Смотритель Эверфир

Рассвет медленно подбирался к пространству всего Даркрата. А с неба медленно, нарочито плавно начинали спадать снежинки, кружащиеся в воздухе, и ложащиеся на землю, где сразу таяли. Ему необходимо было появиться в здании совета, хотя сейчас он не понимал, что именно это могло принести ему. Однако вот он, направлялся прямиком туда за стражей, сопровождающей его. Он знал достаточно много о Хорри, чтобы бояться, однако страх пропал. На место ему возникла холодная решимость. Несмотря на то, что произошло, он знал, что ничто не заставит его выдать правду. Даже страх пыток или публичного наказания, прямиком на площади перед зданием совета. В конце концов, ему пришлось видеть, как прямиком перед ним Хорри разгрызали плоть друг друга, умирали. Вряд ли испытать что-то подобное на себе было более страшно, чем видеть. Намного больнее, но не страшно.

Немного времени прошло в пути пешком, хотя следом ему предоставили повозку. Она излишне медленно двигалась по вымощенным камнем дорожкам, а сам Вэйн ощущал себя скорее пленным. И ему даже не ясно было, что больше вызвало подобное ощущение: то, что его окружала стража, передвигающаяся на довольно редких для города лошадях, или же то, что он был запрет в тесной повозке.

Да, в Даркрате существовали устройства, очень отдалённо представляющие собой довольно сложные механизмы, и зовущиеся машинами, и на них чаще всего передвигались лишь богатые дома и приближенные к власти советники, а также велосипеды, на которых передвигались довольно успешные торговцы, однако самым простым и удобным все равно оставалась лошадь. Даже если ее содержание, а также уход оказались очень сложным заданием после того, как чёрный лес подобрался к большей части полей и равнин. Свободной от проклятья оставалась, пожалуй, лишь пустыня. Но она располагалась так далеко, что туда никто даже не пытался добраться. Да и многие поговаривали, что лес распространился так далеко, что даже пустыни не осталось. Словно и ее заполнила лишь чернота, и песок под ногами там был таким же тёмным, как и все вокруг городов.

Вэйн же ощущал себя готовым отдать многое, чтобы оказаться далеко от повозки, возможно где-то в пустыне, как раз перед лицом палящего солнца и жары, даже если там тоже господствовало проклятье черноты. Или как там должно было быть в пустыне? Насколько ему было известно, жарко. Очень жарко. Почти как в котлах... А возможно даже жарче.

Однако пока мысли заполоняли сознание мужчины, повозка медленно остановилась. Высокий металлический забор, созданный, вероятно, в то время, когда к шахтам ещё был простой доступ. А также высокое, величественное здание, насчитывающее три этажа, на первом из которых располагалась огромная библиотека. Сооружение выглядело тёмным, словно его создали из самого чёрного камня, который смогли найти. А металлические прутья решёток на окнах, кажется, являлись самым светлым пятном на здании, помимо, конечно же, мутного светло-серого стекла.

Высокая металлическая дверь открылась сразу после того, как прекратилось противное скрипучее звучание забора за ними. А вскоре Вэйн шагал по помещению библиотеки. Стеллажи, сверкающие металлическим блеском, простирались высотой почти до второго этажа. Рядом были уставлены столики, диваны, а также кресла, которые должны были служить для удобства. А по бокам в огромном зале располагались какие-то, удивительно зелёные в этом месте растения и лестницы, ведущие на второй этаж. Вэйну предстояло направиться именно туда.

И вскоре он оказался на пространстве широкого балкона, открывающего вид на первый этаж. Именно это из себя представлял второй этаж: широкий балкон, идущий по кругу, с которого можно было попасть в разные комнаты, хранящие свои тайны за плотными дверьми. На этот раз его повели дальше, почти обойдя с ним по полукругу все пространство балкона, прежде чем его привели к ещё одной лестнице, на третий этаж.

Лишь на третьем этаже его провели по широкому коридору и указали вскоре на дверь, ведущую в зал, где ему нужно было оказаться. Вэйн нерешительно, словно боялся, замер. Он почувствовал, словно весь этот длинный путь ему нужно было проделать лишь для того, чтобы в достаточной мере почувствовать напряжение. Если бы с ним хотели расправиться — сделали бы без лишних усилий. Для этого его не нужно было везти прямиком сюда. Как и не было необходимости в аудиенции с кем-то из совета, если бы его действительно намеревались убить. В таком случае, он нужен был для чего-то другого, и ему непременно нужно было выяснить, для чего именно.

Войдя в зал он заметил, что это больше походило на тронный зал. Правда он был не такой большой, более того, тут оказалось слишком темно, и лишь одно окно, а также мигающее освещение жужжащего электричества и лампочек по бокам давало разглядеть помещение. Тёмные стены со стеллажами для книг, где находилось множество из них, флаг Даркрата, красное дерево на фоне уходящего солнца, и несколько больших портретов на другой стене, вместе со стулом и столом, стоящих почти рядом с окном. Все это убранство завершал пол с красным ковром, выглядящим почти новым. Казалось, этим помещением почти не пользовались. Пройдя внутрь он обратил внимание на несколько кресел в конце помещения, чем-то похожих на трон для короля и королевы. Именно рядом с этими двумя местами стояли те, с кем ему предстояло говорить.

— Здравствуй, Вэйн Родвен, — теперь ему приходилось внимательно изучать обратившегося к нему парня. На вид тому едва исполнилось двадцать, возможно даже меньше. Он улыбнулся широкой, крайне милой улыбкой. На миг мужчине даже пришлось забыть, при каких условиях он оказался тут. Также даже удалось забыть, что все тут несло для него враждебность. Но лишь на миг. В следующую секунду все вновь наполнилось подозрением, ведь он осознал факт, что обратившись к нему использовали и фамилию. А значит, тут о нем знали значительно больше, чем он мог предположить. Вэйн оглянулся, заметив что его сопровождение осталось за дверью.

— Тебе не стоит бояться, если ты не удумал сделать ничего глупого, — теперь он обратил внимание на женщину, сидящую на кресле чуть позади парня, который заговорил первым. Неизвестная, чьё лицо едва покрывала тонкая сеточка морщин, показывающая возраст, растянула губы в улыбке. Едва седеющая темная шевелюра была убрана в строгую прическу, а на самой женщине было надето довольно простое платье, ложащееся поверх ее излишне худого профиля.

— Я не собирался ничего делать, — Вэйну показалось уместным сказать это. Ведь он должен был дать им понять, что не опасен. По крайней мере до тех пор, пока они ничего не сделают ему.

— О, это отлично, отлично, — парень заговорил быстро и воодушевленно отступив на несколько шагов и сев в кресло тёмного бордового оттенка, рядом с женщиной. — Но мы планировали поговорить совершенно о другом. О том, что ты, кажется, знаешь многое из того, что знать не должен. Помимо этого, ты даже, вероятно, обладаешь информацией, которая, возможно, может пригодиться нам.

Вэйн лишь с сомнением поднял брови на все то, что ему сообщили. Конечно же так легко он не готов был что-либо говорить. И уж тем более что-то из того, что знал касательно Хорри или лагеря. И он почему-то полагал, что именно для выведывания этой информации его позвали.

— Я не понимаю, о чем вы, — на этот раз ложь давалась не так легко, как в прошлые разы. То ли виной тому было напряжение, все же поселившееся в нем, то ли осознание того, что им что-то от него нужно.

— Тебе не стоит строить из себя глупого, ничего не понимающего мальчишку, это не сработает. Особенно в твоем нынешнем положении, — на этот раз голос послышался сзади него. Вэйн обернулся, встретившись с взглядом того, за кем должен был наблюдать во время нахождения в Эверфир. Маркус, собственной персоной, находился тут.

Лишь после его слов Вэйн наконец-то осознал, что, вероятно, оказался в комнате вместе с правителями Даркрата. Каждый из городов, оставшихся среди тёмного леса, обладал автономией. В большинстве своём, в каждом из них находилось по нескольку правителей, или же какая-то правящая семья. В Даркрате управляющей была, насколько было известно Вэйну из разговоров в тавернах, семья Монсар. И, кажется, именно с ней ему предстояло познакомиться, а не с советниками, как изначально предполагалось. 

Кажется, чрезмерно длительное время прошло в тишине. Она повисла слишком явно и тяжело. Верно, ведь у Вэйна на какой-то момент перехватило дыхание от необходимости дать ответ. И он не представлял, что необходимо было сказать.

— Маркус, хватит, — женщина недовольно поморщилась, а после вновь, явно фальшиво, как мог понять Вэйн, растянула губы в улыбке, — нашему дорогому гостю нужно дать время все обдумать. Нельзя давить на него, это не в наших правилах.

— Селеста, если ты действительно планируешь сделать то, что задумала, вряд ли тебе нужно думать таким образом. Но, я не вмешиваюсь, поступайте как считаете нужным, — он щёлкнул языком, выдавая недовольство. А после перевёл взгляд сначала на женщину, которую, как теперь Вэйн понял, звали Селестой, а после на парня. — Раймонд, ты согласен со своей дорогой бабушкой?

Лицо мужчины исказилось в презрительной гримасе, а Вэйн никак не мог понять ни реакций этих троих людей, ни значения слов, ни происходящего. Но, кажется, все это должно было иметь смысл. Верно, должно было, но пока он его не видел. Ему предстояло смотреть на то как парень, названный Раймондом, лишь покачал головой, ничего не отвечая на выпад. 

— Дело в том, Вэйн, что нам известно о том, что ты успел сделать, — теперь слова звучали угрожающе с уст Селесты, и Вэйн не мог не заметить этой явной перемены, прекратившей лживый фарс, — и, если бы ты хотел выжить, то тебе необходимо помочь нам с одним незначительным делом.

Одна просьба могла искупить его проступки? Теперь мужчина был уверен в том, что они либо не знали обо всем, что ему пришлось сделать, либо же их просьба обещала быть не такой простой, как ее подавали.

— И что же вы от меня хотите? — Вэйн не видел смысла в том, чтобы снова пытаться оправдаться или сказать, что он не понимал, о чем речь. Это не сработало бы, да и было, кажется, совершенно бесполезно.

— Нам всего лишь нужно, чтобы ты помог нам найти лагерь Хорри, — губы паренька изогнулись в ироничной улыбке, в то время как женщина рядом с ним улыбнулась так же широко, а после покровительственно и одновременно одобрительно похлопала того по тыльной стороне ладони, расположенной на подлокотнике.

—Лагерь? — Вэйн запоздало осознал, что ему стоило высказать удивление раньше. В конце концов, он мог ожидать чего угодно, но не подобной просьбы. — С чего вы решили, будто я знаю, что это за место. И уж тем более, где оно расположено.

На какой-то миг после слов Вэйна повисла тишина. Она легла между всеми, пока не заговорил Маркус, скрививший губы в злой ухмылке, и стоящий теперь там же, где и Селеста и паренек, названный Раймондом.

— Мне казалось ты более сообразителен, Вэйн, — он досадливо покачал головой, а после чуть подался вперед, прищурив глаза. — Мы знаем о том, что ты сделал. Поэтому тебе стоило бы прислушаться к тому, что мы тебе говорим, и помочь. Мы знаем и о твоём проникновении в Эверфир, и о том, что именно ты спас пойманную Хорри. Почти каждый твой шаг, так что припираться с твоей стороны глупо, если ты не хочешь закончить так же, как могла закончить та несчастная Фиар.

— Но я не знаю, где лагерь. Не знаю и никогда не знал. Да с чего вы вообще решили, что я это могу знать? — раздражённо бросил Вэйн, теперь уже начиная злится, от чего его вопрос звучал громче, чем стоило бы. Ему, отчасти, даже не приходилось лгать в этом, да. Ведь ему не говорили, где расположен лагерь, даже если он теперь был с ним тесно связан. Но он, даже если бы захотел или имел возможность, не сумел бы выдать Хоррию и ее соратников. В конце концов, это было тем, в чем он был уверен наверняка.

— Что же, если ты говоришь правду, значит у тебя все равно есть все шансы узнать эту информацию, а после сообщить нам. Мы прекрасно осведомлены, что ты с ними связан, тем более что ты сам не отрицал этого, — снова заговорил парень, зовущийся Раймондом, и его жестокая улыбка светилась мрачным удовольствием от того, что Вэйн наконец-то согласился и от того, что они не оставляли ему выбора. Хотя, кажется, так его радовала и возможность узнать информацию, что была от них скрыта. — Если ты сделаешь все правильно, и не дашь повода в себе сомневаться, то твой проступок будет прощен. Мы забудем все то, что ты успел сделать. Сделаем вид, словно ничего не происходило.

Услышав последние слова Вэйн замолчал. В любом случае от него не ждали другого решения. Ему не давали выбор, и оставалось только сыграть роль покорности, надеясь, что маска не треснет при первом удобном случае, обнажая его желание воспользоваться бурлящей под кожей, прямиком в крови, силой. Она словно подталкивала его к тому, чтобы действовать. Рвать плоть, наслаждаться звуком хруста костей, ощущением тёплой крови. Но Вэйн сдерживался. 

— На этом все?

Голос, точно гром, разрезал пространство. Реакция окружающих была красноречивее некуда. Кажется, удовлетворение. Мрачное и жестокое. Вэйн сумел выдать из себя лишь подобие непропорциональной кривой ухмылки, слегка подходящей на оскал.

— Да. И, последнее, Вэйн, надеюсь ты не вздумаешь каким либо образом обмануть нас. В противном случае тебе придётся столкнуться с неприятными последствиями своего глупого предательства, — последнюю фразу, сказала Селеста, словно подчеркивая черту всего сказанного ранее. Ставя точку в разговоре и решимости Вэйна не идти на поводу у них.

Вэйну, покидая комнату, пришлось ловить на себе взгляды всех троих присутствующих. И лишь взгляд Маркуса, прислонившегося к стеллажу с книгами, в отдалении от Селесты и Раймонда, чуть отличался. Он не горел довольством или жаждой что-то узнать. Нет. Он был слишком сосредоточен, и вместе с тем напряжённым. Только вот мужчина не мог задумываться о причинах или попытаться их понять. Времени на это не оставалось, и теперь ему необходимо было обдумать, как ему быть со всем тем, что ему сказали в небольшом помещении, похожем чем-то на кабинет и тронный зал одновременно.

Стража сопроводила его обратно. А Вэйн, оказавшись на свежем воздухе, ощутил небольшое облегчение от того, что его не преследует духота тесного помещения. Они оставили его одного как только он оказался за пределами ворот. Он был предоставлен себе, но ему стоило обдумать то, как ему нужно было поступить. Он знал, что за ним следили. И теперь решения стоило принимать ещё осторожнее.

Вэйн не считал время, которое ему потребовалось для того, чтобы вернуться. Кажется, он потратил больше нескольких часов, сначала напросившись на одну из торговых повозок, следующих по улицу в сторону теплиц. А следом ему потребовался ещё почти час, чтобы дойти.

Однако, оказавшись в таком знакомом помещении в разгар дня, он не знал, чем себя занять. В конце концов, сегодня был один из немногих выходных от его работы в Эверфир. Помимо этого мысли, кружащиеся в голове, не давали покоя. Он пытался найти решение в сложившейся ситуации, но его не было. Так же как и не было возможных вариантов выбора. Помимо этого, он также думал о миссии, которую поручила ему Хоррия. Сейчас он понимал, что, выполняя ее поручение, способен только навредить. И себе, и лагерю.

Мужчина, решив привести себя в порядок, умылся холодной водой, от чего холод почти мгновенно стал щипать кожу. И вскоре, пытаясь обдумать все ещё раз и тщательно взвесить свои действия, он уселся за стол. Но заметил там записку, которая словно появилась там из ниоткуда. Просто кусок жёлтой бумаги, где очень острым почерком было выведено послание.

«Следующие несколько недель мне придётся заняться делами лагеря, поэтому я не буду выходить на связь. Если удастся что-то узнать, расскажешь при встрече. Будь осторожен, Вэйн».

Внизу была подпись, состоящая из одной, такой же каллиграфичной, но режущей буквы. Хоррия оставила ему эту записку, сомнений не оставалось. Но Вэйн чувствовал досаду, ведь именно сейчас, кажется, как никогда важно было рассказать о случившемся, чтобы предпринять правильные действия. Однако в ближайшее время этого сделать не удастся. А значит ему ничего не осталось, кроме как постараться выжить в это время и не влезть в неприятности. Помимо этого, ему стоило сделать вид, словно он действительно заинтересован в том, чтобы найти лагерь.

Мужчина устало вздохнул, пригладив торчащие в беспорядке волосы. Все становилось сложнее, и выход из сложившейся ситуации нужно было искать как можно быстрее. Правда он ещё не представлял, что мог придумать, но не сомневался в том, что сделает это. Непременно, ведь у него не оставалось иного выбора.