Не пара

Пэйтону требуются считаные секунды, чтобы полностью избавить меня от одежды. Домашние шорты с майкой летят на пол. За ними следуют трусики со спортивным топом, и я остаюсь перед ним абсолютно голой.

Глаза Пэйтона темнеют до цвета штормовых вод, пока он скользит жадным взглядом по моему телу сверху-вниз и обратно. Мне бы смутиться и прикрыть руками интимные места, но я замираю без движения, чувствуя, как горячие мурашки бегут вслед за мужским взором, обжигая каждый сантиметр кожи.

– Ты невероятно красивая, – томно произносит он и очерчивает ладонями моё тело от груди до бёдер. – Фигура – просто улёт, – неприкрытое восхищение в его взгляде убеждает меня, что он не врёт.

Не то чтобы я не была в курсе, что у меня хорошая фигура. Как-никак она не может быть другой, учитывая, что я уже много лет слежу за питанием и пять дней в неделю посещаю тренажёрный зал. Но видеть восторг в глазах мужчины – это очень приятно и лучшее подтверждение тому, что мои труды на тренировках не прошли зря.
Стоит ли мне говорить, что в последнее время Винни был скуп на комплименты? Думаю, нет. Да и не хочу я больше говорить о нём и думать. Не сейчас. Не в эту минуту, когда Пэйтон наклоняется, припадая губами к затвердевшим соскам. То к правому, то к левому. Ни один не обделяя вниманием своего горячего рта. Лижет их, всасывает, дразнит ареолы кончиком языка, заставляя мои глаза закрываться от чувственного удовольствия.

– Раздень меня, – спустя несколько секунд хриплый шёпот оседает щекоткой на моих губах, и я раскрываю веки.

Глаза в глаза – незримые искры трещат в воздухе. Губы возле губ – дыхания переплетаются.

– Смелее, – подначивает Пэйтон, опираясь предплечьями по обе стороны от моей головы, и я киваю.

Продолжая смотреть ему в глаза, подрагивающими пальцами начинаю расстёгивать пуговицы на чёрной рубашке. Одна, вторая, третья… последняя. Раскрываю полы, освобождаю руки Пэйтона от ткани. Ремень, ширинка. Спускаю брюки вместе с боксёрами с мужских бёдер и наконец набираюсь смелости перевести взгляд с лица на корпус Пэйтона.
 

Ух… Там есть чем полюбоваться. Я аж подвисаю, волнительная дрожь прошибает тело, пока я изучаю нависшего надо мной мужчину. Винни, конечно, тоже был в прекрасной форме, но почему-то вид его тела не вызывал во мне той бури эмоций, которую я испытываю сейчас. Наверное, всё дело в том, что к Винни я давно привыкла и знаю каждую чёрточку, родинку и шероховатость на его теле, а с Пэйтоном всё в новинку. Его фигура для меня неизведанная карта. Манящая и безумно интригующая.

– Трогать тоже разрешается, Сисси. Не стесняйся.

И, к моему превеликому удивлению, я не стесняюсь. Уж слишком велико желание к нему прикоснуться. С упоением ощупываю мускулистые плечи и руки, скольжу ладонями по крупной, забитой татуировками груди, пробегаю пальцами по напряжённому прессу, по каждому кубику и поросли тёмных волос, ведущей к твёрдому члену. Очень твёрдому, огромному и ненормально горячему.

Коротко выдохнув, обхватываю его ладонью, сжимаю, и Пэйтон тут же сдавленно стонет. Я бы подумала, что сделала ему больно, если бы не его хриплый комментарий о том, насколько ему приятно. И это вдохновляет. Радует. И чертовски заводит. Видеть, как сильно мужчине нравятся мои действия, – лучше всякого афродизиака. По крайней мере, для меня.

Скольжу ладонью вверх-вниз по раскалённому стволу, и бегущая по венам кровь трансформируется в кипучую лаву. Слышу мат, смешанный с глухими стонами, и лицо опаляет жаром. Вижу кайф в расширенных зрачках Пэйтона, вспоминая, как он так же смотрел на меня, когда трахал в ночь нашего знакомства, и между ног всё увлажняется, пробивая дикой пульсацией. Настолько мощной и нестерпимой, что я больше не в силах молча ждать, когда Пэйтон проникнет в меня.

– Хочу тебя, – пылкий шёпот сам срывается с губ. – Войди, – сильнее сдавливаю член рукой, и Пэйтон снова грязно ругается, но мою отчаянную просьбу выполняет.

Приподнявшись на колени, он в темпе выуживает из кармана брюк презерватив и раскатывает его по члену, ни на секунду не отпуская меня из-под прицела порочного взгляда.

Довольная ухмылка растягивает его чувственные губы, а сильный шлепок по моим бёдрам и мой короткий вскрик сотрясает раскалённый воздух, когда твёрдый член проникает в меня до самого упора.

– Охренеть, – цедит сквозь сжатые зубы Пэйтон, наклоняясь и замирая во мне. И огромное ему за это спасибо. К его габаритам необходимо привыкнуть. Как и к лютой дрожи, пробегающей по телу. К искрам на коже, к чувству наполненности между бёдер и к крепкой хватке ладони, окольцевавшей моё горло.

Несколько секунд зрительного контакта – и Пэйтон начинает двигаться. Причём больше не медлит, а сразу вбивается в меня резко, мощно, быстро. До хлёстких ударов плоти о плоти и встречи яиц с моей попкой. Он будто исчерпал все резервы терпения во время прелюдии и больше не намерен сдерживать себя. А мне и не нужно, чтобы он сдерживался. Ведь только размашистые, быстрые толчки способны выбить из головы все мысли, а обжигающий взгляд Пэйтона впервые за долгие годы даёт почувствовать себя самой красивой и желанной на свете.

Не знаю, как этот мужчина делает это, но у меня возникает ощущение, что он не трахает, а пирует мной. Не смотрит, а смакует. Облизывает взглядом моё лицо, опухшие губы, двигающуюся от каждого толчка грудь. Это так горячо, остро и в то же время сладко. Голова идёт кругом, жар разливается по всей площади тела, пока Пэйтон долбится в меня в бешеном темпе.

Рваные громкие стоны. Пошлые звуки шлепков. Мужское рычание, и толчок за толчком. Картинка перед глазами расплывается, голос срывается, лёгкие опустошаются, и моё горло вдруг получает освобождение от цепкой хватки. Но я не вдыхаю воздух. Я захлёбываюсь им от удовольствия. Блуждающая рука Пэйтона скользит от шеи вниз, задевая и дразня все самые эрогенные точки, а затем шлёп – и новый удар обжигает мои бёдра, а щиколотки оказываются умещены на мужские плечи. Угол проникновения меняется, ощущения обостряются. Капли пота стекают по безупречному торсу Пэйтона, падают вниз, в место соединения наших тел, смешиваясь с моим обильным желанием. Между ног становится слишком мокро, до неприличия скользко, и Пэйтону данный факт определённо нравится. Он завороженно наблюдает, как член входит и выходит из меня, пока я кусаю губы, извиваюсь, стону от удовольствия и сильно сжимаю грудь руками.

– Да… Потрогай себя. Хочу на это посмотреть, – сквозь рычание требует Пэйтон, а я слушаюсь и повинуюсь. И сама поражаюсь тому, что в данный момент не испытываю и капли смущения.

Ни секунды колебаний. Я тут же начинаю сминать свою грудь усерднее, наслаждаясь глубокими проникновениями. Пэйтон входит в меня вновь и вновь. Сильнее и быстрее, доводит до помутнения рассудка, вынуждая меня уже не просто стонать, а прямо-таки кричать от безумно приятных ощущений. И когда их скапливается слишком много, а градус возбуждения достигает критической точки, я передвигаю одну руку с груди вниз и умещаю палец на клитор.
– М-м-м… Пиздец! – отследив мой жест, выдаёт очередную грубость Пэйтон, и на сей раз я с ним полностью солидарна, ибо по-другому не назвать то, что со мной происходит в следующий момент.

Второй оргазм – более мощный и яркий, чем первый – скручивает сладкими спазмами весь низ живота, трескучими волнами наслаждения проносится через весь мой организм. Сверху донизу и снова вверх. Туда-сюда. Несколько раз. Вынуждая меня содрогаться и стонать во весь голос, пока Пэйтон продолжает ритмично вгонять в меня свой член. Правда, совсем недолго. Всего несколько фрикций – и глухой протяжный стон срывается с мужских губ, а член пульсирует, изливаясь внутри, и через некоторое время начинает медленно расслабляться.

– Чёрт, куколка. Ты обалденная, – придавив меня своим разгорячённым телом, хрипло произносит Пэйтон. – Опять так сильно меня сжимала, что я, думал, без члена оставишь.

Я издаю смешок. Короткий. Вялый. На большее меня не хватает. Да и судя по тому, что Пэйтон запечатывает мои губы своим ртом, я понимаю, что ответа он и не ждёт.

Не знаю, как долго мы целуемся. Но делаем это глубоко, откровенно и страстно. Думаю, Пэйтон иначе не умеет. А я никогда прежде так не целовалась, поэтому, кажется, могла бы целоваться до бесконечности. Однако для «бесконечности» энергии у меня недостаточно. Отголоски оргазма наполняют меня ленивой истомой и высасывают последние силы. Глаза слипаются, а разум срочно требует сна.

– Кому-то пора в постельку, – оторвавшись от моих губ, Логан с усмешкой изрекает очевидную вещь и утыкается носом в мою шею. Вдыхает, запуская по коже приятную щекотку, и на выдохе произносит: – Блин, ты пахнешь как конфетка. В прямом смысле.

– Это потому… Что я… Полвечера пекла тебе сладкий пирог… По новому рецепту, – еле шевеля языком, отвечаю я. – Поешь. Я старалась.

– Даже не сомневаюсь, – шепчет он и вздыхает. Как-то тяжело и устало.

Хочу взглянуть на Пэйтона, но глаза отказываются открываться, а тело – двигаться. Я толком не слышу, что ещё он мне говорит. И уж точно не помню, что отвечаю ему. Только чувствую, как в какой-то момент сильные руки поднимают меня с дивана и переносят в мою комнату, где я отключаюсь сразу же, как Пэйтон покидает спальню.