22
Нил лежала на своей мягкой кровати. Несколько лет назад она и мечтать не могла о такой роскоши, а сейчас казалось она стала такой обыденностью, что девушка даже не замечала, в каком комфорте она живет.
В храме Исиды кровать была более жесткой.
Непроизвольности подумала Нил. Верховная жрица моргнула. Лунный свет отражался в чёрных глазах, от чего они ещё больше походили на обработанные обсидианы. Она убрала руки за голову.
Младшие жрицы легли спать час назад, поэтому в крыле стояла умиротворяющая тишина, которую лишь изредка содрогали тихие трели сверчков. Девушка перевернулась на бок и уставилась в маленько оконце. От туда открывался невероятный вид на реку Нил, где лунное отражение сияло ещё ярче чем настоящая Хонсу. К ночи ветер стих, от чего деревья стояли пугающе неподвижно, финиковые пальмы листьями ловили холодное сияние небесного светила, из-за чего казались серебряными. Нил улыбнулась. Ветры с северного побережья приносили в Гермополис на ночь прохладу, чего не было в сухом и душном Абу-Сибеле.
Как же хорошо.
Нил зарылась лицом в льняную простыню пахнущую розами.
Дверь открылась с омерзительным скрипом. На пороге стоял рослый мужчина. Все благоговение, которое Нил испытала минуту назад испарилось.
Верховная жрица тут же закуталась в простыню и привстала с кровати. В этот момент Нил так посмотрела на вошедшего мужчину, как не смотрела наверное на приговорённых к казни насильников, но он даже глазом не моргнул и что больше всего разозлило Нил, он посмотрел на неё, как на распутную девку.
Прошло уже два месяца, а в храме остались те кто считают меня непонятно кем.
Нил сжала челюсти.
Никто не имеет право входить в покои верховной жрицы без ее личного разрешения, и уж тем более какой-то непонятный мужчина. По правилам, он должен был сначала послать ко мне служанку, и потом уже получив разрешение, войти.
Но Нил не подала виду, что ее гордость уязвили.
-Одевайтесь и приходите в главный зал. Господин ждёт вас.
Ничего не ответив, Нил сделала несколько шагов в сторону мужчины. Он проводил ее движения безразличным взглядом и только, когда девушка оказалась к нему в плотную, слегка сдвинул брови.
-Вы чего-то не поняли?
Послышался глухой хруст и мужчина, потеряв равновесие, ударился спиной о закрытую дверь.
Костяшки Нил обожгло, но злоба, которая пылала в ее душе притупила боль. Девушка скривилась, глядя на то, как на каменный пол упало несколько алых капель. Незваный гость тут же схватился за распухший нос.
Нил прекрасно понимала, что удар был слабым и мужчина потерял равновесие только потому что был застигнут врасплох, и когда он снова поравнялся с девушкой, в его глазах горел такой же яростный гнев, как у Нил.
-Это кажется ты что-то не понял. - Выплюнула Нил. - Кто ты такой, что без разрешения вламываешься в комнату верховной жрицы храма Бога Тота?
Мужчина сплюнул кровь, чем заслужил очередной убийственный взгляд от Нил.
-Это кто ты такая, что заставляешь ждать господина Тота?!
-Я его верховная жрица, едлак поганый! - Прошипела Нил. Мужчина вздрогнул от такого обращения, а уголки губ девушки дернулись вверх. - Вышел вон из моей комнаты, гнида навозная, если не хочешь чтоб тебя обвинили в домогательствах в сторону верховной жрицы.
Последние слова Нил подействовали на мужчину, как ведро холодной воды. Даже в свете Луны жрица прекрасно увидела, как побледнели его обветренные щеки.
-Как думаешь кому из нас поверит господин?
Мужчина сглотнул, а лицо девушки расплылось в злорадной улыбке.
-Прошу, прошение, госпожа, я буду ждать вас с наружи.
Охрипшим голосом сказал мужчина. Нил сделала шаг назад. Он склонил голову и тут же выскочил из комнаты.
Как только дверь закрылась, колени Нил затряслись, и она бросилась к первой попавшейся вазе, куда ее и стошнило. Нил не знала как долго она блевала, попутно захлебываясь в собственных соплях и слезах. Наконец жрица встала с каменного пола и направилась к умывальнику.
Гнев сменился на усталость, а правую кисть садило. Нил прополоскала рот и умылась. Подведя глаза сурьмой, она накрасила губы золотой краской, а за тем направилась обратно в спальню.
Как бы ей не было сейчас плохо, как бы она сейчас не хотела закутаться в простыню и уснуть, жрица все равно начала одеваться.
Нил накинула первый попавшийся калазирис. Он почти не чем не отличался от прошлого, разве что был целым, старый Нил отдала заштопать швее.
Жрица зашнуровала сандали и прицепила к поясу карман, она никогда не расставалась с голубым флаконом, поэтому просто заправила его под полупрозрачную накидку, скрывающую шрамы на спине.
Когда Нил вышла из комнаты, мужчина неподвижно стоял, облокотившись о каменную стену. Он ни капли не интересовал Нил, и она не собиралась его рассматривать, но одного взгляда, брошенного на него хватило, чтобы безошибочно определить его род занятий.
Воин.
Об этом говорило и обилие шрамов на его руках, и льняной кирас, который из-за жары обычный человек в жизни бы не одел просто так даже вечером.
Видимо градоправитель пожаловал.
Подумала Нил, но ей было как-то все равно. Она никогда не испытывала страха перед тем полуживым созданием, которое «как бы» управляло городом, ведь фактически город принадлежал Тоту, что было так то даже к лучшему, Гермополис по настоящему процветал. Последнии триста лет он был наравне с Фивами и почти не в чем не уступал столице.
Стражник беззвучно направился за Нил. Его присутствие выдавало лишь легкое по-звякивание кинжала, который Нил так же сразу заметила у него на бедре. Свернув за угол Нил и стражник вышли из спального крыла на улицу. Луна тут же осветила верховную жрицу с ног до головы своим сиянием, придавая ее смуглой коже холодное свечение.
Пройдя мимо пруда Нил ненароком взглянула на своё отражение и ужаснулась тому, на сколько она выглядела уставшей и злой.
Надо лицо по проще сделать.
Подумала девушка и натянула легкую улыбку, она расправила плечи, подняла подбородок и игнорируя мозоли на ступнях, попыталась сделать походку более плавной и грациозной, подняв лицо к небу, Нил ещё шире вымученно улыбнулась звёздам.
Воин фыркнул за спиной жрицы, и Нил почувствовала, как живот скрутило. Вместо желанной легкости она почувствовала себя, словно застрявшей в изощренной пытке.
Нил глубоко задышала, стараясь краем глаза не упускать из виду стражника. Оставшийся путь жрица все время держала руку на кармане.
Когда перед ними показалось центральное здание, Нил чуть со всех ног не бросилась ко входу, почти наплевав на манеры и репутацию.
Корпус был двухэтажным, на обоих этажах в окнах горел яркий свет от множества факелов и масляных ламп. Громко играла музыка и пелись песни. Нил сразу узнала звонкий голос Фукейны. Она была лучшей певицей в храме и любимицей многих знатных особ.
Жаль что ее пение никак не поможет на суде.
Стражник открыл дверь перед Нил. На неё разом повалил нагретый разгоряченными телами воздух, а так же обилие благородных запахов. Нил напоследок вдохнула свежий ночной воздух парка, он приятно охладил легкие и голову.
Грациозной походкой она плавно зашла в самое пекло празднества. Наконец-то ее отпустило чувство тревоги. Стражник сразу повёл верховную жрицу сквозь собравшихся. Нил не пыталась остановиться. Тех кто с ней здоровался она удостаивала лёгкого кивка, и продолжала идти за стражником, зная что самые важные люди находятся не здесь.
И не только люди.
В их лицах Нил видела благоговейное обожание и почитание, которые совсем не тешили ее самолюбие. Однако в центе внимания была не только Нил.
Большинство восторженных взглядов было отведено Фукейне. Она и ещё несколько старших жриц находились в центре зала, развлекая гостей. Ее изящные движения совсем не сковывало платье из золотых бусин. Оно было даже не одеждой, а скорее украшением для ее и так прекрасного тела.
Сейчас жрица играла на арфе и пела какую-то песню на эламском языке, который Нил совсем не знала. Бывало, Фукейна во время спора с Нил начинала что-то выкрикивать по-эламски, но верховная жрица ничего не понимала, а потом Фукейна с усмешкой говорила, что этими словами она выказывала Нил своё почтение. Разумеется девушка ей не верила, хотя и считала, что язык звучит красиво, особенно из уст Фукейны.
Нил всегда считала, что Фукейна была просто создана для музыки. Ее танцы, пение и игра на арфе были великолепны. Даже при дворе фараона Нил ни разу не слышала столь звонкого голоса. Единственный, кто мог составить ей конкуренцию была Мариам, но в песнях бывшей подруги звучала нежность и хрупкость, когда голос Фукейны был бодор и звонок.
Фукейна закончила раньше, чем Нил успела покинуть зал. Она оторвала ореховые глаза от струн и встретилась взглядом с верховной жрицей. В отличии от дерзкого взгляда Фукейны, взор Нил был непроницаемым, однако на секунду уголки ее губ дернулись, что не укрылось от певицы. Та беззвучно усмехнулась и оценивающе прищурилась, благодаря сегодняшнему вниманию публики у Фукейны было хорошее настроение, и она без каких либо самолюбований приняла одобрение верховной жрицы.