Сказка о временах мародеров

Замятин снится сон. Удивительный сон. Она наблюдает за самой собой, но только за повзрослевшей версией, со стороны.

Алина в будущем догнала ростом сестру, отрастила длинные волосы. Её лицо вытянулось и детская припухлость спала. Блондинка прекрасно выглядела в стильных и, судя по всему, в дорогущих вещах. На пальцах множество золотых колец, а на шее весит кулон. Девушка приглядывается. Она конечно не уверена, но по её мнению, камень, которое обрамляет золото, это топаз, а сама форма напоминает восьмиконечную звезду — три конца по бокам и по одному сверху и снизу.

Алине очень даже нравилась она в будущем. Сильная и уверенная, как девушка всегда и мечтала. А самое главное, что ей понравилось больше всего: рядом с ней стоит повзрослевший Регулус. У него красивые чёрные вьющиеся волосы, так и хочется запустить в них руки и растрепать, а его яркие серые глаза стали еще выразительнее и привлекательнее. Их пальцы переплетены и каждый раз, когда Блэк смотрел на блондинку, он улыбался, а взгляд его наполнялся любовью. Замятин не верит, что такое возможно, но ужасно рада, что в будущем они все же вместе.

Они стоят у огромного прямоугольного стола, а напротив них Барти Крауч. Волосы всё также торчат в разные стороны, а голубые глаза словно в душу смотрят, но в них больше нет старого веселья, как было в настоящее время. Ярко выраженные скулы и изящный подбородок придают парню мужественности, а строгий английский костюм тройка с белоснежной рубашкой, на которой первые две пуговицы расстегнуты, прибавляют сексуальности. Блондинка восхищенно вздохнула. И ведь достанется он кому-то.

На столе раскинута карта всей страны, Великобритании, на котором красным маркером обозначен жирный крест. Вероятно точка местонахождения чего-то. Они что-то ищут? Но что? И зачем интересно?

— Даже если мы найдём медальон, в любом случае Тёмный Лорд не отдаст его просто так. Он наверняка натравит на нас своих верных псов. Я верю в наши силы, но едва ли нам удастся даже вместе противостоять силам пожирателей. Он явно не направит на нас обычных егерей, а более опытных волшебников по типу Лестрейнджей, Эйвери и Долохов. Эта пятерка уже способна уложить нас, — заметил Барти.

— Конечно, тебе ли не знать, Крауч. Ты из нас тут единственный, кому они нравились и пытался во всем подражать, — нахмурилась Алина сложив руки на груди, смотря на друга с какой-то обидой.

Парень сощурил глаза, собираясь сказать что-то колкое в ответ.

— Хватит! — прервал двоих Регулус, переводя взгляд с одного на другого. — Прошлое должно оставаться в прошлом, нечего его воротить. Невозможно вернуться назад и всё исправить, но мы можем сделать это прямо сейчас. В настоящем. И для этого вам двоим придётся наконец-то простить друг друга или хотя бы постараться на время забыть всё.

— Ни за что! — Алина из настоящего переводит взгляд на взрослую себя, которая крепко сжимает руки в кулаки. Что же произошло между ней и её лучшим другом в будущем? — По его вине пострадала...! По его вине пострадал...! И мой, пусть и не родной, но все еще дядя, которой воспитал меня! И все из-за чего?! Ущемлённый мальчишка затаил обиду на отца и решил ему отомстить!

Алина схватилась за голову. Каждый раз когда её версия постарше произносила чьи-то имена, её оглашал какой-то звон. Видимо сама магия не спешит раскрывать ей все секреты. Не хочет чтобы она меняла ход событий.

«Ещё чего. Мне плевать как сильно поменяется ход событий, если я решу что-то изменить. Главное чтобы мои близкие не пострадали.»

— Лицемерка! Раньше ты другое мне затирала.

— Раньше я заботилась о тебе, потому что мне ты был другом. Я жалела тебя. Но ты умер для меня в тот же миг когда...

И вот опять в голове раздается звон, из-за которого Замятин вновь теряет шанс узнать причину её ссоры с другом. Сама мысль о том, что они поссорятся и Крауч предаст их выглядит странно, неправильно как-то. Но ведь это только один из вариантов будущего да? Она же сможет все исправить, не так ли?

— Успокойтесь! Я ещё раз повторяю, не время ссориться! Не только Барти виноват во всем случившемся. Мы все так или иначе предали друг друга. И свою семью. Переступите наконец-то через свою гордость и исправьте всё, что совершили.

Барти и Алина злобно зыркнули друг на друга, явно считая совершенно по-другому.

— Регулус, ты точно уверен что крестраж там? — решил как можно скорее перевести тему Крауч, не решаясь продолжить спорить с бывшей лучшей подругой.

— От куда ты вообще о нём узнал? — решила поинтересоваться Замятин. Алине тоже стало это интересно и та подошла к трио поближе.

— У меня есть личный домовик — Кикимер, — начал с далека Блэк, решив рассказать всё с самого начала. — Тёмному Лорду потребовалась помощь от моего домовика и я естественно согласился. Тогда я все ещё был верен ему, и даже воспринял его просьбу с гордостью.

Обе Алины взглянули на Регулуса, анализируя его настроение. Он разочарован, а ещё будто бы обижен. Его надежды и мечты, фантазии о Тёмном Лорде не оправдали себя и быстро разбились. В реальности Воландеморт оказался совершенно не таким, каким  молодой Блэк представлял его. Его речи казались ему сладкими и самое главное честными и правдивыми. Но оказалось, что говорил тёмный волшебник об одном, а совершал другое. И если случай с Кикимером Регулус сквозь зубы простил, но после того, как Блэк стал свидетелем пытки Алины, его терпение кончилось. Сейчас слизеринцу хотелось как можно скорее избавится от него.

— Кикимер нужен ему был исключительно ради грязной работы. Он заставил его выпить яд, и не единожды. Кикимер точно был уверен в том, что видел. Этот ублюдок спрятал ожерелье Салазара Слизерина в чаше с ядом, в пещере где обитаю инферналы...

У Алины еще сильнее разболелась голова.

****

Октябрь 1995 год.

Хогвартс.

Давид крепко прижимает к себе сестру, краем глаза поглядывая на карту Мародеров. Возвращаться в туннель которым он пришел в лес невыгодно, там сейчас совершает обход профессор Флитвик. Ещё два тоже попали под обход и остаётся лишь один, но до него слишком долго идти. Но выхода нет, придётся идти длинным путем. Не хватало ещё попасться профессорам.

Алина, к огромному страху Давида, едва ли выглядит живой. Ужасную картинку дополняла белоснежная кожа с легкостью может сойти за трупный оттенок и запёкшаяся кровь на губах, подбородке и шее.

Замятин понятия не имел куда идти с сестрой на руках. Если пойти к мадам Помфри, то та естественно окажет помощь, но после об этом всё равно станет известно профессорам и их двоих, если не троих с учетом Дарьи, с легкостью могут исключить из школы. Жизнь Алины гриффиндорцу куда важнее глупого исключения, но всё же этот вариант он отложил на крайний случай. Толка от её гостиной тоже никакого нет. Регулус с легкостью смог бы помочь своей вероятной возлюбленной, но вот только парень не знал пароля от гостиной. Остаётся последний вариант — гостиная Гриффиндора. Из всех троих вариантов именно этот казался Давиду более выигрышным. Даже если в гостиной кто-то будет, то никто не посмеет перейду дорогу мародёру и нажаловаться Декану, а там же можно будет позвать Лили на помощь. Или его Марлин. Они обе не плохо разбирались в лечебных заклинаниях.

Давид ещё раз бросает взгляд на карту и подметив что ни одного профессора и старосты там нет и путь чистый, ногой толкает по определённому камню, благодаря чему открывается проход. Парень заходит внутрь и идет вперёд, стараясь не споткнутся о камни и не дай бог уронить сестру. Он молча пробирался по тайному ходу, стараясь не производить лишнего шума. Его сердце билось сильнее от тревоги за блондинку.

Выйдя из коридора он вновь смотрит на карту, находя чистый коридор. Ближе к входу в Гриффиндорскую гостиную проходит обход Эванс. Она то ему и нужна. Давид стараясь максимально не шуметь заворачивает за угол, ловко прячась от профессора Слизнорта и замирает. Как только мужчина проходит мимо, Замятин ускоряется и бежит в сторону гостиной, попадаясь на глаза рыжеволосой гриффиндорки. Заметив его Лили хотела начать ругаться, но увидев в его руках слизеринку, тут же обеспокоено подошла.

— Мерлин, что случилось? — тихо, но требовательно, зашептала Эванс.

— Потом все объясню, мне нужна твоя помощь. В гостиную, быстро!

Лили бежит впереди, наскоро произносит пароль и придерживает картину, позволяя Давиду с сестрой пройти вперед. Как назло в гостиной спиной к ним кто-то сидел и общался. Но когда он обернулся, Замятин узнал в нём Поттера и Маккиннон. Заметив перепачканную в крови Алину, Джеймс тут же скомандовал:

— Клади её на диван, — Поттер подрывается с места, убирая все возможные мешающие вещи с дивана.

«А то я такой идиот сам до этого не догадаюсь. Да ты сама очевидность, Поттер» — злобно шипит сам себе в голове гриффиндорец.

Давид кладет Алину и сам становится на колени рядом с ней. Лили и Марлин дотрагиваются к её лбу, проверяя температуру.

— Она очень холодная, — подмечает Марлин, накладывая на неё согревающие чары.

— Что произошло? — Лили оборачивается к Замятину. Тот явно ничего не хочет рассказывать и она это прекрасно понимает. — Нам надо знать что случилось, чтобы понять как помочь.

— Скорее всего какое-то негативное последствие от ритуала, — Джеймс округлил глаза. Он смотрит на друга и тот подтверждает его догадку. Ритуал проводился в лесу, где находился Римус. Про Дарью он ещё не знает. — Когда я нашел ее, Спенсер с 4 курса Когтеврана проводила над ней какой-то ритуал. Ей тоже стало после плохо.

— Ты знаешь что точно за ритуал? — Лили достает из кармана кармана салфетки и немного намочив их вытирает кровь. Марлин в это время кладет ладонь на быстро вздымающуюся грудь парня.

—...Ты на ногах ели стоишь. Тебе надо присесть...— заботливо шепчет блондинка и ведёт его к креслу.

— Понятия не имею. Пандора произносила заклинание на латыни, пока Алина находилась в кругу обозначенный рунами.

— Вот они сначала с Лавгудом придумают сомнительный ритуал, а потом студенты бедные страдают, — бросает Марлин. Половина Хогвартса считает эту пару очень странной. Она становится позади гриффинорца, опираясь руками об его плечи. Давид инстинктивно накрывает их своими ладонями.

— Думаешь что и этот выдуман ими был?

— Вполне мог. Спенсер сама по себе очень странная и парня себе она явно нашла под стать. Как и беленную подружку. Я не хочу их осуждать, но слухи о них троих ходят не самые для начала нормальные.

— Вот эта подружка её держала в руках какую-то книгу. Так что выдуманный он точно не должен быть, — тяжело выдыхает Давид, хватаясь за чешущие от стресса ухо.

— Я сделала что могла: кровь остановила и температура тела поднялась. Скорее всего потеря сознания связана с подобным эффектом от ритуала. С ней всё будет хорошо Давид, — Лили мягко кивнула парню, — но точно, когда она очнётся, не скажу. Тут зависит от того какой ритуал был проведён. Она может очнутся, как сейчас или минут через десять, так и только на следующий день. Хочешь узнать точнее, если она до утра не очнется, надо будет словить Спенсер и узнать что за ритуал.

— Спасибо большое, — искренне благодарит подругу детстве Замятин, а после переводит взгляд на Поттера. Джеймс прекрасно понял что на этом его приключения не закончились и терпеливо стал дожидаться пока уйдут девушки.

Лили неловко потупилась на месте, не зная куда себя деть. Да и заинтересованный взгляд Поттера её немного смущал.

— Ну, если не нужна ещё помощь, то я, пойду дальше тогда...

Давил быстро закивал и Лили наскоро попрощалась, желая всем спокойной ночи. Заметив желание парней остаться наедине, Марлин тоже поспешила уйти, перед сном оставив на щеке парня целомудренный поцелуй. Тот горящими глазами посмотрела на неё в ответ и шепнул что-то тихо, очень похожее на «люблю тебя», от чего на лице девушки появилась глупая улыбка.

Как только девушки ушли, Джеймс сразу задал вопрос.

— Ритуал был в лесу, так? И вы наткнулись на Римуса.

— Лили очень зря считает тебя придурком. На самом деле ты очень внимательный, — Замятин улыбнулся другу, которой только сильнее растрепал волосы.

— Очень плохи дела...— протягивает гриффиндорец. — Но как вы тогда спались. Нет, я ни в коем случае не считаю Римуса плохим, но ведь оборотни очень жестокие в полнолуние.

Русский прикусил внутреннюю сторону щеки, задумываясь рассказать правду или соврать. Дарья наверняка недовольна тем, что Сириус всё узнал, а тут ещё и Джеймс, которого сестра, учитывая их небольшую вражду из-за квиддича, не очень долюбливает. Но Давид не очень хочет врать другу.

— Даша помогла.

Джеймс резко поднял голову, сталкиваясь своими карими глазами с его голубыми, явно не ожидая этого ответа. Каким образом его сестра смогла помочь? Только в одном случае: либо она анимаг, кем собирались становится они, либо... оборотень.

— Твоя сестра...

Замятин кивнул, окончательно откинувшись в кресле. Алина всё так же мирно спала. Лили оказалась настоящей волшебницей: легкий румянец вернулся, да и кожа больше не казалась такой белоснежной. Даже волосы стали намного ярче чем были изначально.

— Опережая все вопросы, ею она стала не так давно. Летом. Когда была в СССР. Каким образом рассказывать не стану, как ни крути это её секрет, а не мой. Римус об этом узнал самый первый. Он почувствовал её. После догадался я, когда в сентябре в полнолуние Дарья осталась с Римусом с Визжащей Хижине. Сириус тоже знает, но узнал он совершенно случайно. Не вовремя подслушал наш разговор, а мы назло не на русском в этот момент говорили.

Поттер чутка прикрыл глаза, обдумывая информацию. Давида он естественно ни за что не осуждал. Но вот Сириус никогда в жизни ничего не скрывал от него, даже когда друга слёзно умоляли никому ничего не говорить.

— И как твоя сестрица спасла вас?

— В момент нападения Римуса она кинулась на него первой, полностью перенимая его внимание на себя.

— С ней точно все будет в порядке? Оборотни существа...опасные, — удачно подобрал слово Поттер, стараясь не обидеть друзей, — с лёгкостью смогут разорвать друг друга под воздействием луны.

— Даша оборотень благодаря волчьему гену. Наверняка это даст ей преимущество. Поверь. Она по сравнению с Римусом выглядит очень крупной и мощной. Я думаю справится.

— Но Римус с детства оборотень. И он меньше способен контролировать себя, от чего более агрессивный. Как ты там выразился: наверняка это даст ему преимущество.

Давид задумался. А действительно ли Дарья сможет справится с Римусом...?

****

Рабастан ни разу так и не получил письмо из дома, хотя прошло уже полтора месяца с начала учебы в Хогвартсе. Раньше Лестрейнджу не нравилось, что родители, да и старший брат постоянно напоминали ему о том, что от него ждут исключительно высокие результаты и ничего кроме «Превосходно» они не ждут. А сейчас слизеринец был бы рад даже этим строчкам.

Ладно ещё Розали и Родольфус. Первая занята собственной беременностью, а ещё пытается сблизится с родителями своего мужа. Брат же просто погряз в делах Пожирателей смерти, стараясь завоевать уважение Темного Лорда. Но почему же не пишут родители?

Пока отец требовал в письмах от сына высоких баллов на зачётах и в этом году на экзаменах, мама всегда расспрашивала о его самочувствии, что нового произошло в жизни, как дела с друзьями, а в добавок к письму присылала пакет конфет, когда Рабастан был на первых двух курсах. Лестрейндж понял для себя одно — если не пишут отец и брат с сестрой, те просто заняты, но если не пишет мама, то явно случилось что-то очень серьёзное.

Летом Рабастан не раз замечал за мамой какой-то болезненный вид и частую слабость. Даже сама Беллатрикс успокаивала его с Розали, говоря что мадам Лестрейндж просто мало бывает на свежем воздухе, предпочитая запираться в своей душной комнате. От того и железо в её организме падает и кожа бледнеет. Рабастан после этих слов действительно успокаивался и за обедом предлагал матери поболтать за чашкой чая в саду.

Может стоит написать Родольфусу и расспросить о мамином здоровье? Кто же кроме них двоих позаботится о ней?

А ещё Эдит. Его Эдит — так он называет её у себя в мыслях в тайне ото всех.

Когда Рабастан рассказал ей, что убил человека, он надеялся её тем самым оттолкнуть, дать понять девушке, что он не тот парень, с которым можно поиграть.

Эдит казалась ему личностью слишком безответственной и наивной. Ей нравится играться с миловидной игрушкой, а после выбрасывать её в дальний угол. Но Лестрейндж никогда не был миловидной куклой. Он как раз таки был той игрушкой, которая навеивала страх маленьким детям. Гринграсс считала его слишком безобидным и простым, хотела с ним немного поиграть, возомнила себя принцессой, что сможет перевоспитать злодея. Но как только она узнала, что Рабастан был настоящим злодеем, испугалась и убежала. Чего собственно и пытался добиться слизеринец.

Но дальнейшие действия, Рабастан признает честно, его удивили, и даже ввели в ступор. Парень ожидал, что слизеринка будет обходить его стороной, но не тут то было. Она сама лично назначила ему встречу, желая поговорить.

Сентябрь 1975 год.

Хогвартс.

Рабастан поднимается на Астрономическую башню, где собственно и была назначена встреча с Эдит. Его ужасно волновало что она решила сказать ему. Может быть обвинит в убийстве? Или попытается распознать в его словах ложь. Как вариант ещё остается, что Гринграсс попытается ещё раз добиться его признания в убийстве, чтобы после передать доказательство министерству.

«Последняя мысль звучит слишком глупо. Эдит, уверен, не стала бы так поступать. Хотя кто знает что в её серо-буро-малиновых мозгах».

Лестрейндж добрался до последней ступеньки, замечая девичий силуэт. Гринграсс крепко держится за перила, вглядываясь в звезды. Парень проходит ближе. 

— Признаться честно я никогда не понимала как люди собирают звёзды в созвездия. Я не знаю ни одну. Боюсь, если так продолжится и дальше, то профессор Синистра сожрёт меня с потрахами.

— У тебя не получается сложить ни одно созвездие не потому, что у тебя не лежит душа к этой науке, а потому, что ты ни одного не знаешь в принципе. Конечно не получится сложить звёзды в созвездия, даже не зная какими они бывают.

Гринграсс была явно другого мнения, но решила промолчать, сохраняя тем самым свою гордость.

— Ты позвала меня обсудить свои проблемы с Астрономией? Учти, в репетиторы наниматься я не буду, — Лестрейндж подошёл ближе, облокачиваясь боком об перила.

Эдит закатила глаза и обернулась к слизеринцу.

— Не волнуйся, ты будешь последним к кому я обращусь за помощью, — от этих слов Рабастан заулыбался, вмиг возгордившись собой. — Я хотела поговорить с тобой... о том что ты мне сказал...

— Ты спрятала где-то здесь свидетелей? Хочешь сдать меня мракоборцам?

— Нет, конечно нет, — Гринграсс фыркнула, слегка обидевшись на такое предположение с его стороны. — Просто, не знаю как это объяснить. Я хотела что ли... узнать зачем ты это сделал? Да, именно это я хотела.

— Хорошо, ты узнаешь об этом. И какой толк? Разве что-то изменится от этого, — парень обернулся и когда удостоверился что их никто не подслушивает, тихо добавил: — Человек то в любом случае два метра под сырой землей лежит.

— Ты не похож на человека, который способен на, — Эдит зашептала тише, — убийство невинных. Мы друг другу никто и я не должна лезть в твои дела. Но, я не знаю почему, но мне правда важно почему-то знать, что ты не сделал это просто так.

— Я Лестрейндж, дорогуша. Поверь, я ещё как способен на это.

— Я видела твоего брата. Видела его жену. Твоего отца. Вот они на это способны, но ты... Ты же другой, Рабастан, — Гринграсс прикусила губы, замечая удивление на лице слизеринца. — Ты не такой как твоя семья. Возможно тебе покажется это сравнение странным, но они все холодные и злые, а от тебя исходит тепло. И доброта. Я же вижу как ты относишься к своим друзьям. С каким обожанием в день свадьбы своей сестры ты смотрел на неё. Помню все светские мероприятия. Ты всегда был подле матери, готовый помочь ей в случае чего.  Я не верю, что такой заботливый человек как ты способен на хладнокровное убийство. Я не знаю зачем ты решил так глупо взять и рассказать мне об этом, но если ты тем самым захотел мне что-то доказать, то у тебя это не получилось.

— Бедная, наивная, Эдит Гринграсс, — Рабастан покачал головой. — Ты продолжаешь искать в людях свет даже там, где его нет.

— Но в тебе он есть. Я же вижу, — упрямо продолжает девушка, поправляя руками свои красные волосы.

— В любом случае, тебя это ебать не должно. Мы друг другу никто. Ты ведь мне правда понравилась, — Лестрейндж заправил мозолившую глазам прядь за ухо. — Но ты сама все испортила, назвав ошибкой. Хотя все могло пойти по другому...

Эдит положила свои руку ему на шею и резко притянула к себе, затыкая парня поцелуем. Не было это похожим на милые сцены из сопливых романов, которых в детстве любила читать Гринграсс. Скорее минутная слабость обоих, ибо Рабастан хоть сначала и опешил, но после стал не менее требовательнее отвечать, укладывая руки на её талию.

Октябрь 1975 год.

Хогвартс.

Слизеринец жалеет, что они так и не разобрались что между ними. После поцелуя на этот раз сбежала не Эдит, а он сам, не желая повторять одну и ту же ошибку дважды.

Рабастан спускается в гостиную, полностью погружённый в свои мысли. Ещё и Эван ему не нравится. И Доркас тоже. Да и Дарья стала больно подозрительной. Почему все вокруг вдруг стали скрывать от него что-то? Он ведь всё это время давал понять друзьям, что всегда готов протянуть руку помощи им в случае беды. Но те продолжали отворачиваться от слизеринца, погружаясь с головой в свои проблемы.

Рабастан поднимает голову, обращая своё внимание на девушку, сидящую перед потрескивающим камином в полумраке гостиной. Её взгляд устремлен в пляшущее пламя, отражение которого ласкает её лицо. Волосы у неё растрепаны, словно после ветра, в которых играют отблески огня. Взгляд полон загадочности и умиротворения, словно она погружена в свои размышления, забыв о мире вокруг.

— Доркас? Это ты?

Мулатка вздрогнула, оборачиваясь на голос друга. На её коленях покатилась раскрытая книга, от которой она видимо отвлеклась. Медоуз повернулась обратно, вновь цепляясь за пылающий огонь. Что-то привлекало её в нём.

— Можешь присоединится ко мне если хочешь, — без слов поняла Доркас, чуть двигаясь в сторону, тем самым освобождая немного места для друга.

Рабастан благодарно кивнул и уселся рядом. Друзья не спешили прикрывать уютную тишину. У каждого были свои мысли на уме, хотя оба думали об одном — семья.

Совсем недавно Джонатан вновь прислал короткое послание. Медоуз узнал, что убийца его отца был парень примерно её возраста. Он намеревается достать как можно больше доказательств, которые подтвердили бы причастность Доркас к тому самому мистеру Х. Родители об этом все ещё не знают и рассказывать девушка в ближайшее время не планирует. Как минимум пока кузен вновь не попробует напасть на неё.

Получив короткое послание от Медоуза, Доркас вновь вспомнила его отца. Вновь вспомнила тот самый день, когда дядя изнасиловал её на холодном полу в своей комнате... Это был самый страшный день в её жизни. Он бросил её в разорванной одежде, перепачканную его и своей кровью.

Этот день выжжен в памяти Доркас на всю жизнь. Как бы она не старалась, всегда будут появляться вещи, которые напоминали ей о нём. Ту боль, унижение, отвращение которое она испытала в первую очередь к себе, безвыходность, никто никогда не поймёт, пока сам не пройдёт. И ведь даже после этого её не оставили в покое. Ей плевать кто убил Оскара, самое главное что не она, тогда почему его ублюдский сын считает по другому. Глаза слизеринки наполняются непрошенными слезами, искажая её обычно спокойное лицо. Руки сжимают что-то неуловимое, словно пытаясь уцепиться за опору в этом мире, который кажется разваливающимся. Теперь её же кузен, с которым они так ладили в детстве, угрожает ей расправой за смерть отца, в коей она не виновата.

Доркас дрожит, её сердце бешено колотится, словно барабан в унисон с её паникой. А если Джонатан действительно убьет её? Мулатка до ужаса боится смерти. В её глазах отражается страх. Она оглядывается на вход в гостиную, будто бы кузен прямо сейчас вот-вот ворвётся суда с ножом в руках и зарежет её как свинью. Дыхание перехвачено, Доркас начинает задыхаться, словно воздух исчез с лица земли, и не может найти спасительный вдох. Тело напряжено до предела, будто каждый нерв и мышца готова к бегству от врага. Сердце вот-вот выскочит из груди.

Рабастан отдёрнул себя, когда заметил ворочащуюся Доркас. Та крутила голову из стороны в сторону. На лбу виднелись капельки пота. Её грудь вздымается очень быстро. Медоуз наивно пытается остановить её своими руками, будто думая, что у неё это получится.

— Доркас, что с тобой? — Рабастан кладёт руку на её плечо, но та только сильнее отдёргивается, переводя свой переполненный паникой взгляд  на друга. — Доркас, милая, послушай меня пожалуйста.

В ушах ужасно звенит, но сквозь этот звон ей всё же удаётся отдалено услышать голос Лестрейнджа. Она пересекается с ним взглядом и пытается не отводить.

— Дыши, Доркас, давай вместе: вдох, выдох. Вдох, — Доркас по команде глубоко вздохнула, — медленный выдох, — и так же выдохнула.

Медоуз почувствовала как руки Рабастана дотрагивается до её, как их пальцы переплетаются между собой. Его руки совершенно не такие, как у её дяди. У того руки были огромными и немного влажными. А у её милого друга они небольшие, мягкие.

— Продолжай смотреть на меня, Дорри, глубокий вдох, — слизеринцы глубоко вздыхают, не отрывая взгляда друг от друга. По команде «выдох» они оба выдыхают, всё также вместе.

Рассудок Доркас проявляется. Джонатана тут нет. И близко не будет. Она тут, в школе, в кругу своих друзей, в безопастности. Медоуз не дома, не лежит на холодном полу, а сидит в уютной гостиной перед камином со своими другом. Она в безопастности.

— Ты в безопасности. Повторяй это для себя, — голос Рабастана совершенно не походил на похотливый, мерзкий голос дяди. И уж точно не был схожим с голосом её гребанного кузена.

— Я в безопастности, — кивает Доркас.

Джонатан ей больше не кажется таким страшным. И с чего это она решила, что он убьёт его. Разве не она сама справилась с ним, поменяв их местами и оставив ему обещание о том, что Медоуз сделает с ним, если тот ещё раз подойдёт к ней.

Паника больше не сдерживает её. Мулатка продолжает глубоко дышать, наслаждаясь свежим воздухом. Жизнь больше ей не кажется такой безвыходной.

— Доркас, — девушка оборачивается на голос друга и мягко улыбается ему. — Ты как?

Вместо ответа Медоуз смахивает с лица слёзы, а после набрасывается на него, крепко сжимая в объятьях. Рабастан, явно не ожидавший такую реакцию, немного теряется, но всё же не смотря на легкую неприязнь к тактильности (только если она была не от сестры или мамы), отвечает на её объятья, которые нужны ей сейчас больше всего.

Доркас утыкается носом в шею Лестрейнджа, ополяя её горячим дыханием. Почему это вдруг Медоуз забыла про своих прекрасных друзей. Почему забыла, что всегда может принять их руку помощи и те никогда не откажут. Нужно просто попросить. Это ведь не так уж и сложно. 

Лестрейндж поглаживает подругу по волосам, прекрасно понимая о чём она думала, когда оказалась заложницей панической атаки. Лишь одна тема не оставляет её в покое на протяжении почти двух недель. Оскар Медоуз. Однако что-то внутри Рабастана говорило ему, что это не всё. Что случилось за его спиной что-то ещё, о чём Доркас решила умолчать. Сейчас подруга совсем уязвима и с его стороны будет слишком жестоко, если он решится на небольшую манипуляцию. Парень слишком уважает её, чтобы поступить так некрасиво. Стоит как только она успокоится спросить прямо.

— Рабастан, — Лестрейндж слегка вздрогнул, услышав надломленный голос подруги, но тут же взял себя в руки и откликнулся.

— Да, милая Дорри?

— Ты можешь меня выслушать и помочь? Боюсь мне не к кому обратиться за помощью кроме тебя.

Слизеринец уже заранее понимал о чем пойдет речь. И конечно же он ей поможет.

****

— Кикимер рассказывал, что Тёмный Лорд отвёл его на скалу в море. Там уже они оказались в пещере, — рассказывает Регулус, шагая вместе с друзьями по мраморной плитке.

Алина так и не поняла, почему так резко сменилась картина. Только только она наблюдала за их разговором в кабинете, как они оказались здесь. Замятин решилась присмотреться повнимательнее. Блондинка к сожалению так и не поняла, какое сейчас число, месяц, год. Единственное, что ей удалось выяснить — умрёт она с друзьями, вероятно, из-за какого-то крестража, который поможет им уничтожить Тёмного Лорда.

Получается в будущем они встанут на сторону Дамблдора? В настоящее время, в 1975 году, как таковой войны нет. Пожиратели смерти устраивают нападения, без зазрения совести и с невероятной жестокостью убивают людей с не «чистой» кровью. Но войны пока нет. Воландеморт не спешит объявлять о своих нацистских идеях, в тайге собирая сторонников среди аристократии.

В это же время, судя по некоторым слухам, которые Алина абсолютно случайно услышала, Дамблдор тоже собирает своих людей для борьбы против того самого Тёмного Лорда. Как то раз Замятин случайно подслушала разговор Мелоди Фоули с Когтеврана, чей отец работает в Министерстве, которая рассказывала своей подруге о том, что многие люди занимающие высокие поста недовольны тайным вмешательством Дамблдора. Что якобы тот основал собственную организацию под названием «орден Феникса» для борьбы с лордом Воландемортом и Пожирателями Смерти. С её слов туда сразу после окончания Хогвартса вступили близнецы Пруэтты — Фабиан и Гидеон, а так же такие известные мракоборцы как Карадок Дирборн, Аластан Грюм, родители Боунсов, Кингсли Бруствер. Остальных пока ещё или не раскусили или их ещё нет.

Получается в будущем, когда война совсем разгорится, Алина вместе с друзьями окажутся на стороне Дамблдора. Замятин была уверена, что благородный брат Давид сразу после окончания Хогвартса мог бы вступить в орден Феникса. Ему всегда нравилось геройствовать и спасать более слабых. Дарья весьма спорный вариант. Уж слишком она непостоянная, чтобы делать какие-нибудь выводы. Сегодня она ринется в бой сражаться со злом, завтра окажется что она и есть то зло, а после завтра сбежит плясать лезгинку на Кавказ. А что на счет неё самой?

Алину с детства учили родители, что разница между чистокровными волшебниками и маглорожденными действительно есть, но она не настолько существенна, чтобы их уничтожать. Хотя раз через раз с уст отца могло выйти такое оскорбление как «поганая грязнокровка». Тётя Анна вместе с дядей Уильямом долго ругались, когда в первое время пребывания Замятиных в Лондоне они услышали от них оскорбление «грянокровка». Тогда это случайно бросил сам же Давид. Они не особо в тот день понимали почему брата наказывают, но после долгих объяснений Уильяма им всем троим вмиг стало стыдно.

— И как мы попадем туда? — спрашивает резонно Барти, стараясь лишний раз не переглядываться с Алиной.

— Благодаря тому же Кикимеру. Он переместит нас туда, а после уйдет, — заметив настороженные взгляды друзей Регулус объяснился: — Кикимер только от одного упоминания о том месте начинает трястись от ужаса. Домой мы сможем и сами вернутся.

Замятин поняла, что Барти был не очень доволен таким ответом, ибо к домовикам он относился как к обычным рабам. Она старается не пропустить ни единого слова из их разговора, одновременно бегая глазами по стене в надежде увидеть календарь с датой.

— План максимально простой. Изначально Кикимер перенесёт нас на пляж после скалы. Там останется Барти. Если за нами пойдет хвост в лице псов или самого Лорда, то они первым делом окажутся там. Какой никакой знак он успеет нам подать, после чего либо постарайся немного отбиться, чтобы дать нам время сбежать с крестражем.

— О да. Ни о чем не волнуйтесь. Я Тёмного Лорда в два счета одолею, — в голосе Крауча слышится явный сарказм. — Каким образом я должен отбиться. С божьей помощью?

— Я не прошу тебя их победить. Я прошу тебя их немного задержать. Отвлечь на себя, чтобы дать нам время сбежать, — голос Регулуса становился резче от поднимавшегося раздражение внутри. Он ведь говорит элементарные вещи, неужели так сложно просто повнимательнее его слушать? — Ты сможешь в любое время трансгрессировать.

— Хорошо, отвлекаю на себя. Дальше то что?

— Мы в это время с Алиной окажемся в пещере. Я выпью яд, — обе Замятиных, что версия из настоящего, что версия из будущего, резко остановились и с явным недовольством взглянули на него. — Другого выхода нет, Алина, либо я либо ты. Только через свой труп я позволю тебе это сделать. Поэтому выпью яд я. На тебе задача куда ответственнее — заставлять меня продолжать пить яд, пока

я не выпью его весь. Ты не должна позволять мне остановится. Надо будет силой станешь заливать его в меня. Главное не ведись на возможные провокации. Договорились?

— Ты сейчас правда пытаешься уговорить меня смотреть на твои страдания? Ты сам говоришь что не можешь дать себе позволить мучать меня, но при это заставляешь меня это сделать. Ты хоть представляешь, что я буду чувствовать в этот момент? — Замятин представила картину корчащегося на холодном камне Регулуса, просивший её остановиться, умолявший прекратить его боль. В уголках глаз Алины скопились слёзы от такого представления. — Да ни за что в жизни! Нет!

— Но другого выхода у нас нет! — воскликнул Блэк, без предупреждения схватив блондинку за запястье. Ему тоже не хочется этого делать, но он пойдёт на это ради победы. Парень оставляет поцелуй на тыльной стороне ладони, таким образом извиняясь за резкость. — Другого выхода нет. Мы справимся. Вместе. Потом мне обязательно полегчает. Держи эту мысль у себя в голове, хорошо?

Алина из будущего кивает, пока Алина из настоящего наконец-то зацепилась за небольшой календарь.

5 апреля 1979 год.

— Сделаем это и после вернемся со спокойной душой в Хогвартс. Не верится, что совсем скоро мы закончим школу, — вздыхает Барти, по уставшему потирая глаза.

1979 год. 7 курс. Они идут против Тёмного Лорда...

****

«Быть умной — вовремя притворить тупой» — всегда говорила мама юной рыжеволосой Эмме Ванити.

Мама Эммы хоть и была чистокровной волшебницей, но толку от неё было никакой. Их семья была в огромных долгах и едва сводили концы с концами. В верхушке общества с них смеялись и показывали пальцем, значительно унижая достоинство этой семьи. И так было вплоть до замужества одной из их дочерей, которая помогла семье вновь выбиться в люди. Той самой дочерью была никто иная как мама Эммы — Катрина, в последствии ставшей своей дочери примером идеальной женщины. Благодаря женским хитростям и терпению Катрина смогла влюбить в себя своего мужа, отца Эммы, что был старше её тогда на десять лет.

Катрина Ванити знала четыре языка, в обществе всегда появлялась в стильных образах, на высоких каблуках, с идеальной укладкой и дорогущей сумкой из крокодильей кожи. От неё всегда исходит вкусный, завораживающий аромат. И самое главное — в какой бы ситуации Катрина не оказалась, женщина всегда держала яркую, белоснежную улыбку, заставляя других поверить, что всё хорошо.

Эмме нравилось копировать манеру матери. Длинные рыжие волосы всегда собраны в элегантную прическу, все её образы собраны их личным семейным стилистом, каблуки не меньше десяти сантиментов, как и полагается носить настоящей леди. Правда с языками у Ванити было не очень хорошо. Французский ей не удаётся выучить уже пятый год.

Эдит часто говорила ей, что раз не удаётся что-то одно, то возможно это и не твоё вовсе и стоит попробовать себя в другом. Тогда Эмма действительно прислушалась к ней и нашла свое истинное признание.

Информатор.

Семья Ванити хранила много тайн. Раз не получилось пойти по пятам мамы, почему бы не повернуть на путь отца? Многие студенты Хогвартса, большая часть из которых слизеринцы, недолюбливали друг друга и тайно враждовали. Каждому хотелось иметь козыри в рукаве, в виде тайной информации о их недруге. Так, например, Нотт вынуждено прогнулся под Крэбба, когда тот намекнул ему о том, что знает о его маленьком нетрадиционном секрете, о том что у него есть доказательство и что его отцу это явно не понравится.

Эмме нравилось играть важную роль среди представителей двадцати восьми. Её семья в этот список к сожалению не вошла, от чего Ванити было ещё слаще наблюдать за голодными играми аристократов.

Однако, первые три семьи Великобритании — Блэки, Лестрейнджи, Малфои — в свои сети ей долгое время не удавалось запутать. Поэтому какое же было удивление у Эммы, когда сам Регулус Блэк обратился к ней за помощью. Регулус понимал, что брать услуги у рыжеволосой слизеринке себе дороже, поэтому решил слегка подставить брата.

Эмма была уверена в том, что Сириус ни за что в жизни не станет помогать брату. Но на её удивление, он действительно помог и заключил с ней сделку. Даже стал помогать в поисках информации и разрыве магических помолвок. Проводить время с Блэком, слушая его непринужденные разговоры было не плохо. А потом как выяснялось о их совместном времяпровождении узнала Дарья, которой, как оказалось, нравится Сириус.

Эмма не имела ничего против русской волшебницы, но она не была бы собой, если бы не поиздевалась над ней чуть-чуть. Ванити чаще стала предупреждать о ночных свиданиях, все ещё якобы скрывая личность счастливчика, начала спрашивать совета у Замятин какое платье надеть. Слизеринка видела, Дарья злится, но молчит до последнего. Брюнетка мило улыбалась ей, помогала с выбором наряда и желала удачно провести время. И если честно — рыжая была поражена такой выдержке. Оказалось, что Дарья способная не только на импульсивные, безрассудные поступки. Она та ещё хитрая змея.

Эмма красуется перед зеркалом, поправляя укладку. Чёрная юбка по колено и шёлковая изумрудная рубашка, расстёгнутая на две пуговицы. Черные короткие сапожки на небольшом каблучке. Великолепная, в прочем как и всегда.

Взгляд вновь цепляется за раскрытую книгу.

К слову нужную книгу с тем самым заветным заклинанием она нашла. Однако рассказывать об этом не спешила. Пока Блэки думают, что она всё так же в поиске нужного заклинания, Эмма может крутить и манипулировать братьями сколько ей влезет без всякий последствий.

Во-первых у Ванити в планах расспросить старшего братца зачем он согласился помочь младшему, узнать для кого Регулус решил пойти на такой шаг. Неужели ради той русской блондиночки, сестры Дарьи? Неужели Регулус правда готов променять очень выгодный брак с француженкой из богатой и знатной семьи ради бесприданницы. Как помнила Эмма — Замятины родом из двух знатных семей, но из-за своих родителей, ни один глава рода ручаться за них не планирует. И так будет в плоть, пока Дарья не решится взять титул главы рода. Хотя Эмма была уверена — ей это будет слишком скучно.

Что младший Блэк, что младшая Замятин все ещё четырнадцатилетние дети. Первая любовь говорят крепкая, но она проходит. Регулус идиот, раз действительно идёт на такой шаг. Брак с француженкой, о котором знают пока только семьи аристократичного происхождения, очень выгоден Блэкам. В их мире брак без любви вполне естественен. Даже её родители друг друга не любят. Мама использовала отца ради своих целей, а сам отец давно разлюбил её и ужасно жалеет о поспешном решении женитьбы. Как говорила мама «стерпится слюбится, ничего страшного в этом нет». Между супругами не обязательно должна быть любовь, главное — уважение.

Эмма закрывает книгу и прячет под матрасом. Пускай братья Блэки ещё чуть-чуть помучаются. Ванити плевать на их судьбы, пускай Регулус с Алиной хоть сбегут и под мостом жить будут. Ей главное своя выгода, которую она без сомнения получит. Главное правильно тянуть за нити.

В этот момент Доркас заходит в комнату и Эмма улыбается ей. Ванити вежливо спрашивает как у неё дела, но Медоуз пропускает её слова мимо ушей, чуть ли не с порога заявляя:

— Дарья не ночевала в нашей спальне. Я не нахожу её.

****

Дарья не помнила ничего, что произошло с ней впервые. Например, в прошлое полнолуние она отлично запомнила каждый момент произошедший с ней во время её волчьей формы.

Всё, что помнила Замятин после этого полнолуния — брата с сестрой и невероятную боль, невозможную описать никакими словами.

Девушка с трудом раскрыла глаза и стоило ей прийти в себя, как боль в правой стороне её тела вновь дала о себя знать. Дарья тут же до крови прикусила губу, пытаясь не произнести ни одного звука. Замятин ощущает каждую сломанную косточку. Она чувствует беспощность и невероятную тревогу. Почему её тело не регенерируется?

Слизеринка чувствует как на её тело колдуется одежда и кто-то подходит ближе. Это был перепуганный Римус.

— Дарья! Мерлин, прости меня! Я не хотел! Я не понимаю как так вышло...— стал тараторить Люпин, в попытках найти себе оправдание.

— Заткнись, — тихо, на одном дыхании шепчет Дарья, начиная злиться со всей этой ситуации.

Это ведь из-за Римуса всё произошло. Он собирался напасть на ее брата и сестру. Русская набросилась на него чтобы защитить их и гриффиндорец будучи оборотнем вступил в битву с ней, из которой она выбралась проигравшей со сломанной рукой, плечом и ключицей. Даже регенерация оборотня не смогла справится с этим за ночь, заставляя мучаться и испытывать невероятную боль. Дарья помнит его залитую кровью челюсть, чувствует полосы ран от его когтей. Замечает свежие раны и на его лице и в душе ликует. Значит чего-то она действительно стоит.

Замятин чувствует первую покатившуюся слезу от обиды на всю эту ситуацию. Возможно, Римус и правда не виноват, но сейчас, в такой состоянии ей это не доказать. Дарья ощущает предательство с его стороны. Он должен был взять над собой этот чертов контроль!

Он ведь мог постараться контролировать себя! Это приходит с годами даже к обращенным оборотням! Силы и жестокость в себе он нашёл, а контроль нет?!

А если бы он правда убил Давида с Алиной? Дарья бы с ума сошла от горя. Её сердце по сей день обливается кровью от свежих воспоминаний о родителях. О любимых маме и папе. Замятин нашла в себе силы смириться с их смертью ради брата-близнеца и младшей сестренке. Они были её главной причиной вновь стать на ноги и вернутся в привычный ритм жизни. А Аня? Тёте тоже пришлось нелегко. Аббот пообещала перед могилой сестры, что позаботится о её детях. Женщина ни за что не простила бы себе смерть каждого из них.

Чем больше Римус в спешке бросал слова извинения, тем сильнее росла боль и злость в душе Дарьи. Голоса в голове не заставили себя долго ждать, а вместе с ними на её лице возле глаз вновь поползли черные венки:

«Убей, разорви на мелкие кусочки, сотри с лица земли».

— ...Я ничего не понимал...

— Заткнись, — Замятин плохо слышала голос Люпина. На фоне иных голосов его казался обычным писком. Шум в голове мешал ей сосредоточиться и прислушаться.

— ...Я не мог контролировать себя. Просто подался на поводу инстинктов. Я услышал человеческих запах. Их эмоции. Их ужас и страх и, я просто не смог взять себя в руки. Мне правда ужасно ужасно жаль...

— Он врёт...— раздался с боку один из голосов в голове. Дарья повернула голову и не поверила своим глазам.

Обычно голоса хоть и превращались в один гам, но слизеринка легко могла отделить каждого, ибо у всех он будто бы был свой собственный и отдалённо знакомый. Словно каждый голос был собственной личностью, с которой не раз пришлось столкнутся самой девушке.

Сейчас слизеринка видела саму себя. Взрослую Дарью, с короткими волнистыми волосами, сероватой кожей, желтыми глазами. Под глазами у неё ползут темные венки, но в отличии от настоящей Замятин, у неё так по всему телу. Там где должны быть голубые или зелёные венки, у брюнетки напротив они чуть ли не чёрные.

Другая Дарья продолжила говорить. Образ Римуса начал расплываться в её глазах, а боль перестала ощущаться.

— ...Неужели ты правда веришь в его слова? — другая села на корточки, приближаясь ближе к девушке. — Он столько лет оборотень и не может контролировать себя?

«Я просто перенервничала. Главное ведь то, что сейчас Давид и Алина в безопастности. Я спасла их.»

— Не пытайся найти оправдания его поступку. Он виноват. И он обязан ответить за свою чудовищную ошибку, не так ли?

— ...Дарья, прости меня! Если я могу помочь тебе сейчас хоть чем-нибудь, скажи. Я сделаю всё, что в моих силах, — уже совсем отчаялся Римус. Видок у неё был пугающим. Только сейчас он заметил её жёлтые светящиеся глаза. Почему они остались у неё после обратного принятия человеческого вида? Замятин отказывалась смотреть на него. Она просто смотрит немигающим взглядом в пустую стенку и что-то тихо шепчет под нос, рукой держась на травмированное плечо.

— Заткнись, — слизеринка уже не знала кому говорит это. Самой себе, другой себе, продолжает затыкать всё того же Римуса. Её голова раскалывается.

— Неужели Давид с Алиной заслужили такого безразличия к себе с твоей стороны? Неужели ты оставишь всё как есть. Оставишь его, — дурная показала пальцем в сторону парня, — безнаказанным. Даже банально пару раз по морде не врежешь? Скукотища. Я надеялась глянуть на шоу.

Замятин медленно, даже как-то зловеще, переводит взгляд на нервного Римуса, отправляя ему ухмылку.

— Дарья? — Люпин садится на корточки, уже не зная как повести себя. Конечно, он замечал странности за девушкой перед полнолунием, но если тогда их хоть как-нибудь можно было описать, то сейчас идей не было никаких.

Другая бросила кровожадный взгляд на гриффиндорца, провела языком по верхнему ряду зубов, а после вновь взглянула на слизеринку, протягивая к ней свою ладонь. Она дотронулась до сломанных конечностей. Стоило ей это сделать, как мгновенно раздался соотвествующий звук и кости, каким-то чудом, мгновенное сошлись обратно. Словно никакого перелома и не было.

— Бедный, бедный Римус, помогите мальчику, подотрите ему сопельки, — шипит Дарья, но в этот раз Люпин прекрасно её слышит. Он тут же переменился в лице от таких высказываний. Его брови нахмурились, а рука, которой парень потянулся к Замятин, тут же отдернулась и сжалась в кулак. — Такой жертвенный, такой проблемный. Такой... никчёмный и жалкий. Смотреть тошно.

Оборотень глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Дарья отчетливо слышит скрежет зубов.

— Наверное на тебя каким-то образом до сих пор влияет полнолуние. Тебе стоит взять себя в руки и успокоится, пожалуйста. Не стоит нам сейчас ссорится, — Римус смотрит почти с мольбой, а это только начинает злить девушку ещё больше.

— Замолчи! — вырывается из уст Замятин крик, а венки под её глазами становятся более заметные. — Как же раздражает твой скулёж. Ты только и умеешь, как жаловаться на свою нелегкую судьбу, вызывать жалость у близких друзей. Хочешь правду? — русская улыбается парню, ощущая одобрительную улыбку другой. — Ты притворяешься таким добрым, такой душкой, а на самом деле, настоящий ты только в полнолуние. Волчье нутро только помогает усиливать настоящие свои чувства. Ты показал этой ночью своё истинное нутро. Ты не хороший мальчик Римус Люпин, ты самый что ни на есть жестокий убийца.

Что-то внутри кричало ей остановится, твердило, что она совершенно не права. Но её это не волнует. Уж слишком ей льстит горделивый взгляд от самой себя.

Римус уже не скрывает нахлынувшую на него злость и разочарование. И самое главное, страха. Люпин не знает, что с брюнеткой, но точно понимает, что ничего хорошо. Чёрные вены под глазами — это тёмная магия, которая судя по всему взяла над ней вверх. От тёмной магии невозможно избавится. Она оставляет след на душе навсегда. Оборотни и есть тёмная, если уже и не чёрная магия. С ней возможно ужиться, но не всем. Магия порой берёт полный контроль над волшебником.

Дарья резко вскрикнула и взялась руками за голову. Ей вдруг стало ужасно больно. Глаза вернули свой тёмно-карий окрас. Но желания помочь у Римуса больше нет. Как бы эгоистично это не выглядит, он просто уходит. Не в его силах помочь Дарье. Но предупредить Давида действительно стоит. А то кто знает, выкинет ли Замятин что-то после полнолуния? Если это действительно случится, её брату стоит быть подготовленным.

****

У Алины вновь начинает болеть голова. Ей становится всё тяжелее сосредоточиться на образах своих друзей. Замятин сквозь зубы пытается не обращать внимание на боль.

Однако с каждой минутой боль становилась всё сильнее, и в конце концов Алина начала терять ориентацию. Комната вдруг показалась несколько размытой, и ей стало сложно понять, что происходит вокруг. Её ноги отказались слушаться, и она почувствовала, как закружилась голова. Перед глазами всё померкло. Слизеринка ничего не видит и не слышит.

Но через мгновение боль ушла так же быстро, как и пришла.

Алина улавливает приятное звучание моря. Шум волн, накатывающих на берег, словно убаюкивает девушку, создавая некую мелодию и атмосферу спокойствия. Отдалённый крик чайки, пролетающей в небе над её головой, добавляет живости в этот момент, словно природа сама разговаривает с ней. Ветер лёгко треплет её волосы, принося свежий солёный запах. Её сердце наполняется умиротворением и счастьем, тело полноценно расслабляется.

Шум волн вдохновляет, и она чувствует, как они уносят все её заботы, оставляя только покой. В этом моменте она ощущает единость с окружающим миром.

Пока Алина наконец-то не открыла глаза.

Прекрасная картинка в голове Замятин разбилась. Улыбка медленно исчезает с её лица. То где находилась слизеринка сейчас мало напоминало покой.

Небо темнеет, и свинцовое облако нависает над горизонтом, словно предвещая бурю. Ветер усиливается, и капли дождя начинают падать на лицо девушки, принося с собой нотку холода и дискомфорта. Моменты радости сменяются тревогой: волны теперь выглядят угрожающе, а ветер шепчет о надвигающемся шторме. Алина осознаёт, как быстро изменился мир вокруг, и сердце её наполняется беспокойством, давя на внутренний покой, который только что испытала.

А самое главное, Алина не была одна. Её окружили.

Группа людей в чёрных мантиях и с масками на лицах окружили её, перекрыв любую попытку бегства. У каждого в руках была палочка, направленная в точности на неё и судя по их уверенной позе, каждый держит ухо востро, готовые в случае чего без зазрения совести отправить в неё Аваду Кедабру. Алина ошарашено открыла рот, от испугала принялась жадно поглощать воздух. Её грудь быстро вздымалась, а ладошки запотели. На шее Замятин почувствовала тот самый кулон, который носила её старшая версия.

Судя по всему, теперь старшая Алина сейчас именно она.

Слизеринка оборачивается, в надежде увидеть помощь за спиной и тут же отскочила. Блондинка стояла на самом краю огромной скалы. Если она вдруг поскользнется, то с лёгкостью разбилась бы о другие, соседние скалы. В любом случае её ждёт один финал — смерть. Либо от рук пожирателей, либо от огромной высоты. И шанса того, что сейчас произойдёт чудо и найдётся третий выбор, а именно спастись, вообще нет.

Она обречена.

Вдруг послышался чей то женский, до отвращения хриплый, с нотками безумия смех. Алина отрывает взгляд от земли и чуть-чуть отходя от края, оборачивается на смех. Пожиратели смерти расходятся, уважительно склоняя головы перед фигурой в тёмной мантии. Голова некой женщины скрыта под таким же тёмным капюшоном, из под которого торчит кудрявая, грязная копна волос. Руки скрыты под перепачканными кровью перчатками. Фигура крутит палочку, перекидывая её через каждый палец.

Фигура подходит ближе и наконец-то опускает капюшон, который тщательно скрывал её истинный лик. Алина узнаёт эту женщину.

Глаза сверкают безумным светом, а улыбка растянута до ушей, словно она наслаждается каждым мгновение страха и ужаса исходящего от её жертвы. Её хриплый смех, наполненный иронией, раздаётся эхом, вызывая тревогу не только у Алины, но и у остальных пожирателей и подоспевших к, видимо, казни, егерей.

Беллатрикс Лестрейндж. Некогда чуть ли не самая красивая девушка Британии утратила свою красоту. Волосы, в которых ныне часто мелькает седина, спутаны в огромные колдуны, придающие ей более дерзкий вид. Её бледная кожа контрастирует с тёмными волосами, а глаза, наполненные сумасшествием и яростью, которые ране имели сероватый оттенок, ныне карие или даже чёрные. Когда-то дядя Уильям рассказывал, что цвет глаз меняется на чёрный только у тех, кто слишком пристрастен к чёрной магии. Под мантией виднеется чёрной платье футляр, подчёркивающее её болезненную худобу.

Однако не смотря на внешность Лестрейндж, каждое её движение наполнено всё той же бывалой грацией. Беллатрикс удивительным образом продолжает вызывать страх и восхищение одновременно, притягивая взгляды своей неповторимой красотой и опасной аурой.

Беллатрикс, судя по её довольному лицу, упивается представшей ей властью решать судьбу маленькой светлой ведьмочки. За её спиной виднеются ещё три фигуры. В этот раз, судя по их комплектации, мужские.

Братья Родольфус и Рабастан Лестрейндж и муж их сестры Леланд Эйвери. У всех троих тоже в руках палочки.

— Вы только посмотрите мальчики, как же нам с вами повезло. Наша глупая мышка сама попалась в наш капкан. Вы только гляньте как она дрожит!

И вправду дрожит. Алина вновь хватается за кулон на шее, теребя его дрожащими руками. Воздуха в лёгких катастрофически не хватает. Взгляд мечется с одного пожирателя на другой.

«Где Барти когда он так нужен?»

— Переживаешь о Крауче? Не стоит. Он не поможет. Мы его за обман уже наказали. И Регулус наверняка полностью осознал перед смертью свою главную ошибку — связаться с такой дрянью как ты. Теперь пришла твоя очередь, — хохочет Беллатрикс, подходя всё ближе и ближе.

— Что вы с ними сделали?! — отчаянно кричит Замятин. И подождите...Регулус мертв?!

— Тёмный Лорд считал Крауча одним из своих самых верных слуг, как и некоторые люди из Министерства, как, например, его же собственный отец. Поэтому мы просто отдали его на съедение мракоборцам. А вот малыш Регги... так ты же убила его сама, — Лестрейндж под конец цокнула, складывая руки на груди. — Он конечно предатель, но всё равно мой брат, а ты его убила, сучка!

— Я...? — в неверии переспрашивает слизеринка. Она бы... Она бы никогда! Нет! Нет нет нет. Алина бы никогда в жизни не посмела бы поднять палочку над Регулусом. Лучше бы себя убила, но его ни за что. Чтобы Блэк не сделал, как бы сильно не разбил ей сердце. 

— Ты ты, неужели ты уже забыла? — хмыкает рядом стоящий Рабастан. — Мы ведь наблюдали за вами. Он так отчаянно просил у тебя помощи, а ты бросила его на растерзание инферналам. Как трусиха сбежала.

Увидев изменившегося взрослого Рабастана Лсетрейджа, Алину тут же накрыла злость. Он же лучший друг её сестры! И он же собирается убить её?! Как же он будет после смотреть в глаза Дарьи?! Или они уже не общаются?

— Бедная твоя сестричка оборотень. Будет оплакивать уже третью по счету могилу. В этот раз — любимая младшая сестренка, — продолжает плеваться ядом младший Лестрейндж на забаву Беллатрикс. В её глазах едва заметное уважение к брату супруга.

— Да как ты можешь так говорить?! — перешла на крик Алине. — Даша обязательно узнает о том, что её лучший друг убийца её сестры и сдаст тебя в первую очередь Дамблдору!

— Хм, может быть, — соглашается с ней парень, — но вот только, как она узнает? Свидетелей, как ты видишь здесь нет. А намёки на некрологию за ней я не наблюдал. Да и если так подумать, будет ли она вообще горевать? Для неё ты не более, чем жалкая предательница, вставшая на сторону врагов.

«Так значит, Дарья всё-таки на стороне Дамблдора. Мы на разных сторонах войны.»

— Ублюдок!

— Меньше слов, больше дела, — резко прерывает их словесную перепалку Эйвери.

А ведь когда-то Алина знала его как хорошего ловца слизеринской команды. После его сменил Регулус, который был явно лучше Леланда, но всё же его забавные высказывания во время матча и после маленькую слизеринку раньше действительно забавляли.

А теперь он, холоднокровный пожиратель смерти, лично будет наблюдать за её казнью. Как же интересно всё-таки распорядилась судьба.

— Эйвери прав. Не к чему медлить, — бросает Беллатрикс и наконец-то поднимает в её сторону палочку. — Авада Кедавра!

Последнее, что чувствует Алина — прилетающее в её грудь зелёное, непростительное заклинание, которой отбрасывает её назад, недолгий полёт, а после хруст собственных костей, разбивающиеся о крутые скалы.

А ещё слышит отдаленный голос мамы.

****

Алина с глубоким вздохом раскрывает глаза, пытаясь усесться в сидячее положение. Но на глазах словно какая-то тёмная пелена. Она слышит приглушённые звуки — кто-то говорит, но слова сливаются в неразборчивый шёпот. Её трясут за плечи, за руки, хлопали по щекам. С каждой секундой сознание слизеринки становится яснее, и она осознает, что лежит на чём-то мягком, возможно, на диване.

Постепенно к ней возвращается ощущение реальности. Девушка слышит, как кто-то зовет её по имени, и этот знакомый голос вызывает волну спокойствия среди растерянности. Она пытается ответить, но слова не сходят с её губ. Вместо этого она просто смотрит в глаза человека, который наклонился к ней, полные беспокойства и тепла.

Голос Давида она всё также не слышит из-за звона в ушах, но замечает слёзы скопившиеся в уголках глаз брата, и его мягкую улыбку. Замятин проводил ладонью по её волосам, продолжая что-то шептать. В этот момент к ней наконец-то вернулись воспоминания. Чета Лестрейнджей, Эйвери. Беллатрикс направляет на неё палочку. Зелёный луч прилетает в Алину. Тело блондинки разбивается о скалы с громким хрустом. Она умирает.

Но это всего лишь сон...правда? Этого ни за что в жизни не произойдёт в реальность! Алина всё исправит, она сможет!

«Я не умру. Я боюсь. Я не хочу! Я боюсь смерти!»

Регулус умрёт ради победы над Воландемортом. Захлебнется водою и уедет на дно. А Барти сдадут на растерзание собственному отцу-тирану. И вероятно Крауча посадят на пожизненное в Азкабан, где его замучают  дементоры. Он сойдет с ума и умрёт из-за глупой юношеской ошибкой. А Алина просто разобьется. Барти говорил, что быстро закончат и вернутся в Хогвартс. Но они так и не вернутся...

Брызги воды достигают её лица и Замятин резко отдёргивается от отвращения. Гений Джеймс Поттер выпустил в неё струю воды из палочки. И весьма огромную струю воды. Какой щедрый. Вот идиот. Но признаться честно ей всё-таки помогло. Голос брата наконец-то распознается.

— Алина? Ну скажи уже что нибудь, — Давид уже не знает что делать. Не знает как помочь. Но слава святым, сестра наконец-то окончательно пришла в себя.

— Воды, — шепчет блондинка.

Джеймс тут же оживился, готовый вновь запустить в сестру друга воду. Но грозный взгляд уже обоих Замятиных заставил его прекратить эту глупую идею. А ведь он просто хотел помочь!

Давид берёт в руки какую-то вещь, трансфигурирует её в стакан и наливает воды, после отдает сестре. Алина жадно принялась пить воды и просит ещё. Её просьбу выполнили вновь. Наконец-то горло увлажнилось и теперь ей легче что-то говорить.

— Ты как? — решил поинтересоваться всё тот же Поттер.

— Уже лучше, спасибо, — Алина пытается улыбнутся, но у неё плохо удаётся это. Выглядит криво и слишком красноречиво.

— Ты очень напугала меня! Какого хрена ты пошла ночью, в полнолуние, в Запретный лес! Дамблдор кому рассказывает каждый год, что туда категорически запрещено приходить! — всё же не удержался от нового скандала Давид. Джеймс понял что здесь он лишний и решил в тупую смыться.

«Как хорошо, что я всё-таки единственный ребенок в семья. Да ну нахрен это всё», — думает Поттер, оглядываясь на Замятинских сиблингов.

— Прости...— всё же вырывается из уст Алины. Давид глубоко вздохнул и покачал головой.

Замятин часто забывает, насколько разные обе его сестры. Это Дарья любит поскандалить, а Алина ссоры и крики не любит. И вообще не любит громкие звуки. Предпочитает спокойствие. А он тут раскричался.

Давид помог Алине приподняться и принять сидячее положение. Блондинка укладывает голову на красно-золотую подушку. Какой ужас всё-таки. Слизеринкая гостиная, по её скромному мнению, была куда лучше Гриффиндорской. Зелёная гостиная была сделана со вкусом. А здесь было абсолютно всё красное. Слишком сильно режет по глазам.

Давид усаживается рядом к Алине и мягко берет её за руку.

— Ты моя любимая младшая сестра, Алин. А я как твой старший брат как всегда пытаюсь защитить тебя. Я желаю тебе всего самого лучшего. И самое главное, чтобы ты была в безопасности. И когда я увидел тебя в Запретном лесу, я без раздумий бросился к тебе. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда ты была перепачкана в крови и после потеряла сознание. А когда оборотни выскочили?

— Даша оборотень, да? Она активировала свой ген, — Алина видит как мнётся Давид, всё же желая оставить сестру в неведение и в безопасности.

— Да, — Давид посчитал, что вот сейчас уже пора посвятить слизеринку в эту тайну.

— Она стала оборотнем летом, в Советском союзе. До этого ничего подобного я за ней не замечала, — в голове Замятин начинает складываться пазл. Брат улыбается. Он и не замечал, какая сестра на самом деле умная. — И почему вы сразу мне об этом не рассказали? Неужели я не заслужила знать правду? Не достойна?

— Это было решение нашей сестры. Она изначально вообще никому не рассказала об этом. Даже Аня и Уильям до сих пор ничего не знают. Уже потом её гениальный план начал разрушаться и даже те, которым не следовало знать об этой тайне, узнали о ней. Поверь, мне она тоже не собиралась рассказывать.

Алина прыснула.

— И как будем её наказывать? Эта засранка заслужила нашей злости.

Давид улыбается и согласно кивает.

— Предлагаю закрыть её в чулане полностью расклеенный фотографиями профессор Макгонагалл. Это точно станет для неё кошмаром в реальной жизни.

Алина и Давид заливаются смехом вместе. Но на этом не всё, пора плавно переходить к вопросу, что за ритуал она проводила с когтевранками.

— Я правда не хочу разрушать эту приятную минутку семейного объедения, но не думай, что я забыл чем конкретно ты занималась в лесу, юная леди, — гриффиндорец замечает как кривится девушка, но продолжает настаивать. — И без своих кривляний. Давай рассказывай и ничего не утаивай. Тебе я сейчас всё рассказывал абсолютно честно.

Алина опускает глаза, без доли удовольствия все же начала рассказ.

— Пандора подловила меня вчера днем в туалете. Рассказала мне, что Спенсер якобы увидела сон о моей смерти. И смерти Регулуса и Барти. Они вдвоем предложили провести ритуал, чтобы узнать подробнее. Заглянуть в будущее, — Замятин младшая опускает глаза, стараясь не замечать строгий взгляд брата направленный на неё.

— Как ты умудрилась согласится провести непонятно какой ритуал с людьми которых ты едва вообще знаешь, — перебивает слизерину парень.

— Не то чтобы я их не знала...— пытается оправдаться блондинка. — Вообще-то мы часто с ними виделись. Нам с Барти нравилось беседовать с ними по вечерам на кухне с какао и маршмеллоу.

— И хочешь сказать, что это аргумент? Ты поступила безрассудно.

— Ну во-первых ты тоже часто с друзьями гуляешь по Запретном лесу. Во-вторых... а во-вторых ладно, я ещё не придумала. Но в своё оправдание хочу сказать, что я кое-что и узнала. Но наверное мне пока не стоит рассказывать вообще что-то. Менять будущее очень опасно... Но пока могу сказать лишь то, что в 1979 году с тобой что-то случится. Но я не расслышала, что именно точно.

Давид сложил руки на груди. Он всё равно остался недовольным. Замятин только раскрыл рот, чтобы вновь отругать младшую сестру, как в гостиную ворвался Римус. Гриффиндорец и слизеринка даже не заметили, как уже наступило за всё это время утро.

— Давид!

У русского почему то вылетело из головы что Дарья тоже пострадала. Она ведь напрыгнула на Римуса в попытках защитить их двоих. И раз Люпин здесь, то вероятно...

— Что с Дашей?

— Физически она вроде как восстановилась. Но Давид... с ней что-то не так.

— Что именно? — тут же отозвалась Алина.

— Она сходит с ума. Чёрная магия, благодаря которым и были изначально созданы оборотни, захватила её разум. Ей нужна помощь.