Глава 4
Открыв глаза, упираюсь взглядом в потолок с золотым узором по периметру, красноречиво намекавший: события вчерашнего дня не приснились. По телу прокатилась волна слабости, у меня бывало такое на земле, когда давление падало — чашка кофе и всё минует, интересно, тут готовят кофе?
Лёжа на кровати, усилено пытаюсь заставить свой мозг работать без внутренней стимуляции энергетических напитков. Обещала себе сегодня отправиться на пробежку, и отправлюсь, только ещё чуть-чуть полежу под весом тёплого одеяла...
Вчера, после ванной и скромного ужина в покоях, ко мне соизволил явиться Тристан. Он объявил о решении короля подтвердить моё расписание — монарх даже не вникал в его суть, — и принялся вводить меня в курс дела. Чтобы его работа по поиску выхода в другой, определённый мир, проходила удачней, мне не стоит попадаться, я буквально должна стать Эванжелиной от мыслей до повадок, на мой вопрос — как? Мальчик эльф пожал плечами, лишь сказал, что принцесса была капризная, и я должна принять это к сведению. У нас с Эванжелиной много отличий: она ненавидит физические нагрузки, а я — пение, это лишь то, что вчера мы сумели определить, уверенна— впереди ещё много таких открытий.
Мальчик эльф, точнее — фейри, так же посвятил меня в особенности их расы, я бы назвала этот краткий курс биологии — проскакали по кочкам. Фейри и эльфы, разные существа, поскольку эльфы — их предки, лесные жители, они были в разы слабее фейри, не обладали таким уровнем магии. Эльфами в этом мире всё ещё называют жителей городов — слабых подданных, они занимают обычные городки с площадями близь замков, или лесные хижины — зависит от их выбора и страны, в которой посчастливилось родиться. Эльфы не обладают магией совсем, или скудным даром, если фейри с силой дриад могут в мгновение ока вырастить дерево в пять метров высотой, то эльфы — максимум помогают болеющим растениям, или заставляют урожай на полях скорее созревать. Следовательно, и живут они меньше, средняя продолжительность жизни эльфа — сто лет, стареть они начинают в последний десяток, до того времени ни седины, ни морщинок. Потомство эльфы производят не большое - один — два, ребёнка, реже — больше, иногда у эльфовских детей может проявиться сила фейри, таких забирают на службу стражников, в целительское подмастерье, или ещё куда-то, если эльф сам не против.Фейри — полная противоположность, могущественные, обладающие разными степенями силы. То что фейри считают слабым даром, само по себе — чудо, страшно представить какие возможности у монархов. Живут они соответственно дольше, жизнь фейри может продолжаться до восьмисот лет, физиологическое старение припадает на последние сто лет. По словам Тристана — находились те, кто жил дольше, но как правило, средняя продолжительность — около пятисот лет. Тёмные эльфы живут дольше, смежные равны с ними по годам, светлые — более нежные создания, они могут заболеть смертельным недугом, при котором даже целители не помогут, учитывая что Эванжелина - светлый эльф, это знание я предпочла бы позабыть.Тристан заявил, что династия Эванжелины — многовековое наследие силы фейри, у всех проявлялся дар, кроме самой принцессы — она первая за семь столетий, кто родился пустым— эльфом. Больше рассказывать про семью он не стал, сославшись на то, что и так забил мой мозг ворохом информации.Потянувшись в постели, я свесила ноги с кровати, касаясь тёплого ковра и нехотя встала. Солнце только начало всходить из-за горизонта, обычное время для моего пробуждения, фейри же начнут просыпаться через час, если не позже, у меня есть фора. На земле я бы выпила кофе и стала собираться на учёбу, под будильник играющий из маминой комнаты, но я в Эльфхейме — мире фейри, и я иду искать свою фрейлину, как оказалось, брюнетка не совсем служанка. Ингрид — Тристан назвал мне её имя — родом с Комантем, как и Эванжелина. Несколько шагов по ковру, и вот, я у двери, за которой стоят двое стражников, страшно но такова теперь моя жизнь — временная, нужно свыкнуться с происходящим и получать удовольствие, не каждый за свою жизнь попадает в другой мир. Если бы сделать это было так же просто, как подумать...Открыв дверь, я сталкиваюсь с двумя массивными спинами в доспехах — они приоделись, сменив кожаные жилеты на защитную одежду из тонкой, но прочной стали, огибающей их тела точно по сгибам.
— Ваше высочество. — Первым меня заметил Филипп, поворачиваясь лицом, низко кланяясь, сгибаясь почти в двое. Принц так же поворачивается, почтительно наклоняя голову — не в крови у принца кланяться, даже будучи стражем — судя по его лицу, он не шибко рад видеть Эванжелину.
— Доброе утро, принц Дэйтан. — Отвечаю ему наклоном головы, — Филипп. — Второму стражнику дарю улыбку, решая вести диалог с ним, он настроен более дружелюбно чем принц, — Мне нужна Ингрид, можете послать за ней?
— Конечно, прикажете что-то передать ей? — Филипп живое воплощение стражников из фильмов, с ровной спиной, бритой головой, массивными плечами, и вагоном вежливости за ними. Он ловит каждое моё слово, пока Дэйтан изогнув бровь, бросает взгляд на вид за окно во всю стену, слегка прикрытое алой тюлю.
— Да, чтобы она прихватила мне одежду для тренировки.
После моих слов, интерес Дэйтана отходит от окна, сосредотачиваясь на мне. Принц не выдаёт замешательства, стоит всё так же ровно, но вопрос читается в его очах.
— Будет сделано. — Филипп вновь поклонился.Всё ещё сложно привыкнуть к тому, что в этом мире мне кланяются. Стараюсь выглядеть величественно, даже в ночной рубашке по колено.
— Крайне признательна.
Ингрид не заставила себя ждать, пришла в течение нескольких минут, с охапкой одежды в руках. Облачённая в просторную рубашку в пол, подпоясанную алым поясом, волосы взъерошены, очевидно фрейлина сама только проснулась. Убедив её, что я в состоянии одеться сама, всё-таки заставляю Ингрид отправиться решать остальную утреннюю рутину. В мою привычку не входит щеголять голой перед другими.Белье, да и в целом — одежда для тренировок —весьма странная, приди я разодетая так в зал — мне вызвали бы неотложку прямиком в псих диспансер. К счастью, панталоны тут не носят — вместо них хлопковый кусочек ткани, напоминающий ну очень короткие шорты, грудь я подвязываю плотным куском ткани, внутри которого специальный каркас из кожи, вчера на теле Эванжелины было другое белье, очевидно это — для тренировок. В зеркало мне всё ещё страшно смотреть, отражение показывает не меня, а Эванжелину — в её прекрасной бледности, длинные золотистые косы и несуразные уши. Благодарю судьбу за то, что лицо осталось моим, возможно — Эванжелина и я двойники, такую теорию предоставил Тристан, звучит весьма правдоподобно. Моё лицо в зеркале — единственный спасительный якорь, не дающий прийти в полное отчаянье, по этой же причине я не чувствую особого дискомфорта в новом теле. Думала будет сложнее приспособиться, но нет, я на удивление привыкаю к нему. Долго смотреть в зеркало не собираюсь, но что-то заставляет меня задержаться — россыпь родинок на животе Эванжелины, идентичны моим. Бывает ли такое? Разве у двойников совпадают даже родинки?Одна ниже левой груди, вторая — на два пальца вниз, сбегаясь со средней линией живота, третья — вниз и вправо, и ещё две возле пупка: справа и слева. Я всегда обращала на них внимание, родинки казались мне неким созвездием, неровной буквой — «z». Почему у Эванжелины такие же родинки?Тряхнув головой, быстро натягиваю плотные чёрные штаны, массивные ботинки — в таких бегают солдаты по окопам, как буду бегать я, остаётся вопросом — белую рубашку без пуговиц, она свободно повисает на худощавом теле. Поверх рубашки остаётся надеть корсет из бурой кожи, он не похож на платяные, этот уплотнён на спине, чтобы поддерживать её, застёжки впереди — железные замочки - крючки, отделаны позолотой. Подкатав рукава, поднимаю их, открывая предплечья. Для волос Ингрид принесла красную ленту, я стягиваю их на затылке в низкий хвост, уши отчётливо выделяются на фоне общей картины. Возможно, я к ним привыкну...
— Где лучше всего бегать? — Сей вопрос я задаю стражникам, выйдя в слегка освещённый коридор — солнце успело подняться немного выше, пока я переодевалась.
— Вокруг замка много мест, я вас проведу. — Дэйтан впервые опередил Филиппа, выдвинувшись вперёд. Его взгляд оценивающе прошёлся по моей одежде, хотя лицо не выдавало его мыслей на этот счёт — как всегда хмурое, сосредоточенное, с таким в пору играть в карты.
— Нет. — Я мягко касаюсь его груди в доспехах, от этого действия принц инстинктивно дёргается назад, всего на миг его маска спадает, и я вижу страх. Дэйтан — отслуживший принц, пугается Эванжелину, принцессу, светлую фейри, доходящую ростом ему чуть выше локтя. Может виной тому моя сила? Все видели, как я вчера чуть не убила того парня, — Пусть меня проведёт Филип, а вы, караульте мои покои. — Мои слова звучат как приказ, мускул на скуле принца дёргается и я добавляю чуть тише, — Пожалуйста.
— Прошу за мной, ваше высочество. — Филипп выдвигается вперёд, и я следую за ним, вглубь красно — бело— золотого коридора, в лучах рассвета тут всё переливается. Я в самом деле попала в сказку, — Вы хотите отправиться в сад, прогуляться? Или может, спуститься в город?
— Нет, мне нужно место, где будет мало народу, как сейчас дело обстоит во дворце? — Говорю тихо, передвигаясь коридором, как мышь, в то время доспехи Филипа издают звуки при каждом шаге. Нет желания встречаться с кем-то из жителей дворца, выдавать себя за Эванжелину, кланяться и принимать поклоны. Я хочу на пробежку — втянуть свежий воздух в лёгкие, отдаться порыву ветра, не думая о косых взглядах.
— Большинство ещё спят, ваше высочество, но слуги уже пробудились. Как насчёт пробежки в лес? — Филипп бросает на меня взгляд, — На тренировочное поле я не могу вас повести, там сейчас убирают, и..
— Лес подойдёт. — Перебиваю я, мягко улыбнувшись. Что из себя представляет тренировочное поле я ещё узнаю, позже, на сегодня достаточно будет леса.Вереница коридоров сменяется лестницей, на сей раз — не узкой винтовой, а массивной, величественной, выходящей на первый этаж. Мы минуем колоны, стражников, алые стяги, украшенные изображением пламенеющей птицы — выходя через главные, парадные ворота, их открывают нам, а после — закрывают, двое стражей со скрытыми под сталью лицами.
Филипп не ведёт меня в сад с фонтаном, расположившийся на переднем дворике, уходящий за левую часть придворной территории, вместо этого он ведёт меня по выложенной из камней тропинке, в сторону правого крыла.
Фасад замка впечатляющий — это настоящая махина из светло-серого камня, с выступающими тёмно-серыми карнизами, на сгибах виднеются руст из чёрного камня, возможно — обсидиан. Окна возвышаюсь в пять этажей, я смогла насчитать три башни, выстроенные по кругу, от самой низкой, до высокой, с чёрными крышами. Стена, возле которой мы шли — украшена барельефом из тёмного серебра, снаружи дворца — никакого золота, а красный видится лишь в кустах — алые розы, излучают божественный запах. Всюду зелень — деревья, живая изгородь, между ними течёт тропинка выводящая на свежую зелёную траву, и холм с плавным спуском, ведущим прямиком в густой лес. Филипп остановился на вершине спуска, красноречиво намекая, что начать свой забег я могу прямо тут.
— Ты останешься тут? — Я кинула быстрый взгляд на стражника, разминая ноги.
— Я бы с удовольствием, но не могу. — Он пожал плечами, отстранённо смотря в сторону леса, — Буду следовать за вами, но на расстоянии. Не волнуйтесь, вы меня не заметите, мешаться под ногами не буду.
С одной стороны, мне даже спокойнее будет, от присутствия неподалёку личной охраны.Старт оказался лёгким, бежать вниз со склона легко, ноги скорее прыгали, преодолевая большие дистанции, не соприкасались с землёй, сложнее стало, когда пришлось выбежать на извилистую тропинку идущую через лес. Неподготовленные ноги Эванжелина быстро подтвердили мои опасения касательно минимальной мышечной массы у принцессы. Бежав так быстро, как хотелось бы — я рисковала быстро устать, не преодолев и нескольких километров, для избежания позорного отдыха, пришлось умедлить бег. Свежий воздух прибавляли сил, целющую силу здешнего ветерка я почувствовала при старте, когда он подул в лицо, пресекая попытки кожи вспотеть.
Воздух в лесу Рекутии поистине волшебны, он медленно входил в лёгкие, обволакивая их изнутри, и выходил через рот, тёплым паром. Утром в лесу ещё прохладно, но я не чувствую дискомфорта из-за холода, лишь свежесть подаренную воздухом и вытоптанную тропу под ногами, петляющую между деревьев. Природа мало чем отличается от земной — деревья, трава, кусты, над кронами летают проснувшиеся птицы, но всё окружающее словно под цветовым фильтром насыщенности. Зелёный — неестественно яркий, малахитовый, трава пестрит под ногами излучая энергию жизни. Листы на деревьях размером с две моих ладони, они поигрывают на ветру, словно исполняя известную лишь им песню, я прислушалась к шелесту, подгружаясь в эту атмосферу спокойствия и жизни.
Бегать приходилось мне и раньше, на земле в местном парке находящемся в семи минутах ходьбы от дома. Я бегала там одна, или с подругой, ровно до того момента, пока не получила травму колена. Доктора, а после и тренер, запретили мне бегать на свободных участках, из кардио остались лишь беговые дорожки, на маленьких скоростях. Теперь же я вновь могу бегать, без страха, что на повороте колено защемит, и два дня на ногу встать будет невозможно. Тело Эванжелины лёгкое, с одной стороны слабое, но у неё нет никаких травм, и прокачать его до нужного уровня не составит труда.
Я вновь мысленно сливаюсь с окружающей средой, прислушиваясь к пению птиц, переплетающегося с шелестом листвы. Эльфхейм прекрасен в своём пении, он завораживает, заставляет бежать дальше, не заботясь об усталости в ногах. Удивительно, дыхание не сбивается, воздух равномерно приходит и покидает лёгкие, но мышцы ног ноют и я решаюсь сделать перерыв. Не сейчас, ещё чуть-чуть пробегу и сделаю... Где-то справа слышу ручей, возможно он впадает в реку, уверенна — там безумно красиво, но я рискую отбиться от графика, залюбовавшись водой. Потому бегу к зелёной Полине с одиноким старым пнём, чтобы передохнуть, перед забегом обратно — во дворец .