Turncoat

Гермиона

Холодно.

Постепенно я понимаю, что что-то держит мои запястья высоко над головой. Что-то холодное и жёсткое.

Оковы?

О, нет.

Последнее, что я помню, — это как я сдавалась Долохову и другим... даже не могу сказать, сколько их было. Четыре или пять?

Не хочу открывать глаза, не хочу знать, куда меня привели.

Шевелю ногами, перенося свой вес, чтобы облегчить боль в руках, и понимаю, что на щиколотках тоже оковы. Как я здесь оказалась?

Вдруг слышу знакомый мужской голос. Не могу определить, кому он принадлежит.

— С этой Грейнджер какая-то чертовщина творится, — говорит он. — Когда мы посылали в неё заклинания, они меняли направление или просто растворялись, даже не долетая. Это очень странно.

Ему отвечает человек, чей голос я прекрасно знаю, — Люциус Малфой.

— Да, Беллатриса говорила, что даже фирменное проклятие Долохова не имело никакого эффекта. Но я не поверю, пока не увижу сам.

— Вот её темница, — отвечает голос.

Вдруг я понимаю, кому он принадлежит: Теодор Нотт. Я думала, он умер! Блейз не был уверен насчёт этого, когда мы спрашивали, но так как он долго не показывался, мы решили, что его уже давно нет.

Замок открывается, и дверь темницы отворяется с громким дребезгом. Продолжаю держать глаза закрытыми — может, если я притворюсь, что всё ещё без сознания, то услышу какую-нибудь полезную информацию. Хоть я и не уверена, что это мне сейчас как-то поможет. По-моему, проще сдаться. Шансы на то, что я выберусь отсюда живой, крайне малы.

Нет уж. Я не сдамся. Несмотря ни на что.

Открываю глаза, оба пожирателя в плащах и масках.

— Привет, Нотт. Малфой, — я пытаюсь скрыть дрожь в голосе. Кажется, успешно.

— Похоже, у нашей милой грязнокровки хороший слух на голоса, — говорит Люциус, снимая маску. Нотт делает то же самое.

Просто смотрю на них, ожидая, когда они начнут делать то, зачем пришли.

— С нами приятно иметь дело, — начинает Люциус. — Если согласишься сотрудничать, мы позволим тебе вернуться к Ордену.

— Живой? — хмыкаю я.

Он смеётся. От звука его голоса по спине пробегают мурашки. Или от холода?

— Ты и правда очень умная ведьма.

— Ну, так что вам от меня нужно? — спрашиваю я. — Скорее выкладывайте, я пошлю вас к Мерлину, и все мы наконец приступим к делу.

Нотт усмехается:

— Такая нетерпеливая.

— Всё просто, — говорит Люциус. — Мы просим тебя о сотрудничестве с нами.

— Странно, что вам приходится просить.

— Мы просто проверяем, поумнела ли ты за это время, — отвечает Люциус.

— Делай выбор, — добавляет Нотт.

— Вы двое не очень-то убедительны, — говорю я.

В это время появляется ещё один пожиратель:

— Нотт, тебя ждут наверху. Я останусь здесь.

Нотт направляется к двери, Люциус поворачивается, чтобы посмотреть на вошедшего:

— Малсибер.

— Малфой, — отвечает ему тот и, злобно улыбаясь, поворачивается ко мне: — Так, так, так. Наконец-то она у нас. Тёмный Лорд будет в восторге.

Он подходит ко мне, и я напрягаюсь.

— Так что, грязнокровка, я слышал, ты каким-то образом неуязвима для заклинаний? Как это у тебя выходит, не расскажешь? — спрашивает он.

— Я не знаю.

Это правда. Я обсуждала это с МакГонагалл и Люпином, но они так и не поняли, что это может быть. Я не делала ничего нового или особенного, так что не понимаю, откуда появилась эта защита.

— Думаешь, она говорит правду, Малфой?

— Сомневаюсь. Она всегда была себе на уме.

— Ну, тогда давай посмотрим, нет ли каких намёков на теле, — говорит Малсибер с гнусной ухмылкой.

Он подходит ещё ближе и тянет вниз застёжку моего свитера.

О, Мерлин. Нет.

Люциус отходит немного в сторону, подбирая лучший угол обзора. Внутри всё сжимается от страха.

Малсибер смотрит вверх на мои оковы и хмурится:

— Немного неудобно, правда?

Взмахом палочки он заставляет мой свитер исчезнуть.

— Расскажешь нам, что тебя защищает?

— Я не знаю, — повторяю я.

— Хорошо, тогда другой вопрос: кто предал Тёмного Лорда?

Я ничего не отвечаю. Ещё один взмах, и я остаюсь без футболки. Холод обжигает кожу, я начинаю дрожать.

— Мне даже нравится, что ты не отвечаешь на вопросы. Можем продолжать так и дальше, — говорит он, наклоняясь ко мне.

Смотрю ему прямо в глаза и плюю на него. Палочкой он убирает плевок с рубашки и злобно угрожает, глядя на меня:

— Ты об этом пожалеешь, грязнокровка.

Ещё взмах, и исчезает вся моя одежда. Я тщетно пытаюсь освободить руки из оков, стоя полностью обнажённой перед двумя мужчинами.

Малсибер начинает возиться с ремнём. Чувствую, как подкатывает приступ тошноты.

— Нет... — качаю я головой.

Он уже расстёгивает ширинку, но вдруг останавливается, глядя на мою грудь.

Я дрожу от холода и страха. Глаза застилает пелена слёз. Яростно моргаю, пытаясь прогнать их. Я не буду рыдать перед этими чудовищами.

Его пальцы касаются моей груди, я пытаюсь увернуться, но он и так не задерживается — ему был нужен кулон.

— Мне казалось, что я всё с тебя снял, грязнокровка. Что это?

— Какая разница? — говорит Люциус, прежде чем я отвечу. — Обычная побрякушка, ничего больше.

— Молчи, Малфой. Если это устояло перед заклинанием Исчезновения, значит, это может быть тем, что её защищает, — рычит Малсибер. Затем он обращается ко мне: — Откуда у тебя это?

Я дерзко смотрю ему в лицо и ничего не отвечаю.

Он пытается сорвать кулон, но цепочка слишком крепкая — ему удаётся лишь заставить меня опустить шею. Хмурясь, он изучает всю цепочку в поиске замочка, но тщетно.

Кажется, он в шоке. На самом деле, я тоже не понимаю, что происходит. Я точно помню: Малфой застёгивал цепочку у меня на шее.

Тогда Малсибер просто снимает с меня кулон, но как только он оказывается в его руках, он испаряется и снова появляется у меня на шее. Если бы я не была такая напуганная — не говоря уже о том, что голая, — я бы посмеялась над его замешательством.

— Да на хуй, — бормочет он, снова подходя ко мне и расстёгивая ширинку уже до конца.

Ох, чёрт. Пожалуйста, не надо. Это не должно случиться.

Я зажмуриваюсь и мысленно молюсь о том, чтобы кто-нибудь пришёл и спас меня.

Он грубо раздвигает мне ноги, я пытаюсь сжать их, но он сильнее. Я кричу, стараясь вывернуться.

Вдруг раздаётся сдавленный стон. Открываю глаза и вижу Малсибера в нескольких шагах от меня. Он упал на колени и согнулся пополам, словно от боли.

— Что, чёрт возьми, это было? — спрашивает его Малфой-старший.

— Блядь, — рычит Малсибер, держась рукой за живот. — Это её кулон, я уверен. Его надо уничтожить!

Люциус с лёгким отвращением помогает ему встать на ноги.

— Он даже светился — я видел это!

Малфой-старший только качает головой и выводит Малсибера из темницы.

Спустя пару минут входят два других пожирателя, оба в масках. Они ничего не говорят. У одного из них, того, что повыше, в руках хлыст, у другого — палаш.

— Начинайте, — рявкаю я.

Высокий пожиратель взмахивает хлыстом, но он беззвучно ударяется о невидимый барьер прямо передо мной, и я не чувствую никакой боли. Он не достал меня. Получается, я защищена от всех видов атак?

Смотрю вниз на кулон с моими инициалами, который по-прежнему висит между моих обнажённых грудей. Неужели это и правда причина того, что заклинания обходили меня стороной всё это время? Если это действительно так, то это значит, что Малфой... Малфой хотел меня защитить?

Низкий пожиратель замахивается на меня мечом, но лезвие уходит в сторону. Разозлённый, он замахивается ещё раз, но меч опять соскальзывает с направленной траектории и с громким лязгом ударяется об пол рядом с моей ногой. Пожиратель испускает взбешённый рёв и делает ещё одну попытку, на этот раз нацеливаясь мне в живот.

Лезвие само замедляется и останавливается в дюйме от меня. Руки пожирателя дрожат от усилий — видно, как он пытается толкнуть меч дальше, но ему ничего не удаётся. Тогда он тянет его назад, но это тоже не выходит. Палаш словно увяз в воздухе. Глаза пожирателя расширяются от страха и удивления.

— Да в чём проблема-то? — рычит его товарищ.

Низкий пожиратель отпускает рукоять, и меч остаётся висеть в воздухе на пару секунд, перед тем как со звоном упасть на землю.

— Здесь явно какая-то сторонняя магия, — отвечает он.

Высокий пожиратель делает ещё несколько попыток стегнуть меня хлыстом, но его оружие по-прежнему не достаёт меня.

Они обмениваются взглядами и направляются к выходу.

Один из них оглядывается на меня, прежде чем выйти:

— Не думай, что с тобой закончили, грязнокровая падаль, — плюёт он. — Мы ещё вернёмся.

— Ждать буду с нетерпением, — отвечаю ему в том же тоне.

Дверь темницы закрывается. Я слышу их удаляющиеся шаги, а затем всё становится тихо.

Интересно, как скоро они найдут способ снять кулон? Неужели это и правда та самая вещь, которая защищает меня? Сложно представить, что Малфой... Как ему вообще удалось создать такой сильный артефакт, способный противостоять даже заклинанию Долохова?

Тело дрожит от шока после того, как меня чуть не изнасиловали и не замучили. До сих пор не верю удаче.

— Гермиона?

Голос, доносящийся из соседней темницы, невыносимо слабее, чем тот, к которому я так привыкла.

— Блейз? — отзываюсь я.

— Чёрт, это и правда ты.

— Блейз! О Мерлин! Ты в порядке? Звучишь ужасно.

— Ну спасибо, Гермиона. Всегда знаешь, как вселить в парня уверенность.

Не могу поверить. Даже при таких обстоятельствах он находит время для своих шуточек.

— Блейз, я не шучу.

— Да, я знаю. Как ты им попалась?

Я вздыхаю:

— Нас предал Наземникус.

— Он мутный, но я никогда бы не подумал, что у него хватит смелости предать Орден. Кто-то ещё об этом знает?

— Не уверена.

— Плохо дело. Кого-то ещё поймали кроме тебя?

— Люпина, но я не знаю, что с ним, — устало отвечаю я. Отчаянно молюсь, чтобы с ним всё было в порядке. — Ты видел Ли или Алисию?

— Нет. Пожиратели ничего о них не говорят, хотя я даже спрашивал.

— Что они хотят от тебя?

— Сотрудничество, шпионаж — всё как обычно.

После небольшой паузы я спрашиваю:

— Как думаешь, каковы шансы, что мы выберемся отсюда?

— Честно? Один к миллиону.

— По крайней мере, мы вместе, — тихо говорю я.

— Ага.

Я смотрю на пол темницы и жалею, что у меня нет ни кусочка ткани, чтобы прикрыться. Руки болят оттого, что очень долго находились в одном положении, на запястьях чернеют синяки от оков.

Надеюсь, Малфой получил моё сообщение...