Молчи обо мне

Треки главы: War Of Hearts – Ruelle.
Broken Parts – Smash Into Pieces.
Приятного погружения!

Иногда, чтобы ощутить свою целостность, нашему свету необходимо прикоснуться к тьме, а в самой тьме — найти отблеск света.

⊹──⊱✠⊰──⊹
Саймон

Я стоял у окна, наблюдая, как темнота медленно поглощает дом, его стены, его покой, где все казалось таким безопасным. Я подумал: а был ли в моем доме «покой» хоть когда-нибудь? Хоть его малая часть? Не припоминаю.

Я редко бывал дома — вся моя жизнь была повязана с войной. С появлением Оливии в моей жизни все изменилось. Она будто бы отводила от меня войну, походя на ангела хранителя.

Но теперь... теперь каждый скрип, каждый взгляд, каждый вздох в этом доме приносил ощущение угрозы. Я чувствовал, как стены сужаются, и мне не хватает воздуха. В нем витала напряженность, как будто сама тишина была предвестником чего-то ужасного, что вот-вот случится. Эмиль снова рядом. Он был рядом всё это время, просто ждал момента, чтобы ударить. А я даже не знал об опасности таящейся совсем рядом.

Когда парни прибыли, я увидел в их лицах ту же решимость, что и всегда. Я не заметил в их лицах ни удивления, ни даже сочувствия. Но этот момент был другим. Он не был таким, как все остальные. Потому что теперь на кону стояло не только наше будущее — теперь на кону было всё, что я когда-либо любил. И это... это всё моя вина.

Оливия сказала бы чтобы я не винил себя, ведь то, что произошло не моя вина. Но я не согласен с ней, моя вина в том, что я не убил этого подонка, когда была возможность. Именно поэтому все это сейчас происходит.

Оторвавшись от своих мрачных мыслей, я обратил внимание на мужчин, которые разбрелись по гостиной, которая из-за этого визуально стала еще меньше в размере.

— Тебе что ночью не спится? Не мог с утра позвать? — пробурчал Соуп и зевнул.

— Времени в обрез, рано утром мы с Оливией покидаем город. А через день мы должны нанести Эмилю и Валерии ответный удар, — ответил я, пропустив колкость Джонни мимо ушей.

Накануне приезда ОТГ в мой дом, Капитан рассказал мне новость о том, что оказывается Валерия и Эмиль работают вместе. Эти два ублюдка напарники. Моему гневу не было ни конца ни края. Эмиль... Валерия. Эти имена крутились в моей голове как ножи, будто их вырезали из моей души и теперь они не переставали маячить перед глазами, раня сознание снова и снова. Я не мог позволить себе ошибиться. Я не мог дать им шанс. Каждый шаг, каждая деталь — всё должно быть безукоризненно. Мы не имели права на провал.

Прайс встал рядом. Он был спокоен, как всегда, но я видел, как его взгляд стал тяжёлым. Он знал, что я чувствую. Он знал, что все это делается только ради одного человека — Оливии. Хотя нет, теперь их было двое. Он знал, что внутри меня сейчас всё сжато, как пружина.

— Вот места, в которых нам удалось их засечь. Все благодаря дрону, которого ты запросил у нас, он прошерстил каждый закоулок и засек их, — Прайс, как всегда, был первым и как обычно с сигарой. Его голос был тихим, но твёрдым, когда он начал говорить.

Я ухмыльнулся, и потер подбородок. Все шло именно так, как я и предугадал — в тот момент, когда Эмиль позвонил мне перед обстрелом дома, я не просто так тянул время, я давал запрос на использование дрона, который впоследствии помог нам засечь машину боевиков. В итоге мы выяснили их местоположение. Как оказалось, из-за своей безвыходности Валерия бежала в Великобританию, видимо она уповала на выражение «держи друзей близко, а врагов еще ближе». Не знаю. Но факт остается фактом — она прокололась в своих суждениях.

Прайс показал на карту, указав точку — предполагаемое место, где Эмиль и Валерия могут скрываться. Мы все знали, что они не дураки, и что схватить их будет непросто. Но у нас была информация, и эта информация теперь служила нам. Мы знали, где они могут быть, что могут планировать. Валерия была хитрой, а Эмиль — это не просто хулиган с улицы. Он был опасен, как раненный зверь в клетке, готовый напасть в любой момент, выжидая, пока ты ослабишь бдительность.

Мы принялись обсуждать детали плана по захвату. Каждое наше слово в этот момент ощущалось, как приговор. Мы проговаривали, как действовать, как подойти. В наших словах не было ни страха, ни колебаний. Мы знали на что идем. Мы все знали, что делать. Но, несмотря на уверенность в наших голосах, я ощущал, как в груди сжимается холодный комок. Всё это будет не так просто, как я думаю. Эмиль не даст себя взять без борьбы. Валерия... она всегда была рядом, всегда была с ним. Они — команда. И у нас не было права недооценивать ее. Валерия была умна. Она могла быть гораздо опаснее, чем казалась на первый взгляд. Она могла быть даже опаснее, чем Эмиль. Я сделал пометку в мыслях.

В глубине души я понимал, что эти двое не просто враги. Они — часть моего прошлого, моего адского прошлого, которое я хотел навсегда забыть. Я был вынужден смотреть в лицо тому, что мне никогда не удастся вырваться от этого, как бы я ни пытался. Я думал, что могу оставить всё позади, но теперь, когда они пришли за мной и на их пути встала Оливия, я понял, что забыл самое важное — от чего я не смогу убежать. Или они меня, или я их. Иначе они отберут у меня самое дорогое и ценное, чем я дорожу больше всего — моей любовью к этой женщине.

Я взглянул на карту, а затем на своих сослуживцев. Мы все понимали, что делаем. Всё, что мы строили, может рухнуть в один момент, если мы допустим хотя бы малейшую ошибку. Мы не можем позволить себе ошибиться. Я не могу позволить себе ошибиться, потому что на кону стоит все, чем я дорожу. Именно по этому я не позволю им победить.

Вниз по лестнице послышались тихие шаги. К нам спустилась сонная Оливия. Девушка заметила нас, поздоровалась со всеми и подошла ко мне, вопросительно вглядываясь в в меня. Я обвил ее талию рукой и притянул хрупкое тело ближе, желая ощутить ее нежное тепло согревающее мою уставшую душу.

— Что происходит? — хрипло спросила она, попутно ложа свою ладошку мне на грудь.

— Мы разбудили тебя? — спросил я, в моей груди теплилась нежность глядя на Оливию. Со мной происходило что-то, чего я пока не понимал. Я откинул эту мысль на задворки сознания для лучших времен.

— А я смотрю, ваша любовь цветет и пахнет, — не остался равнодушным Соуп.

Клянусь, иногда, пока никто не видит, мне хочется пристрелить его, и сказать, что он сам.

— Цветет, конечно, но если бы ты знал, какие тернии по пути, может, не так бы насмехался, — ответила Оливия.

— Поэтому мы и здесь, чтобы вырвать все сорняки, мешающие вам на пути вашей любви, — нарочито насмешливо ответил Джонни и ухмыльнулся.

— Смотри не надорвись, садовник хренов, — поддел друга молчавший до этого Кайл.

И мы все улыбнулись.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Оливия

Я проснулась от странного шума доносящегося из первого этажа. Я не сразу поняла где нахожусь. Недавний сил ней стресс стер на мгновение все воспоминания. Мозг будто проходил процесс перезагрузки и взял тайм-аут на время. И я его прекрасно понимаю. Сама бы не против его взять.

Спустя несколько секунд, приняв вертикальное положение на кровати, я поняла, что нахожусь в спальне Саймона. Мы в его доме. В голове тут же пронеслись картинки из сегодняшнего дня: моя беременность, обстрел дома, прощание с родителями и их отправка на военную базу — в более безопасное место.

Саймон настоял, чтобы я отправилась вместе с родителями и Эмили, но отказалась — я была нужна своему мужчине. Особенно после того, что узнала о его прошлой жизни. На самом деле я была в шоке. Меня действительно поразило это и одновременно заставило взглянуть на него иначе. Совсем по другому. Теперь Саймон казался мне еще сильнее, мужественнее чем когда-либо. И мне стала ясна его боязнь стать плохим отцом для наших детей. Но каждый раз, когда я наблюдала за их с Эмили общением, все страхи и предубеждения пропадали в миг. Хоть его прошло тесно связано с ним — он старается. Действительно старается. И кто я такая, чтобы сомневаться в нем? Теперь же у меня нет никаких сомнений в том, что я сделала правильный выбор отдав свое сердце этому мужчине. Хотелось того, чего не хотелось ни с одним мужчиной — раствориться в нем.

Глубоко вздохнув, я встала с кровати и направилась к источнику шума. Спускаясь вниз по лестнице, я успела уловить некую суть разговора. Как и планировал, Саймон сообщил парням из ОТГ-141 обо всем, и по всей видимости они все собрались здесь ради мести.

Кивнув и поздоровавшись со всем составом ОТГ, я нашла глазами Саймона и тут же подошла к нему зарываясь лицом в его грудь.

— Что происходит? — хрипло спросила я.

— Мы разбудили тебя? — по моему телу прошла дрожь от хрипловатого мужского голоса, я потерлась носом о его плечо.

— А я смотрю, ваша любовь цветет и пахнет, —  не остался равнодушным и Соуп.

— Цветет, конечно, но если бы ты знал, какие тернии по пути, может, не так бы насмехался, — ответила я, прижимаясь ближе к теплому телу.

— Поэтому мы и здесь, чтобы вырвать все сорняки, мешающие вам на пути вашей любви, — нарочито насмешливо ответил Джонни и ухмыльнулся.

— Смотри не надорвись, садовник хренов, — поддел друга молчавший до этого Кайл.

Я весело ухмыльнулась. Было приятно наблюдать за их глупыми и ребяческими перебранками. В этом чувствовались отголоски нормальной жизни.

Спустя время, мужчины посвятили меня в детали их будущей миссии. Немного подумав, меня посетила мысль связанная с Кейт Ласвелл.

— ЦРУ считают Кейт предательницей, потому что она помогла Валерии, — мой голос звучал задумчиво. — Никто даже не удосужился разобраться, почему.

Саймон опустил на неё взгляд. В серых глазах читалась усталость, нежность, но и что-то еще — отголосок понимания.

— Потому что они не видят дальше приказов, Лив. Чертовы бюрократы.

— Валерия похитила её сына. У Кейт не было выбора, — мой голос сорвался на глухой рык. — Ты можешь себе представить, каково это? Знать, что твой ребёнок в руках убийцы?

Я сжала кулаки. Я сама была матерью, и сейчас слишком хорошо понимала, какую боль должна испытывать Кейт.

— Теперь я даже представлять себе этого не хочу, — он выразительно взглянул на меня.

— И что теперь? Где она? — спросил Кайл, нахмурившись.

Я молчала. Не потому, что мне нечего было сказать, а потому, что ответа у меня не было. Слишком много переменных. Слишком много неизвестных.

— Мы даже не знаем, где она, — наконец заговорила я, голос был тихим, но твёрдым. — Если Валерия держит её рядом, это может быть ловушка. Если она уже убила её...

Саймон мрачно усмехнулся.

— Если бы Кейт была мертва, мы бы уже знали. Валерия не стала бы скрывать этого. Она бы сделала из её смерти спектакль.

Я отвела понятливый взгляд. Да, Валерия именно так и поступила бы.

— Значит, она всё ещё полезна, — подытожил Капитан.

Саймон медленно кивнул.

— Либо Кейт всё ещё сопротивляется, либо она приняла свою роль, — заметил Роуч.

Все посмотрели на Роуча пристально, оценивающе. Мужчина до этого момента не проронил ни слова.

— А если она перешла на их сторону?

Я сжала губы. Я не хотела верить в это. Но сколько человек до этого не выдерживали? Сколько ломались под пытками, угрозами, страхом за близких?

Саймон ничего не сказал, но взгляд его стал ещё холоднее. Он выдохнул, сцепив пальцы в замок. Сейчас нельзя позволить эмоциям взять верх. Нужно мыслить хладнокровно.

— У нас три варианта, — наконец заговорил он, глядя на Оливию. — Первый: Кейт действительно сломалась и работает на Валерию добровольно. Второй: она тянет время, пытаясь найти выход. Третий: она просто заложница, пешка, которую используют в собственных целях, и судя по похищению ее сына в прошлом, это, вероятно, так и есть.

Мы все молча слушали.

— Если первый вариант — она наш враг. Как бы ни было больно это признавать.

Я опустила взгляд, но не спешила перебивать. Я хотела услышать все точки зрения.

— Если второй — у нас еще есть шанс её вытащить. Возможно, она даже оставила зацепки, которые помогут нам её найти.

Он выдержал паузу.

— Третий вариант — самый сложный. Если Валерия держит её как заложницу, то ЦРУ не будет разбираться, им как правило плевать, будь она хоть Папой Римским. Для них она уже предательница. И даже если мы её спасём, это не значит, что ей поверят.

По комнате прошелся тяжелый вздох.

— Какой из вариантов кажется тебе наиболее вероятным? — спросил Соуп.

Саймон задумался, затем устало потер переносицу.

— Я хочу верить, что второй. Но готовлюсь к первому.

Они оба знали, что надежда — опасная вещь. Если Кейт действительно стала врагом, то привязанность не спасёт никого.

— Спасать её или уничтожить? — глухо спросил Соуп.

Тишина повисла между ними, наполненная тяжестью смысла, сказанного Джонни. В этот момент мои глаза расширились от полного осознания его слов и я вскинула руки перед собой.

— Так, стоп, притормозили! Тайм-аут, парни! Никто никого уничтожать не будет, — встряла я. — Ее будет судить суд, не мы. Даже если она встала на сторону картеля Лас-Альмас. Мы не палачи. Я могу понять ее, она пошла на это ради ребенка, как собственно и я не так давно. Или вы забыли? Только я нашла выход из ситуации, а она нет. Это единственная разница между мной и ею.

Соуп поджал губы и отвел глаза.

— Оливия права, это уже не наша компетенция, — поддержал меня Капитан.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Саймон молчал всю дорогу, крепко сжимая руль одной рукой, а второй сцепил наши пальцы в замок. Его «Форд Раптор» мягко, но уверенно пожирал километры, унося нас все дальше от города, от пуль, от предательства, от крови, от мести, которая уже слишком прочно въелась в нашу жизнь.

Я сидела рядом, тоже молчала, но мои глаза выдавали бурю эмоций. Я украдкой бросала взгляды на его профиль, но Саймон не смотрел на меня. Он был поглощен своими смутными мыслями. И я его прекрасно понимаю. Сейчас он мог предложить мне только одно — безопасность. Все остальное... потом. Когда все закончится.

Лесные дороги были пустынны. Высокие ели и сосны уподоблялись статным темным лордам, черные в сгущающихся сумерках, тянулись вверх, словно заговорщики, молча осуждающие наше внезапное прибытие в их зеленое царство. Поистине чарующей красоты место.

Когда автомобиль наконец свернул с основной дороги, а мы проехали через заросшую колею и оказались перед массивным деревянным срубом, я слегка ахнула.

— Это здесь? — мой голос прозвучал почти благоговейно.

Саймон выключил двигатель и только тогда посмотрел на меня.

— Да. Никто не найдет нас тут, — он поиграл бровями, а на его губах промелькнула хитрая ухмылка.

Мои глаза закатились и я засмеялась.

Я открыла дверь, вышла и медленно огляделась. Сруб был массивным, добротным, с тяжелыми ставнями на окнах. Он выглядел как убежище, как место, которому можно доверить свою жизнь.

— Чей это дом? — спросила я.

— Мой, но если хочешь, он может стать и твоим, — коротко ответил Саймон. — Раньше принадлежал старику-егерю. Он жил тут один, вдалеке от людей. Я выкупил у него этот дом.

— У старика был отличный вкус, — мне захотелось присвистнуть от впечатления.

— На самом деле я отреставрировал его. Он хоть и был в неплохом состоянии, но каким-то слишком тесным, — пояснил Саймон.

— Ты никому о нем не рассказывал?

— Только капитану, на случай чрезвычайных ситуаций.

Я медленно кивнула. В моем взгляде промелькнуло уважение. Он подумал обо всем. Я повернулась к нему и тепло улыбнулась. Он ответил мне тем же.

— Спасибо, что привез меня сюда.

Саймон смотрел на меня несколько секунд, прежде чем выдохнуть:

— Это временно, Лив. Мы не будем прятаться вечно. Но пока ты здесь — ты в безопасности.

Я медленно отвела взгляд, но он заметил, как в уголке моих губ мелькнула слабая улыбка.

— Ты готов на многое ради меня, и я ценю это, — я подошла к нему и утянула в глубокий поцелуй, мужчина ответил сразу же, его губы захватили мои и стали вести, направлять.

Его язык проник в мой рот и нежно коснулся кончика моего языка будто знакомясь с ним заново, приручая. Я провалилась в приятные ощущения от того, как приятно его руки ласкали мое тело — скользили по талии, сминали грудь. Я отстранилась и кинула на него затуманенный взгляд поверх ресниц.

Саймон не дал мне времени опомниться. Стоило нам переступить порог, как он резко прижал меня к груди, целуя с отчаянной жадностью, будто пытался вобрать в себя всю меня — мое тепло, мой вкус, мое дыхание, и мой душу. Я вскрикнула, но тут же растворилась в этом порыве. Мои пальцы скользнули по его волосам, сжимая, требуя ещё.

Он подхватил меня под бедра, легко, будто я весила меньше перышка, заставляя инстинктивно обвить ногами его талию. Прижаться крепче, теснее. Ощутить его возбуждение между моих ног. Потереться о возбужденную выпуклость на его брюках, так, чтобы услышать гортанный хриплый мужской стон...

В доме было темно, только тусклый дневной свет пробивался сквозь лес в окна, отбрасывая тени на деревянные стены и пол. Воздух был пропитан запахом хвои и чего-то ещё — чего-то, что было неразрывно связано с Саймоном. Я вспомнила этот запах. Именно такой аромат исходил от моего мужчины в нашу первую встречу. Ароматы смешались в один.

Он двигался со мной на руках, не разрывая тягучего поцелуя. Я услышала, как он толкнул дверь ногой — та захлопнулась, отрезая нас от внешнего мира, погружая в полумрак прохладного дома. Саймон быстрым шагом дошел до дивана, затем опустил меня на него, нависая сверху. Его ладони скользнули по моему дрожащему телу, изучая каждый изгиб. Наше дыхание смешалось. Поцелуи становились всё глубже, горячее, необузданней. Я чувствовала, как сердце гулко колотится в груди, заглушая даже мысли. Я окончательно и бесповоротно тонула в нём, в этом вихре эмоций, в этой всепоглощающей страсти, которую он сдерживал слишком долго, находясь рядом со мной.

— Ты моя, — его голос прозвучал хрипло, срываясь на гортанный рык.

И я, бл*ть, знала. Всегда знала это. И в этот момент не было сомнений, не было страхов. Только он. Только мы.

Не мешкая, я обхватила мужчину за шею, пальцы зарылись в его волосы, а губы жадно нашли его рот, в который раз запечатлевая свое клеймо на нем. Поцелуй был горячим, требовательным, почти отчаянным. Я чувствовала, как его сердце стучит в унисон с моим собственным, и это пьянило сильнее любого алкоголя.

Его руки были повсюду — крепкие, уверенные, жадные. Пальцы скользили по моей спине, ласкали обнаженную кожу под тканью свитера. Я не выдержала такого напора и выгнулась навстречу, задыхаясь от нахлынувшего жара между ног.

Я стала медом в горячем чае — все больше и больше растворяясь в нем.

Я не успела понять того, как Саймон остался без одежды, и потянулся пальцами к моим джинсам медленно стягивая их вниз. Трусики последовали следом. Дрожащими руками я стянула с себя свитер и он улетел туда же куда и моя одежда до этого.

Я издала глухой стон, после того, как его пальцы прикоснулись к моему клитору через ткань трусиков. Я шарила руками по дивану, не зная за что ухватиться покрепче. Я сгорала изнутри.

Губы Саймона нашли мой рот, стукаясь зубами и улыбаясь будто бы прося прощения у друг друга за неуклюжую страсть. Наш поцелуй был жадным, требовательным, словно мы пытались утолить давнюю жажду. Я обвила руками его шею, притягивая ближе, чувствуя, как бьется его сердце, как напряжены мышцы. Я выгнулась на встречу, когда почувствовала, что его возбужденный член упирается в мой живот. Поддавшись шалости я заерзала под мужчиной и услышала сдавленный, мучительный стон.

— Маленькая проказница, специально это сделала, да? — хриплый голос пронесся по венам, как ток по оголенным проводам. Мужчина сильнее вжал меня в диван своим телом и потерся своим членом между моих бедер. Он изменил мою позу — сомкнул мои разведенные в стороны ноги вместе, отчего я удивлено ахнула.

Его член аккуратно вошел меж мои сомкнутых бедер имитируя секс. Я опустила взгляд ниже. Саймон будто специально расположится так, чтобы тереться головкой члена о мой клитор. Он двигался медленно, от чего у меня срывало крышу ко всем чертям. Этот невозможный мужчина изводил меня.

Медленные, но уже довольно напористые движения стимулировали мой клитор еще сильнее. Я почувствовала, как из меня сочится влага. Клянусь, к концу нашей близости на чертовом диване останутся наши следы.

Я захныкала и потерлась бедрами о его член моля о большем. Над ухом тут же раздался рык.

— Моя девочка так хочет кончить, что отказывается немного поиграть? Ммм? — его хриплое мычание в конце не оставило мою киску равнодушной. Я выгнулась ему навстречу — мои соски терлись о его крепкую грудь. Я вцепилась ногтями в предплечье Саймона, грозясь оставить на нем свои отметины. Полностью заявляя на него права.

— Прошу, я хочу тебя. Хочу большего, — громко простонала я, когда мужчина нарастил темп и надавил на мой клитор так сильно, что меня затрясло в первом оргазме. Саймон толкнулся меж моих бедер еще несколько раз и с гортанным стоном кончил на мой лобок. Его руки по обе стороны от моей головы напряглись, а пальцы вцепились в края дивана. Стальные мышцы напряглись, а вены вздулись.

Дыхание сбилось, щеки покраснели глядя на то, как красиво мой мужчина прикрыв глаза, весь напряженный приходил в себя после первого оргазма. Его пальцы потянулись к моей киске, протиснулись между моих ослабших и податливых ног и накрыли мое естество. Но он не остановился на этом и сместился ниже, входя в мою киску сразу двумя пальцами. Я вскрикнула.

Мышцы, там внизу, все еще переживали последствия оргазма, поэтому были достаточно тугими и очень чувствительными. Я заерзала на диване, стараясь отодвинуться от сладкой и такой невыносимо приятной пытки.

— Такая тугая, — он вынул пальцы из моей киски, отправил их в рот и демонстративно облизал языком нарочно глядя в глаза. — И такая чертовски сладкая. И вся моя.

Мои зрачки расширились. Как и его.

— Скажи это. Скажи, бл*ть, что ты моя хорошая девочка, — прорычал он и широко расставил мои бедра, с жадностью глядя на меня. Он провел рукой по моей щеке, спускаясь к шее, ключицам, груди.

Я задрожала. Дыхание становилось прерывистым, осипшим. Я будто тонула, все больше погружаясь в глубину. В его глубину.

— Я твоя... твоя хорошая девочка, — я задыхалась от желания, мое тело горело, я тянулась к нему, словно к своему единственному спасению.

И Саймон сорвался.

Он вошел в меня, медленно, неотвратимо, заполняя меня до краев. Я вскрикнула, тело содрогнулось, но Саймон не останавливался. Он двигался все быстрее, все глубже, пока мы не слились в едином ритме, в едином крике.

Вокруг нас сгущался мрак, комната словно растворялась, оставались только мы, наши тела, наше дыхание, наша страсть. Каждый толчок отдавался гулким эхом в тишине, каждый стон был словно молитва, обращенная к темным богам. Мы двигались, пока не достигли предела, пока наши тела не содрогнулись в последнем, мучительном оргазме.

Мы лежали, сплетенные в объятиях, дыхание было прерывистым, тела горели. Вокруг нас царила тишина, нарушаемая лишь тихим стуком сердец. Полумрак комнаты окутывал, словно саван, скрывая от мира, погружая в пучину страсти и тьмы.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Я проснулась на диване ближе к вечеру, чувствуя, как вечерние сумерки крадутся в комнату, окутывая ее мягким, тревожным полумраком. Саймона рядом не было. Сердце сжалось от странной, необъяснимой тоски. Тепло его тела исчезло, оставив только вмятину на подушке и запах кожи, дыма и металла, впитавшийся в ткань дивана. Солнце уже клонилось к закату, и в доме стало прохладно.

Дом был тихим, тишина напоминала забытый храм, наполненный присутствием только одного человека — его. Я села, прикрываясь пледом, который Саймон, видимо, накинул на меня перед тем, как уйти. Он всегда так делал — заботился без слов, скрывал ласку за поступками. Я провела рукой по глазам, сбрасывая сонливость, и встала, ощущая, как тело ноет от усталости из-за нашей страстной близости. Затем подошла к двери, толкнула ее и вышла на крыльцо.

Первые мгновения я просто стояла, вдыхая свежий, прохладный воздух, наполненный ароматами весеннего леса. Сумерки уже начинали сгущаться, но в воздухе еще чувствовалось тепло уходящего дня.

Передо мной открывался вид на лес, который, казалось, оживал после зимней спячки. Молодые листья едва проклюнулись, окрашивая деревья в нежный, салатовый цвет. Птицы, словно соревнуясь друг с другом, наполняли воздух своими трелями, создавая весеннюю мелодию пробуждения природы. Я сделала несколько шагов вперед, наслаждаясь тишиной и спокойствием.

Я огляделась и заметила Саймона. Он стоял чуть поодаль, у старого маленького ангара, и рубил дрова. Его движения были уверенными и сильными, каждый удар топора отдавался гулким эхом в тишине леса. Я наблюдала за ним, чувствуя, как в груди зарождается странное, противоречивое чувство. С одной стороны, я восхищалась и принимала его необузданную силу, его внутренних демонов, которые являлись частью его, его опасности, с другой – меня неудержимо тянуло к нему, я хотела больше узнавать о нем, как о человеке в качестве спутника жизни.

Я подошла к нему, обняла со спины, чувствуя, как его напряженные мышцы расслабляются под моими руками. Саймон не вздрогнул, не отстранился — только замер на пару секунд, словно впитывая моё прикосновение.

— Ты рано проснулась, — его голос был низким, почти вибрацией в груди. Звук его голоса успокаивал.

— А ты рано ушёл.

Он медленно развернулся ко мне, оставляя топор в расколотом полене. Взгляд скользнул по моему лицу, и в глазах мелькнуло что-то тёплое, несдержанное. Со мной он может не сдерживаться.

— Ночами бывает холодно. Готовлю дрова для камина.

Я чуть наклонила голову, наблюдая за ним.

— Ты заботливее, чем хочешь казаться.

Он усмехнулся — уголок губ дернулся вверх, но сам взгляд остался серьезным.

— Идём в дом.

Я не возразила. Вечерний воздух пробирал прохладой, а в его объятиях я знала — мне всегда будет тепло.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Пока Саймон возился с камином, отбрасывая мрачные тени на стены, я принялась изучать дом. Это был полноценный дом, в котором я насчитала четыре комнаты гостиную — самую большую комнату в этом доме, спальню, кухню и санузел совмещенный с душем. Я всегда мечтала о таком уединенном месте как это. И кажется, у Саймона удалось воплотить мою маленькую мечту в реальность.

Я оглядела дом мечтательным взглядом, но почувствовала под ковром нечто, что привлекло мое внимание — мой взгляд зацепился за странную выпуклость за ковром. Любопытство, словно ледяная рука, сжало мое сердце.  Я взглянула на мужчине усердно копошащегося в камине, закусила губу. Я подошла ближе и, отодвинув ковер, обнаружила странную дверь, вырезанную в полу. Необычную, нет. Её словно хотели спрятать, заставить исчезнуть из поля зрения, но теперь, когда я знала, что она здесь, мне было невозможно просто так уйти.

За спиной потрескивал камин, и я услышала, как Саймон двинулся. Не ко мне. Просто сменил положение, и я чувствовала его взгляд, прожигающий спину. Я бросила короткий взгляд через плечо. Он молчал.

Меня словно магнитом тянуло в эту тьму. Я потянулась к двери.

Ручка была холодной. Секунду я просто стояла, пальцы сжали металл. Затем, затаив дыхание, я дернула вниз.

Щелчок.

Дверь поддалась, открывая узкую лестницу, ведущую вниз, в темноту. Я моргнула, сердце пропустило удар. Внизу пахло железом. И чем-то ещё — чем-то чужим,  зловещим и пустым, что не принадлежало этому дому, но жило в его недрах.

Что-то в этой пустоте манило меня, словно голос из глубины веков. Я почувствовала, как меня охватывает странное оцепенение, словно я погружаюсь в транс. Не раздумывая, я начала спускаться по темным, скрипучим ступеням.

Я спустилась. Темнота окутала меня, пока глаза не привыкли. Затем я увидела комнату. Глухие бетонные стены. Цепи. Стол, на котором лежали... вещи. Инструменты. Ножи. Некоторые я даже не могла назвать.

А затем — кровь. Я поняла это, как только увидела багровые, плохо стертые пятна на стенах, засохшая, въевшаяся в камень.

Я стояла в центре этой сцены, пытаясь осознать, что это значит. Чей-то тяжёлый, рваный вдох разорвал тишину. Я обернулась. Саймон стоял на верхней ступени, скрытый в полумраке.  Мне показалось, что в нем сейчас бушевал вихрь из различных эмоций, но маска беспристрастности умело скрывала их от меня. Он не говорил ни слова, только смотрел.

Молча.

Непререкаемо.

— Это... — мой голос надломился.

Я не смогла договорить. Но я поняла. Всё. И то, что это не просто комната.

— Теперь ты знаешь обо мне больше, — безэмоциональным голосом ответил он, будто робот.

— Адриан был здесь, — это был не вопрос, это было утверждение, я знала о том, что Саймон сделал с ним, только благодаря ему, мы смотри подстроить мою смерть и дать мне скрыться.

Саймон молчал какое-то время, а затем медленно спустился ко мне. Каждый его шаг отдавался глухим эхом в бетонных стенах, и с каждым шагом моё сердце билось всё быстрее. Сейчас ко мне приближался не он, а зверь — его внутренний зверь, которого он так тщательно прятал внутри себя и контролировал. Я наконец-то встретилась с ним лицом к лицу.

С его тьмой.

— Ты хотела знать, что я за человек, — его голос был низким, ровным, но я слышала напряжение, скрытую угрозу, которой он, возможно, не собирался пугать меня, но которая была неотъемлемой частью его самого.

Я задрожала, но не от страха.

Он подошёл ближе, так, что я чувствовала его тепло даже в этом холодном, пропитанном смертью и болью месте.

— Теперь знаешь, — он кивнул в сторону стены, на которой всё ещё оставались следы крови. — Это часть меня.

Я сглотнула, не сводя с него глаз.

— Ты пытал его, — мой голос прозвучал , чем мне хотелось.

Саймон усмехнулся — глухо, с какой-то обречённой усталостью.

— Я не играю в игры, Оливия. Этот ублюдок сделал тебе больно. Он заслужил всё, что с ним произошло. Тем более, он — был моей работой. Мне нужна была информация и я получил ее, теперь ты знаешь каким именно способом, — он пожал плечами.

— О не-е-ет, милый, — я подошла к нему вплотную так, что моя грудь соприкасалась с его в тесном контакте. — Это было... личное. Именно для тебя.

Он кивнул.

— Он причинил тебе боль, так что да, более чем. И сделаю это с каждым, кто осмелится.

Я прикрыла глаза на секунду. Когда я снова посмотрела на него, он уже внимательно наблюдал за мной, оценивая каждую эмоцию, каждый вздох.

— Ты боишься меня?

Его вопрос резким, будто от моего ответа зависела его жизнь. Он ждал ответа. Я медленно покачала головой.

— Нет.

Я не боялась.

Я знала, что этот мрак в нём — он был там всегда. Я видела его в его взгляде, в жестах, в том, как он смотрел на людей, которых ненавидел. Но он никогда не смотрел так на меня. Никогда. Даже его демоны приняли меня. А я их. Я сократила последние сантиметры, которые разделяли нас. Мои пальцы коснулись его руки, ощутив напряженные мышцы, горячую кожу.

— Ты не сделал бы этого со мной, — прошептала я.

Саймон вздохнул, его челюсть дёрнулась.

— Никогда.

Я верила ему. Как ни странно, это не изменило моего отношения к нему. Это просто сделало картину завершенной.