Глава 5
Отец забивал гвоздями дверь в комнату Нила. Бледный, как смерть, с двумя огромными синяками под глазами и непроницаемой маской вместо лица. Только губы сжимались в тонкую ниточку с каждым новым ударом молотка. Он уже прибил одну доску намертво, и приставил к её нижнему ребру вторую.
Вгоняя гвоздь за гвоздём, Нейтан будто не слышал, как страшно и жалобно трещало дерево под его грубыми руками.
— Пап? — тихо позвал Натаниэль. Мальчик бы не решился подойти к отцу. А к отцу с молотком — тем более.
Мужчина повернулся к сыну и молоток безвольно повис в его ладони.
— Она бросила тебя, — сказал он. Голос предательски дрожал. Нейтан слегка покачивался. В нос Нату ударил сильный запах спирта. Отец пьян.
Мальчик пошатнулся и шагнул назад.
— Мама вернётся, — тихо прошептал Нат. Мужчина горько усмехнулся.
— Тебе не надоело ещё? — спросил Нейтан, вгоняя в доску следующий гвоздь, — Сколько там тебе лет?
— Одиннадцать, — ответил Нат.
— И сколько раз она возвращалась?
Мальчик зажмурился. Вороша в памяти осколки воспоминаний, он надеялся найти хотя бы одно... Хотя бы на день рождения. Первый класс, первые оценки, первые переломы, дни рождения. Но как бы он ни пытался, Нат не вспомнил даже её лица.
— Отвечай, — приказал Нейтан, закончив уже с третьей доской.
— Ни разу, — выпалил Нат. Слова эхом ударились о стены и вонзились горьким осознанием. Руки задрожали, а по щекам потекли слезы. Натаниэль зажмурился и посмотрел в потолок.
— Не реви, — сказал мужчина и бросил молоток рядом на пол. Натаниэль уже не мог остановиться. Он давился слезами, кусал губы и жмурился, но слезы продолжали течь.
Мужчина оказался рядом в несколько шагов и залепил звонкую пощёчину.
— Я сказал не реви, — рыкнул Нейтан. Нат испуганно замер. Щека жутко жгла, а внутри поднималась буря эмоций, — остановившись комом в горле, буря могла пролиться на лице новыми ручьями слез.
Мужчина сел на корточки и посмотрел сыну в глаза. Холодный, чужой, жестокий и властный взгляд заставил сердце Ната сжаться. Воздух снова начал испаряться из комнаты.
— Учти, если попробуешь сбежать с твоей шлюхой — мамашей, то я отрублю тебе ноги, — заявил Нейтан. Нат поежился. Он не мог отвести взгляд от лица отца.
Тихое «папа» вертелось на языке, но теперь Нат бы не смог назвать так человека перед собой.
Перед ним был тот, кого всегда описывали, как страшнейший кошмар наяву — Нейтан Весниски по прозвищу «Мясник». Человек, чьё тело несмываемо от крови жертв. Демон, что отрубает конечности своим врагам. Тот, чьего имени боится сам дьявол... И в аду ему уже приготовлен котёл. Однако пока исчадье преисподней живо, Чистилище воцарилось на земле.
— Я... Буду здесь, — тихо прошептал Нат, опуская взгляд.
— Повтори громче и поклянись, — приказал Мясник.
— Я буду здесь. Клянусь, — громко произнёс Нат дрожащими голосом.
— На сегодня это все. Но завтра готовься к дополнительным занятиям, — сказал мужчина, отсраняясь.
— Хорошо, — ответил Нат. Его все ещё трясло. Дождавшись пока Нейтан первый повернётся спиной, мальчик попятился назад, к двери в свою комнату.
Исчезнув в темноте спальни, он закрыл за собой замок и упал лицом в подушку.
— Мам, — шептал он в пустоту, — Пожалуйста, мам, забери меня. Ты же забрала Нила... Почему не меня? Почему? Я бы помогал тебе во всем... Правда-правда. Клянусь.
Лепеча самые искренние обещания, он рыдал навзрыд, беззвучно, одиноко, и перед глазами плыли часы.
***
Всё утро, а затем и день с обычными утренними занятиями учителя Натаниэля не покидала тревога. Она не покидала всех, потому что Господин пребывал в плохом расположении духа. В такие дни даже на кухне, где обычно гремели тарелки, слышался весёлый гомон и громкий хохот, стояла гробовая тишина. Дом сиял чистотой, но казался пустынным, давно покинутым творцом произведением искусства. Даже тени не решались ползти по стенам лишний раз.
Натаниэль сидел на кровати и смотрел в стену. Он словно впал в анабиоз, не шевелясь совсем, и, будто перестав дышать, стеклянным взглядом скользил по белым обоям. Его комната пустовала. Обычно Нат даже не обращал на это внимание, но сейчас от пустых полок становилось особенно тошно. Голый, чёрный стол, аккуратные стопки яркой одежды и белые, как в больнице стены.
Только Нил умудрился навести в своей комнате уют. Его вещи валялись по всей комнате, а комната походила на сокровищницу — по тайнику скрывалось почти в каждом темном углу. Нат всегда стаскивал все дорогие вещи к брату, потому что знал, что Нил их сохранит.
Но сейчас его комната забита досками намертво, словно гробница с погребальней, но без тела, а из воспоминаний постепенно стирались даже те, в которых они вместе расскрашивали скучные белые футболки в яркие кислотные цвета.
Дверь скрипнула и беззвучно вошёл слуга в выглаженном чёрном костюме. Преклонив голову, он тихо произнес:
«Господин ждёт вас в гостиной». Мальчик спустился с кровати и пошёл к выходу. Уже в коридоре слуга мягко положил руку на его плечо.
— Вам лучше переодеть футболку на что-нибудь чёрное. Ваш отец не любит яркие цвета, — сказал мужчина. Нат посмотрел в зеркало, что стояло у стены коридора. Яркая голубая футболка с белыми разводами, отдалённо напоминающими летящих аистов, — Нил никогда не умел рисовать. Но на душе в ней было спокойней.
— Не хочу. Мне она нравится, — ответил Нат, заправляя её в шорты.
— Я вас предупредил, — сказал слуга и удалился, когда они подошли к двери гостиной.
Здесь стояла кучка мужчин со свирепыми лицами и, громко, грозно переругиваясь, что-то обсуждала. Они отличались от слуг и охраны, — в грязной, воняющей кровью и растворителем одежде, со шрамами, грубой кожей и вооружённые до ушей ножами всех мастей.
Они замолчали, разглядывая Натаниэля. Кто-то даже присвистнул и прошептал:
— Точная копия Господина...
Нат постучал и открыл дверь. Отец расслабленно курил в кресле, а рядом стояла странная женщина в чёрном костюме, под которым торчали рукоятки ножей и пистолета.
— Это Лола. Она будет учить тебя технике боя, — выдохнул отец вместе с горьким дымом. Мальчик закашлялся. Раньше никто никогда не курил в доме такие крепкие сигареты. У Ната слегка закружилась голова.