Смотритель Эверфир

Это место было наполнено лишь звоном заржавевших цепей, к которым были прикованы обитатели Эверфир, а также отвратительным звуком крика птиц, что содержались здесь. Не похожее ни на что иное, ужасное звучание. Каркающее, но вместе с тем настолько неприятное, будто протяжный, и очень раздражающий звук скрипа стекла.

Звук ветра завывал где-то под потолком, когда он вошел в это помещение. Громкость звука, похожего на крик, смешанный с карканьем, казалось, увеличилась раз в пять, будто птицы таким образом выражали радость от появления своего смотрителя. Мужчина оббил остатки грязи и пыли у порога огромного ангара. На улице, меж десятка подобных загонов было очень грязно. А прошедший недавно дождь лишь усугубил положение. Он всматривался, различая в полутьме множество клеток, а также то, как массивные клювы стучали о поверхность металла, создавая невыносимый шум этого места.

Работа в Эверфир - самое дрянное место, где можно было оказаться. И то не по своей воле, ведь сюда брали совсем безнадежных людей или тех, кто всячески сопротивлялся правилам. Мужчина закинул пряди спавших каштановых волос, нервно поправляя свой внешний вид. В этом не было нужды, особенно учитывая то, где он теперь находился. Но это помогло снять напряжение, появляющееся каждый раз, стоило ему очутиться в этой металлической коробке. Он взглянул налево, замечая вдоль стены огромную цистерну с водой. А также специальный вентиль, чтобы набрать для этих существ питья.

Малышки Хорри, как их частенько звали наблюдающие, в сущности, являлись настоящими монстрами, лишь отдаленно напоминающих своих собратьев. Порода Фиар - являлись огромными птицами, жестокими, а также опасными не только для людей, но и друг друга, особенно если птицы были разных пород. Фиар питались исключительно мясом, хотя два вида из пяти могли также питаться зеленью и ягодами, но такой рацион большинству птиц приходился не по вкусу. А здесь, в Эверфир, месте, где этих птиц выращивали и содержали специально для соревнований, они были намного более агрессивными, и ничем иным, кроме как мясом, не питались.

Вэйн, новый смотритель, попал сюда после того, как его поймали за воровство. Было очень глупо попасться за кражей кошелька с монетами. Особенно учитывая, что подобное проделывал он уже не первый раз, хотя именно сейчас ему не повезло. Но только сейчас, зайдя сюда, в один из ангаров этих птиц, он впервые по-настоящему осознал свой страх. Он пробирался в него с каждым клацаньем клювов о поверхность решеток, а также с каждым звоном цепей. Он бывал тут на первом осмотре, когда его знакомили с этим местом и обязанностями, но когда он оказался тут один - это было совершенно другое ощущение. Но он помнил свои обязанности на ближайшие пару лет - именно он должен был кормить и поить этих тварей, чтобы те успешно участвовали в соревнованиях.

- Ну что же, нам стоит начать? Вы ведь хотите пить, верно? - поинтересовался мужчина натянутым, словно струна, голосом, который дрожал от напряжения. Он взял одно из ведер, находившихся тут, а после подошел к цистерне. Вентиль поддался не сразу. Лишь спустя несколько попыток, сняв защитные перчатки, ему все-таки удалось открутить ржавеющий механизм. А вскоре у него было первое из семи ведер, которое он понес вперед.

Он подошел к первой, самой ближней клетке. Вэйн приблизился на расстояние нескольких метров, когда массивное тело ударилось о решетку с грохотом, а мужчина едва сдержался от того, чтобы не отскочить назад. Два огромных черных глаза, с переливающимся красным оттенком внутри, смотрели на него с высоты больше трех метров. Массивное тело, поддерживаемое огромными лапами, оканчивающимися рядом острых, точно лучшие ножи, когтями. Само тело вытягивалось, и шея этого чудища была более длинной, чем у всех птиц, которых он знал.

Шея, что была очевидно массивной и длинной, оканчивалась головой, которую сама шея, казалось, с трудом поддерживала, оттого Хорри постоянно сгибали шею, и она принимала вид какой-то изогнутой г-образной трубы. Мужчина приблизился, оценивая клетку, с мелкими щелями, через которые Хорри не могли никому навредить. Только спустя еще несколько секунд он все-таки решился, подойдя и вылив воду в специальное отделение, которое доставляло влагу прямиком к птице, в ее кормушку.

Когда жидкость достигла кормушки глаза птицы опустились вниз, слишком по-разумному изучая предложенное, а вскоре и она сама склонилась, дабы попить. В это время Вэйн, будучи не в силах оторвать взгляд от птицы, разглядывал ее странное, непонятное оперение. Огромные перья торчали в разные стороны и часто имели разную длину. Такие несуразные, имеющие оттенки от белого, то кроваво-красного, они плотным слоем покрывали всю птицу, делая ее еще более устрашающей и массивной. А размашистые крылья покрывали особенно большие перья, что были почти с руку самого Вэйна размером. Крылья были какими-то зазубренными, с неровными краями, будто кто-то криво вырезал из, когда создавал это чудовище.

Неожиданно острые, насыщенно красные когти передних мелких лап Хорри проехались тяжелым ударом по прутьям решетки. Вэйн от неожиданности отскочил инстинктивно делая пару шагов назад и едва успокаивая клокочущее сердце, когда услышал протяжное карканье всего в нескольких метрах от себя. Этот звук поддержали другие птицы, находящиеся в остальных клетках. Из освещения здесь были лишь старые лампы, едва освещавшие пространство металлического ангара, дающие желтый свет, а также открытое пространство в потолке, сделанное из стекла. Но даже при плохом освещении он будто видел ряд направленных на него черно-красных глаз.

- Тише, тише, я всего лишь кормлю вас, - протараторил мужчина тихо, но птицы, будто поняв его слова, еще раз издали протяжный звук, смешанный со звоном цепей. Последнее сковывало самих птиц сразу в нескольких местах. В каждой клетке было несколько комплектов цепей, одна из которых надевалась на ногу, а вторая удерживала Хорри за шею.

Помимо этого, каждая птица имела специальный наклювник, который не давал ей навредить кому-то клювом. Хотя при этом он не запрещал им издавать протяжные звуки карканья. Его одевали только когда Хорри вели на соревнование, чтобы обезопасить присутствующих и людей, которые этим занимались. Хотя на самом соревновании для них ограничений не было, и Хорри могли в полной красе показать свою жестокость.

Мужчина, немного привыкнув к ощущению страха, которое вызывал этот вид, вскоре сделал все необходимое из первой части своих обязанностей - он наполнил все семь клеток водой. И часть птиц сейчас пила, отчего карканья не было слышно, а лишь мелкий звон цепей. Но Вэйн помнил, что ему еще предстояло самое сложное - накормить их. А для этого нужно было отдать каждой особи по две тушки пойманных животных на завтрак. Он вышел из ангара, чтобы дойти к другому месту. Именно там были свалены в контейнеры свежепойманные туши различной мелкой живности. Это место было неким подобием цеха, охлаждающегося с помощью нескольких установок, перерабатывающих воздух из улицы и охлаждающих его. Еду для Хорри сюда доставляли каждый день, и каждый день привозили новую.

Он набрал в тележку, стоявшую у порога, четырнадцать тушек кроликов и других существ, попавшихся охотничьим в черном лесу. Повозка была тяжелой, отчего ее было сложно везти к ангару. Положение усугублялось слякотью, так что добирался обратно он еще дольше, чем мог бы в лучших условиях. Лишь после десяти минут он снова вернулся в ангар, где его встретил обычный шум. Он покатил тележку между клетками, осторожно закидывая в небольшие отверстия для еды по несколько тушек. Птицы почти мгновенно начинали клевать и отрывать куски плоти из несчастных существ. Их массивные лапы крошили кости, а кровь разлеталась в разные стороны, окрашивая и без того не самый чистый пол новыми каплями бордового оттенка. Оставшиеся после приема еды кости, они крошились массивными лапами этих существ, а после становились отличной лежанкой для них же. Именно сидя на них те спали или отдыхали. В обычной жизни они тоже делали себе подобные лежанки, по которым охотничьи вычисляли их гнезда

Те Хорри, к которым очередь еще не дошла, каркали и кричали еще пуще прежнего, требуя свой завтрак. Вэйн с опаской кидал птицам подготовленную еду, пока возле последней клетки одна из кроличьих тушек не приземлилась возле клетки, не долетев до нужного отверстия буквально пол метра. Мужчина замер, его карие, золотистые глаза взволнованно забегали, а тело будто онемело, не решаясь приблизится и подобрать уроненное. Он понимал, что это было опасно. Даже с учетом того, что Хорри не могли до конца протиснуть голову в отверстие, а потому не могли серьёзно навредить. Однако попытаться это сделать им никто не мешал.

Он опять поднял взгляд на черные глазницы, отливающие еще большим оттенком красного в попадающем свете солнца. Он вспомнил эту птицу и то, как ее назвал Генри - его проводник, который буквально вчера рассказывал ему, как все устроено, и что ему необходимо было делать.

- Хоррия, ты ведь не будешь меня трогать, верно? Я всего лишь подниму тушку и брошу ее тебе, договорились? - глядя во внимательные глаза одной из Фиар, проговорил мужчина. Хотя он прекрасно помнил слова Генри, что именно эта птица убила прошлого смотрителя, и что она была особенно умной и жестокой. Хоррия пронзительно каркнула, отчего Вэйн слегка отшатнулся, инстинктивно сморщившись от страха. Но когда птица притихла, наблюдая за ним, все-таки ступил первый шаг, потом второй. Вэйн сумел приблизиться на расстояние метра, а после наклонился, чтобы осторожно достать упавшего кролика. Лишь когда он поднялся, и сделал несколько шагов назад, то осмелился бросить тушку вперед. Хорри почти мгновенно просунула голову в отверстие, насколько смогла, и поймала кролика на лету в массивный клюв.

Мужчина опять отступил на шаг от испуга, но птица просто протащила тушку в свою клетку, принявшись ее клевать и разрывать когтями и клювом на куски небольшое создание, отчего из клетки исходил особенно неприятный звук ломающихся костей и чавканья крови. Он поморщился, отвернувшись в другом направлении. Ему оставалось еще два ангара, за которые он отвечал. В целом, в этом месте работало около четырех смотрителей, хотя их часто меняли, ведь уход за породой Фиар очень часто заканчивался плачевно.

И лишь когда он закончил все необходимое, справившись почти за час, прозвучал гонг. Он оповещал о том, что скоро начинались соревнования. И на это зрелище, конечно же, должно было собраться уйма народа. И те, кому нечего было делать и некуда тратить свои сбережения, и те, кому просто оказалась не чужда жестокость и кровавые развлечения.