Молчи обо мне

⊹──⊱✠⊰──⊹
Саймон

Больно. Чертовски больно. Будто тело прошибло насквозь чем-то невероятно острым.

Я попытался вдохнуть воздух в лёгкие. Получилось тяжело и не сразу. Только спустя некоторое время, когда всё закончилось, я открыл глаза и судорожно закашлял из-за бетонной пыли и известки, которая сыпалась с дырявых от пуль стен.

Поморщившись, я попытался разглядеть обстановку, и первое, что бросилось в глаза, – это приличные дыры в стене, которая защитила меня от неминуемой гибели. Если бы я не упал на пол, прикрывая голову руками, то эти самые дыры были бы уже не в стене, а во мне. Или в моем черепе.

Эмиль не мелочился — стрелял не только из автоматов, но и из чего-то потяжелее. В принципе, мне было абсолютно плевать. Меня бесил сам факт, что он посмел замахнуться на МОЮ семью.

Семья... Эта мысль зазвучала эхом в моей голове, в моем сердце. Моя семья. Он действительно посмел? Ему, бл*ть, не жить.

Мой внутренний демон-зверь, затаившийся до этого где-то в глубине моей искалеченной души, зашевелился и выпустил когти, разминая своё массивное тело и готовясь рвать плоть и дробить кости тех, кто осмелился навредить нашим близким. Всесокрушающим чувством неизбежного отмщения в нём просыпалась ярость — лютая, необузданная злоба, которую мне всегда было легко контролировать. Но не сейчас.

Куски стекла, что минуту назад были окнами, теперь лежали на полу рядом со мной. Я дернулся, когда мой бок прошило уколом боли. Опустив взгляд вниз, я заметил, как на серой футболке расплывалось темное пятно. Кровь. Я задрал ткань и понял, что пуля прошла по касательной, навылет, к счастью, не задев важных органов. Царапина, жить буду. Я получал ранения гораздо хуже, так что мне сказочно повезло, что я так легко отделался.

Черт.

Аккуратно поднявшись на ноги и заметив на журнальном столике какую-то тряпку, я прижал её к ранению и, поморщившись сглотнул вязкую слюну. Я осторожно поднял пистолет с пыльного пола стараясь не создавать лишнего шума на случай, если боевики все еще рядом. В темпе добрался до гаража, до последнего надеясь, что с отцом Оливии все в порядке.

— Гилберт! Гилберт! — позвал я, надеясь найти мужчину или хотя бы... его тело.

Какое-то время мне отвечала лишь удручающая тишина, и сердце пропустило удар. Я представил, как буду смотреть в глаза Оливии, ее матери и Элими, если мои опасения подтвердятся. Но высшие силы пощадили меня — я услышал возню.

— Саймон? О, хвала небесам ты здесь. Что это было? Кто в нас стрелял? — послышался голос из смотровой ямы под машиной, откуда выглядывал Гилберт.

Я выдохнул и на мгновение закрыл глаза от облегчения. Черт... если бы с Гилбертом что-то случилось, я бы не вынес слез Оливии. Ненавижу их. Они — единственное, что может поставить меня на колени и заставить умолять о пощаде.

— Я рад, что вы живы. Как вы там оказались? — спросил я, помогая ему выбраться из ямы.

— Решил проверить кое-что, а потом раздались выстрелы. Кто стрелял, черт возьми? — ошарашено спросил он.

Мне меньше всего сейчас хотелось вдаваться в подробности.

— Мои старые знакомые.

— Передай своим знакомым, что у них странный способ общения.

— Обязательно передам, — процедил я, уже продумывая в голове план пламенного ответа.

— О нет, моя машина, — подавленно проговорил Гилберт, глядя на машину похожую на решето.

Я взглянул на автомобиль, будто видел его впервые. Кузов изрешечен пулями, буквально не осталось ни одного «живого» места.

— Надо отдать должное, она спасла вам жизнь, — пробормотал я, глядя на экран своего разбитого телефона, пытаясь набрать номер телохранителя Оливии.

— Где Грета? Где дети? Они все еще в городе? — забеспокоился отец моей любимой.

— Надеюсь, что нет.. Я написал одному из своих людей, чтобы он вез их в другое место.

О том, что за женщинами следят, я не стал говорить, но предупредил своего человека, оторваться от хвоста. И я очень, бл*ть, надеюсь, что он справился. Перед стрельбой я действительно отдал приказ отвезти их ко мне домой. Я молюсь, чтобы с ними всё было в порядке.

— У тебя кровь... Ты ранен? — заволновался Гилберт.

— Ерунда, всего лишь царапина, — отмахнулся я.

Мужчина странно посмотрел на меня, но не стал спорить. А я с ненавистью покосился на экран смартфона, в котором монотонным звуком раздавался голос автоответчика, сообщая, что номер недоступен. Под маской холодного спокойствия в моей в груди проклевывалась зарождающаяся и сжирающая меня изнутри паника. Мне нельзя паниковать, только не сейчас и только не в данной ситуации. Во что бы то ни стало, я обязан сохранять ясный и холодный ум.

Но я бл*ть не могу. Не могу, когда дело касается Оливии...

— Нам нужно скорее убираться отсюда, — выразил очевидное Гилберт. — Но у нас нет машины, Оливия уехала в город на твоем «Форде», — вскоре поник он.

Я не стал отвечать, зная, что моя мысль не будет столь радужной, особенно её исполнение. Моё внимание переключилось на открытые раздвижные ворота гаража. Теперь понятно, почему машина Гилберта пострадала так сильно — она приняла на себя большую часть пуль.

Мы тупо были не готовы к такому исходу событий. Нет, не мы, я. Я должен был предугадать, что кто-то из наших с Оливией врагов вскоре начнут нам мстить. Я забыл, что даже сидя на гражданке, я все еще нахожусь на войне, как на поле боя. Я забыл, что перед тем, как дать себе волю почувствовать себя счастливым необходимо уничтожить все, что напоминало бы мне, что я не имею право на счастье и покой. Перед этим я отправлю к праотцам каждого, кто осмелится со мной не согласиться.

Убедившись в безопасности периметра, мы с Гилбертом осторожно вышли во двор и крадучись направились к припаркованному джипу моих людей. Оба бойца в машине были мертвы — пули аккуратно вошли им в головы. На мгновение горечь заполонила мой рот и легкие, мне всегда было тяжело терять сослуживцев. Перед глазами пронеслось воспоминание о смерти Габриэля и гибели моих родных. Я отбросил эти воспоминания, словно боясь обжечься. Такие глубокие раны заживают дольше, чем нам хочется верить.

Гилберт молча положил мне руку на плечо и понимающе сжал его, когда я открыл двери и принялся вытаскивать тела из машины. Он без слов помогал. Я благодарно кивнул ему, опуская на землю тело последнего солдата.

Об этом не хотелось говорить, об этом хотелось молчать...

Через минуту, не теряя времени, мы сели в машину, и я сорвался с места, вжимая педаль газа в пол, желая поскорее увидеть уже ставших родными мне людей.

⊹──⊱✠⊰──⊹
Оливия

Улыбка Эмили засияла в лучах полуденного весеннего солнца, когда мы припарковались возле одного из популярных торговых центров нашего города. Дочь была рада тому, что Саймон подался на ее детские провокации и согласился на самую нахальную в мире узурпацию его кредитной карты и кровно заработанных денежек. Мне было смешно от того, что эта девочка растет такой хитрой и изворотливой. Судя по всему Саймон и рад был вестись на ее маленькие шалости. Это вызывало у меня улыбку, как в принципе и у него в тот момент.

Три с половиной часа меланхоличного времяпровождения в торговом центре в чисто женской компании прошли без каких либо проблем. Мама и Эмили, держась за руки шли вместе чуть опережая меня и разглядывали свисающие с потолка здания огромные разноцветные шарообразные декорации. Наш торговый центр каждые две недели обновлял концепцию и выставлял по всему зданию различные виды реквизитов, соответствующие задумке. Например, сегодня тема была похожей на весеннее время года.

Наблюдая за искусственными цветами и такими же различными разноцветными корзинками, я погружалась в собственные мысли и лениво шагая в паре метров от матери и Эмми.

Несмотря на веселую и умиротворенную обстановку, которая царила вокруг нас, на душе почему-то было неспокойно, не знаю. Это чувство будто пыталось предостеречь, обезопасить от чего-то серьезного, что могло бы причинить боль.

Я напряглась, глаза заметались в поисках общественного санузла. В этот момент моя мама обернулась ко мне, будто что-то почувствовав и остановила ничего не подозревающую Эмили дернув ту за руку.

Я указала на санузел, который успела найти взглядом и послала ей успокаивающий взгляд. Она кивнула, а я быстрым шагом направилась в сторону уборной.

Меня тошнило.

Спустя несколько минут я вышла из кабинки и, подойдя к раковине, уперлась ладонями в её края, вглядываясь в свое лицо. Неоспоримые факты, причины моей тошноты, проносились перед моими глазами, словно бегущая строка суфлера.

Я... беременна?

Сейчас это казалось призрачной догадкой, впившейся в мой мозг. Я должна была убедиться в действительности происходящего, потому что этого просто не могло случиться. Или все же могло?.. Я была уверена в том, что принимала таблетки. Конечно, я знала, что они не давали стопроцентной защиты от нежелательной беременности. И, кажется, вот тут я и просчиталась, учитывая, что в какие-то моменты близости мы с Саймоном могли полностью проигнорировать презервативы, возможно это и последовало толчком. Я издала нервный смешок.

Спустя время я смотрела на тест на беременность, который купила сразу, как только поняла масштаб ситуации. Паника стала подбираться к горлу и бурлить во мне, подбивая к действиям.

Я действительно была беременна. Эти маленькие две полоски означали то, что внутри меня зарождалась маленькая жизнь. Я продолжаю тупо смотреть на тест, будто от этого полоски поменяют свое значение, потом медленно опускаюсь на крышку санузла. Ноги дрожат, в груди странное ощущение... ни радость, ни страх, а нечто среднее, что-то глубокое и не сразу понятное. Секунда, и я вздрагиваю и вожу ладонью по животу, в первый момент сама того не ожидая, пытаясь осознать, что там, внутри, уже начинается новая жизнь. В глазах вспыхивают эмоции, слишком много сразу, чтобы разобрать. Вдох, выдох... Это и есть моя действительность. Моя реальность, реальность, к которой я была не готова, но она случилась.

Бл*ть. Я в шоке. Я беременна. Беременна от Саймона. Внутри меня сейчас наш будущий ребенок.

Секунда, и я чувствую, как кровь приливает к лицу, пальцы сжимаются в дрожащие кулаки. В дубовой голове вихрем проносятся миллион вопросов: «Что теперь? Как быть? Готова ли я? Готов ли Саймон?». Я тяжело сглатываю вязкую слюну, которая будто клеем заставила сомкнуться мои губы, но ком в горле не исчезает, наоборот, он разрастается с новой силой, грозясь разорвать мое сухое горло. Мир вокруг будто становится теснее, стены и без того маленькой кабинки давят, воздух становится вязким, словно мед. Я чувствую страх. Чувствую, как он с настойчиво пробивает мое тело одной сплошной судорогой, до дрожи в пальцах, до неприятного липкого пота на ладонях.

Я вся дрожу.

Меня посещает мысль, за которую я не успела ухватиться доселе, а как на мою беременность отреагирует Саймон? Будет ли он рад? Или... скажет, что ему это на хрен не сдалось? Я прекрасно понимаю, что мы оба взрослые люди, уже давно не подростки и понимаем что такое ответственность, но нужно ли ему это?..

Я люблю его всем сердцем и душой. Но мы не обговаривали возможность моей беременности, потому что оба были уверены, что средства контрацепции не позволят этому случиться раньше, чем мы сами примем осознанное  решение стать родителями.

А сейчас... сейчас я знаю одно - я уже безумно люблю этот маленький комочек, что растет во мне с каждым днем. Мой мир на мгновение будто останавливается. Сердце пропускает удар, а потом начинает бешено колотиться. Я опускаю свой взгляд на тест, моргаю, как заведенная пластмассовая игрушка, как будто пытаясь убедиться, что глаза не лгут.

Они не лгут и я плачу. Чувствую, как слезы скатываются по моим щекам, оставляя после себя горячие, даже обжигающие чувствительную кожу дорожки. Это слезы счастья, я безумно счастлива.

Волна тепла поднимается из груди растекаясь по всему телу, дыхание перехватывает, а на губах появляется дрожащая улыбка. Пальцы касаются живота, еще плоского, еще обычного, но внутри уже зарождается что-то новое, живое, любимое. Мое, нет, наше, наше с Саймоном продолжение. Плод нашей любви и нежности друг к другу, то, ради чего стоило стараться. Радость заполняет мое сердце целиком, такая огромная и всепоглощающая, что почти больно. Она распирает меня изнутри, даря успокоение и надежду на то, что Саймон разделит мои чувства.

В следующее мгновение меня осенило, и я потянулась к телефону, чтобы набрать номер Саймона. Я сжимала телефон так, будто от этого зависела судьба гребанного мира или вселенной. Сердце билось в моей груди, разгоняя по венам тревогу, смешанную с надеждой. Гулкие стуки сердца отбивали ритм в горле, и я сделала пару глубоких вдохов, чтобы унять рвущееся волнение.

И в мгновение я поняла — мне ужасно страшно.

Собрав всю свою волю в кулак, я набрала номер, и с каждым гудком мои пальцы становились холоднее льда,  потом его голос. Родной, хрипловатый, немного усталый, но всё такой же дорогой. Я судорожно вдохнула в лёгкие воздух, будто перед прыжком в бездну, но мою попытку прервал настойчивый, и почему-то взволнованный голос Саймона:

— Оливия? Вы в порядке? — взволнованно спросили на той стороне, затем на линии последовало какой-то копошение.

В душе все расцветало, а за спиной словно крылья раскрылись.

— Да, все отлично. Милый, мне нужно тебе кое-что сказать, я понимаю, мы не обсуждали этот момент, но это случилось, понимаешь? — горло пересохло, слова застряли где-то внутри, а сердце сжалось в тугой узел, который не распутать. Но отступать было нельзя, не сейчас, не в этот раз. — Саймон, я беременна.

Тишина.

Оглушительная, как выстрел в упор. Как безжалостный выстрел в самое сердце. В этот миг время будто замерло, закончилось, словно песок в перевернутых песочных часах. Я слышала гулкое эхо собственного дыхания, шум крови в ушах, слабое потрескивание на линии. Где-то на задворках сознания послышалось, как разбивается стекло, но это было не стекло, это мое сердце.

А потом — короткие гудки и связь оборвалась.

Я моргнула, глядя на экран, где мигала надпись «Вызов завершен».

Что?..

Пальцы сжались в дрожащий кулак, а в груди что-то оборвалось, больно сжав лёгкие. Он... сбросил звонок? Просто взял и скинул? Серьезно? Это не сон?

Неверящим взглядом я уставилась в стену, но перед глазами была лишь пустота. Внутри стремительно нарастало цунами из калейдоскопа чувств и эмоций, а еще боли. Она была везде, окутала меня с головы до пят.

Это правда? Это не ошибка, не шутка? Может, связь пропала? Может, он перезвонит?

Но телефон молчал, в отличие от моего кричащего, разрывающегося на куски сердца.

Больно.

Прошла минута, потом две, потом пять, а потом десять — я сидела с телефоном в руках и ждала его звонка, а потом ничего... Никаких сообщений. Никаких попыток связаться.

Больно.

А когда я попыталась позвонить сама, номер был уже недоступен. Он выключил его. Выключил гребанный телефон. Вот так просто? Не верится.

Как же больно...

Я облизнула пересохшие губы, но вкус паники был горьким, будто пепел. Пепел, вот каким он был на вкус?.. На вкус, как боль и обида.

Он не хочет этого ребёнка.

Эта мысль разнеслась тяжелым эхом в голове, будто молотком по наковальне ударили. Да так, что это заставило вздрогнуть и наконец осознать все происходящее. Грудь сжалась так, что стало катастрофически трудно дышать. Я надеялась, что он...что он скажет хоть что-то, что даже если испугается, то не просто сбежит. Не оставит меня вот так — с двумя полосками в руках и пустотой в сердце.

Глупая. На что я надеялась? Что он обрадуется и тут же сорвется с места, скажет, что любит меня, и что мы справятся? Чёрта с два, Оливия...

Настоящая боль приходит не сразу, до этого во мне разрастались ее отголоски. Отголоски боли, но такие сильные и сдавливающие все внутри.

Сначала тишина, глухая, мертвая, давящая. Мир вокруг будто вовсе перестает существовать, звуки постепенно заглушаются, краски меркнут, а все остальное становится черно-белым. Все, что было важным, теряет смысл. Остается только одно – пустота, черная, бесконечная, засасывающая.

Потом накатывает осознание. Оно приходит волнами – резкими, беспощадными. В груди будто что-то обрывается, да так медленно... сдирается, оставляя кровавые следы на сердце. Воздух становится тяжелым, он разрывает легкие, что дышать невозможно. Каждый вдох становится пыткой, сердце колотится так сильно, что кажется, еще чуть-чуть – и просто остановится.

Хочется закричать, но голос предает. Хочется повернуть время вспять, но мир жесток. Хочется просто исчезнуть – раствориться в этой боли, чтобы не чувствовать, но она остается, всегда. Она не дает забыть, не дает погрузиться в блаженную негу бессознательности, а заставляет оставаться в этом кошмаре наяву. Я закрыла глаза, но слёзы всё равно прорвались, горячие, жгучие. Внутри меня билось крошечное сердце, наше с Саймоном сердце на двоих.

Но теперь... теперь я была с этим одна.

Мой тгк, где публикуются новости по главам и мемы: SonneSs Fic
https://t.me/+qezwgptax_xhMGEy