9
- Притча, «Осел и путник». Глупый путник, когда заупрямился его осёл, в ярости осыпал животное бранью, потом принялся нещадно хлестать его сыромятной плёткой и забил до смерти. - Нил сделала паузу. На удивление ее голос звучал довольно бодро. - После этого ему пришлось плестись пешком и вдобавок нести на себе поклажу. Гнев его самого превратил в осла. Более того, гнев превратил его в раба, ибо переноска тяжестей — это удел рабов.
Переводя дух, Нил покосилась на Тота. Лицо Бога не изменилось. Все та же добродушная улыбка напрягала Нил.
Разве он не понимает, что я буквально тыкаю принца лицом в его не самое вежливое поведение, еще и упоминаю тему рабства.
- В конце концов, когда идти с грузом стало невмоготу, он бросил своё добро под куст и из последних сил добрался до города. Наутро он нанял погонщика и привёл его в то место, где был спрятан груз, но всё уже растащили воры. Глупец лишился своего осла, своих вещей, за которыми он ездил в другое селение, и надо было ещё платить погонщику за напрасное беспокойство. Мудрый же, в отличие от глупца, не раб своих чувств, а их господин. - Нил постаралась, что бы ее голос зазвучал более торжественно. - Когда его осёл заупрямится, мудрый хоть и почувствует, что его сердце закипает, однако он не станет давать волю гневу. Даже если он очень торопится, он не будет бить осла, а даст ему отдых и, хоть потеряет на этом час времени, всё равно сохранит своё добро и своего осла, и не должен будет платить погонщику, и не придётся ему тащить на плечах груз, изнемогая от жажды и жары.
Нил тяжело дышала. Щеки раскраснелись от волнения. Принц неотрывно следил за жрицей темными глазами. От этого взгляда ей стало неуютно.
- Благодарю.
Сказал принц после долгой паузы и захлопал в ладоши. На удивление его тон больше не казался таким враждебным. Присутствующие неуверенно поддержали аплодисменты.
Нил украдкой оглянулась на Исиду, но та, казалась, прибывала где-то в своих мыслях и была единственной, кто не хлопал.
- Ну как вам ваше величество? - Голос Тота звучал с ноткой сарказма. - У этой девушки не только хорошая память, но и острый ум.
Тонкие холодные пальцы легли на плечо Нил, и жрица инстинктивно дернулась в бок. Она задрала голову и столкнулась взглядом с богом. В глазах Тота мелькнуло недоумение, но оно так же быстро растворилось, и бог больше не предпринимал попыток прикоснуться к Нил.
- Она ведь еще и нубийский знает.
Нил чуть не фыркнула.
Он серьезно хочет превратить мое хамство в достоинство?
Однако настроение принца все равно изменилось в лучшую сторону, и Нил это совсем не радовало. Она поклонилась и нубийцу, и Исиде, кланяться Тоту ей показалась странным, учитывая, что он стоял к ней совсем в плотную, поэтому просто направилась обратно за стол. Жрица рухнула на стул и сразу же почувствовала, как силы покинули тело.
- Ты в порядке?
Первой спросила Мариам.
- Что ты ему рассказала?
- Ты ему точно понравилась.
Заключила другая жрица.
- Да брось, - Отмахнулась еще одна. - Ты видела каким взглядом, он на неё пялился? Я уже боялась, что принц ее казнить прикажет! Признавайся, что ты ему там наговорила.
- Он не имеет право казнить Нил.
Послышался голос Монифы.
- И? Не понимаете, что ли, что здесь он диктует правила, а не Госпожа?!
- Девушки, по тише, по тише, у каждой будет возможность показать себя.
Обратился Тот ко всем жрицам, делая вид, что не слышал суть разговора, и они тут же стихли.
Нил устремила взгляд на бога мудрости. Он снова смотрел на неё с легкой усмешкой.
Вот какого Апопа он так на меня пялится?!
Осознание бессилия, как физического, так и морального, заставили Нил закрыть глаза. Я ничего не могу поделать. Я очередной конус, душа, которая рано или поздно спустится в Дуат и предстанет перед судом, где ее сожжрёт Ам-Мат. Глупая это была идея с поиском искупления, мне его никогда не добиться.
Нил потёрла вески.
Какая несправедливая жизнь у людей.
Остаток вечера жрицы выходили представлять свои таланты, кто-то по одиночке, кто-то по группам, но цель у всех была одна – развлечь принца. Нил в это время как-будто прибывала во сне. Только песня Мариам на какое-то время выдернула ее из транса. Как обычно девушка пела невероятно чувственно, и Нил искренне удивилась тому, что принц ни на каплю не изменил своё каменное выражение лица. Хотя, возможно, дело было в понимании текста. Как никак Мариам пела о скитаниях одного ливийского принца, и его встречи с Апофисом, о том, как он спускался в Дуат, и о его любви к египетской принцессе...
Нил не заметила, как пролетел весь вечер, и она уже стояла на свежем воздухе, обдуваемая прохладным речным ветром. На улице ей стало немного лучше, однако чувство усталости не отпускало.
- Я могу поговорить с тобой, милая?
Знакомый звонкий голос заставил Нил обернутся. Она была застигнута в расплох и не сразу сумела скрыть бурю эмоций на лице, в том числе лютую ненависть к богу мудрости.
- Пожалуй.
Кивнула Нил, пряча эмоции за маской равнодушия. Тот либо не заметил этого, либо сделал вид, что не заметил.
Бог и жрица неспешно направились по мощённой дорожке вглубь сада. Вечер выдался приятным. Во всю кричали птицы и звучали трели сверчков. Пыльные лучи закатного солнца ласкали совсем свежие, ярко-зелёные листья акаций.
- Хочу поздравить, принц выбрал тебя. Надеюсь, я получу приглашение на свадьбу?
У Нил резко заболела голова, при виде того, как на бледном прекрасном лице расплылась задорная улыбка.
- Перестаньте, - Перебила его девушка. - Неужели у вас нет ни капли совести?
- Отнюдь, ведь именно поэтому я пришел к тебе.
- Вы смеётесь?
Они остановились. Как бы Нил не старалась держаться с достоинством, в голосе слышались нотки отчаяния. Она не была уверена, что Тот выставил ее в лучшем свете перед принцем специально из-за каких-то своих скрытых мотивов, но ей все равно не претила мысль стать козлом отпущения для города и Исиды.
- Нет, и в мыслях не было, я хочу предоставить тебе шанс отказаться от замужества.
Нил истерично хихикнула. Она сама не ожидала, что так среагирует на бредовое предложение.
- А вы забавный, с каких пор у меня появилась такая возможность?
- Я серьезно.
- Как? Исида меня за такое не просто из храма выгонит, она меня раздавит, я буду до смерти носить клеймо предательницы великой богини, а на суде меня съест Ам-Мат как грешницу, опорочившую честь госпожи.
Не то, что бы это сильно поменяет мое положение, но так у меня остаются хоть какие-то шансы на искупление, может даже удастся выпросить у Исиды какую-нибудь гарантию, как подарок на свадьбу. Зачем Тот вообще замутил все это?
- Но ведь Исида не единственная богиня, чей поддержкой ты можешь заручится для пропуска в поля Иалу. - Нил устало приподняла брови. - У меня пустует место верховной жрицы в главном храме в Гермополисе. Я хочу предложить сделку: ты становишься верховной жрицей в моем храме, выполняешь идеально все обязанности, а я после твоей смерти на суде выступлю твоим покровителем. Ты ведь знаешь, что большинство жрецов попадают в поля Иалу, как раз потому что их чистоту души гарантируют боги?
Наконец Нил не выдержала и от души расхохоталась. Тота это ни капли не смутило, он продолжал смотреть на жрицу с заговорческой ухмылкой, словно предлагал ей стащить с кухни свежий пирог, а не предать одну из богов Эннеады.
- Вы вообще представляете, как это будет выглядеть? И как я об этом скажу госпоже? Просто подойду сейчас к ней и все выскажу в лицо?
- Нет, прямо сейчас ты можешь начать собирать вещи.
Нил ничего не понимала, а от пристального осмотра выражения лица Тота, она ещё больше путалась в его намерениях.
- Я просто подойду к принцу и по-дружески нашепчу ему, что ты бесплодна. Дальше он все сделает сам.
Тот развёл руки и улыбнулся, словно хотел заключить Нил в объятия.
- Но я здорова. Думаете Исида не будет отрицать ваши слова?
- Поверь мне, милая, Исида сейчас не в том положении чтоб отстаивать даже свою гордость, не говоря уже о...
- Я поняла, а что дальше?
Перебила его Нил. Было неприятно слышать о беспомощности, как своей, так и богини.
- Ну, принц ворвётся к Исиде, пылая праведным гневом, из-за того, что ему подсунули порченую невесту, и твоя госпожа, в итоге, предложит выбрать кого-нибудь другого, а тебя саму выгонят, ибо жрица Исиды не может быть бесплодной девушкой по очевидным причинам. - Нил облокотилась на медную решетку и в раздумьях прикрыла глаза. - Ну что, ты согласна? Поверь, быть моей верховной жрицей в одном из самых процветающих городов Египта гораздо почетнее, чем стать царицей страны дикарей и заниматься воспроизведением на свет наследников для нелюбимого мужа.
От последней фразы у Нил скрутило живот. Тот словно знал все самые болезненные точки Нил и искусно попадал в них словами.
- Как я могу быть уверена, что вы меня не бросите?
Улыбка Тота стала чуть шире.
- Разве я когда-нибудь давал повод?
- Вообще-то да, вы ведёте себя очень подозрительно. - Сказала жрица, прожигая Тота взглядом. - Все равно для меня это слишком большой риск, если вы меня в итоге предадите, я лишусь всего.
- Справедливо. - Сказал Тот, запрыгнув на медный забор рядом с Нил. - Как на счёт залога?
- Что в таком случае может быть залогом?
Саркастично заметила жрица.
- Например, это.
Тот стянул с шеи серебряную цепочку с маленьким стеклянным флаконом. В нем поблёскивало не больше половины дебена яркой голубой жидкости.
- Что это?
-Я назвал это амброзией. После смерти эта жидкость воскресит тебя, важно, чтоб пузырек находился в радиусе двадцати шагов от тебя, а то сама знаешь правила попадания вещей в загробны мир и все такое... - Брови Нил полезли вверх. - Если я тебя предам, а я уверяю этого не произойдёт, ты сможешь воскреснуть и получишь возможность продолжать так делать после каждой смерти, и в итоге у тебя будет предостаточно времени, чтоб замолить грехи хоть всего Абу-Сибела. - Нил буравила непонимающим взглядом то Тота, то его флакон. - Я серьезно, я сам придумал эту вещицу, просто пока ещё подходящего хозяина не находилось, а раз уж ты станешь моей верховной жрицей, то кому как не тебе за ней следить.
- Вы считаете, что я в это поверю?
Голос Нил звучал устало и обречённо. Тот вздохнул.
- Если честно, даже не надеялся.
Горло Нил пронзила острая боль, но ещё быстрее жрица почувствовала, что захлёбываться. Повалившись на колени, девушка судорожно, онемевшими пальцами хваталась за горло, пыталась сделать глоток воздуха и инстинктивно закрыть рану. Кровь ручьём текла по ее рукам и груди. В глазах разом потемнело, а в ушах стояло отвратительное бульканье. Перед тем, как глаза совсем закатились, Нил успела бросить последний взгляд на Тота. Он стоял оперевшись на перила и в своей невозмутимой манере наблюдал за тем, как Нил корчилась на земле в луже собственной крови. С серебристого крыла за его спиной стекала кровь, окрашивая белые перья в алый.