4.
—Думаешь, Мия — гей? — неожиданно спрашивает Сакуса во время обеда. Комори давится брокколи.
— Я... что? — Ты думаешь, он гей? — повторяет он, как будто это был самый обычный разговор. — Э-э... — начинает Комори. Он кладёт вилку и цепляет руки в замок. — Я… до меня доходили кое-какие слухи, но я не знаю, правдивы ли они. Сакуса что-то мямлит, глядя в пустоту. Комори понимает, что он ходит по тонкому льду, но все равно решается спросить:
— А что, разве… он, ну, тебе нравится, что ли? Сакуса не смотрит на него с отвращением, не начинает яростно отрицать этого, он даже, кажется, не удивлён вопросом. Комори наклоняет голову и думает: «Это что-то новенькое».
— Нет, — наконец произносит Сакуса, как будто немного подумав. — Я не.… Я думаю...
— Так ты думаешь? Между ними повисает долгое молчание, пока они продолжают есть свой ланч.
— А как ты думаешь, можно ли ненавидеть кого-то настолько сильно, что тебе хочется заняться с ним сексом?
На этот раз Комори реально поперхнулся едой. Несколько рисовых зёрен летят на стол, и Сакуса, заметно поморщившись, отстраняется.
— Чувак, — бормочет Комори. — Какого чёрта?
Сакуса продолжает смотреть на него с невозмутимым выражением лица, как будто это не было чем-то странным. Комори не думал, что такой разговор между ними когда-нибудь произойдёт.
— Что? — спрашивает Сакуса, он искренне смущён и слегка недоволен.
— Это, ну, так… ничего?
— Нет, нет, это… — Комори колеблется. — Это определённо прикольно. Я просто не ожидал, что мое воображение решит подкинуть мне картинку тебя и его… Сакуса съёживается.
— Прости.
После этого они молчат ещё дольше. Комори думает о том, как испуганно выглядел Сакуса в ту ночь, когда он совершил каминг-аут. Наверное, это был первый и последний раз, когда Киёми произнес это вслух. Ему также кажется, что это был первый раз, когда его кузен плакал при нем. Он смотрит на Сакусу, сидящего перед ним. Тот ест куриную грудку так, как будто он только что не говорил о желании заняться сексом с Мией Ацуму. Это был какой-то абсурд. Комори полагал, что такие мысли у Киёми во многом связаны с тем, что время в тренировочном лагере будет самым долгим промежутком в его жизни, провёденным вдали от родителей. Добавьте к этому факт того, кто будет его соседом по комнате в течение следующих четырех дней. Комори даже представить себе не мог, каково это — жить, зная, кто ты, и не имея возможности ничего с этим поделать. Комори жалел, что не смог сказать ему в ту ночь:
«Всё будет хорошо, ты будешь в безопасности, будь собой, не бойся».
Но он не мог этого сделать. Он бы солгал. Комори прекрасно знает Сакусу Киёми. Он знает мир, в котором он живёт. Он знает его родителей. Вокруг близнецов Мия всегда кружили слухи об их ориентации. Хотя многие воспринимали это просто как очередную сплетню. Комори слышал эти слухи уже много лет, но его никогда не волновало, правда это или нет.
Честно говоря, Комори был чертовски уверен, что любой из близнецов рассказал бы правду, если бы хоть кто-то просто спросил, вместо того, чтобы шептаться за спиной. Гомофобия и токсичная маскулинность широко распространены в спортивных кругах, отсюда вытекают и грязные сплетни. Но ни у кого, казалось, не хватало духу просто подойти и спросить. Вероятно, люди были слишком напуганы, чтобы посмотреть правде в глаза. Но факт того, что они оба геи, не меняет и никогда не изменит того, что близнецы оставались двумя выдающимися игроками в школьном волейболе. Комори улыбнулся про себя, когда подумал о том, что Сакуса находится в той же лодке. Токсичные гетеросексуалы сойдут с ума. После того, как Комори увидел, как Ацуму вёл себя с Сакусой (а также с этим гениальным сеттером из Карасуно… Кагеяма, кажется? Ацуму разговаривал с этим парнем так, словно хотел съесть его или что-то в этом роде), он подумал про себя:
«Может быть. Очень даже вероятно».
Если Сакусу тянуло к Мии, а Ацуму тянуло к нему в ответ. А также они соседи по комнате, тогда…
«Тогда, может быть...»
— Ты можешь позволить себе немного расслабиться, Сакуса, — говорит Комори, не поднимая головы, чтобы посмотреть на него. — Позволь себе пожить... даже если это ненадолго. Даже если только сейчас. Это нормально, просто… чувствовать. Он видит, как Сакуса сжимает кулаки на столе.
— Я никому не скажу, — Комори продолжает, его голос низкий и искренний. — Ни одной грёбаной душе.
Обещание.
— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Хоть когда-то. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Сакуса заговорил. Он гордится тем, что его голос лишь слегка дрожит, а глаза почти не слезятся, когда он произносит:
— Спасибо.
— В любое время, — говорит Комори. — Я серьёзно.
_____
— Хорошо! Мяч летит в сторону Ацуму, который готовится к сету и кричит:
— Оми-кун!
Сакуса бежит, прыгает с занесённой правой рукой в воздухе, и мяч, кажется, летит прямо к его ладони, плотно прилегая. Они выигрывают сет. Сакуса оборачивается и видит, как Ацуму даёт пять остальным — Кагеяме Тобио, Хошиуми Коураю и даже Комори, прежде чем повернуться к нему. Ацуму опускает руки, кладёт их на бёдра и наклоняет голову.
— Посмотри на себя, ты такой самоуверенный из-за того, что забил последнее очко. Сакуса, прищурившись, смотрит на него.
— Не понимаю, о чём ты, Мия.
— Хм-м-м, — мямлит Ацуму, подходя к нему и легонько подталкивая локтем. — Знаешь, тренер недавно сказал, что нам лучше работать вместе. Я точно это слышал.
— Разве? — спрашивает Сакуса, не совсем удивляясь. Лучший сеттер. Лучший ас. Конечно, они хорошо работают вместе. Они не смогли бы стать лучшими, не умея работать в команде.
— А ты как думаешь, Оми? — Ацуму продолжает напирать. — Думаешь, мы хорошо работаем вместе?
Поворачивая голову, чтобы получше рассмотреть парня, Сакуса даже не замечает, как близко они стоят. Ещё миллиметр и уткнутся носами друг в друга. Он встретился взглядом с широко раскрытыми глазами Ацуму. Его лицо выглядело так, как будто на нём секунду назад была его фирменная дерзкая ухмылка, но сейчас её заменили на то, что Сакуса мог описать только как похотливая паника. Он мог только надеяться, что его лицо не выражало такую же эмоцию. Только когда его глаза начинают опускаться к губам Ацуму, Сакуса понимает, где именно они находятся и сколько людей стоит вокруг них. Он неловко кашляет и с большим трудом отводит взгляд. Ацуму всё ещё смотрит на него. Киеми делает шаг назад и направляется к скамейкам, наклоняясь, чтобы достать бутылку с водой.
— Перестань пялиться на меня.
— Тебе не нравится, когда я на тебя пялюсь? — дразнится Ацуму. Он специально плюхается на скамейку и наклоняет голову так, чтобы снова посмотреть Сакусе в глаза. Киёми просто отворачивается, переключая внимание на свою неожиданно очень интересную спортивную сумку.
— Я прошу тебя остановиться, потому что мне это не нравится.
— Нет, — говорит Ацуму, опираясь на руки. — Ты просишь меня остановиться, потому что тебе это слишком нравится.
— Ты очень самоуверен. — Сакуса кидает свирепый взгляд на парня.
— Уж я то знаю, с каким выражением смотрят люди, когда хотят меня, — парирует Ацуму, снова наклоняясь вперёд, прежде чем Сакуса успевает отвести взгляд.
— А ты пялишься на меня уж слишком часто. Сакуса крепче сжимает полотенце на лице.
— Откуда ты то это знаешь? Сколько же внимания ты на меня обращаешь? Ацуму даже не вздрагивает.
— Я тоже очень часто смотрю на тебя, — говорит он, наклоняясь ещё ближе, будто собираясь поцеловать, прежде чем отстраниться и прошептать прямо в ухо, — Оми-кун. После этого Ацуму уходит так непринуждённо, как будто это не он только что вывел Сакусу из-под контроля. Киёми слышит, как тот зовет Хошиуми попрактиковаться в приемах. Сакуса может позволить себе только опуститься на скамью, поддерживая себя одной рукой, и чувствуя, как слегка дрожат колени. Господи. Господи. Он начинает в панике озираться, гадая, видел ли кто-нибудь эту сцену. Он знал — если их видели, то сразу бы поняли. Они бы поняли. Сакуса оглядывает зал в поисках чьего-нибудь выражения лица, которое могло бы намекнуть на то, что мир внезапно узнал, что он гей. Но он ничего не находит. Киёми пытается выровнять дыхание. Никто не знает. Никто ничего не видел. Никто никому ничего не расскажет. Всё в порядке. С ним всё в порядке. Только Комори знает. И Ацуму.
«Ацуму».
Чёрт, Ацуму. Если он не знал тогда, то не знает и сейчас, не так ли? Блядь. Киёми чувствует, что ходит по очень тонкому льду. Как будто он сейчас треснет. Так нельзя. Вход и выход. Вдох, выдох.
Всё будет хорошо?
____________________________________________
Ну у меня нет и идей, что писать поэтому вот.💐
Прошу указывать критику только в мягкой форме.🍂
Напоминаю что фик не мой и взят из фикбука. 🍁
Автор оригинала: internetpistol
Переводчки: vasilisa_glossy
Беты переводчика: angerpistol
Ссылка на перевод:https://ficbook.net/readfic/10654073
Ссылка на оригинал: https://rchiveofourown.org/works/27074200
Слов:1393
Сакуса и Мия играют в волейбол🧡: