растолкав ими кучку комиксов, парочка из них упали на пол. Аде поднял голову. Феликс мягко улыбался, заглядывая в его лицо. - Хотя кажется я начинаю понимать, что именно тебя смущает.
- ... - Аде лишь задумчиво наклонил голову. Он прекрасно знал что это не так. Феликс не был способен даже услышать то, что он ему говорит прямым текстом, что уж говорить о понимании. Но тем не менее, интересно было узнать его предположения.
- Вероятно, ты просто сравниваешь цену их жизни и свою собственную. "Стоит ли убивать кого-то ради меня?", "Равноценен ли такой обмен?", " Не лучше ли оставить в живых того, чья жизнь так же имеет ценность"... А я тебе скажу, что далеко не лучше и более того: даже не равноценно! Ты замечательный и очень добрый, если бы была твоя воля ты бы и самому прокаженному бросился помогать. Ты самоотвержен и слишком низкого мнения о самом себе, но тебя любят таким какой ты есть. Ты никому ничего не обязан и если кто-то спасает тебя, значит это его выбор и это он оценил твою жизнь выше чужой... Аде, если тебе снова станет кто-то угрожать, обещаю, на этот раз я смогу убить за тебя...
Брови Адевале на мгновение подпрыгнули вверх. Он улыбнулся одним уголком губ.
- Феликс, я даже не размышлял в таком ключе. - Воодушевленный собственной речью друг резко залился краской. Он был уверен в том, что скромняга Адевале хандрил из-за того, что считал себя не достойным таких жертв... теперь Феликс понял, что его мысли принадлежат только лишь ему одному и то, что он только что пообещал убить за Аде. - Но спасибо, я ценю... хотя уж если так хочешь сделать ради меня: лучше постарайся вообще избегать каких-либо убийств. - Аде улыбнулся чуть шире и протянул Феликсу палец с оттопыренным мизинцем. - Феликс вскользь посмотрел на руку, вероятно, не поняв жеста.
- Я... не могу такое обещать, знаешь ли... - Феликс сложил руки на груди и демонстративно отвернулся.
- Так тянет на убийства?
- Не думаю, что мы в том положении, чтобы...
- Спокойно читать комиксы на подоконнике? - Аде мягко наклонил голову и провел рукой по краю плоскости, не отрываясь от глаз Феликса. - Люди есть люди. Чтобы не происходило вокруг.
- Ох, Аде... однажды твои розовые очки разобьются.
- Ну, они уже определенно дали трещину. - Аде прикрыл глаза, отвернулся к окну и вдруг напрягся всем телом. Он сменил позу, привстал на коленях и прижался сильнее к стеклу, чтобы увеличить обзор. - Отец вернулся.
***
Мейв стояла, покорно выставив руки вперед, демонстрируя неумело пораненные запястья. Светлые распущенные волосы колыхались от неровного дыхания. Ее мать, что уже порядком устала от навалившихся трудностей, сейчас с высока смотрела на нее. Что она должна сказать дочери на это? Молодец, продолжай в том же духе? Нет, точно нет.
Дакота Вайнинг вздохнула и, сняв красную кепку, прошла вглубь их павильона. Мейв, стараясь ступать как можно тише юркнула за ней, но была моментально остановлена одним лишь жестом.
- Иди, погуляй где-нибудь. - Дакота еще раз тяжело глянула на дочь. - Мама очень устала.
Мейв ничего не ответила, но лицо ее сильно покраснело, а губы поджались так сильно, что рот, напоминающий до этого красивый красный бутон, превратился в сплошную черную линию. Девочка стремительно покинула павильон. Мать вздохнула еще раз.
Она устало упала в пластмассовое кресло. Ноги гудели, она два дня была в вылазке за аптечными препаратами и консервами, а когда она пришла Мейв похвасталась очередными своими "достижениями". Очень... выматывающе. Она начала натирать рукой переносицу.
Дакота знала, что она очень плохая опекунша. Она постоянно корила себя за то, что так и не смогла полюбить приемную дочь так, как планировала изначально. Муж Дакоты Вайнинг не мог иметь детей и после долгого обсуждения этой проблемы, было принято решение взять ребенка из приюта. Мужчина был категорически против проведения эко, он считал оскорблением наличие семени чужого мужчины в его жене. Так они взяли из приюта малышку Мейв.
Первые несколько лет напоминали утопию. Настоящую мечту. Они даже начали подумывать о том, чтобы взять второго ребенка, но случилось то, что сложно предугадать и уж тем более включить в список своих перспектив. Тело мужа Дакоты Вайнинг было обнаружено ночью патрулем Марака. На момент распространения вируса дело так и не было закрыто. Некий преступник убил мужа Дакоты у входа в подъезд и обворовал его. Это было бы настоящим шоком для жителей Джатинга: убийство произошло в самом центре города. Но широкой огласке данное событие предано не было.
Власть не нашла преступника, но и слухов об убийствах более не было... в прочем, это уже не играло никакой роли. Женщина, полная отчаяния, осталась один на один с диковатой приемной дочерью. Дакоте никогда не бросалось в глаза то, как вызывающе девочка себя вела. Не смотря на выраженную в ее внешности врожденную женственность, Мейв была настоящей бунтаркой. Она била мальчишек, обзывала учителей и прогуливала уроки. Все это казалось мелочью, когда рядом был любимый муж.
Сейчас же, Дакота отлично ощущала то, на сколько ей безразлична ее упрямая дочь. Она не желала Мейв зла, но и каким-то особенным человеком она для нее не являлась, что казалось, ранило маленькую девочку еще сильнее, чем если бы мать избивала ее или морила голодом.
Дакота сразу признала эти неумелые поверхностные порезы. Кошка царапается и то больнее, Мейв явно хотела просто привлечь внимание, беспокоится тут не о чем.
Женщина сняла кроссовки и поморщилась. Ее ноги всегда сильно пахли после закрытой обуви. Она вяло откинула их в сторону. Ноги приятно стягивало в икрах. Вылазка удалась на славу: она впервые смогла найти все вещи из выданного ей списка. Это временно подняло ей настроение... которое моментально опустилось до нуля когда она вернулась в павильон.
Может все таки стоит поговорить? Даже если не с Мейв, то хотя бы с кем-нибудь из других родителей? С кем-нибудь, кто разбирается в воспитании детей... только с кем? Она так и не успела ни с кем тут подружиться... кроме, разумеется, одного очаровательного молодого человека... он ведь скоро должен прийти к ней, может стоит спросить у него на счет других родителей на Оазисе?
Мысль о том, что ее молодой ухажер вот-вот придет подкинула ее со стула и заставила переодеться во что-нибудь более свежее. Возможно даже причесаться...?
Дакота не успела сделать ни то ни другое. Спустя пару мгновений после того, как она вспорхнула со стула, в дверном проеме павильона появился Сахар.
***
После того как Шай пришел домой он тут же, без лишних слов, переоделся и начал всячески обрабатывать доски. Он укоротил их, разделил на более узкие секции и начал стругать их маракским ножом. Сложно было угадать настроение отца, но было вполне очевидно, что на разговор он настроен не был. На вопрос Феликса о состоянии Хьюго он лишь кивнул и попросил приготовить что-нибудь на обед.
Мальчишки быстро разобрались с овощами, попутно обсуждая странное поведение Шая. Их разговор ни к чему не привел, но было решено все таки поговорить с отцом ближе к вечеру, а пока не трогать его. Сам факт того, что Шай дома и вроде как не собирался более никуда уходить успокаивал.
Чтобы там не думал Адевале, но после новости о Хьюго Оазис стал казаться безопаснее. Феликс уговорил друга на прогулку и они ушли, оставив Шая со своими досками один на один. Это казалось правильным.
Мальчишки направились в лес, что был возле их дома. Шай пристальным взглядом проводил их.
- Мы идем в какое-то определенное место? - Аде снял кофту и завязал ее на поясе. В воздухе парила давящая духота.
- Да, Альбедо сказала, что ей понравилось рисовать на стене, думаю, что мы можем составить ей компанию. - Феликс беззаботно сложил руки на затылке. Пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи приятно согревали кожу.
- Понятно... я в тот раз так и не порисовал, может у нее найдутся краски и для меня? - Голос Аде казался отстраненным. На самом деле он не хотел рисовать.
- Не знаю, но вряд ли она зажмется, даже если их будет мало, это же Альбедо. - Феликс повернулся к другу и заметил на его плече синюю пташку.
- Сойка!
- Да, мы так и не раздобыли для нее клетку и ей приходится спать на деревьях.
- Может ей так больше нравится? Она же вольная птица?
- Думаешь если бы она была вольной возвращалась бы постоянно ко мне?
- Не знаю... - Феликс протянул руку к птице, но та даже не попыталась от нее увернуться. - Совсем ручная.
- Отец говорил, что соек часто разводят для красоты и домашнего содержания, что у многих членов Совета такие есть.
- Жалко...
- Что? Почему?
- Вряд ли кто-то побеспокоился о них когда начался апокалипсис...
- Ну не называй это уж так. - Аде легонько погладил Сойку, та вдруг пересела на его руку. - Апокалипсис это...
- Конец мира, да? Я вроде правильно использовал слово.
- Но все же еще не кончилось.
- Как посмотреть.
- Да ты прав. - Аде выдохнул и глянул на птицу. Ее перья ярко переливались на солнце. - Соек жалко.
- Хах. - Феликс прыснул и указал куда-то в гущу деревьев. - Давай попробуем тут сократить.
***
Альбедо никак не могла сфокусироваться на своем "холсте". Мейв, что пришла просто составить ей компанию постоянно хлюпала носом а на беспокойные вопросы вполне категорично отвечала, что с ней все более чем в порядке, ведь Хьюго теперь мертв.
Мейв сидела в широкой кофте со спущенными рукавами и активно куталась в нее. Альбедо решила не спрашивать не жарко ли ей: подруга выглядела слишком разбитой и складывалось ощущение, что от любого подобного комментария она окончательно сойдет на слезы. Девочка-художница балансировала на диком желании попросить ее уйти и чувстве сострадания. Сейчас Мейв явно не хотела быть в одиночестве и разум Альбедо кутала навязчивая тревога, что если она попросит подругу не мешать ей, то случится что-то непоправимое. Но вдруг ее осенило.
- Мейв, может ты хочешь порисовать со мной? - Если она не хочет с ней ничем делиться, то по крайней мере можно помочь ей отвлечься.
- Н-нет. Спасибо. - Мейв снова поправила кофту и отвернулась. Она продолжила сидеть на теплом камне, периодически бросая косой взгляд на спину Альбедо. Художница вздохнула и попыталась снова собрать свое внимание.
От серой стальной стены исходило матовое сияние и тепло. Альбедо уже в который раз поднимала руку с мелком в руках и тут же опускала.
Надрывистый вздох и хлюпанье, едва слышимые, они периодически раздавались где-то за спиной. Глаз Альбедо дернулся. Нет, так ничего не получится.
- Мейв, скажи уже что произошло.
- Все в порядке.
Альбедо чуть не сломала мелок. Если все в порядке, то зачем пришла сюда? Просто повыводить Альбедо из себя? Ей на столько не чем заняться?
Послышался шелест кустов и тихие голоса. Альбедо повернулась и увидела вышедших из каких-то дебрей Адевале и Феликса.
- Привет, девчонки. - Феликс неуклюже начал отряхиваться, переступая с ноги на ногу. На Аде практически не было листвы, зато по его плечу, быстро перебирая лапками, бегала голубая сойка.
Мейв резко повернула голову и тут же недовольно уткнулась в коленки. Альбедо заметила, что щеки девочки были покрыты густым румянцем, а белки ее глаз сильно покраснели. Она все таки плакала. Альбедо не знала как подступиться и что ей следует сказать... но к счастью возможно сейчас проблема решиться сама собой. Адевале сразу же подошел к Мейв.
- Привет, Мейв, что с тобой? - Мягкий тихий голос располагал к разговору...
- Как вы меня все достали! - Мейв вдруг вскочила, словно потревоженная лягушка, и хотела было убежать, но Феликс схватил ее за руку. Мокрые ее глаза заметали молнии.
- Мейв, ты это из-за Хьюго что-ли? - На удивление спокойно спросил Феликс. - Он уже мертв, Шай Каструм пришел сегодня утром...
- Он пришел еще вчера вечером. - Мейв резко дернула руку, высвободившись из захвата, но убегать не стала. - Шай вернулся через врата и направился в коттедж.
Мальчики молча переглянулись. Птица шумно взъерошила перья. Почему Шай пошел сначала к Море, а не домой? Аде нахмурился лишь на секунду.
- Главное, что мой отец все же убил Хьюго. Твоя месть совершилась. - Не стоит заострять внимание на ночевке Шая у Моры, возможно они обсуждали ключи? Или еще что-то о чем другим лучше даже не задумываться.
- Моя месть... да какая разница. - Мейв театрально взмахнула рукой и подошла ближе к Альбедо, которая уже успела встать и просто тревожно наблюдала за происходящим.
- Что? - Феликс недоуменно склонил голову. - Ты же больше всех горела из-за своего отмщения, в смысле "какая разница"?
- А вот так. Хьюго получил то, что заслужил и без вины предо мной. Он был жутким типом и по любому так и напрашивался на нож.
Все замолчали. Альбедо пристально смотрела на лицо Мейв, абсолютно не понимая ее. Адевале аккуратно, стараясь не столкнуть Сойку, почесал шею и сделал шаг вперед.
- Мы порисовать хотели вместе с вами, можно?
- Да, присоединяйтесь, только у меня всего две кисточки. - Альбедо начала с интересом перебирать свои припасы. - Зато красок много...
- Я могу помочь смешивать. - Феликс подошел к девочкам. Мейв отстранилась.
- Тогда мы с Аде будем рисовать, а Мейв...? - Альбедо снова повернулась к подруге.
- Я... наверное просто пойду.
- Нет, останься. - Альбедо все же решилась. Она была из тех тонких натур которые не могли оставить человека наедине со своими черными мыслями. - Красота в глазах смотрящего, ведь так? - Она глянула на Аде, тот довольно улыбнулся, с ходу поняв мотивы приглашения Мейв . - Будешь нашим суровым критиком?
- Ты предлагаешь мне... просто смотреть на то как вы рисуете? - Она шмыгнула носом и скептично приподняла бровь.
- И оценить конечный результат. - Альбедо вдруг подошла к подруге и взяла ее руки, заточив их в замок из своих ладоней. - Поможешь нам?
- ... - Она недолго помолчала. - Да. Хорошо, я согласна. - А потом покраснела еще гуще.
Альбедо и Адевале обменялись улыбками. Феликс непонимающе почесал затылок. Они быстро преступили к работе. После недолгих обсуждений было решено нарисовать Сойку, прямо с натуры. Мейв подсела поближе и Адевале посадил птицу на ее плечо. Сойка неуверенно поглядывала на девочку, но быстро привыкнув, начала скакать по ней так, словно Мейв была очень замысловатой жердочкой или деревом.
Под утренним летнем солнцем четверо детей рисовали голубую сойку на стальной серой стене. Время беззаботно летело вперед, под смех друзей, стрекот птицы и шуршание кистей, Мейв и не заметила как глаза ее окончательно высохли.