Картина 8
В самый разгар звезд, когда теплее всего бродить по широким, залитым светом ефленским улицам, Айне и Лея решили поискать необходимые им ингредиенты.
— Ты ведь понимаешь, сколько проблем это может нам создать? — спросила у сестры Лея.
Даймонов девушки оставили в доме, чтобы не привлекать лишнего внимания.
— Нет никаких проблем. Она ничего не будет помнить, — ощетинилась Айне — подобный разговор они вели уже битый час, что начинало знатно раздражать. — Оставим ее, как брошенку, в госпитале. Там сейчас половина нашей церкви отдыхает.
— Ага. Как бы они ей глотку не перегрызли, — брякнула Лея, чем снова вызвала гнев сестры.
— Ты знаешь, что им неизвестно, кто подорвал здание!
— Дай помечтать! В конце концов, она заслужила!
— Ни один человек не заслуживает быть брошенным в кислоту! — рыкнула Айне.
— Это первый год обучения уборке — самый простой способ избавиться от тела! — обиженно надулась Лея.
— Она еще не тело! — продолжала спор Айне. — К тому же я и ума не приложу, как вывести из нее ту дрянь, отключающую мозги. Девушка ведь должна находиться в сознании, пока ее растворяет эта гадость. Да и вся затея...
— Откуда ты такая взялась? Защитница бедных и обездоленных! Благодать, не иначе... — кривлялась Лея. — Не ты ли превратила ее ногу в кровавый фарш? Не тебе ли так хотелось отомстить?
— Не думай, что мне понравилось. Делала то, что нужно, — угрюмо ответила она. — А мстить ей бессмысленно, если все было решено Матерью.
Лея на пару минут замолчала. Айне подошла к одному из торговых помещений и поманила за собой сестру. Цокнув, та поплелась следом.
Здесь уже очень долгое время продавали всевозможные микстуры и травы. А у Айне с детства было пристрастие к гербологии. Удивительно, как всего одной каплей смолы с дерева литы можно превратить обычный сироп от кашля в самый быстродействующий на свете яд. В период обучения в церкви Айне понаделала сотни подобных самых разных по составу отваров.
— Доброго времени, девочки, — улыбнулась женщина, сидевшая за одним из прилавков. — Ищете что-нибудь конкретное?
— Здравствуйте, — дружелюбно откликнулась Айне, сверкнув белозубой улыбкой и ткнув острием кинжала Лею.
— Здрасте, — выдала та, поняв намек.
— Нам нужно найти одноцветник, сердцевину перечного листа и кипяченый сок терна.
Женщина быстро сложила в голове все составляющие уравнения и скосила глаза в сторону, решаясь. Айне послала ей самую разговорчивую из своих улыбок: «Не советую звать на помощь. Мы здесь закон». Поднявшись с места с надрывным вдохом, она кивнула и скрылась в недрах склада.
— Знаешь, — начала Лея, запрыгнув на один из прилавков, — меня все детство бесило, что ты лучше меня разбираешься в травах, но твои неудачи в пытках возвращали уровень шкалы ненависти к среднему. А теперь... — ассасин качнула головой с грустной улыбкой, — получается, я провалилась по всем фронтам.
— Значит, теперь ты меня ненавидишь? — вздохнула Айне.
— Не то чтобы, — ответила Лея, но видно было, как глубоко ее это на самом деле бесило. — Почему я, днями пытая ее самыми изощренными способами, получила лишь плевок в лицо? А несколько часов с тобой дали нам всю нужную информацию. Что такого было в том кинжале? Яд? Шипучка? Горячий металл?
— Металл, — кивнула Айне.
— Но я пробовала даже погремушку! — воскликнула она и, увидев полное непонимание на лице сестры, пояснила: — Небольшое металлическое приспособление, напоминающее детскую игрушку. Заливаешь в круглую часть расплавленное железо, трясешь ее, и капли прожигают все участки кожи, на которые попадают.
— Я не заметила ожогов на ее теле, — покачала головой Айне.
— Потому что она отключилась спустя пять минут, — вскрикнула Лея раздосадовано, — пришлось влить на раны полбутылки целительного!
Айне пожала плечами, молча сверля взглядом дверной проем, за которым скрылась женщина.
— Пожалуйста, — приложив руку к плечу, попросила Лея, — что ты сделала?
— Показала, что наслаждаюсь ее криками, — прорычала она. — Сказала, что мне плевать, умрет она или нет. Узнаю я что-то или нет. Рассказала о той дряни, что ты в нее влила, упомянув, что это якобы моя разработка.
— И все? — хлопнула глазами Лея.
— Суть именно в том, чтобы жертва увидела это безумие внутри тебя. Показать ужас, а потом — то, как ты им наслаждаешься. Влюбиться в каждую пролитую каплю крови так, чтобы она увидела эту страсть в твоих глазах. Это ломает людей. Их волю. Разум. Заставляет поверить в монстров. Только теперь они выбрались из-под кровати, и ей не спастись. Каждый мученик мечтает о скорой смерти. Покажи им, что они ее не получат, и выбор остается только один...
— ...сдаться, — прошептала Лея.
— Суть не в том, как сильно ты могла повредить ее тело, главное — разрушить разум, сломать их внутренний стержень, и любая дверь оказывается открытой.
— Что он с тобой сделал? — мягко спросила она.
Женщина наконец-то вышла с полными руками каких-то бутылочек — явно больше, чем Айне у нее спросила — и поставила все на прилавок. Ассасин обрадовалась возможности уйти от ответа.
— Все запасы, что остались, — провозгласила продавщица. — Не могли бы Вы слезть, юная леди? — посмотрев на Лею, попросила она.
Та, подняв руки, спрыгнула со своего насеста и отошла на пару шагов, как под прицелом. Разве что под огнем люди не ухмыляются, подобно чокнутым.
— Чем моложе растение было, тем лучше, — доброжелательно попросила Айне.
Женщина собрала все склянки и пакетики в мешок, завязала и озвучила цену. Ассасины без проблем расплатились и повернули домой. Никому не хотелось продолжать недавний разговор, поэтому Айне подняла новую тему:
— Ты давно видела родителей?
Лея, кажется удивленная новым течением разговора, пожала плечами.
— Пару месяцев назад. — Слишком осторожными интонациями она добавила: — А ты?
— Ты ведь знаешь, — удрученно начала Айне, — им вряд ли нужно мое общество. Хотя я пару раз пыталась выкроить себе выходной у Ларкина — тщетно. Любой мой довод был сметен срочной надобностью в каком-нибудь идиотском деле.
Лея с отвращением плюнула на землю.
— Ублюдок, — прошипела она. — А твое общество им очень даже нужно! Они спрашивали о тебе...
Айне резко повернулась в сторону сестры.
— В последнюю нашу встречу я назвала их предателями.
— И они все равно о тебе спрашивали, — Лея в раздумьях покачала головой. — Ну, и в какой-то степени ты все-таки права.
— В какой-то степени? Они продали нас! — возмутилась Айне. — Все детство нас поносили остальные именно поэтому! Разве ты не помнишь? Как Ален смеялся: «Если бы у меня были родители, они никогда б и не подумали, что им нужен другой сын!» или «Не подходите к ним. От этих червяков даже родные отказались», а еще...
Лея, всплеснув руками, остановила поток воспоминаний сестры.
— Да помню я, помню. Зато они смогли расплатиться с долгами, уехать, начать новую жизнь.
— В которой не будет нас.
— Этим Ефлен и живет по сей день. Продажей детей, — Лея развела руками.
— Ты еще и защищаешь их! — возмутилась Айне. — Всегда защищала!
— И не перестану, чтоб ты знала!
— Разумеется, тебе ведь вечно надо было быть лучшей в мире дочерью!
— Конечно, мне хотелось угодить маме! Любой ребенок этого хочет.
— А я просто хотела понимания от сестры! А та только об одобрении матери мечтала!
Они только теперь осознали, что кричат на всю улицу. Прохожие тактично обходили ассасинов стороной. Айне же глубоко вдохнула и пошла дальше.
— Зря я это начала, — пробурчала она. — Забудь.
Лея же, шокированная и оскорбленная словами сестры, еле успевала так быстро топать и думать одновременно.
— Нет. Нет-нет-нет. Погоди. — Она преградила дорогу Айне и, переборов себя, произнесла: — У меня никогда и в мыслях не было тебя оскорбить. Морские волны! Да сколько мне тогда было? Я вовсе не хотела затмевать тебя... И мама каждый раз о тебе спрашивает, только я ничего не знаю, по правде говоря. — Лея пожала плечами. — Но она не перестает спрашивать, потому что любит нас одинаково. Мы ведь... близняшки все-таки. Мы все делим пополам.
У Айне дрогнуло горло. Мурашки, пройдясь по телу, задели сердце. Улыбку все же ничто не смогло сдержать.
— Интересно, когда это мы с тобой делили что-то пополам? — смеясь, выдохнула она, вспоминая, как когда-то с боем отвоевывала себе сладости.
— Неважно, — посмеивалась Лея. — Ты поняла меня.
Айне, собравшись с силами и обуздав все то высокое, бурлившее сейчас внутри нее, кивнула.
— Да. Я поняла.
Она впервые смотрела на сестру не с желанием ее превзойти, подпрыгнуть выше, прибежать быстрее, а с уважением и пониманием. Их жизни никогда не станут равными. Нет в них и элементов соревнования. Зато они есть друг у друга. Теперь есть.
Айне бы задала превосходящее по объему море число вопросов, если бы за спиной Леи, в почти безлюдном переулке, куда они свернули, не заколыхались тени. Это место не относилось к слепым пятнам Ефлена, но звездам в некоторой степени мешали стены зданий, возведенных слишком близко друг к другу, создававших легкий полумрак с редкими нитями теплого света, в котором взгляду удавалось уловить пляшущие в воздухе пылинки. Тени удачно лавировали среди этих звездных лучей, однако Айне достаточно много времени провела на «черных» улицах Эйспила, чтобы ее глаза привыкли и к слабому освещению.
— Мы больше не одни, — вкрадчиво мурлыкнула она на ухо сестре, будто бы их разговор все еще длился.