Глава 9 Интеракция
«... Я в углу твоей клетки,
Тушь струится по моему лицу.
Дверь открыта, но я остаюсь на месте»
Лондон, Англия.
Тень.
При виде огромного «Мерседес-Бенц» я делаю медленный вдох.
Сложно представить, насколько же было безумно довериться Аарону-мать-его-Кингу, но у меня нет другого выбора.
Либо я сажусь в эту проклятую машину и позволяю ему довести меня до безопасного приюта для животных, где я смогу осмотреть бедного кота, а затем забиться в угол. Либо я ловлю кэб и молюсь, чтобы я не отключилась перед незнакомым человеком.
Иисус, я действительно выбрала Кинга, а не незнакомца-водителя? Должно быть, я спятила.
Я пытаюсь сохранять гребаное спокойствие, когда парень проводит пятерней по своим светлым волосам, а потом, слабо улыбаясь, кивает в сторону переднего сиденья.
– Садись, – говорит он тоном, который может поставить на колени.
Этот подонок умудрился перекрыть Пикадилли-стрит, поэтому звуки сигналящих машин вокруг нас просто тошнотворны.
– Я сяду сзади.
Предотвращение последствий аварии и все такое.
– Садись в машину, Элеонор.
Он преграждает мне путь и придерживает переднюю дверь, как самый настоящий джентльмен, но я знаю – это последнее слово, которым можно описать Аарона.
Я поджимаю губы.
– Почему я не могу сесть сзади?
– Потому что там лежат мои вещи.
В его карих глазах загорается странная эмоция. Я делаю все возможное, чтобы не поежиться, и, сдавшись, быстро сажусь в машину. Он возвращается на водительское место, заводит двигатель, а затем поворачивается в мою сторону.
Он смотрит на меня всего пару секунд, но по какой-то причине я начинаю тяжело дышать, пока он внезапно не наклоняется ко мне.
Мое сердце пропускает удар, глухо отдавая болью в грудной клетке.
Что, черт возьми, он...
- Не так уж и трудно слушаться, верно? - Аарон застегивает мой ремень безопасности и улыбается.
На самом деле он оказывается так близко, что я замечаю несколько маленьких родинок над правой бровью и небольшой шрам у линии роста волос. Непослушные волосы лезут на глаза, а об острую челюсть можно порезаться.
Аарон тщеславен и невероятно привлекателен для окружающих, однако его поступки показывают, насколько он чудовищен.
Мрачен. Разрушителен.
Мое шумное дыхание заполняет пространство, и я спрашиваю:
- Какого черта ты делаешь?
Его очерченные губы опять изгибаются в полуулыбке.
— Отвечаю за твою безопасность.
- Не мог бы ты вернуться на свое место?
- Зачем?
- Ты издеваешься?
- Разве я издеваюсь?
В легкие ударяет тяжелый аромат дорогого парфюма. Я вжимаюсь в спинку сиденья, пытаясь отстраниться хотя бы на дюйм.
- Ты смотришь на мои губы, - говорит он практически монотонным голосом. - ты хочешь меня поцеловать, Элеонор?
Громкий удар сердца. Еще один. И еще. Что за дурацкое дежавю?
- Нет, - мой голос затихает. Я вскидываю подбородок и отвечаю более уверенно: - Конечно нет. Мне поймать такси или ты наконец отвезешь меня туда, куда обещал?
С тяжелым вздохом он отстраняется, избавляя меня от своего навязчивого присутствия. Двигатель издает рев, котенок в моих руках начинает тревожно копошиться. Я чешу его за ухом и нежно провожу рукой по серой шерсти, не зная, кого успокаиваю больше - его или себя.
Тик... так...
Давление в моей груди нарастает, и я отворачиваюсь к окну, желая скрыть свою ненормальную реакцию.
Мы останавливаемся на перекрестке, из-за часа пик улицы очень оживленные, небо почернело. В машине тихо, только кот, свернувшийся клубком на моих коленях, наконец заснул и теперь изредка издает мурчание.
Но одно только его присутствие держит в напряжении.
Среди ужасающих слухов не было ни одного, где
Аарон навредил девушке. Чего мне тогда бояться?
Однако что-то меняется в моей психике.
Наверное, все дело в том, что у них есть что-то общее.
Что-то, что заставляет меня постоянно задерживать дыхание. Однако Аарон Кинг ни при каких обстоятель ствах не может быть моим сталкером — я спрашивала Вивьен несколько раз и проверяла его соцсети. Аарон был в Нью-Йорке, когда он напал на меня.
Навязчивые мысли атакуют мою голову, как обезумевшие призраки.
Тик... так...
Это не он.
Тогда почему мне так неловко?
Мурашки пробегают по моей коже, когда я случайно ловлю его взгляд в отражении моего окна.
- С тобой все в порядке? - интересуется Аарон, пока я в очередной раз дотрагиваюсь до своего горла.
Меня словно выдергивают из транса, и я чувствую, как моя температура поднимается. Господи, я пялилась на него.
Вот дерьмо. Я пялилась на Аарона Кинга.
Ранее мы ограничивались перебрасыванием парой приветствий, когда родители сталкивались на каком-нибудь мероприятии. И я уверена, что его тип личности относится к диссоциальному расстройству.
Его паттерны поведения непредсказуемы. Он чудовище. Я лично видела, как его клюшка разбивала чью-то голову, вот почему я избегала его.
И сейчас я сижу с ним в одной машине, в то время как мы застряли в пробке среди тысячи огней Лондона.
- Элеонор?
Меня начинает мутить, и единственная еда, съеденная в Балморал, как я предполагаю, угрожает выплеснуться наружу.
Он закатывает рукава своей белой рубашки, продолжая медленно стучать длинными пальцами по рулю.
Мой взгляд фиксируется на росчерке вен, среди которых затерялись черные татуировки. Почему его мышцы такие внушительные? Ему ведь всего девятнадцать.
Нет, Аарон не крупный, скорее очень высокий и очень сильный. Пожалуй, он даже сильнее своих монстроподобных психопатов-друзей.
Тик... так... Тик... так... Тик... так...
Моя выдержка трещит по швам, вызывая новые отвратительные предвестники. Кожа покрывается холодным потом, во рту пересыхает, а область бровей сдавливает так сильно, что мне хочется закричать.
Но вместо этого я поддаюсь темноте, утягивающей меня все дальше. На самую глубину, которой я до смерти боюсь.
Тик...
- Элеонор, - зловещий голос Аарона звучит как
из-под толщи воды.
Перед глазами расплывается. Я всматриваюсь в дорогу, но вижу лишь огромные заолюренные круги света, которые темнеют... и темнеют... и темнеют...
Так...
Я борюсь с собой, пытаюсь не заснуть и поднять резко онемевшую руку, чтобы похлопать себя по щеке. Но это бесполезно.
Я проваливаюсь. Опять.
Резкий прилив адреналина сжимает мое горло, вызывает бесконтрольные слезы, текущие по моим щекам.
Я даже не замечаю дороги и других звуков, перед глазами - сплошная темнота, а в ушах - непрекращающийся темный звон.
Тик... так...
Нет, пожалуйста, нет... Мне так страшно.
В мое сознание проникает звук расстегивающегося ремня, а затем я чувствую хватку на своей коже. Я все еще не могу двигаться и судорожно выдыхаю, когда моя голова падает на изгиб его плеча. Но через секунду Аарон сдвигает меня так, чтобы я лежала на его бедре, пока он ведет свою машину.
- Не борись с собой. Ты можешь поспать, если хочешь.
Я едва приоткрываю губы, чувствуя, как в моих нотах копошится кот, но не в состоянии издать и звука.
Почему он делает вид, что все в порядке? Что я... нормальная? Я ненавижу психотерапевтов и все, во что они пытаются меня превратить. Может быть, Аарон понимает меня, потому что испытывает те же чувства, адаптируясь под общество со своей тягой к насилию.
Насколько я знаю, его даже избегает собственная
семья. Знакомая ситуация.
Аарон гладит прядь волос у меня за ухом, касается слухового аппарата. Жест явно не нежный, скорее механический, мрачный, пугающий. Наконец-то я выдавливаю из себя почти беззвучное:
- Отпусти меня.
- Я тебя не держу. К сведению: именно ты лежишь на моих бедрах.
Следующий вдох почти душит меня, вызывая жар, который медленно распространяется от моего лица к шее. Я хочу подняться, отстраниться, но не могу, завороженная теплом его странных прикосновений.
То, как его пальцы продолжают касаться моего уха, то, как мерно звучит его дыхание... Я снова погружаюсь в транс, но на этот раз он меня успокаивает. Не утаски-вает туда, откуда я боюсь не выбраться.
- Почему ты так любишь животных?
- Что?..
— Я спросил про твою глупую склонность к альтруизму и спасению всяких бесполезных существ.
Его пальцы возвращаются на руль. Теперь, когда я лишена его раздражающих касаний, тьмы перед моими глазами становится больше, но я скорее прикушу себе язык, чем попрошу его дотронуться до меня.
Должно быть, я помутилась разумом. Да, именно так.
- Ты никогда не думал, что, может быть, твои представления о мире отличаются от мировоззрения других людей?
- О, Элеонор. Ты никогда не думала о том, что интеллект 90% людей на этой планете в лучшем случае можно назвать приемлемым? И все же я пытаюсь понять тебя.
Я раздраженно вздыхаю.
- С какой стати тебе понадобилось понимать меня?
Просто веди свою чертову машину.
Как грубо, - его губы подергиваются. - Разве я не должен знать, что происходит в хорошенькои голове моей будущей жены?
Я вздрагиваю. Что он?..
— Это никогда не случится.
- Это уже происходит, Элеонор, - он проводит костяшкой пальца по моей щеке. Я чувствую, как мое лицо горит. — И я хочу, чтобы ты всегда отвечала на мои вопросы, будущая миссис Кинг.
Черт побери. Меня словно лишили всех сил, оставив
на растерзание монстра.
- Не называй меня так. Никогда.ю
- Не слишком ли много «никогда»? Ты всегда такая грубая?
Нет. На самом деле, я не грублю людям, потому что знаю по себе - иногда слова ранят хуже любого оружия. Вместо того, чтобы ответить, я закрываю глаза и взываю все силы, чтобы подняться, но мое тело такое тяжелое...
«А-анге-ел...»
Мое сердце пропускает удар, когда я вспоминаю чужой, хриплый и абсолютно пугающий голос, шепчущий мне на ухо:
«Маленькая одаренная девочка с паническими приступами. Разве это не привлекательно?..»
Я должна игнорировать это. Наверное, он уже отправил мне десятки сообщений. После той ночи в лесу он начал писать мне постоянно.
Я точно забуду его. Это так ненормально и чертовски
глупо, что я до сих пор думаю об этом.
- Тебе должно быть приятно, что такой, как я, потенциально может стать твоим мужем. Ты втайне надеешься, что я уже подбираю тебе кольцо, да? Меня трудно не любить.
Меня пробирает дрожь, когда я возвращаюсь в реальность. К другому человеку - не к тому, кого бы я хотела видеть в данную секунду.
Честно говоря, я никогда не считала себя нормальной.
- У тебя определенно нарциссическая акцентуация. Мне жаль... — я резко замолкаю.
- Жаль?
Мне жаль твоих близких - вот что я хотела сказать.
Стыд охватывает каждый дюим моего тела, сжимает горло, заставляет зажмуриться. У Аарона умер брат, а отец не может выйти из комы. Состояние старшего мистера Кинга неоднократно освещалось в газетах вроде «Таймс», «Гардиан» или «Дейли Мейл».
В конце концов, даже такой жестокий человек, как
Аарон Кинг, заслуживает сочувствия.
- Мне жаль... твоего отца, - тихо произношу я. - Надеюсь, он скоро поправится.
Перед глазами проносятся машины, и мелькают огни, пока между нами повисает тягостная, мрачная тишина.
Через какое-то время я чувствую, как снова могу дышать. Я медленно поднимаюсь с его колен, чтобы расположиться на своем месте. Затем мужская рука неожиданно касается моего запястья, и на секунду мне кажется, что он схватит меня, но вместо этого, после странной заминки, Аарон тянется к бардачку, достает бутылку воды и кладет на мои бедра.
- Выпей, - властность в его темном голосе заставляет мою кожу покрыться мурашками. - Что ты будешь есть?
— Я не голодна.
— Я ненавижу, когда мне лгут. Ты даже не притронулась к ужину.
Мой позвоночник напрягается, когда я вижу его пустые карие глаза. Если я что-то и знала об Аароне Кинге, так это то, что мне следует избегать его.
И вот я здесь. Угодила в ловушку его препарирующего взгляда.
- Следи за дорогой, - шепчу я, ощущая странное докалывание в тех местах, где он меня касался.
Он отворачивается, разрывая зрительный контакт.
- Подойдет вегетарианский сэндвич с песто?
Дарон не может знать о моих вкусовых предпочтениях.
Я имею в виду Аарона Кинга - монстра, которого боится и перед которым преклоняется большая часть Кингстона.
Элеонор, не будь такой идиоткой. Вероятно, он запомнил те позиции, что ты брала в Ритц, или просто угадал - другого объяснения нет.
Я делаю глубокий вдох и стараюсь ответить как можно спокойнее:
– Да.
Не зная, куда себя деть, я тихо бормочу «спасибо», пристегиваюсь и отвлекаюсь на крохотное существо.
У него нет ран, шерсть ровная и красивая - вероятно, он мог убежать, но на шее нет ошейника. Я дала строгие указания отелю, и, если вдруг его хозяин найдется, я буду очень рада, а пока он погостит в приюте моей хорошей знакомой, где к животным относятся лучше, чем к больным в частных клиниках.
Вскарабкавшись на мою грудь, котенок ворочается, натыкается на подбородок, игриво шевелясь, шурша и мурлыча, создавая мелодию, которая успокаивает мое сердцебиение. Его большие светлые глаза смотрят с поразительно искренней преданностью, а нежная шерсть ласкает руки.
Я нажимаю на кнопку для того, чтобы приоткрыть окно и охладить свои горящие щеки. Холодный воздух ударяет мне в лицо, и я осознаю, что так и не ответила На его вопрос.
- Никогда не знаешь, что скрывается за человеком, — мой голос тихий, наверное, слишком надломленный. Прежде чем продолжить, я перевожу дыхание и чешу за очаровательным серым ухом: - Наверное, поэтому я больше люблю животных. Они обладают необыкновенной преданностью. Их любовь искренна и безусловна. Они лучше, чем... мы.
Аарон молчит, но я вижу, как его руки крепче сжимают руль. Не то чтобы я не радовалась его безразличию, но, кажется, я затронула то, о чем он редко говорит. Если говорит вообще.
Тишина съедает меня всю поездку. Меня преследует такое чувство, что я совершила какую-то ужасную ошибку, однако я так и не нахожу в себе сил продолжить разговор.
Машина останавливается на Вулвич-Роуд возле красивых стеклянных дверей с горящей вывеской «Мэтью и Пэт». Аарон выходит из машины, и прежде чем я успеваю отстегнуть свой ремень безопасности, он подходит ко мне и распахивает дверь. Мой пульс учащается, но я сохраняю спокойствие.
- Я подожду тебя.
Я качаю головой.
- Спасибо, не стоит. Я вызову такси.
На моих плечах до сих пор покоится его пиджак, однако ледяной ветер пробирает до костей. Крепко держа спящего котенка, я тянусь к плечу, чтобы вернуть чужую вещь, а затем резко замираю, когда холодная рука вцепляется в мое запястье. Опять.
Прикосновение длится всего секунду, но этого хватает для того, чтобы я занервничала.
— Нет, — произносит он чересчур грубо. Аарон прожигает меня внимательным взглядом, и его голос снова становится приторно-вежливым: - Ты забыла свои вещи.
Вот дерьмо. Телефон.
Я незаметно делаю шаг назад, увеличивая между нами расстояние. Мне некомфортно из-за нашей разницы в росте.
Давайте будем честными. Дело не в росте.
Мне до жути некомфортно в компании Аарона Кинга.
– Я попрошу знакомую вызвать мне кэб. Я не хочу тебя задерживать.
— Я подожду тебя в машине, - его тон мрачнеет, когда Аарон оказывается прямо передо мной. - Будь хорошей девочкой, Эль.
Мое сердце пропускает удар. Воспоминания о той ночи заставляют меня замереть.
«Хорошая девочка... - нежный поцелуй в щеку, прак-тически черный взгляд и ласковое касание моих волос: - А теперь стреляй...»
Я глубоко вздыхаю.
- Зачем ты делаешь это? Может быть, ты хочешь отвезти меня в лес и убить? Возможно, слухи не лгут, и вы действительно убиваете людей в окрестностях Элгина.
Его губы изгибаются в улыбке.
- Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это не так примитивно и без привлечения свидетелей.
— Это не внушает доверия.
— У меня нет цели внушать доверие.
- И какая у тебя цель?
Он наблюдает за мной с особенным интересом, из-за
которого мое сердцебиение учащается.
Я остро ощущаю его внимание, и все мои инстинкты
кричат лишь об одном желании.
Убежать.
Аарон кивает в сторону приюта за моей спиной.
- У тебя есть один час. Потом я заберу тебя и отвезу домой, Элеонор.
***
Из динамиков ноутбука доносится «Дьявол, не ходи туда, где я строю свой дом» группы «Эль Кинг», когда я отнимаю скрипку от своего подбородка и с тяжелым вздохом кладу смычок на подлокотник кресла.
- Они перенесли гребаное посвящение?
Я поднимаю голову и смотрю на Эмму.
В перерыве между занятиями мы любим проводить время в одной из гостиных жилого поместья, где стены заставлены книжными полками, трещит разожженный камин, а посередине стоит мраморная статуя Гомера с выгравированными строчками из «Илиады».
Катерина заказала нам еду из Старбакса, купив несколько вегетарианских сэндвичей и один с ветчиной для Уммы. Кэт заканчивает пить свой латте и кладет телефон на мои колени. На экране мелькает аккаунт клуба «Дьявол» с закрепленным объявлением о переносе весеннего посвящения.
Около ста тысяч подписчиков или приспешников Сатаны.
Сложно поспорить с популярностью главной четверки и их статусом красивых, как ад, и неприлично богатых наследников с путающей манией жестокости.
Большинство фото загружены с вечеринок, некоторые делали сами участники; например, у Аарона есть фото, где он после боя, весь в поту и крови, обнимает гипс основателя Кингстона, улыбаясь в камеру так, словно он хочет тебя убить.
Черг побери, вот он Люцифер во плоти.
Впрочем, все в их аккаунте аморально и отвратительно - то есть полностью в духе клуба. Я кликаю на последнюю черно-белую фотографию, на которой отображается огромный мешок с деньгами, а внутри него валяется пистолет, испачканный... краской?
Дамы и господа,
Если вы получили приглашение, то вам выпала невероятная честь присутствовать на новом весеннем посвящении.
Это уникальная возможность для каждого из вас стать частью нашего сообщества, разделяющего одни и те же ценности, стремления и амбиции.
Если вам удастся пролить хоть каплю нашей крови, клуб примет вас с распростертыми объятиями. Мы принимаем только джентльменов, однако, если леди хотят поучаствовать, мы не будем возражать. Вы можете применять любой вид насилия - кроме огнестрель-ного оружия.
Дата: пятница.
Место: Уникальная локация, о которой будет сообщено в личном сообщении.
Пожалуйста, подтвердите своё участие в течение
сегодняшнего оня, отправив ответное письмо на указанный адрес.
Мы также вводим новое правило: каждый участник может выбрать себе Музу.
С уважением, клуб «Дъявол».
— Почему они сделали это?
— Все обсуждали новость в художественном классе.
Кто-то узнал, что у кинга были какие-то дела в Лондоне, и остальная тройка сделала исключение для проведения посвящения.
Я чуть не уронила телефон Кэт на пол. Интересно, что скажут девочки, когда узнают, какие у него были дела. После приюта он заставил меня съесть еду, а потом я умудрилась заснуть в его машине. Блокируя воспоминания, я нервно вздыхаю и начинаю медленно ходить по комнате.
- Ну да, как они могли провести посвящение без главного серийного убийцы, - Эмма закатывает глаза. — Иисус Христос, его кровавая клюшка иногда снится мне в кошмарах.
- И что теперь? - спрашивает Кэт. - Мы опять уедем в Балморал?
Я прикусываю губу.
- Я не смогу, Кэтти. Я обещала отработать смену в приюте Элгина.
- А у моей мамы политический вечер в эту пятницу, так что я должна быть в Лондоне, - добавляет Эмма. -
Хочешь составить мне компанию?
Кэт вздыхает, а затем делает глоток кофе.
- Я восхищаюсь вами, девочки. Наверное, будет лучше, если я запрусь в своей художественной студии и начну готовить работы к конкурсу.
Зеленые глаза Эммы заблестели.
- Ты планируешь нарисовать что-нибудь из ряда вон? Может быть, чью-то обнаженную фигуру?
- О чем идет речь?
- Даже не знаю. В последнее время в твоих рисунках часто фигурирует либо черный цвет, либо заснеженный пейзаж. Кажется, недавно ты читала нам лекцию о методе свободных ассоциаций? Что бы сказал твой любимый Фрейд по этому поводу?
Катерина хмурит свои светлые брови.
- Я очень надеюсь, что ты не спятила, Эмма.
- Давай говорить на языке ассоциаций, девочка.
Черный цвет, снег... Кастил, мать его, Сно...
Кэт хватает бархатную подушку с кресла и, прежде чем Эми успевает закончить фразу, бросает в нее.
— Ты же знаешь, что несешь бред?
— Зато мне чертовски весело!
Карман моего пиджака вибрирует, и я замираю, чувствуя, как мой пульс ускоряется. Вытащив телефон и сделав глубокий вдох, я смотрю на сообщение.
Социопат: Как дела у моего маленького ангела?
Очередная вибрация.
Социопат: Я что-то запланировал для тебя после того, как ты пробудила самую темную сторону. Представляешь, я оо сих пор возбужден и постоянно думаю над тем, как ты будешь трахать меня. Как насчет двойного проникновения?
Я дергаю за вырез джемпера, чтобы хоть немного остыть. Я чувствую, как румянец начинает ползти по моей шее и сосредотачивается на щеках. Мне страшно представить, что произойдет, если эти сообщения кто-нибудь увидит.
Социопат: Скоро я снова оближу свой укус, а потом я перейду к месту у тебя между ног. Вот что интересно, Элеонор... на вкус ты такая же, как гребаные персики?
Мои пальцы дрожат, когда я пишу ответное сообщение, а затем я заставляю себя успокоиться.
Элеонор: Оставь. Меня. В покое.
Социопат: Я уже было подумал, что ты игнорируешь меня *улыбающийся эмодзи*.
Элеонор: Прекрати писать мне, гребаный псих. Тебя уже разыскивает полиция.
Социопат: Правда? Я с нетерпением жду наше новое свидание, мой маленький и чертовски очаровательный ангел *эмодзи красное сердце*
Я пытаюсь контролировать дыхание, желая, чтобы моя температура понизилась, а сердце прекратило биться о грудную клетку, как бешеное, но этого не происходит.
Даже близко нет.
Я беру скрипку и смычок в руки, что-то машинально отвечая девочкам, подхожу к окну и начинаю играть «Весну» Вивальди.
- О каких новых испытаниях ты говоришь? - спрашивает Кэтти, внимательно наблюдая за мной.
Ре-мажор, Смит. Ты справишься.
- Разве ты не строишь догадки, что они устроят в этот раз? Может быть, всех участников запрут в под-вале, пока те не изобьют друг друга до смерти?
- Проклятье, Эмма. Ты потребляешь слишком много тру-крайм контента. Этого никогда не произойдет.
И снова вибрация.
Смычок сбивается, противно искажая звук, когда
телефон снова вибрирует в моем кармане.
- Их игры чертовски жестоки, Катерина. На любые совершенные ими преступления закроют глаза. Не будь такой наивной. Возможно, однажды кто-нибудь из них совершит убийство - тогда, когда они больше не смогут удовлетворять свою скуку через насилие и борьбу за власть.
Я замираю, и, кажется, впервые в своей жизни не
могу закончить произведение.
Вот... дерьмо. У меня ведь не начинается новый приступ, верно?
Социопат: Ты ведь станешь моей Музой, Элеонор?
- Мы живем в двадцать первом веке, Эмма, - мой голос тихий, подавленный. Ужасно напуганный. - Неважно, какой властью ты обладаешь, ничто не остается безнаказанным.
Эмма стучит пальцами по своему экрану, печатая пост для своего блога.
- Согласна, - кивает Кэтти.
Какова вероятность, что это сообщение лишь совпадение? Что, если он действительно учится в Кингстоне, и я была так глупа, что не замечала очевидного у себя перед носом?
- Как думаете, что они имели в виду под новым пра-вилом? - спрашиваю я.
Девочки переглядываются.
А потом мое сердце падает, когда Катерина тихо отвечает:
- То, что избранных девушек не ждет ничего хорошего.