Пристрастие к ядам

Идет вторая неделя пребывания Нортона с отрядом людей в брошенном лагере Маро. О новостях Фейрилэнда они узнают из писем советников. В самой же Ормандии идет борьба за власть, однако уже одна из сестер, по непонятным причинам, арестована. Похоже, в дело вступают Маро и Милиена. Во Дворце остались их люди, и их последователи растут в геометрической прогрессии.

Очнулась Изабелла. Амелота работает на два фронта: залечивает раны Марселлы и старшей сестры. Она плохо спит, поэтому выглядит уставшей и измученной, но не сдается.

Солдаты съездили в город и запаслись провизией. Джексон и Д'арэн контролируют безопасность в их лагере. Нортон взял себя в руки и наконец-то здраво ведет дела. Внутри сердце его все также разрывается и болит, но он не сдается и верит, с трепетом получая письма от клана, которому он приказал найти Аржаан-Суу.

А Марселла...Марселла все также ничего не помнит. Она привыкла к лагерю и новым для нее лицам, больше не шарахается и выглядит крайне покладистой, чего Нортон никогда не видел.

Марселла любит, когда Нортон ее навещает, поэтому король старается часто приходить к больной и общаться с ней, подавляя внутреннюю раздирающую боль. Марселла не знает о том, что принадлежит к приближенным чиновникам короля, не знает, что каждое утро с нетерпением ждет прихода самого Его Величество, и лишь все время допрашивает симпатичную бледноликую девушку, как у лагеря дела сегодня. Им будто на голову свалился ребенок. Большой, ничего не осознающий ребенок.

Очередным днем Нортон приходит к Марселле. Та со скучающим видом разглядывает стены шатра. Делать там больше нечего, на улицу ее выпускают строго под присмотром Амелоты и на крайне короткий срок. Марселлу все еще одолевает слабость, ходить долго она не может.

Нортон садится с девушкой, осматривая свежие бинты. Значит, Амелота уже приходила к ней и кормила завтраком.

– Как у тебя дела, Марселла? – нежно спрашивает Нортон, касаясь ее пальцев и поглаживая нежную кожу.

– Я чувствую себя довольно бодро, – честно ответила девушка. – Но мне все равно не разрешают выходить надолго из шатра.

– На улице холодно, все боятся, что ты можешь простудиться.

– Хорошо, – она кивнула. – Но ничего другого мне тоже не рассказывают. Тот господин...в генеральском мундире, он сказал, что он мой брат. Мы с ним так не похожи... Все это выглядит таким ненастоящим... Я чувствую какую-то исходящую опасность отовсюду, но никто не делится ничем со мной. И вы, господин, – она подняла на короля взгляд. – Приходите ко мне каждый день, как и остальные. Меня охраняют солдаты, которые никак не смеют рассказывать мне о чем-то, потому что вы приказали им молчать. Почему вы молчите? – нахмурилась она. – Что скрываете от меня?

– Мы просто ждем, что тебя можно спасти, – печально произносит Нортон. – Мы хотим вернуть тебе память, понимаешь?

– А если она не вернется ко мне? – наклонив голову вбок, прижала к себе колени Марселла. – Вы и тогда продолжите молчать?

– Я постараюсь рассказать тебе то, о чем ты попросишь, но многое я не знаю сам, – нежно коснулся ее волос Нортон, желая успокоить. Он хотел обнять девушку, но понимал, что ей будет некомфортно, поэтому сдержался.

– Мы встречались? – вдруг выпалила Марселла. – Тогда, когда я все помнила. Вы так трепетно относитесь ко мне, господин. Та бледноликая девушка призналась, что я вам очень дорога. Теперь, наверное, вам неприятно видеть меня такой... – вздохнула Марселла, стараясь не смотреть на Нортона. Она так была не похожа на себя, что мужчине хотелось плакать.

– Ничего подобного, – он отрицательно мотнул головой. – Я волнуюсь за вас, но мы с вами не были вместе, – уворачивается он. – А бледноликую девушку я предупрежу, чтобы помалкивала.

– Правда? – разочарованно произнесла Марселла. – Тогда простите, господин, – искренне раскаивалась Марселла. Видимо она считала это крайней степенью неуважения, говорить такое мужчине, которого она не знала.

– Ничего страшного, я на вас не в обиде, – он улыбнулся. – Хотите я не буду посещать вас так часто, если смущаю вас своим поведением? – предложил Нортон, однако Марселла отрицательно покачала головой.

– Нет-нет, мне и так жутко одиноко. Кажется, будто я в заточении.

– Придет прекрасный принц и обязательно спасет вас, – посмеялся мужчина, но девушка нахмурилась. Как и прежней Марселле, ей не нравилась перспектива быть кем-то спасенной.

– А вы здесь главный? – вдруг спросила Марселла. – Мне кажется, все солдаты будто жухнут рядом с вами.

– Ты главнее, – вдруг сказал Нортон. Девушка удивленно на него посмотрела, но тот не стал ничего пояснять.

«Конечно, ты главнее, – подумал он. – Ведь я властвую над всеми здесь, а ты властна надо мной».

В шатер вошел Д'арэн. Нортон поприветствовал его кивком. Генерал сел рядом и понуро спросил.

– Как твое самочувствие?

– Все прекрасно, – уверила его сестра. – Этот господин развлекает меня речами.

– Что ж, хорошо, что этот господин не отходит от твоей койки. Ам...Бледноликая девушка, – Д'арэн натянуто улыбнулся. – Занята у постели другой больной.

– В лагере есть еще раненные? – удивилась Марселла.

– Да, но у той девушки другой недуг, – отмахнулся Д'арэн. – Важно, что она, как и ты, очнулась. А значит, на пути к восстановлению.

– Моя память на этом же пути? – хмыкнула девушка, отвернувшись. Ее печалила мысль абсолютно ничего не помнить и не знать людей, которые ухаживают за ней. Жизнь казалась бессмысленной, когда вместе с травмами были потеряны и воспоминания.

Марселла часто разглядывала свои раны и задавалась вопросом, что же случилось с ней на самом деле, почему ее руки и ноги покрыты ранками, которые затягивались в рубцы. Так ли уж было плохо, что она позабыла всю свою жизнь? Что же произошло, от чего она потеряла память? Может, узнав правду, она бы, наоборот, только с радостью простилась с воспоминаниями?

***

Нортон укрывает Марселлу одеялом. Она опять, ворочаясь, стянула его. Солдаты устали, и Нортон предложил лишь оставить дозорных, а остальным разрешил отдохнуть. В покоях Изабеллы коротала время Амелота, а Нортон вызвался следить за Марселлой.

Девушка крепко спала, иногда хмурила брови и что-то бормотала. Марселла всегда так спала. В последнюю их ночь Марселла задремала, а Нортон никак не мог сомкнуть глаз. Он наблюдал, как графиня шепчет что-то во сне и хмурится. То были старые воспоминания о кровавом прошлом, о страхе и переживаниях. Даже сейчас Марселла интуитивно продолжала шептать что-то. Нортон не знал, высыпается ли Марселла таким образом, но очень надеялся, что она достаточно восстанавливала силы. Он боялся, что ее организм никогда не придет в себя.

Нортон много думал о том, что он будет делать, если Марселла ничего не вспомнит. Тогда она не вспомнит и его. Нортон знал, что его любовь к девушке никуда не денется, однако переживал, сможет ли заново завоевать ее сердце. Ведь все начнется с чистого листа, но только для Марселлы. Все их общие воспоминания останутся достоянием Нортона, и ему придется доживать с ними в одиночку до конца своих дней.

***

Нортон передает через Амелоту Марселле букет цветов. Он такой большой, что цветы распадаются, и их нужно крепко держать обеими руками. Цветы в Северной Ормандии настоящая редкость, поэтому Нортон проскакал мили, чтобы нарвать девушке цветов.

Он просит Амелоту не говорить, от кого цветы, однако Марселла прекрасно догадывается, какой господин дарит ей такие шикарные букеты. Бледноликая девушка уверяет, что не знает правды, а сама кладет ладонь к сердцу: Нортон так любит Марселлу, но судьба делает все, чтобы не позволить им быть счастливыми.

***

Нортон извиняется перед Д'арэном за то, что солгал: он не смог уберечь его сестру. Д'арэн говорит, что никто бы не помог Марселле, и так распорядилась судьба. Генерал видит, как король, наплевав на всех, сидит часами у ее постели и развлекает девушку беседами.

А Амелота, тем временем, говорит, что времени остается все меньше. На поврежденный рассудок влиять тяжело, и каждый день отводит их от цели вылечить девушку.

***

Нортон прогуливается с Марселлой по лагерю. Ее организм все еще слаб, а ноги часто подкашиваются, она стала бледна и заметно похудела: Амелота заявила, что ей необходим свежий воздух. Теперь Нортон гуляет с ней после каждого приема пищи. На щеках девушки появляется румянец, она счастливо смеется, больше не задает никаких вопросов про свою жизнь.

Теперь Нортон сомневается, нужно ли ей вообще возвращать воспоминания? Ведь Марселла не помнит всей пережитой боли и не знает горестей прошлой жизни. Может, не надо делать ей больно и возвращать воспоминания? Однако Нортон уверен: без воспоминаний Марселла, которую он видит каждый день, это не Марселла, а лишь ее чистая оболочка.

***

Нортон отчаянно просит Джексона излечить Марселлу с помощью магии. Однако, хоть Джексон и целитель, он не может повлиять на рассудок и вернуть девушке воспоминания. К тому же, Марселла недавно проявила свои силы, случайно подожгла шатер, в котором жила, перепугав весь лагерь. Девушке трудно управлять своими силами, она не помнит всех особенностей своего тела, поэтому Джексон боится, что внедрение большого количества своих сил плачевно скажется на Марселле, и та вовсе не выдержит всего натиска энергии.

***

Наконец, о себе дает знать клан, который направили на задание по поиску Аржаан-Суу. Письма от них задерживались. Прибыв на острова Кельта, клан отписывался о ходе поисков, но проблемы с заморской почтой не позволили узнать Нортону об их работе.

Когда пришли письма, группировка объявилась лично. Через несколько часов, не успела Амелота принести королю письма, приехал глава клана в сопровождении двух своих людей с повязками на левых глазах и маленьким мальчиком лет десяти. Нортон встретил их, как подобает. Провел в гостиный шатер, попросил накрыть на стол то, что было в клане.

Вокруг сновали солдаты, пока Нортон и Амелота переговаривались с людьми клана. Маленький мальчик, точная копия своего отца, только с двумя глазами, озирался по сторонам немного испуганно. Похоже, он не меньше своего отца понимал, где они находятся.

– Мы привезли товар, – холодно заявил глава, протягивая мешок, завязанный бархатной ниточкой. Амелота взяла его и открыла. Заглянула внутрь и удовлетворительно кивнула.

– Проблем с оплатой нет, – кивнул в ответ Нортон, подозвав одного из солдат. Когда король шепнул ему на ухо информацию, тот убежал.

– Отпишитесь, поможет ли трава, – взмахнул ладонью глава. Нортон удивленно выгнул бровь, и мужчина нахмурился. – Вы прекрасно понимаете, почему я прошу вас об этом, Ваше Величество, – строго заявил он, будто отчитывал сына. Нортон ничего не сказал. Да и нужно ли было говорить? Открой он сейчас рот, немедленно выложи все свои чувства, которые король так тщательно скрывал.

Нортон лишь нервно сжал губы, так, что они побелели и, подозвав еще одного солдата, отдал тому приказ. Глава клана усмехнулся, но ничего не сказал.

После спешного отъезда клана с полученной прибылью, король приказал охранять территорию и докладывать о каждом незначительном событии. Сам Нортон и высшие чиновники собирались в шатре Марселлы.

Амелота сидела на коленях и медленно расталкивала в ступе траву Аржаан-Суу. Она боялась потерять и грамм драгоценной лечебной травы, поэтому ее действия были замедленными и аккуратными.

На меховой подстилке сидела Марселла. Она большими темными глазами настороженно озиралась вокруг. Ей не нравилось, что все собрались в шатре и готовились к чему-то важному.

С ней рядом, держа ее за руку, сидел Д'арэн. Изредка он поднимал свой взор на Амелоту, а также на Нортона, стоящего в стороне. Генерал видел, как король порывался несколько раз подойти к девушке, но останавливал себя.

Но на сестру он не смотрел. Сердце Д'арэна разрывалось от боли. Он волновался, что к девушке не вернется память, и тогда множество планов разрушится. Сам образ Марселлы разрушится.

– Марселла, тебе приготовят лекарство, которое должно помочь тебе, – пояснил Д'арэн, указывая на Амелоту. – Но нам нужно, чтобы ты уснула, – говорил он ласково, словно с ребенком. – Мы предложил тебе сейчас одурманивающие травы. Не испугаешься ли ты?

– Нет, – храбро заявила она, однако, явно относилась к лечебным травам скептически. – Если бы вы хотели убить меня, убили бы давно.

– Мы не причиним тебе вреда, даже не сделаем больно. Ты уснешь и ничего не почувствуешь...

– Давайте начнем, – перебил Нортон Д'арэна.

– Нам нужно подготовить ее, – нахмурился Д'арэн.

– Пора все сделать. Нечего тешить себя надеждами. Да, генерал, я не воспринимаю возражений. Приступим, – строго заявил Нортон, оттолкнувшись от стены шатра и подойдя к больной. Д'арэн сжал челюсть, но кивнул, ничего не сказав. Он выпустил руку сестры и поднялся на ноги.

Амелота преподнесла Марселле одурманивающие травы, от которых веки девушки стремительно слиплись. Она опустилась на меховую подстилку, вздохнула и уснула, словно обычная усталость накрыла ее с головой.

Амелота еще раз проверила порошок, затем налила в подготовленную заранее миску воды, смешала ее с небольшим количеством растолченного порошка и подошла к девушке. Д'арэн нажатием на челюсть насильно открыл спящей Марселле рот, второй рукой придерживая голову, чтобы она не захлебнулась. Амелота аккуратно залила в Марселлу всю жидкость из миски.

Казалось, произойдет чудо сразу после принятия лекарства, однако Марселла продолжила мирно спать, лишь едва заметно нахмурив брови. Д'арэн аккуратно положил ее голову обратно и тяжело вздохнул. С этого тяжелого вздоха минуты шли необычайно медленно. Тянулись, унося с собой последние огоньки надежды.

Марселла очнулась спустя час. Д'арэн наворачивал круги по шатру, Амелота, преклонив колени, сидела рядом с больной, а Нортон стоял рядом, вглядываясь в бледное лицо девушки, когда ее веки дрогнули.

Все резко замерли в шатре. Нортон встрепенулся и тут же упал на колени рядом с девушкой, хватая ее за руку. В его глазах стояли слезы, а взор напоминал сошедшего с ума.

Когда глаза Марселлы полностью распахнулись, в еевзгляде появилась осознанность, но никто не успел даже облегченно выдохнуть.Марселла вырвалась из хватки короля, резко села, несмотря на свое состояние, исхватила Нортона. Ее пальцы сжимались вокруг шеи короля, а в глазах пылал гнев.Нортон никак не сопротивлялся. В его взгляде промелькнуло замешательство,однако, он закрыл глаза и позволил Марселле душить себя. Он не понял причину ееповедения, однако, он полностью этого заслуживал.