Baby

— Амеля, быстро говори, откуда взяла эти билеты! — ко мне неожиданно подлетает придурок Глеб и начинает трясти за плечи, чтобы разбудить.

Мне итак плохо, вот что ему от меня нужно?!

Замахиваюсь и кулаком бью его изо всех сил, которые остались, попадаю в живот. Он скрючивается от неожиданного удара, но потом приходит в себя.

— Эй, отстань от нее, дебил. У нее температура. Спрашивай нормально. — подлетает Машка и оьпихивает Глеба-хлеба от меня подальше. Тот в растерянно взлохмачивает свои патлатые волосы и подходит ближе, с осторожностью.

— Когда ты уже пострижёжься?!

Меня уже в натуре достал этот Глебушка. Так и хочется его постричь, ножницами, прям щас.

Хахп, правильно делает, Маша, что бьет его. Раньше я его жалела, но сейчас понимаю, что всё к лучшему. Ему пора вправить мозги и сделать человеческую стрижку. Ну и мода пошла. Косит под Фэйса, или под Бузову. Маша еще раз может ему зарядить, еще хуже, чем я, прямо по щям.

— Откуда у тебя эти билеты, Амеля? — Глеб судорожно трясет билетами перед моим бледным лицом.

Я просто чувствую, что вся синяя, до того мне плохо.

— Не знаю. Сами достались, — отмахиваюсь я. Язык заплетается, словно после пьянки.

— Это же концерт Яникса в Москве, уже солд-аут, нигде не купить их. Да еще и вип-зона. — Хлеб находится в ахуе с произошедшего, он держит билеты так, будто это купюры по сто долларов или брилоиант в сто карат.

— Он что, до того популярный? —искренне удивляется Маша.

— Конечно, — фыркает Глеб, скрестив руки на груди. — У него скоро альбом выходит, кажись, 8-го февраля. Вот, в поддержку альбома.

— Маша, отдай им эти билеты, или я сожгу их. — промямлила я, пока внутри пылал адский гнев. Но у меня больше не было сил, вмешиваться в разговор.

Мне была противна даже мысль о его концерте.

— Слушай, Амеля, раз они говорят, что этот парень из метро популярный, то почему-бы просто не пойти на его концерт? Тем более билеты он подарил бесплатно. — у Маши глаза горели от мысли о концерте, пока мои наоборот, наполнялись слезами, и не от счастья.

— Маша, не...

— Вы разговаривали с Яниксом в метро? — я не успела договорить, как Глеб сразу же перебил меня, накинувшись, как муха на мёд. — Да ну вас, я не верю, что сам Яникс подарил вам билеты. — фыркнул он, махнув рукой. — И тем более, ездил в метро. У него же Яшка новый.

Вот гад. Теперь он не получит этих билетов, лох, чёртов. Еще смеет здесь говорить, что мы ему врём. Да, на его месте я бы тоже не поверила, но как ни странно, это чистая правда. И все-таки, все мужики — козлы. Пошёл нахуй, Голубин. Иди к чёрту, Алексеев. А ты, Янис, еще дальше.

— Отойди от неё, пока не убила! — Машка грозно отталкивает Хлеба подальше от меня и его дружки тоже машинально отбегают. Не привыкли думать своими головами.

— Ладно, Маша, я наверно домой пойду. Прикрой, если что. — пробормотала я, и накинув куртку, вышла из школы.

Хотелось побыть одной, Глеб с его компашкой успели мне надоесть. И тем более, у меня температура, выгляжу, как ходячий мертвец. Так и есть, вот только я жива еще. У ворот школы стоит знакомый автомобиль.

Вот черт, мысленно проклинаю этот день.

1 час назад

POV Яникс

— Всё, чуваки, записали. Демка готова, останется только свести.

Я снимаю с себя наушники, выхожу из будки для записи и прощаюсь со звукарями. Вымотан, не вылазил из будки около часа, записываясь, корректируя и дописывая текст. Хотелось сделать всё на высшем уровне. Спускаюсь, выхожу из лифта. Паша встречает меня на выходе из студии.

Он выглядит таким счастливым и новым, чтоли. Наверно, постригся слегка, и покрасил прядь в розовый. Чёртов, эмо. Хочется подколоть его, но я не в духе. Ну есть какие-то изменения. Думаю, что он счастлив из-за того, что прикупил себе новые педали от луи виттон. Дауж, он псих. Сейчас зима на дворе, а он в кожанных кедах от луи ви стоит и в легкой белой курточке. Точно псих.

Не ожидал его увидеть здесь, на выходе из студии, тем более в такой холод. Дурак, я удивляюсь, как он тут не замёрз. Наверно, сидел в своей тачке с кондиционером. А меня не отогреть ни чем, на душе пусто и холодно. Думал, что он давно уехал уже. Его часть фита записана пол часа назад. Интересно, чего это ему от меня надо?

— Паша, ты еще не уехал? — спрашиваю я, хмуря брови. Снег слепит глаза.

— Решил тебя дождаться. Есть новость.

— Выкладывай.

— У нас сегодня туса намечается. Пойдешь? — он играет бровями, показывая, что туса будет интересная.

Хмурюсь еще больше. С моим то настроением сейчас никаких тус не надо. Пошли они все. Меня больше не интересуют однодневки, при мысли о них сразу плохо становиться, словно заработал себе аллергию.

— Нет, не нужны мне твои тусы. — вздыхаю я, махнув рукой.

— Да, Янис. Я тебя совсем не узнаю. — улыбаясь, заявляет Паша. — Это из-за той девки? — он ухмыляется. Чёрт знает, что у него там на уме.

— Может быть. — неохотно признаюсь.

— Значит, отношения, любовь и все дела. Потеряли брата, потеряли. — он хлопает меня по спине, изображая трагедию.

— Да брось ты, какая нахуй любовь.

Думаю, звучит неубедительно. Кого я пытаюсь обмануть? Да, блять, это любовь, сука. Даже Паша мне не верит. Он читает меня, как раскрытую книгу. Его уж точно не обманешь.

— Готов поспорить, что помчишься к ней после нашего разговора. Блэк бакарди, танцы в моей кровати и всё такое. — он снова улыбается, как полный придурок.

Тошно смотреть на него. Неужели, и я раньше был таким же?

— Иди ты, — по-дружески толкаю его в плечо.

Он улыбается, поправляя свои волосы. Ему удобно с такой причёской? Мучает этот вопрос.

— Ладно, пока. — Махаю рукой и залезаю в машину. Маршрут включается автомотичеси, словно моё сердце — это gps. дорога ведет к ней.

В тот день, когда она ушла от меня, я бухал, как проклятый весь день и вечер, не выпуская бутылку Хэннеси из рук. В тот вечер я конечно, расклеился. На самого себя был не похож, в жизни так не бухал, даже, когда мы ездили в турах, такой бухаловки еще не было. Мысли лезли в голову, на эмоциях и в опьянении я написал пару трэков. И все о ней. Об Амелии, засела мне в голову. До чего я докатился? Посвящаю тёлке песню. Она та, которую я могу назвать девушкой, а не сучкой, или тёлкой. Песня "Домой" пришла мне прямо в тот вечер, я реально почувствовал, насколько одинок. Хэннеси закончился, я взялся за бутылку ХО. Строчки писались сами по себе, обычно я трачу на песню часа два-три, а эту за полчаса написал. Всё по правде, все по чувствам, душевно, словно исповедь, крик души.

Я не хочу идти домой. Я знаю, там меня никто не ждёт. — эти строчки привязались ко мне и я не перестаю напевать. Сразу, как только наступило утро следующего дня, я погнал в студию и засел там на весь день. Записал треки "Домой" и "Posh Spice". Вспомнил наш прошлогодний фит с Фэйсом "Верить", блин, да этот трек словно
предсказание.

Еду на красный, мчусь сквозь пробки, словно Флэш. Никогда бы не подумал, что буду мчать через весь город, чтобы просто увидеть человека. Хочется зачитать ей мои новые трэки, которые я написал про нее, но думаю, что она не оценит. Амелия уже не раз отзывалась плохо о моем творчестве. И тем более, она со мной не разговаривает, и думаю, не захочет.

А, плевать. Мне бы ее увидеть. Целую неделю, блять держался от нее поотдаль. Но сейчас сорвался. И когда я успел так расклеиться? Совсем не узнаю себя.