Добро пожаловать домой.
— У тебя час остался! — донесся голос Шаха из кухни, бодрый и слегка поддразнивающий, когда солнечные лучи только начали пробиваться сквозь занавески.
Я надела серьги, пытаясь поспешить, но одновременно ловила запах свежесваренного кофе и слышала лёгкое бульканье воды в раковине.
— Может, уже жить ко мне переедешь? — крикнула я, улыбаясь сама себе от смелости фразы.
Он выглянул из-за кухонного угла и, конечно же, его лицо озарила та самая улыбка — широкая, яркая, с лёгкой насмешкой. В ней было всё: и забота, и юмор, и это странное чувство, что он здесь и сейчас — именно там, где должен быть.
— Правила дома, Айза, — сказал он, подходя ближе и бережно забирая у меня посуду, — придётся их соблюдать.
Я фыркнула, на секунду застыв, наблюдая, как он аккуратно моет чашку, каждое движение уверенное, привычное, но в то же время… удивительно бережное.
— Ладно, — вздохнула я, слегка смягчившись. — С тобой уж точно весело жить не будет.
Он усмехнулся, и между нами повисло молчание, наполненное утренним светом, ароматом кофе и лёгкой суетой, которая казалась одновременно обычной и невероятно уютной.
Пакеты из которых доносился аромат свежей еды. Видимо, смирился с тем, что я ненавижу готовить.
— Вот твоя победа над кухней, — сказал он, подавая их, а я чуть рассмеялась, ловя запах горячих булочек и кофе.
— Ты прям как супергерой, — пробормотала я, распаковывая еду.
Он сел рядом, аккуратно расставляя тарелки, и снова появилась эта лёгкая, почти незаметная забота: он подвинул мне стул, чтобы было удобно, помог с чашкой.
— А теперь ешь, пока горячее, — добавил он, улыбаясь. — И не пытайся сказать, что это ты не заслужила.
Я посмотрела на него и чуть смягчилась: утро, тепло от еды и его присутствие создавали странное ощущение, что мир не такой уж и сложный, когда рядом кто-то, кто умеет заботиться даже о простых вещах.
— Ну всё, поехали, — сказал он, улыбаясь, и мы благополучно устроились в машине.
Я ещё пару секунд пыталась сдержать остатки утреннего сна, а он уже включил лёгкую музыку, от которой внутри как будто становилось теплее. Руки на руле, взгляд сосредоточен, но рядом ощущалась эта привычная лёгкая забота: он аккуратно подвинул мне кресло, проверил, чтобы мне было удобно.
— Спасибо за завтрак, — пробормотала я, улыбаясь.
— Не за что. Главное, чтобы тебе хватило сил на день, — ответил он, не отводя глаз от дороги, но тон был мягким.
За окнами пробегали первые солнечные блики, а мы тихо ехали, и казалось, что в этом утре есть что-то своё, спокойное, почти магическое — даже обычная поездка может стать чем-то особенным.
— А сколько ехать? — вздохнула я, сжимая руки на коленях. — И включи печку, пожалуйста, холодно.
Он бросил на меня взгляд, смешав легкую усмешку с удивлением.
— Что-то ты с утра очень разговорчивая, — сказал он, нажимая кнопку печки. Тёплый воздух ударил мне в лицо, сразу согрев руки и ноги. — У тебя классный голос, кстати.
Я почувствовала, как на мгновение заливаюсь теплом, хотя до этого сдерживалась, и только смогла слегка фыркнуть.
— Спасибо… не ожидала такого комплимента с утра, — пробормотала я, стараясь не показывать, что это меня задело.
Он снова улыбнулся, слегка наклонився вперед, словно проверяя реакцию, а улица за окном постепенно просыпалась, сквозь лёгкий туман виднелись редкие машины и первые солнечные блики на мокром асфальте.
— А, ехать нам полтора часа, — сказал он спокойно, наблюдая, как я снимаю курточку.
Я устроилась поудобнее, слегка запрокинув голову, пытаясь хоть немного расслабиться.
Парень включил тихую, спокойную мелодию, и тёплый свет приборной панели мягко ложился на нас обоих.
Он аккуратно опустил моё кресло назад, укрыв меня курточкой. Я почувствовала, как тепло от него и от машины вместе с музыкой создаёт странное, но уютное ощущение — будто весь мир сузился до этого маленького пространства, где было безопасно и спокойно.
Машина плавно свернула с трассы, и я почувствовала, как сердце ускорило ритм. Последние полчаса после моего пробуждения я пыталась отвлечься — смотрела в окно, щёлкала пальцами по подлокотнику, слушала, как Шах подпевает тихо включённой мелодии, но ничего не помогало.
— Ну что, готова? — спросил он, бросив короткий взгляд на меня.
— А у меня есть выбор? — усмехнулась я, но внутри было больше тревоги, чем иронии.
— Нет, — просто сказал он, и я фыркнула.
Вскоре между деревьями показался дом. Огромный, деревянный, с панорамными окнами, будто из картинки о «загородной мечте». Дорожка была усыпана жёлтыми листьями, фонари подсвечивали крыльцо, и я уже заметила фигуры людей. Толпа.
— Боже, сколько их ? — я откинулась на сиденье.
— И все они рады тебя видеть, — Шах припарковался у ворот, выключил двигатель и открыл мои двери. — Идём.
Я открыла дверь и тут же ослепла от вспышек. Камеры, телефоны, музыка из колонки. Кто-то махал руками, кто-то кричал моё имя, кто-то свистел. Это был не просто приём друзей — это был шумный взрыв, в который я попала прямо с головой.
— Айза вернулась! — Лёха первый подскочил и буквально потащил меня в толпу. — Смотрите, кого мы тут имеем, а?
Меня окружили. Обняли, засыпали вопросами, смеялись. Кто-то толкнул в бок, кто-то в шутку отругал: «Ну и где ты пропадала, предательница?» Я пыталась отвечать, но слова тонули в смехе.
— Ну всё, у нас контент! — Сашка уже достал телефон и запустил стрим. — Вот она, наша королева онлайн!
— Ану, убери, я только поснулась, — я прикрыла лицо руками, но было поздно. Комментарии в чате летели так быстро, что экран превращался в сплошное разноцветное полотно.
— Тем более, так даже лучше! Настоящая Айза без фильтров! — он повернул камеру ещё ближе.
Я закатила глаза, но внутри что-то тепло кольнуло. Всё это — смех, шум, радость — было слишком живым. Я и правда скучала.
Шах всё это время шёл рядом. Он здоровался с каждым, улыбался, но руку держал у моей спины — едва касался, будто защищая, напоминая, что я не одна.
Мы зашли в дом, и меня ударило тепло и запах еды. Огромный зал, гирлянды по стенам, мягкие диваны, на кухне кто-то уже раскладывал пиццу и бургеры. В углу стоял стол с напитками и сладостями, рядом вертелась колонка, и кто-то спорил, какая музыка «больше подходит под вайб».
— Добро пожаловать домой, — крикнул кто-то из ребят, и остальные подхватили.
Я остановилась посреди этого хаоса и вдруг поняла — я снова среди своих.
— Видишь, — тихо сказал Шах, наклоняясь к моему уху. — Я же говорил, тебе это нужно.
Я улыбнулась. Да, он был прав.
Первый час пролетел, как миг. Я даже не успела заметить, как оказалась с кружкой чая на диване, окружённая разговорами, шутками, смехом. Рядом сидела Милана, что-то оживлённо рассказывая, а Влад подливал в кружки лимонад.
— Ты как вообще? — спросила Милана, заглядывая мне в глаза.
— Лучше, — честно сказала я. — Сложно, но лучше.
Она кивнула, сжала мою руку и не стала добивать вопросами.
В какой-то момент Андрей вытащил настольную игру и начал всех собирать в круг.
— Всё, никаких телефонов! Контент должен быть живым! — командовал он.
Мы играли, смеялись до слёз, спорили из-за правил. Кто-то обижался для вида, кто-то специально мешал другим. А Шах… он сидел напротив, и всякий раз, когда я ловила его взгляд, он слегка поднимал уголки губ. Не подшучивал, не дразнил — просто смотрел.
И каждый такой взгляд делал внутри теплее, чем весь чай и камин вместе взятые.
Позже нас позвали к столу. Десятки тарелок, разговоры перебивали друг друга, кто-то уже включил музыку громче, кто-то предлагал устроить челлендж.
— Завтра снимаем! — заявил Дилблин, чокаясь с кем-то стаканом. — Целый день — контент на природе. Будем бегать, прыгать, падать!
— Надо тебя в грязь уронить, — хмыкнул Ванг, и все заржали.
— Только попробуй! — Ярик замахнулся на него салфеткой, и началась мини-битва.
Я смеялась, пока не почувствовала, как рука коснулась моей ладони под столом. Нежно, осторожно. Я вздрогнула и посмотрела — Шах. Он будто невзначай продолжал разговор с ребятами, но пальцы крепко переплелись с моими.
Я не выдернула руку.
Но лицо было не в силах скрывать эмоции.
Позднее вечером мы вышли на улицу. Воздух был свежим, звёзды ярко горели на тёмном небе. Ребята разожгли костёр, кто-то достал гитару. Песни, смех, истории из детства. Я сидела в пледе, рядом со мной — Шах.
— Спасибо, что притащил, — прошептала я, когда остальные шумели слишком громко.
— Я же говорил, что это нужно, — он улыбнулся. — Ты снова светишься.
— Светишься? — переспросила я и хмыкнула. — Может, это от костра?
— Нет, — ответил он серьёзно. — Это другое.
Я отвела взгляд на огонь. Сердце билось быстро, но впервые за долгое время это не было больно. Это было… живо.
Ночь затянулась. Кто-то уже уснул прямо у костра, кто-то перебрался в дом. Я сидела, глядя на огонь, и думала, что сегодня я впервые позволила себе быть счастливой. Хоть немного. Хоть на час.
Шах положил руку мне на плечо и тихо сказал:
— Пора внутрь, ты замёрзнешь.
И я послушалась.
Мы поднялись в дом, и тишина внутри показалась непривычной после костра и общего гомона. Коридоры были полутёмные, только в гостиной ещё смеялись двое-трое, а остальные давно разбрелись по комнатам. Я шагала босиком по мягкому ковру и ощущала, как усталость накатывает вместе с теплом.
— Айза, твоя комната справа, — подсказал Шах, показывая на дверь с чуть приоткрытой створкой.
Я кивнула и остановилась, оглядываясь. Всё это место — дом, друзья, смех, огонь, даже эта внезапная рука в моей ладони под столом — казалось сном, слишком хорошим, чтобы быть реальностью.
— Спасибо, — сказала я тихо.
Он нахмурился.
— За что?
— За то, что вытащил меня сюда. За то, что был рядом, когда я не могла справиться. — Я пожала плечами, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Без тебя… не знаю.
Мы стояли в коридоре, и казалось, время замерло. Он смотрел прямо, не отводя взгляда, и я почувствовала, как внутри поднимается что-то опасное, но живое.
— Айза, — сказал он серьёзно. — Я всегда буду рядом.
С этими словами он слегка наклонился и коротко поцеловал меня в висок. Легко, но достаточно, чтобы сердце сорвалось с места.
Я не нашла слов. Только кивнула, скрылась в комнате и прислонилась к двери.
Конечно улыбка на моём лице не была никогда такой широкой как сейчас.
Я выключила свет и легла на свежие простыни, прикрывшись одеялом почти с головой. Тишина была густая, только ветер где-то за окном шевелил ветви.
— Чичи… — прошептала я в темноте, глядя в потолок, которого не видела. — Я люблю тебя. И рада, что у меня всё налаживается… Спи спокойно, малыш.
Впервые за долгие недели уснула не от усталости, а от тёплого чувства внутри.