Система отмены Мэри Сью [BL]

Как будто движимая неведомой силой, изначально команда из двух человек неизбежно превратилась в троицу. Особенно это стало заметно, когда навязчивая главная героиня, страстно прилипшая к Фу Ичэню, начала активно напоминать о своём существовании. Не только Су Чжань чувствовал раздражение — даже Фу Ичэнь был утомлён её постоянным присутствием.

Однако, будучи отстранённым и сдержанным Национальным Учителем, Фу Ичэнь умело использовал свою высокую позицию, чтобы выстроить невидимую стену между собой и главной героиней. Как бы бесстыдно она ни пыталась приблизиться, её энтузиазм неизменно натыкался на холодную стену безразличия. Это не могло не вызывать недовольство у Су Чжаня, который, к тому же, считал главную героиню крайне непривлекательной.

Особенно сильно Су Чжань страдал, когда та, бывшая «Принцесса Подземного Мира», начинала болтать без умолку. Он, предпочитавший молчание, ощущал, как его голова вот-вот взорвётся.

Главная героиня без стеснения цеплялась за Национального Учителя, что вызывало у него чувство подавленности, раздражения и усталости. Стоило ей заскучать — она тут же начинала его дразнить. Но его единственным ответом было молчаливое игнорирование. В конце концов, он был мужчиной лет двадцати пяти, привыкшим к уединению и не любившим болтать попусту. Было бы наивно ожидать от него открытого сопротивления.

Поэтому единственное, о чём думал Су Чжань в тот момент, — как бы избавиться от главной героини.

После побега от убийцы прошлой ночью, трое покинули Наньян под покровом темноты. Именно тогда у Су Чжаня появилось немного времени, чтобы ознакомиться с развитием сюжета. Возможно, из-за недавнего покушения и неожиданного появления главной героини, позорные действия, совершённые им в гостинице, временно стёрлись из памяти.

Новый сюжет оказался не слишком далёк от его ожиданий. Хотя 70–80 глав были откровенным наполнением — бесконечные наивные повседневности двух главных героев, препиравшихся почти на каждой странице, — сама история с бандитами в Цзяннане укладывалась всего в одно предложение.

Впрочем, кроме этой «романтической рутины», сюжет включал в себя и реальные трудности — опасности на пути в Цзяннань, борьбу с местными злодеями, устранение коррумпированных чиновников и, в итоге, обретение твёрдого положения в государстве.

Однако Су Чжань ощущал раздражение. В оригинале Второй Мужской Персонаж почти не появлялся, тогда как Главная героиня была буквально повсюду со своим детским телом. Его тревожило это, и он всё чаще задумывался, как бы избавиться от неё. Особенно когда система начинала петь свои лозунги:

[Избавьтесь от Главной героини! Избавьтесь от Главной героини!]

[Второй мужской персонаж — настоящая пара Главного Героя!][Наша цель — устранить Мэри Сью и превознести Второго Мужчину!]
[Наш лозунг: Избавиться ~ Избавиться ~ Покарить~ Покарить!]

Голова Су Чжаня наполнялась механическим, ритмичным голосом системы. Это напоминало хип-хоп, только вместо музыки — навязчивые лозунги, как из сломанного магнитофона. Он не мог их отключить — только слушать снова и снова... Головная боль становилась невыносимой.

Но даже с такой раздражающей системой Су Чжань не мог решиться на варварский поступок — бросить девятилетнюю девочку в горах. Хотя Национальный Учитель и держался отстранённо, открытого унижения он себе тоже позволить не мог.

Потому, как бы плохо ни чувствовал себя Су Чжань, он сохранял мрачное выражение лица и молчал. А Национальный Учитель тем временем с видом стороннего наблюдателя бросал на него загадочные взгляды, от которых Су Чжань внутренне вздрагивал. Из-за чувства вины он даже не смел смотреть ему в глаза — слишком ярко вспоминались смущающие события той ночи.

Фу Ичэнь тоже испытывал головную боль из-за главной героини. В конце концов, в этой маленькой группе собрались три фигуры, играющие ключевые роли в государстве: девятилетняя вдовствующая императрица, новоназначенный император и он сам — национальный учитель, любимец народа. Причём из троицы одна была ребёнком, вторая — совершенно беззащитна. Поэтому Фу Ичэнь автоматически ощущал себя главой этой странной семьи. Он должен был следить за безопасностью, налаживать быт и разнимать ссоры.

Кроме того, у него и у Су Чжаня была общая цель — избавление от главной героини.

Фу Ичэнь также не забывал об угрозах мусорной системы. Та упомянула наказание за невыполнение задачи. Хотя пока ничего не произошло, Фу Ичэнь не сомневался, что та не бросала слов на ветер.

Тем не менее, система вполне определённо считала, что пока Фу Ичэнь сохраняет дистанцию, он не нарушает условий. Да, героиня сама увязалась за ними — он не был виноват в этом.

Это приносило некоторое облегчение. Но оставалось тревожное ощущение, что героиня может отклониться от сюжета. Если она привяжется к Главному герою — начнётся настоящее безумие.

Фу Ичэнь не ожидал, что всё пойдёт именно по самому худшему сценарию. На третий день путешествия Су Чжань внезапно заболел. Сильный мужчина с отличным здоровьем и боевыми навыками внезапно почувствовал себя плохо — хотя погода была вполне умеренной.

Изначально Фу Ичэнь подумал, что Су Чжань просто расстроен поведением героини, которая вела себя особенно прилипчиво, даже пытаясь ехать с ним на одной лошади под предлогом «маленького роста». Но когда он повернул голову, чтобы посмотреть на его реакцию, выражение лица Су Чжаня показалось странным.

Фу Ичэнь не был настолько скучным человеком, чтобы намеренно использовать героиню для дразнения Су Чжаня, но иногда делал это ради разнообразия. Однако в этот раз ситуация оказалась другой: лицо Су Чжаня побледнело, брови были сведены, а сам он выглядел усталым и вялым. Он ехал, опустив голову, хотя обычно держался уверенно и прямо.

Фу Ичэнь внезапно почувствовал тревогу. Он проигнорировал болтовню героини и попросил её ехать впереди. Затем, замедлив шаг своей лошади, он приблизился к Су Чжаню и увидел, что тот действительно бледен, лоб покрыт потом, а тело будто лишено сил.

— Что с тобой? Где болит? — спросил он. Его обычный холодный тон сменился искренним волнением и мягкостью.

Су Чжань, у которого кружилась голова и болело всё тело, чувствовал себя так, будто силы покинули его. Честно говоря, даже он сам не понимал, что с ним происходит. Сначала ему просто было слегка не по себе, и он не придал этому значения. Но когда наконец осознал, что дело серьёзное, было уже поздно — он оказался полностью истощённым, а боль пронизывала всё тело, словно его лихорадило. Причём это была не просто странная температура — она казалась по-настоящему опасной.

Ощущая, как сознание путается, он услышал мягкий голос Национального Учителя. Когда с трудом приоткрыл глаза, то увидел, как мужчина тревожно и хмуро смотрит на него. Сердце Су Чжаня наполнилось теплом, а внутри разлилось чувство уязвимости. Забота в минуты слабости легко делает даже самого сильного человека ранимым — именно это и происходило с ним сейчас.

В его голове то и дело звучал механический голос системы, но в этом затуманенном состоянии он не мог уловить суть сказанного. Сейчас Су Чжаню было не до этого. Он чувствовал себя ужасно. Увидев обеспокоенное лицо Национального Учителя, он ощутил, как у него защипало в носу. Всё его тело, прежде сдерживающее слабость, внезапно обмякло, словно отказавшись дальше бороться.

Фу Ичэнь заметил, что лицо Су Чжаня побледнело, а глаза, устремлённые на него, были затуманены. Но невысказанная обида, вспыхнувшая в этих глазах, будто ударила его в сердце. Его выражение стало мрачным, и он повторил сдержанным голосом:

— Что случилось?

Он старался говорить спокойно, чтобы не ухудшить ситуацию. Но не успел договорить, как в следующую секунду тело Су Чжаня внезапно покачнулось, и тот чуть не свалился с лошади.

Фу Ичэнь тут же напрягся. Он молниеносно обнял его, спрыгнул с седла и сел сзади, аккуратно прижав Су Чжаня к себе. Он взволнованно прошептал:

— Что с тобой?

Су Чжань ощутил, как его измученное тело получило поддержку. Нос снова заныл, и, возможно, потому, что эти объятия были слишком тёплыми, чувство уязвимости, ранее едва заметное, разрослось и нахлынуло с новой силой.

— Плохо мне... — пробормотал он, позволяя обнять себя крепче. Голос стал слабым и бессознательно зависимым. — Совсем нет сил...

До этого он сам не понимал, действительно ли ему так тяжело, но теперь, оказавшись в объятиях Национального Учителя, ему вдруг стало ощутимо легче. Возможно, это всего лишь психологический эффект... но сейчас он не хотел ничего, кроме как остаться рядом с ним.

Фу Ичэнь и сам был растерян. Он сразу почувствовал, насколько тело Су Чжаня горячее. Приложив ладонь ко лбу, он тут же ощутил жар.

— У тебя температура?

Погода была хорошей, ни дождя, ни ветра. Боевые способности Су Чжаня и его внутренняя сила были на высоком уровне — разве он мог просто так слечь с лихорадкой? Фу Ичэнь был в недоумении, но это не мешало ему волноваться.

Первой его мыслью было: отравление. Ведь на них не раз покушались, порой с использованием ядовитого оружия. Но он быстро отбросил эту версию — тело Су Чжаня не было ранено, а в случае опасности он всегда защищал его. Он бы не допустил, чтобы Су Чжань пострадал.

Если же отравление было через пищу или воду, это тоже было маловероятно — в их группе Су Чжань был самым сильным. Даже Женщина-Главная, уступавшая в боевых искусствах, чувствовала себя нормально.

Фу Ичэнь становился всё более обеспокоенным. В оригинальном сюжете не было ни болезни, ни жара. В их мире души занимали тела персонажей, но эти тела были всего лишь частями вымышленного мира Мэри Сью. Если сюжет не предусматривал болезни, откуда она могла взяться?

С этой мыслью он крепче обнял Су Чжаня, удерживая его, и, одновременно придерживая поводья, пытался стабилизировать шаг лошади. Он напоил его водой и мягко спросил:

— Тебе лучше?

— Хм... — тихо отозвался Су Чжань, и это был не безразличный звук — ему и правда стало легче.

В этот момент в голове Фу Ичэня прозвучал голос мусорной системы, сообщивший об увеличении показателя благосклонности на 1 пункт. Тут Фу Ичэнь впервые задумался: вся эта болезнь Су Чжаня слишком подозрительна. Если это не заговор, то, возможно, система знает что-то.

[Да здравствует хозяин! Я снова увидела свет!] — начала болтать система как обычно. И, как всегда, сразу перешёл к обсуждению Су Чжаня:

[Ах, Мужской бог Чжанчжан! Хозяин, ты такой сильный! Обнял Мужского Бога! Ах, ах! Как трогательно!..]

"Заткнись", — резко оборвал его Фу Ичэнь, чувствуя раздражение. Он уже привык к болтовне системы, но сейчас что-то в её реакции показалось ему странным. "Посмотри быстро, что с ним."

[А? Что случилось с Мужским Богом?..] — мусорная система наконец сообразила и вскоре ошеломлённо воскликнула: [Это наказание! Системное наказание!]

Брови Фу Ичэня дёрнулись, лицо стало мрачным, голос понизился:

"За что ты его наказываешь?"

[Недоразумение! Это не моё наказание!] — поспешно ответила система. [Это его собственная система его наказала! Я чувствую в нём ту же силу, что и в себе — это сила его личной системы.]

Фу Ичэнь растерялся:

"Почему? За что?"

Он знал: по логике системы, наказание следует за невыполнением задания. Так в чём же было задание Су Чжаня?

[Я... я не знаю...]

"Тогда как снять это наказание?"

[Выполнить задание.] — ответила система, будто это само собой разумеется. Потом с сожалением добавила: [Хнык... Мужской бог такой бедный... Хозяин, помоги ему...]

Фу Ичэнь отключил систему, не желая больше слушать. Он погрузился в размышления. Он понял: ни он, ни его мусорная система не могут связаться с системой Су Чжаня. Это может сделать только он сам. Значит, Су Чжань знает, за что его наказывают... и что нужно сделать, чтобы это прекратилось.

Сердце Фу Ичэня дрогнуло. Он крепко обнял Су Чжаня и прошептал:

"Скажи мне... чем я могу тебе помочь?"

Су Чжань, с закрытыми глазами, чуть склонился к его груди. Его лицо выглядело немного лучше. Даже если он не понимал скрытого смысла этих слов, он мог выразить, чего хочет.

Он слегка наклонил голову, прижался щекой к груди Фу Ичэня и слабо обхватил его руку обеими руками. Затем с трудом выговорил:

— Я не хочу её видеть...

Фу Ичэнь на мгновение растерялся, но почти сразу понял, кого имел в виду Су Чжань.

После легкого замешательства Фу Ичэнь почти сразу понял, кого именно Су Чжань имел в виду, говоря "её". Это был первый раз, когда Су Чжань откровенно отверг Главную героиню собственными словами. И одновременно — первый раз, когда он косвенно отверг требования своей системы, касающиеся Главной героини.

Это напрямую подтвердило прежние догадки Фу Ичэня о природе системы Су Чжаня. Особенно с учётом его странного поведения по дороге — он, казалось, нарочно отталкивал Главную героиню, чтобы та не приближалась к нему. Неужели это и была основная задача системы?

У Фу Ичэня постепенно складывалось предположение, разум напряжённо работал. Но сейчас не было времени вникать в детали. Его главная цель — как можно скорее освободить Су Чжаня от "наказания", наложенного системой.

Однако он не ожидал, что Главная героиня, которая до этого ушла вперёд, теперь вернётся верхом. Почувствовав это, тело Су Чжаня в его руках дрогнуло, а пальцы, сжимавшие его руку, напряглись.

— Я не хочу её видеть, — прошептал Су Чжань, сжавшись в его объятиях, морщась от боли и говоря почти детским голосом — таким, каким Фу Ичэнь никогда раньше его не слышал. — Я хочу поехать с тобой.

Пока Фу Ичэнь пребывал в лёгком ступоре, человек в его объятиях продолжал бессознательно бормотать:

— Обними меня... не её...

Сердце Фу Ичэня болезненно сжалось, а по телу разлилось странное, почти пугающе приятное ощущение.

Су Чжань... он ведь сейчас не пытается с ним заигрывать, правда?