Глава 6
«Замена»
Третий день нашего марафона с этим докладом. Мы расположились у меня дома: чертежи, бумаги, планшеты, распечатки — всё вперемешку с пустыми чашками кофе и остатками пиццы. Я корпела над финальными правками плана замка, пытаясь привести линии к идеальному виду, чтобы всё выглядело профессионально.
Алекс, сидевший напротив, щёлкал по клавиатуре ноутбука, время от времени что-то копируя в презентацию. Казалось, он был сконцентрирован... но вот уже в который раз экран его телефона мигнул, и он тут же ринулся отвечать.
— Алекс, — протянула я с лёгкой угрозой в голосе, — ещё раз отвлечёшься на этот чёртов телефон, и я его выкину с балкона.
— Да всё нормально, — промямлил он, даже не глядя на меня, пальцы быстро бегали по экрану.
— Нормально? — я рявкнула, отложив карандаш, и одним движением выдернула телефон из его рук. — Нормально — это когда работа идёт!
Он попытался выхватить обратно, но я ловко увернулась и пробежалась глазами по переписке. Там красовались сердечки, всякие милости и... пикантные фото девушки.
— О-о-о, — протянула я, изогнув бровь. — Так вот где твоя концентрация.
Уши блондина покраснели, после заёрзал и попытался спрятать лицо в ладонях.
— Лин, ну отдай, пожалуйста... — пробормотал он.
— Зои, да? — я мельком посмотрела на его сообщения. — Как и всегда, хороший вкус и сегодня ты явно работаешь не головой, а другим местом.
Он издал мучительный стон.
— Ну можно я свалю? Правда. Она хочет встретиться. Я завтра уже принесу готовый текст, клянусь, отполированный до последней запятой!
Я посмотрела на него с раздражением.
— Ладно, ступай, Ромео, — махнула я рукой. — Только завтра без опозданий!
Алекс едва не подпрыгнул от радости, выдернул телефон из моих рук и мигом помчался к двери, чуть не забыв куртку.
Как только за ним хлопнула дверь, в комнате повисла короткая тишина. Я перевела взгляд на Майка. Тот сидел, откинувшись на стуле, и лениво наблюдал за нашей сценой, подперев щеку кулаком.
— Ты чего так смотришь? — спросила я, поднимая чертёж.
— Да просто, — усмехнулся он. — Думал, что между вами всё-таки чуть больше, чем просто дружба. Ошибочка.
— Ага, ошибка, — хмыкнула я, откидываясь на стенку. — Мы с Алексом друзья, и всё. Он слишком... не знаю... бабник для меня.
Майк фыркнул, глядя куда-то в угол комнаты.
— Понятно. Ты больше по тем, кто заставит тебя гореть, да?
Я чуть не подавилась смешком:
— Это ты сейчас пытаешься проанализировать мою личную жизнь?
Он пожал плечами, ухмылка всё ещё блуждала на его лице.
— Просто наблюдаю, Перчик.
Я закатила глаза, но почему-то в груди потеплело — даже от этого дурацкого прозвища, к которому постепенно начинала привыкать.
— Ладно, философ, — буркнула я, поднимая чертеж. — Помоги мне доделать тут лестничные пролёты, раз ты такой наблюдательный.
Майк какое-то время молча смотрел в стол, потом вдруг хмыкнул и сказал:
— Ну, значит, встречаешься с этим... с Джефом, да?
Я так резко обернулась, что карандаш едва не выпал из рук.
— Чего?! Да нет же! — выпалила я слишком быстро. — Мы просто друзья, понимаешь? Мы трое друзья!
Он приподнял бровь, глядя на меня со смесью веселья и недоверия.
— Ага, «просто друзья», — протянул, усмехаясь.
Мне стало жарко, щеки горели так, что их наверняка видно было с другого конца квартиры. Чтобы хоть как-то разрядить эту идиотскую атмосферу, я поднялась с кровати и спросила:
— Воды будешь?
— Давай, — отозвался он всё тем же ленивым тоном.
Я прошла на кухню, достала из шкафа стакан и включила кран, но, пока лилась вода, вытащила из кармана сигарету и закурила прямо у приоткрытого окна, пытаясь успокоить сердце.
Из комнаты донёсся голос Майка:
— Эй, Перчик, это что, Джеф на детском фото? Вы настолько давно знакомы?
Я чуть не подавилась дымом, быстро затушила сигарету и вернулась к нему.
— Нет, — выдохнула я, садясь обратно. — Это... это мой друг детства, Ник. Мы давно не виделись.
Фотография, которую он разглядывал, лежала рядом с моими старыми дневниками и пожелтевшим письмом без конверта.
Майк застыл, и я прямо увидела, как у него будто кровь отхлынула от лица.
— Ты чего? — осторожно спросила я.
Он ещё секунду всматривался в снимок, потом с натянутой улыбкой кивнул:
— А. Понятно... да, есть что-то общее. С Джефом.
Я вздохнула и полезла в ящик, достала другое фото — там мы втроём: я, Алекс и Джефф, лет десять назад.
— Вот, смотри, — показала я ему. — Это Джеф.
Майк взял фотографию, внимательно посмотрел, и с лёгкостью выдавил:
— Хм... ну да, схожи.
Я вернулась к чертежам, постаравшись переключить внимание обратно на проект. Но краем глаза всё равно замечала, как Майк изредка посматривает то на старое фото, то на меня, и явно о чём-то думает. Он несколько минут просто молчал, а потом, будто между делом, спросил:
— А куда он вообще делся, этот Ник?
— Уехал с семьей. Куда — не знаю. Мы не общаемся, уже много лет.
— Совсем? — уточнил он, внимательно следя за моей реакцией.
— Совсем. Только одно письмо получила после их переезда, и всё. Без обратного адреса.
— Понятно, — кивнул Майк, снова убирая взгляд.
Мы оба вернулись к работе, но повисшая между нами тишина была уже какой-то другой — чуть колючей, с примесью вопросов, которые никто не решался задать.
Когда я закончила последние штрихи в чертежах, почувствовала, что голова уже не соображает. Оставался только кусок работы для Алекса . Он обещал закончить всё завтра, но кажется придется самой.
Майк зевнул, потянулся так, что у него хрустнула спина, и лениво ухмыльнулся:
— Ну что, Перчик, я отрублюсь сейчас прямо тут, если не пойду. Ты молодец, справилась. Удачи вам с этим... архитектурным чудом.
Я кивнула и полезла в сумку, достала сложенную купюру и положила прямо перед ним на стол:
— На, это тебе.
Он моргнул, удивленно уставившись на банкноту.
— Серьезно? Лин, да брось, я же не репетитор по архитектуре.
— Всё равно, — твёрдо ответила я. — Ты реально помог, сидел тут три дня, искал инфу, советовал. Не возьмешь — буду мучить тебя плохим пением.
Майк посмотрел на меня секунду, пожал плечами и с улыбкой убрал деньги в карман:
— Убедила. Все что угодно, но не эта пытка.
Я рассмеялась, устало прикрывая глаза рукой.
— И да, — добавил он уже на выходе, — не провтыкай вечернюю репетицию. Я предупреждал, сегодня будем по полной гонять сетлист.
— Я помню, — кивнула я, хотя мечтала просто вырубиться до утра.
Майк махнул рукой и вышел, оставив за собой легкий запах дешёвых духов.
Я ещё несколько минут сидела, вцепившись пальцами в кудри, а потом медленно поднялась и подошла к стопке старых фото. Взяла одно из детских фото, прищурилась, разглядывая знакомые лица, и снова попыталась понять, что именно увидел там Майк, что заставило его так побледнеть. Лицо Ника улыбалось, как и мое. Обычные детские улыбки, веснушки, растрёпанные волосы...
— Что тебя так напугало? — пробормотала я вслух, но ответа, конечно, не последовало.
Я ещё какое-то время смотрела на фотографию, словно пытаясь выцепить из неё скрытый смысл, но всё было бессмысленно. Сложила все обратно, устало выдохнула и решила, что мне срочно нужен душ — горячий, шумный, способный смыть весь этот гул из головы.
В ванной я включила воду почти до обжигающего состояния. Пар быстро заполнил узкое пространство, запотевшее зеркало размыло мои черты, а горячие капли падали на плечи и стекали по коже, оставляя красные следы. Я стояла под этим потоком, закрыв глаза, и чувствовала, как напряжение слабо отступает, но не уходит полностью. В голове, будто заела старая пластинка, крутились лица с фотографий. Ник. Джеф. Алекс. Все те, кто был со мной рядом в разные времена — вроде бы рядом, но всё равно далеко. Почему так вышло, что я всё время кого-то теряю? И почему прошлое так цепко держится за меня, не отпуская даже сейчас?
Я вцепилась пальцами в мокрые волосы, стиснула зубы и пыталась думать только о температуре воды, о её тяжести, о том, как она отскакивает от плеч и шеи. Горячая вода разогревала кожу до красноты, и мне даже показалось, что она жжёт — но в этом было что-то правильное. Будто с этой болью можно сжечь остатки дурных мыслей, очиститься, стать легче. Я так стояла несколько минут, слушая собственное дыхание, пока шум воды не начал действовать успокаивающе, как гипноз. Наконец выключила кран и на секунду просто осталась стоять в тишине, пока капли продолжали стекать с волос. Вздохнула, натянула удобную одежду для репетиции. Собрав рюкзак, я бросила последний взгляд на фотографии, теперь уже сложенные в стопку.
— Хватит, — сказала себе вслух. — Пора двигаться дальше. И вышла, закрыв дверь за собой, готовая ехать в гараж — туда, где меня ждала музыка и вся эта шумная, хаотичная команда, без которой мне, как ни странно, уже было скучно.
На этот раз репетиция шла чуть легче. Майк, улегшись прямо на полу рядом с комбиком, лениво отстукивал ритм носком ботинка, внимательно слушая, как я прогоняю куплеты. Иногда он кивал, иногда делал короткие замечания, но большую часть времени просто смотрел — и этот взгляд был странным. Будто он что-то собирал в голове, расставлял кусочки пазла, в который я никак не могла заглянуть. С горем пополам мы дожали сет до конца, звучало намного лучше. Майк встал, отряхнул джинсы и чуть бодрее сказал:
— Ну, нормально. До феста еще сутки, подтянем. Встретимся уже там, ребята.
Он ухмыльнулся, чуть коснулся моей руки, и ушёл, оставив после себя ощущение какого-то недосказанного вопроса.
После сборов и коротких разговоров я вышла к машине, но почувствовала, что не хочу домой. Сердце сжималось так, что дышать было тяжело. Я свернула в сторону, где стояли те самые качели.
Там никого не было. Ветер лениво трепал ленту, которая почти развязалась. Я подошла и снова затянула узел, как будто это имело какое-то символическое значение. Села на качели, глубоко вдохнула, и будто сорвалась. Заговорила вслух, так, словно Ник мог меня сейчас услышать.
— Знаешь, всё снова идет не так. Я стараюсь, но всё разваливается. Стараюсь нормально петь, нормально жить. Черт...
Я запнулась, чувствуя, как голос дрожит.
— Я не могу найти тебя. Не могу. Дай хоть какой-нибудь знак, пожалуйста. Ну хоть что-то!
Молчание было почти осязаемым. Я сжала руками цепи качелей и с какой-то злостью рванула себя вперёд-назад.
— Может, я правда должна сдаться? Столько лет прошло, а ты ни разу не написал, не лайкнул даже фотку, — я нервно хохотнула, — сраный Фейсбук, открытая страница, да хоть бы ник свой написал, чтобы я могла найти... но ничего! Грудь будто сдавила стальной петлей.
— А может, тебе уже и не надо, — шепнула я.
Закат темнел. Летний ветер обдувал лицо, пальцы вцепились в цепи крепче. Почти машинально, начала напевать стихи Майка. В этот раз слова вдруг раскрылись иначе:
— Шаг за шагом вглубь, где не видно снов,
Где фонарь надежды не гаснет среди слов.
Свет мигает — сгинь, след уходит прочь,
Лампочка надежды горит всю ночь.
Здесь не забыт мой дом, здесь петляет след,
Здесь шепчу во тьме невысказанный бред.
Пусть дорога ждёт, пусть ведёт во мрак,
Но найти свой выход не могу никак.
С первыми лучами летнего рассвета я всё-таки собралась и поехала домой. Глаза слипались от усталости, но внутри, наоборот, всё бурлило и зудело, как рана, которую снова содрали. Добравшись до квартиры, я рухнула на кровать, чувствуя, как тело моментально налилось тяжестью. Долго лежать не получилось — в дверь постучали. Я не сразу встала, но всё же открыла. На пороге стоял Джеф. Его взгляд был обеспокоенным, волосы чуть растрепались, будто он спешил.
— Где ты была всю ночь? — голос у него был сдержанным, но я уловила напряжение.
— В гостях у прошлого, ездила на качели, куда нас часто возили родители, — отрезала я, не желая раскрывать больше подробностей.
Но Джеф так просто не отступил, шагнул ближе, его голос стал твёрже, давящий:
— Чёрт, Лина, ты не видела его семнадцать лет. А что, если он уже не помнит тебя? Если у него семья, дети, другая жизнь, в которой для тебя просто нет места?
Эти слова больно резанули по сердцу. Я почувствовала, как горло сжалось, а в глазах защипало. Но всё равно ответила, стараясь говорить уверенно, хотя голос дрогнул:
— И? Это мешает мне просто найти его? Просто увидеть?
Внутри всё клокотало, потому что... он был прав. Что, если Николас и правда не захочет меня даже видеть? Не вспомнит? И от этой мысли стало так тяжело, что я едва удержалась от слёз.
— Забудь об этом придурке, — рявкнул Джеф.
— Если бы не этот «придурок», я бы с тобой вообще не заговорила! — выпалила я с горечью.
— В каком смысле? — он удивился, нахмурился.
— Ты... вы были похожи в детстве. Я просто перепутала. Подумала, что это он. — я ткнула пальцем ему в плечо, как будто пыталась уколоть побольнее. — Обрадовалась, подбежала, сказала, что скучала... но это была ошибка.
Джеф замер, будто по нему ударили.
— Ты хочешь сказать, что все эти годы я был для тебя заменой какого-то фантома из прошлого? — в его голосе впервые просквозила настоящая обида.
— Нет! — я резко вдохнула. — Просто... из-за вашего сходства я осмелилась подойти. Только поэтому мы тогда познакомились.
Он несколько секунд смотрел на меня, глаза его потемнели. В этом взгляде было что-то страшное и неизбежное — будто трещина, которая вот-вот превратится в пропасть.
— Спасибо, что прояснила, — глухо сказал он. — Значит, я был ошибкой с самого начала.
— Джеф, не переворачивай...
— Хватит, — оборвал он резко. — Я больше не хочу это слушать.
Я хотела коснуться его щеки, но он отшатнулся.
— Джеф, подожди!
— Всё, Лина.
Он развернулся и быстро пошёл к двери. Захлопнулась входная дверь. Оставшиеся несколько часов я провела за ноутбуком, пытаясь отвлечься и собрать всё воедино. Голова гудела, пальцы ныли от постоянных кликов мышки и клавиш. Глаза щипало от сухости. Когда поставила последнюю точку в чертежах, за окном уже брезжил рассвет. Сон всё равно не пришёл, хоть и веки казались тяжелее кирпичей. Я просто сидела, вглядываясь в экран, чувствуя, как он пульсирует светом прямо в мозг.
Будильник противно завибрировал ровно в восемь. Я выключила его с ленивым равнодушием — спать всё равно не собиралась. Одевалась медленно, будто в тумане, поймав себя на том, что путаю рукава и забываю, куда положила телефон. В конце концов натянула свои поношенные джинсы, закинула на плечи толстовку и кое-как пригладила непослушные кудри.
В универе пахло дешёвым кофе и бумагой. Пройдя к аудитории, я села на свое место, вытянув ноги, и откинулась назад, чтобы хоть немного расслабиться. Алекс влетел в аудиторию буквально за секунду до звонка, как обычно. Взъерошенный, с красными глазами и какой-то оторванной пуговицей на воротнике. Его фан-клуб — две девчонки из младших курсов — тут же обступил его, щебеча свои утренние приветствия. Я фыркнула про себя, заметив на его шее два свежих засоса, и подавила смешок. Ага, концентрация у тебя вчера явно ушла в другое место, дружочек, — я мысленно подбросила эту ехидную реплику, но вслух, конечно, не сказала. В этот момент в класс зашёл мистер Джонс. Волоча ноги, с тяжёлым портфелем, он выглядел так, будто ему всю ночь снились ужасы про недописанные курсовики студентов.
— Доброе утро, студенты, — прохрипел он, даже не успев опустить сумку на стол.
Я сразу подняла руку, не давая ему раскрыть рот:
— Мистер Джонс, можно сдать наш проект прямо сейчас?
Он посмотрел на меня так, словно я только что заявила, что выхожу замуж за пришельца.
— Мисс Вайнг... вы хотите сдать работу... в срок?
Я невинно улыбнулась и пожала плечами
Алекс чуть не подавился от удивления, когда я кивнула ему, чтобы шёл за мной. Мы вдвоём положили флешку и распечатанные чертежи прямо под нос преподавателю. Блондин нервничал, ведь не знал, что его часть работы была уже сделана.
— Ну что ж, — протянул он и с видимым недоверием вставил флешку в проектор.
На огромном экране загорелась обложка нашего доклада и первая схема. Я сжала кулаки под столом, чтобы собраться, и начала рассказывать. Голос сперва дрожал, но потом я почувствовала, как ритм слов цепляется за уверенность, за логику. Я знала каждую линию на этих чертежах наизусть, знала каждую подпись. Алекс подключился, подхватил технические детали и даже лихо обыграл пару моментов, где у меня язык чуть не заплёлся. Глядя на него, я поняла, что, как бы часто ни ругались, команда из нас отличная.
Когда мы закончили, класс замолчал. Джонс хмыкнул, поправил очки и произнёс:
— Превосходно. Я даже не думал, что вы способны на такую тщательность. Достойная работа.
Он даже не стал задавать каверзных вопросов, хотя обычно их сыпал как из автомата. Я облегчённо выдохнула.
Алекс, всё ещё улыбаясь, подошёл ко мне, пока я собирала бумаги со стола, по окончанию лекции. Я чувствовала, как его взгляд сверлит меня — он явно хотел что-то сказать.
— Спасибо, в долгу не останусь, — он понизил голос, — но где ты вообще была всю ночь?
Я вздрогнула, словно он ударил по синяку, и резко отмахнулась: — Не твоё дело, Кен.
Он нахмурился, чуть попятился, но всё равно продолжил осторожно:
— Просто... Джеф переживал. Он реально тебя искал. Звонил мне несколько раз, спрашивал, где ты.
Моё терпение лопнуло, внутри всё закипело, и я срывающимся голосом выкрикнула:
— Да мы же договорились! Что вы оба не будете меня опекать, как в детском саду! Я взрослый человек, могу исчезнуть на ночь и не дать отчёт каждому, понятно?!
Алекс прикусил губу, явно не ожидая такого выпада. Его голос стал мягче, будто он боялся меня спугнуть:
— Лина, это не контроль... это дружеская забота. Ты сама говорила, что важно, когда рядом есть те, кто переживает.
Я фыркнула и отвела взгляд, чувствуя, как по спине прокатилась злость, смешанная с жалостью к себе:
— Я знаю. Но иногда мне нужно, чтобы меня просто оставили в покое. Окей?
Он кивнул, глядя чуть растерянно. Я махнула рукой, будто подытоживая разговор:
— У меня ещё дела. Увидимся позже.
Не дожидаясь ответа, я направилась к машине. На душе снова скребли какие-то злые мысли, но я старалась их оттолкнуть. Судя по нашему разговору, Джеф еще не успел рассказать о нашей утренней ссоре.
Когда доехала до гаража, там уже вовсю шли сборы. Бен возился с кучей проводов, укладывая их в ящики, а Майк как обычно лениво перетаскивал кейсы с инструментами, проверяя, ничего ли не забыли. Рядом стоял фургон Артура, багажник был открыт настежь, и внутри виднелись колонки и стойки для микрофонов.
— Ну наконец-то, — усмехнулся Бен, заметив меня, — думали, что сегодня тебя не дождёмся.
— Привет, Перчик, — с ленцой буркнул Майк, даже не оборачиваясь.
Я закатила глаза и вздохнула, помогая Бену пристегнуть ремнями ящик с педалями для эффектов. Внутри всё ещё бушевало раздражение после разговора с Алексом, но я пыталась не дать ему выплеснуться наружу.
Майк, наконец, поднял голову и чуть прищурился, глядя на меня: — Ты ок? Вид у тебя... не очень.
Я сжала губы и только кивнула. Не хватало ещё откровенничать с ним.
— Ну и ладно, — хмыкнул он, подцепляя под мышку стойку для гитары. — Главное, завтра на фестивале не начни реветь, а то люди решат, что мы можем только слёзы лить.
Бен чуть слышно хохотнул. Я пробормотала:
— Спасибо за поддержку, как всегда.
— Без проблем, Перчик, — ухмыльнулся Майк и пошёл к фургону.
Чуть позже подтянулись остальные. Карл вошёл в гараж, осмотрел всех своим внимательным взглядом, будто капитан перед боем, и отбросил кофр с гитарой на пол.
— Слушайте сюда, — начал он, чуть повысив голос, чтобы все замолчали, — завтра мы не имеем права облажаться. Это серьёзный фестиваль, много ушей, много глаз, и если хоть один из вас забудет партию или собьётся, я вам этого не прощу. Он сделал паузу, обвёл нас взглядом ещё раз и чуть смягчил тон:
— Но я знаю, что вы справитесь. Мы вместе уже столько всего прошли. Так что давайте покажем, на что способны, и заставим этих придурков кусать локти.
Кевин хмыкнул:
— Ты как всегда романтично настроен, Карл.
Все рассмеялись, немного сбрасывая напряжение. Артур, улыбаясь во весь рот, поднял руку с зажатой в ней палочкой и бодро выкрикнул:
— Уделаем этих придурков!
Его голос отозвался эхом в гараже, и ребята радостно подхватили одобрительный шум. Я перевела взгляд на Майка, ища у него какой-то поддержки или хотя бы понимания, но он только пожал плечами с невозмутимой миной, мол, понятия не имеет, о чём Артур говорил, или ему попросту было всё равно.
— Что, Майк, правда ничего не знаешь? — спросила я, приподняв бровь.
Он чуть усмехнулся, засовывая гитарный ремень в чехол:
— Перчик, я тут просто играю на гитаре. Кто с кем воюет — это к Карлу, — и махнул рукой, отводя взгляд.
Я фыркнула, но спорить не стала. Внутри всё ещё тревожно крутилось от того, что впереди будет эта сцена, софиты, толпа людей, больше чем привыкла видеть в пабах. Но вместе с ребятами, даже такими странными, я чувствовала, что смогу выдержать этот шторм.