Глава 3. Смерть
На следующий день Лев вернулся из летнего лагеря. Ему было тринадцать лет. Он был очень хрупким и тихим мальчиком, который жил в своем мире. Все свое свободное время он, как и многие другие подростки, посвящал компьютерным играм. Однако было у него и серьезное увлечение: он очень любил музыку. Лев посещал музыкальную школу и играл на фортепьяно. Преподаватели хвалили его и говорили, что у мальчика настоящий талант.
- Ну и как, понравилось тебе в лагере? - спросила его Златороза.
- Не очень, - ответил Лев. - Постоянная суета: игры, спорт, занятия, потом снова спорт, игры... Рад, что наконец-то это закончилось.
Златороза рассказала ему об отце, и Лев, казалось, был рад тому, что тот согласился на лечение.
- Вот и хорошо, - сказал он. - Может, папа вылечится.
Началась учеба. На накопленные за лето деньги Златороза купила себе и Льву все необходимые вещи. Первый день в университете был волнительным. Она познакомилась с множеством интересных ребят и преподавателей.
На следующий день ей позвонили из частной клиники.
- Златороза Константиновна, у вашего отца поднялся сахар, и он стал терять сознание. Мы вызвали скорую, и его поместили в реанимацию государственной больницы Джанелидзе.
Златороза не верила в происходящее.
- Но как это могло произойти? Вы ведь давали ему таблетки?
- Мы не знаем точно, по какой причине это произошло. Очевидно, ему требовался инсулин в уколах. Номер реанимации я вам отправлю в сообщении.
Златороза плохо понимала, что происходит. Только вчера у отца было отличное самочувствие, а уже сегодня его поместили в реанимацию.
Следующие дни она ощущала себя словно во сне: ходила на занятия в университете без настроения и постоянно звонила в больницу. Каждый день отцу становилось все хуже: он не приходил в сознание, затем у него началась пневмония, потом начался отек мозга. Все это напоминало ночной кошмар.
Недалеко от их дома находилась небольшая церковь, и Златороза ходила туда каждый день. Она молилась всем святым и ставила свечи. Она всем сердцем молила о помощи. Но отцу становилось только хуже. Так продолжалось двенадцать дней.
В восемь утра на тринадцатый день ей позвонили из реанимации.
- Константин Николаевич скончался прошлой ночью, у него оторвался тромб. Его тело мы передали в морг для последующего вскрытия.
Она тихонько открыла дверь в спальню Льва.
- Левочка, только не пугайся, пожалуйста. Звонили из больницы. Папа умер.
Лев, еще сонный, долго смотрел перед собой, куда-то в пустоту, пока, наконец, не заплакал.
- Папа! - воскликнул он. - Папа!
Златороза села с ним рядом и прижала к себе. Хрупкое тело мальчика содрогалось от рыданий. Златороза же не могла плакать. Все внутри рассыпалось на фрагменты: фрагменты воспоминаний о лице отца, его пепельных волосах, его серых глазах, с любовью смотрящих в ее глаза, его улыбке и смехе, звенящем в когда-то теплых стенах их квартиры. Ее собственное "я" тоже стало фрагментарным: какая-то ее часть хотела забраться в постель, укрывшись с головой в одеяло, и никогда больше не вставать, другая ее часть говорила ей о борьбе за жизнь, о том, что ей нужно быть сильной и содержать семью.
У папы оставалось несколько тысяч долларов, отложенных на черный день - их она и взяла на организацию похорон. Оказалось, что смерть - очень дорогостоящее мероприятие: необходимо было оплатить гроб, место на кладбище, отпевание, венки, транспорт из морга, подготовку тела и грим. Для захоронения она выбрала его любимый синий костюм, сшитый на заказ. Хоронить отца Златороза решила на Новоколпинском кладбище, рядом с матерью.
Было пасмурно. Солнце было спрятано под навесом тяжелых свинцовых туч. Дул сильный ветер. Их было всего двое - она и Левочка. Она видела все, словно в отражении зеркала, на котором были трещины и которое было укутано пепельной дымкой. Глаза ее не хотели видеть. Она чувствовала себя опустошенной на отпевании. Слезы не хотели хлынуть из глаз, когда она клала красные розы в гроб. Ей было больно смотреть на его лицо - уже чужое, бледное, восковое, застывшее. Иногда ей казалось, что вот он откроет глаза и улыбнется своей привычной улыбкой, но он был неподвижен. Когда они были уже на кладбище, перед закрытием гроба она склонилась над ним и прошептала:
- Я люблю тебя, папочка.
Она бросила на него последний взгляд, и сердце ее, казалось, остановилось в этот момент. Затем, когда гроб опускали в землю, сердце ее забилось сильнее, его удары она ощущала в висках. Ей стало нестерпимо душно, тесно в собственной коже, в глазах потемнело, и она едва держалась на ногах, а в грудной клетке все так же учащенно билось ее собственное сердце, заглушая все окружающие звуки.
Медленно, словно наслаждаясь процессом, работники кладбища забрасывали могилу землей. Постепенно она потеряла гроб из виду. Теперь он был на глубине, навсегда на глубине - там, куда не проникает солнечный свет. Работники поставили крест с его именем, разложили венки и цветы, и Златороза сжала руку Левочки, боясь упасть. Тело ее накрыло полотном слабости. Она едва могла двигаться. Дышать было тяжело.
Похороны закончились, и начался дождь.