52
Старик Гахиджи шёл по подземному коридору и щурился в блеклом свете факелов, близорукие глаза никак не могли привыкнуть к мерцающему непостоянному освещению. Старый наёмник с досадой заметил, что от долгой ходьбы на морщинистом лбу выступила испарина, когда-то он мог целыми днями рыскать по различным городам, забираться в укромные места и исследовать самые дальние края. Сейчас же, уже десять минут непрерывной ходьбы вызывали у него отдышку и ноющую боль в левом плече, которое он неудачно вывернул, когда запустил в преследователя Сафии кинжал.
Он долго размышлял и наконец понял, что ему стоит забрать свои слова назад, ибо Сафия была одной из не многих его учеников, у которых был потенциал в работе.
«Холоднокровная, расчетливая, жестокая, лицемерная манда» - так когда-то втихаря назвали Сафию при дворце царицы, и Гахиджи был с ними полностью согласен, вот только в его устах такие слова звучали не как оскорбление, а как комплимент.
Ее единственной слабостью было ее немощное от рождения тело, не способное выдерживать длительные нагрузки, но даже этот недостаток теряется на фоне преимущества в виде бессмертия, подаренного ей богом мудрости.
Гахиджи усмехнулся.
Хотя в этот раз сблефовать у неё не получилось.
Но старик ее не мог в этом обвинять, тут проблема уже была в нем самом, а точнее в том, на сколько хорошо он знал свою ученицу.
Когда Гахиджи только получил указание от царицы, он ещё не мог знать наверняка о приобретённом Сафией даре. Однако, когда он утопил жрицу при помощи паралитического яда в бассейне, и собственными глазами увидел ее труп, а всего через несколько часов встретил ее в добром здравии, старик полностью убедился в словах своей госпожи, а так же в том, что царице Сафия понадобилась именно из-за слухов о ее бессмертии.
После того как до Гахиджи дошли вести об исцелении верховной жрицы, он почувствовал, что тяжелый груз упал с его старческих плеч. Хоть Исида и говорила уверенно о том, что Сафия умеет воскресать, от старого наемника требовалось лишь разузнать о подробностях, он все равно боролся с чувством страха, того, что Богиня ошибается, пару раз он вообще думал, что таким образом Исида хочет избавиться от бывшей жрицы, но слухи все же заставили его поверить богине.
Когда он снова проник на территорию храма и под видом слуги прокрался в больничное крыло, где собственными ушами услышал разговор Сафии с какой-то девчонкой, которая его очень удивила своим заботливым отношением. Изначальна Гахиджи не планировал заходить в комнату и видеться с Сафией, но немного поразмыслив, решил, что так он сможет узнать о ее воскрешениях чуть больше.
Тогда он постучал и, услышав разрешение войти, открыл дверь. Старый наёмник сразу увидел Сафию. Она сидела в изголовье койки вся бледная как мел, но живая. Гахиджи прекрасно понимал, что ученица его узнаёт, и так же понимал, что ни за что не сдаст, тем более, Сафия не могла знать, что это он приложил руку к ее недавно смерти. Наёмник мог бы просто наплести бывшей ученице о каком-нибудь задании в Гермополисе, и она бы никогда не узнала настоящей цели его прибытия. Как вообще-то и получилось.
Все же у неё есть ещё одна слабость, любит она недооценивать людей, которые подбираются к ней слишком близко.
Покачал головой Гахиджи.
Сафии стоило отдать должное, она отлично сыграла равнодушие, когда, наверняка, увидев учителя, оказалась шокирована. К слову, его болезненный вид и правда был последствием холеры, которой наёмник поборол ещё несколько недель назад, хотя прежних сил он так и не восстановил.
Гахиджи сбежал из больничного крыла сразу же, как задернул ширму. Он знал, что Сафия согласиться на приглашение. Ученица прекрасно знала значение белого лотоса, от неё требовалось лишь покинуть территорию храма, а Гахиджи уже сам проследил бы за ней до безопасного места. Но видимо Сафия предугадала, что старик будет не единственным, кто станет следить за ней. Но и сам Гахиджи ни капли не удивился, когда ему пришлось вмешаться и перерезать глотку какого-то наемника. Он никогда раньше его не видел, в отличии от мальчишки, который проник в подземелья храма. Приподняв белую простыню, под которой рабы спрятали изувеченное тело, Гахиджи признал в нем одного из своих поздних учеников и не почувствовал к нему ровным счетом ничего кроме отвращения.
Посколку, до Гахиджи тоже дошло послание царицы о предложении привести ей верховную жрицу храма Тота, при встрече с Сафией он планировал сказать, что все ещё работает на царицу, и его отправили за ней за тем же, за чем и остальних, но он не сильно в этом заинтересован поэтому решил ее предупредить.
И Сафия ему поверила.
Старый наёмник не знал, что и думать по поводу сложившейся ситуации. В рамках задания Исиды он узнал не так много, как хотелось бы. Тревожные мысли заполонили ему голову. С одной стороны, ему было откровенно плевать на всю эту магическую чернуху, но с другой, чувство беспокойства овладевало сердцем, как только он вспоминал об ученице. Он до сих пор все ещё помнил, как тряслись у него руки, когда, сидя под крышей одной из башенок, он старался прицелиться в плавающую Сафию.
Исида так сильно наставилала на том, чтобы именно Гахиджи проверил достоверность слухов, что он даже особо не размышлял о самой Сафии.
Что с ней случится, если его Госпожа узнаёт правду?
Гахиджи сплюнул.
Дрянь!
А ведь теперь ему нужно было встретиться с ещё одним богом. Как же он устал от всех этих сноб, Исида, царица, а теперь и Тот... Почему он должен пресмыкаться перед ними, почему Сафия должна быть пешкой в их игре...
Погруженный в мрачные мысли, старик свернул за угол и попал в очередной бесконечный коридор, заполненный темницами. Проходя вдоль камер, старик уловил слабое движение в одной из них. Два чёрных, как сама Исфет, глаза оказались прямо перед его лицом. Старику пришлось сохранить все своё стальное самообладание, чтобы не отпрянуть от решётки. Вдоль позвоночника пробежал холодок, а хлопковая рубашка прилипла к вспотевшей спине.
-Не обращай внимание, ох уж это желание осквернять все на своём пути! Дошло уже до того, что пришлось отрезать ему язык, чтобы не бузянил.
Гахиджи перевёл взгляд на стоящего в конце коридора Бога. Он с досадой отметил, что так испугался странного пленника, что даже не заметил, как появился Тот, что было на него совсем непохоже. Старик почувствовал себя неуютно.
Медленными шагами Тот вдвое сократил расстояние между ними.
-А вы жестоки, господин Тот.
Наконец склонил голову Гахиджи.
-Не на много больше чем ты, тем более, что через пару часов он снова отрастет.
В этот момент Гахиджи почувствовал, как старческое сердце сжалось от страха. Он не осмеливался поднять голову и лишь мысленно усмехнулся. Старик понял, что Тот все знал, а бездействие бога его заинтриговало. Почувствовав, что молчание затянулось, старик улыбнулся.
-Интересный у вас пленник.
Гахиджи ещё раз вгляделся в темноту камеры. Он рассчитывал, что встретится с хозяином храма в его чудесной алхимии, чтобы по больше разузнать о боге и его секретах, но либо Тот догадался о его намерениях и встретил старика по пути специально, либо это было обычное неприятное совпадение.
-О да, ты прав, очень интересный!
Только сейчас Гахиджи краем глаза взглянул на бога. Его совсем юные черты лица трогала легкая загадочная улыбка.
-Госпожа Исида передала вам сообщение.
Гахиджи достал из кованного свертка свиток запечатанного папируса и недолго думая зашвырнул его в Тота. Бог одной рукой поймал письмо, но даже не взглянул на него, чем ещё раз подтвердил свою догадку. Серебристые глаза продолжали изучать старика.
-Чтож. - Наконец сказал Тот. - Спасибо, ты свободен.
Его улыбка стала ещё шире, бог встряхнул крылья, отчего Гахиджи вздрогнул. На пол темницы упало несколько серебристых перьев.
-Благодарю.
Снова поклонился старик и, не поднимая взгляда, направился в обратную сторону.
Пытаясь выудить из памяти карту лабиринта, которую ему дала Исида перед заданием, Гахиджи слышал удаляющиеся шаги Тота.
Мутный он, как вода в луже на фиванском базаре.
Подумал старик и поёжился.
От острой боли в шее Гахиджи потерял равновесие, но инстинкты убийцы сработали быстрее, чем он даже успел о чём-то задуматься. В левой руке оказался припрятанный за поясом кинжал.
Лезвие рассекло змеиную плоть с чавкающим звуком, гад с истошным шипением забился в агонии, но так и не разжал челюсти. Змей перегруппировался и рванул прямо в рот к старику. В ужасе Гахиджи ухватил змея за хвост, не давая ей полностью оказаться внутри, но окровавленная, склизкая кожа выскальзывала из пальцев.
Что это блять такое?!
Пытаясь выдернуть змею из себя, старик закружился по всему коридору, но упал, запнувшись о выпирающую плиту. Змея выскользнула из пальцев и исчезла у него в горле. Старика затрясло. Глаза закатились, а из о рта пошла пена, тогда как два чёрных как смоль глаза самодовольно поглядывали на корчащегося в агонии человека.