новые демоны.
Утро тянулось медленно. Он проснулся в своей пустой квартире. На полу — пепельница, полная окурков. Воздух стоял тяжёлый, прокуренный. Глеб прошёл на кухню, налил себе воды из под крана, глянул в своё отражение на стекле — чужой.
Телефон мигнул:
«Жду через час. Адвокат Егоров.»
На улице было серо. Машины проносились мимо. Глеб ехал на такси, смотрел в окно — без мыслей. Всё внутри будто выгорело.
Офис адвоката встретил холодом и запахом дешёвого кофе. Егоров был сухим и конкретным:
— Глеб Викторов… Ситуация такова.
Три уголовных дела на горизонте. Наркота, срыв контрактов, нарушение обязательств. Плюс инсайдерская утечка о тебе пошла по СМИ.
Глеб молчал.
— Выбор простой. Или ты сейчас подписываешь бумаги и улетаешь на гастрольную резервацию в Китай, либо садишься здесь, в Москве, и мы начинаем войну, в которой ты — труп.
— Китай? — устало переспросил Глеб.
Дверь открылась резко — влетел Кирилл.
— Я за него поручусь. Он полетит. Всё, Глеб, не умничай. Едешь. Завтра. Утром.
***
Вечер был пустым. Глеб бродил по квартире, собирал рюкзак — наспех. На кухне стояла пластиковая коробка лапши. Он ел её, смотрел в окно и думал только об одном: "Куда я катился?"
Аэропорт встретил неоном и голосами людей. Проверка документов, кофе из автомата, скучный duty free. Он купил себе дешёвую зажигалку и бутылку воды.
В зале ожидания сидел на чёрном кожаном кресле и листал телефон. Серафим написал:
"Держись там. Возвращайся живым."
***
Самолёт. Эконом-класс. Наушники в ушах. Глеб смотрел в иллюминатор. Москва медленно уплывала в темноту.
Кормили рисом и какой-то курицей в сладком соусе. Не ел. Только пил воду и успокоительное.
Он вышел из терминала, снял капюшон, вдохнул незнакомый запах мегаполиса.
Он был здесь один. Совсем...
***
Утро было другое. Невыносимо влажное, липкое. Пекин встречал его как чужака — шумно, ярко и давяще.
Общежитие оказалось в старом районе на окраине города. Узкие улочки, запах еды из лавок и бесконечные люди. Ключи ему вручил пожилой администратор без лишних слов.
Комната маленькая. Железная кровать, стол, вентилятор на потолке, потрёпанный шкаф. И сосед — парень лет двадцати пяти, в очках и с чёрными волосами.
— Я — Ли Вэй, — парень говорил по-китайски чётко.
Глеб ответил без акцента:
— Глеб.
Ли удивился:
— О, ты знаешь язык?
— Учился тут когда-то, — устало бросил Глеб, бросая рюкзак на кровать.
Вечером он сидел на балконе общежития, курил и листал новости в телефоне.
"Российский певец и скандалист Глеб Викторов покинул страну на фоне уголовных дел."
"Источники утверждают — наркотическая зависимость, долги и проблемы с законом."
"Продюсер Кирилл отказался комментировать ситуацию."
Он стиснул зубы.
Телефон завибрировал — Сюзанна.
— Алло…
— Ты как там? — её голос был родной, спасительный.
— Живу в клоповнике с китайцем. Нормально.
— Ты новости видел?
— Да плевать. Мне хуже некуда.
Он смотрел на неоновые вывески за окном и тихо добавил:
— Я скучаю.
Ли Вэй зашёл в комнату с двумя бутылками пива.
— Тяжёлый день?
Глеб взял бутылку, усмехнулся:
— Ты не представляешь насколько.
Пекин засыпал медленно. А в Москве его имя разрывали на части.
Ли Вэй почесал затылок и вдруг предложил:
— Пошли вечером в клуб? Тут рядом есть нормальное место, немного отвлечёшься.
Глеб махнул рукой:
— Погнали, а то с ума сойду.
Они пошли в местный клуб — шумный, с красными фонарями, дымом и громкой музыкой на китайском. Глеб сидел за барной стойкой с бутылкой пива, а Ли Вэй куда-то исчез в толпе.
В этот же момент в Москве, в студии, куда обычно приходила Сюзанна — начался настоящий ад.
— Вы работаете с Глебом Викторовым? — журналисты лезли прямо в студию с микрофонами и камерами.
— Правда, что он в бегах?
— Почему отменили тур?
— Он действительно наркоман?
Сюзанна стояла в чёрной кожаной куртке и смотрела на них с лютой усталостью и презрением.
— Проваливайте отсюда, — отчеканила она. — Никаких комментариев.
Журналисты всё равно продолжали снимать, а она на ходу набирала Глеба.
— Ну как ты там? — спросила она, когда он взял трубку.
— В китайском клубе пиво пью, — спокойно ответил он. — А ты?
— А я тут их всех в студии посылаю. Всё как обычно.
Глеб вышел из клуба ближе к ночи — пьяный не был, но усталость давила так, будто на нём висел весь этот чёртов мир. Ли Вэй шёл рядом, весело что-то рассказывая на смеси китайского и английского. Глеб иногда кивал — больше из вежливости.
Дома в общаге он первым делом уставился в телефон — куча новостей, заголовки пестрели:
> "Викторов сбежал из страны!"
"Глеб 'Три дня дождя' — позор русского рока?"
"СМИ выяснили подробности скандала!"
Он закрыл все вкладки и снова набрал Сюзанну.
— Ты видел, что про тебя пишут? — сразу сказала она. Голос усталый, но твёрдый.
— Видел... — выдохнул Глеб. — Я завтра номер сменю. И вообще... надо что-то делать.
— Я разрулю тут. Главное — не светись пока нигде. Отдыхай и думай, как жить дальше.
Утро наступило серым и дождливым. Ли Вэй разбудил его ударом по плечу:
— Просыпайся! Тебя ищут. Из какой-то студии звонили. Хочешь работать — тебе туда.
Глеб вскочил, быстро собрался и уже через час ехал в местном метро — тяжёлый, молчаливый, в тёмных очках и худи.
Тем временем в Москве:
Сюзанна сидела на кухне студии с Кириллом и Сахарной.
— Он не вернётся быстро, — мрачно сказала она. — Надо искать выход.
— Может... — задумался Кирилл. — Может и к лучшему? Пусть там соберётся, подышит этим китайским воздухом. А мы пока сделаем вид, что его никогда и не было.
Все переглянулись.
Сюзанна сжала в руках телефон.
— Только попробуйте его забыть.
***
Глеб стоял у двери китайской музыкальной студии. Надпись на табличке гласила:
> "MuLan Records — 创意音乐制作"
Он вздохнул и толкнул дверь.
Глеб зашёл внутрь студии — и сразу понял: что-то тут не так.
Во-первых, на стенах висели странные постеры с кавайными девчонками в разноцветных платьицах. Во-вторых — по коридору носились визжащие девушки с бирюзовыми волосами, в наушниках и с микрофонами.
На ресепшене его встретила миниатюрная китаянка по имени Мэйлин — в костюме зайца.
— О, это ты новенький? Рок-гитарист? — с трудом на английском выдала она и быстро вручила ему папку с правилами.
Глеб пролистал:
1. На территорию студии нельзя приносить кофе — только зелёный чай.
2. Обязательный дресс-код: стиль "kawaii rock" — элементы яркой одежды приветствуются.
3. Репетиции начинаются ровно в 7:00 утра. Кто опаздывает — поёт караоке на публику в наказание.
4. После репетиций обязательный мастер-класс по TikTok-дэнсам.
5. Запрещено ругаться матом на китайском, русском и любом другом языке.
Глеб медленно опустил папку и прошептал:
— Да вы издеваетесь...
Из соседнего зала как раз вышли девушки из группы — вся команда. Четыре китаянки — каждая будто вышла из аниме. Самая старшая подошла к нему ближе.
— Меня зовут Чжоу Цзы. Я лидер группы "Candy Riot". Добро пожаловать в наш ад.
Глеб на автомате кивнул.
— А что делать-то надо?
— Играть на гитаре и не сойти с ума, — усмехнулась она. — Хотя тут это почти невозможно.
***
Сюзанна стояла у окна студии. К ним опять ломились журналисты.
— Где Глеб? Почему отменили концерты? Он сбежал из-за наркотиков?
Сюзанна устало выдохнула и громко сказала в камеру:
— Глеб в Китае. Отдыхает. Ждите новых треков — когда-нибудь. А сейчас идите нахуй.
Дверь студии громко захлопнулась.
Вечером Глеб снова созвонился с ней.
— Тут полный цирк, — мрачно сообщил он. — Меня заставили примерить пиджак с блёстками и играть под их девчачью песню.
— Ну и играй. Главное — выживи, — хмыкнула Сюзанна. — А когда вернёшься — напишем лучший альбом в твоей жизни.