Пролог
Менеджер поймал ее в районе полвторого ночи. Схватил за локоть, больно защемив кожу и отвел в единственное более-менее тихое помещение по близости.
Оказавшись за хлипкой дверью подсобки, Лин устало привалилась к прохладной стене, радуясь, что наконец может позволить себе небольшую передышку: сегодня – пятница, в клубе полно народу, а их всего шесть человек на зал. Почти четыре столика на одного официанта. Да и смена тяжелая – посетители, все время хамят.
От постоянной беготни по залу, колени у нее гудели, черная форменная рубашка с пятнами пота в районе подмышек противно липла к спине, а жесткий край туфель больно врезался в пятку левой ноги – еще чуть-чуть и будет мозоль.
Сян занимал собой все свободное пространство подсобки. Возвышался над ней монолитной глыбой и разглядывал в какой-то странной, совсем не свойственной ему манере. Словно дорожка из мелких невидимых насекомых ползла по капроновым колготкам, вверх, к маленькой груди, обтянутой черной тканью сорочки. В руках менеджер теребил телефон, без конца переворачивая серебристый корпус под свет тусклой лампочки, и задумчиво поджимал мясистые губы.
– Сегодня ты и Шань будете обслуживать VIP-ложу. – сказал он, наконец, что-то решив. – Ступай наверх, подготовьте все как следует.
Уже поднимаясь по лестнице, Лин вдруг подумала, что менеджер сегодня какой-то встревоженный. Конечно, VIP-гости для него всегда были в приоритете, но за год своей работы в клубе, Лин ни разу не видела, чтобы титаническое спокойствие Сяна было нарушено хоть чем-нибудь. Его не волновали документы, которые посетители подсовывали ему под нос, он спокойно переносил недовольство клиентов, и никак не реагировал на толпу охраны. Что же изменилось сегодня?
Шаня она нашла в «Черном» зале. Парень стоял к ней спиной, активно орудуя тряпкой за черным обсидиановым столом, испещренным множеством подсвеченных фиолетовых трещин. Рыжая макушка горела под ярким светом люстры, резко выбиваясь из монохромной атмосферы помещения.
– Много сделал? – спросила Лин вместо приветствия и приблизилась к столу, намереваясь помочь.
–Нет. – буркнул парень, давая понять, что разговор он поддерживать не собирается.
Не удивительно. Сколько они с ним были знакомы, Шань всегда был неразговорчивым и нелюдимым, держался отстраненно. Поведение его полностью соответствовало вызывающей внешности: рыжие волосы острыми иголками торчали в разные стороны, на худом, остром лице все время какие-то ссадины и синяки, а глаза смотрят уверенно дерзко.
Несмотря на все это, официантом он был неплохим. Клиентам не грубил, (по крайней мере первым), и косяков за ним почти не числилось. И Лин, почему-то чувствовала некоторую симпатию к этому парню: все время пыталась вывести его на диалог или скидывала мемы на телефон.
Гости стали подтягиваться только к двум. Лин первой заметила, как сквозь полутьму бара к ним направляется процессия, с Сянем во главе. Мужчины в костюмах тяжело ступали по лестнице, о чем-то тихо переговариваясь. На лицах у них застыли маски равнодушия и лишь легкое пренебрежение в глазах выдавало в них живых людей, а не каменных статуй.
Позади них, держась на некотором расстоянии бодро шагала охрана. Все как на подбор: высокие, с хмурыми лицами. У каждого за правым ухом торчит черный провод наушника, на ремнях пристегнуты рации, а когда один из них стал подниматься по лестнице, пола его пиджака распахнулась, демонстрируя окружающим кобуру.
Проносить оружие в клуб категорически запрещалось. Сян лично разворачивал особо требовательных клиентов: хочешь посидеть в VIP-зоне с тучей охранников – пожалуйста, но без оружия. Никаких пистолетов, ножей и кастетов. Без исключений.
Стараясь не думать об этом, Лин отодвинула черную бархатную штору, отделяющую «Черный» зал от коридора, и нырнула вслед за последним охранником. Семь жутких рож скользнули по ней ленивым – одним на всех равнодушным взглядом.
Она заметалась между ними, словно бабочка, прибитая гвоздями к картине. Глаза невольно выхватывали лица с перебитыми носами и вывернутыми раковинами ушей.
Лицо менеджера стало еще бледнее в ярком свете ложи. Он, словно профессиональный подхалим рассыпался в любезностях: жал руки и улыбался, с каждым новым человеком, кланяясь все ниже и ниже. Под конец, его грузное тело приняло горизонтальное положение, и он так и отполз к стене – не поднимая головы.
Стало понятно, что гости очень важные. Но кто? Люди из правительства? Чиновники? Депутаты? Полицейские или бандиты? От последней мысли, Лин чуть не выронила стопку меню, но тут же взяла себя в руки. Даже если так – они не более чем пыль на кожаных ботинках.
– Приветствую в «Mikado», господа. Сегодня мы будем вашими официантами, это Ван Лин – Шань указал на Лин, застывшую возле станции, – меня зовут Мо Гуань...
Менеджер, про себя повторявший каждое заученное слово, побелел еще сильнее, когда Шань запнулся и замолчал, так и не назвав свою фамилию.
В ложе стало тихо. Казалось, даже музыка на первом этаже стала играть тише, чтобы насмешливо подчеркнуть неловкость создавшейся ситуации. И, к еще большему ужасу, Сяна, гости стали оборачиваться. На дне темных глаз стало пробуждаться любопытство.
Он знал, что люди подобного уровня не должны вникать и обращать внимание на мелочи вроде официантов и их косяки. Предполагал, что с ним сделает генеральный директор, стоит шепнуть хотя бы одному из посетителей об инциденте.
Лин должно быть тоже подумала об этом, потому что быстро вышла вперед, загораживая Шаня своей спиной. Теперь все взгляды были устремлены на нее. Быстро сделав короткий вдох, она проговорила:
– Прошу прощения господа. Ознакомьтесь пока с меню.
Она улыбалась им, раскладывая перед каждым меню и винные карты и краем глаза следила за Шанем.
Тот стоял, сложив руки по швам и смотрел прямо перед собой. Улыбка на лице сменилась напряженной волной губ, а дерзкий взгляд карих глаз вдруг присмирел, словно давно объезженная лошадь и только непослушная копна волос стала гореть еще ярче.
– Я подойду к вам через пару минут, чтобы сделать заказ. – предупредила она и собиралась отойти, но была остановлена, одним лишь словом.
– Останься.
В этом слове слышался твердый приказ, и Лин послушно замерла, ища глазами источник звука.
Посетитель, сидящий с самого края дивана, смотрел на нее с легким интересом, будто встретил старого знакомого и одновременно с раздражением, словно осуждая ее за то, что с ней сделала жизнь. Лин пропускала этот взгляд через себя, чувствуя, как леденеет тело. Как с каждой секундой ноги врастают в пол, а сердце замедляет свое движение. Должно быть, так чувствует себя жертва перед хищником из высшего звена пищевой цепи.
– Что ты можешь посоветовать к вину? – прерывая зрительный контакт, спросил мужчина. Голос у него был тихим, но не от робости. Наоборот, он знал, что тон повышать не требуется, потому что весь его вид говорил о человеке важном и уверенном в себе.
Как завороженная Лин следила за ленивыми, но точными движениями длинных пальцев, которыми он перелистывал страницы. На нем была черная рубашка, из-под стола виднелся край кожаного ремня и серых брюк. В глаза бросалась неестественная бледность кожи, выпирающие скулы, под которыми залегли резкие тени впалых щек.
– Сегодня, пожалуй, красное. – он снова поднял на нее глаза и Лин вдруг поняла, что все это время молчала. Она вдруг очнулась – весь лед, которым она успела обрасти, смыла волна жара, прокатившегося по телу.
– К вину хорошо подойдет сырная тарелка. Она подчеркнет вкус вина. Или мясное канапе с грудинкой. Попробуйте. – Лин быстро тараторила, словно пытаясь нагнать те минуты молчаливого ступора. – Могу пригласить вам сомелье, он поможет с выбором вина.
Мужчина медленно покачал головой.
– В этом нет необходимости.
***
Два часа спустя, Лин устало покачивалась на ногах и исподлобья наблюдала за посетителями – единственное развлечение. Мужчины не обращали на нее внимания и всецело были поглощены разговором. На столе стояли не тронутые тарелки с едой и полупустые бутылки вина. Изредка кто-то из посетителей доставал пачку сигарет и по помещению плыл терпкий горький дым, усиливая гнетущую атмосферу.
Иногда до ее ушей доносился агрессивный шепот и судорожные почти не слышные вздохи. Судя по тому, как кривились их лица – тема разговора была малоприятной.
– Мы не пойдем на это! – воскликнул один из мужчин, громче чем следовало. Лин инстинктивно вскинула голову, но он тут же замолк, сникнув под взглядами остальных и в зале снова послышался монотонный шепот, едва различимый через отголоски музыки с первого этажа.
Шань вернулся с перерыва спустя несколько минут. Молча встал рядом с ней и уставился себе под ноги. От него сильно пахло сигаретным дымом, на кончиках волос блестели едва заметные капли воды, руки безвольно повисли по бокам. Но Лин все равно чувствовала, как сильно напряжено мальчишеское тело, словно пружина, вот-вот готовая выстрелить.
Сразу после того, как Лин, с горем пополам приняла заказ, Сян с самой слащавой улыбкой увел их с Шанем на кухню. Повара, почувствовав его настроение, поспешили ретироваться и убраться подальше – никто не хотел попасть под горячую руку.
Менеджер стоял посреди в миг опустевшей кухни и его гневные крики доносились до зала, теряясь в громких басах. Его обычно громкий, зычный голос перешел на истерический фальцет.
Жмурясь при каждом матерном слове, Лин молча выслушивала тираду. А Шань несмотря на крики и ругань так и не вышел из оцепенения. Стоял, покачиваясь на ногах, словно хлипкое деревце в ураган и не отрываясь смотрел перед собой. Гнев Сяна мало его волновал и было видно, что он боится чего-то намного сильнее, чем просто вылететь с работы.
Лин подозревала в чем дело, но спрашивать не стала. Не настолько они были близки, да и какое ей дело, кого он узнал за круглым столом в VIP-ложе.
– У тебя есть жвачка?
В своих раздумьях, Лин не сразу поняла, что Шань задал ей вопрос. Смотрела полминуты молча, словно не понимала смысл сказанного, но после вытащила из фартука шуршащую обертку и протянула парню.
– Оставь мне одну, тоже курить пойду.
–Иди, я подежурю.
Голос у него теперь был тихим и бесцветным – пропала та нотка наглости, ставшая его неотъемлемой частью.
Единственное место, где Лин чувствовала себя спокойно – это кухня. Здесь, как всегда, жарко. Скворчит на чугунных сковородках пережарка и повара кричат друг-другу, бесшумно снуя между рядами металлических столов.
Сильно пахло жаренным мясом, тушенным луком и специями, от которых чесалось в носу. И посреди всего этого хаотичного танца ароматов, тонкой иглой, словно изюминка дорогого парфюма, слышится кислинка апельсинов – для утки по-Пекински.
Желудок сжался в тугой узел и издал жалостливую трель – на обед перед работой, она перекусила парой бутербродов с тофу и запила все остывшим ромашковым чаем.
Повар для персонала – высокая и худощавая Пик, помахала ей, второй рукой помешивая что-то в здоровой кастрюле на огне. Лин пригляделась – похлебка. В золотистом бульоне аппетитно плавали кусочки мяса, крупно нарезанные кубики картофеля и тонкая соломка капусты и морковки. Рядом на столе – рис в глубокой чашке и несколько шпажек с поджаренными куриными сердцами.
– Шин не стал сегодня шашлык. – Пик ловко, даже виртуозно налила похлебку в чашку и поставила на поднос. – Сказал, чтобы я отдала тебе порцию.
Лин уже начинала жалеть, что сболтнула бармену о своем материальном положении. Да, денег не хватает на основные потребности: ногти пришлось спилить – маникюр она пока не мола себя позволить, рацион тоже пришлось сократить, чтобы выплатить долг за коммунальные платежи, но она не голодает! А у Шина самого двое детей-погодок и жена с тещей, вот уж кому следует делать подачки!
Но желудок снова сжался, а Пик уже положила вторую порцию куриных сердец в тарелку, так что Лин оставалось только тихо поблагодарить.
Она быстро поела, грязную посуду сложила в раковину и выскользнула на улицу через черный ход, куда по утрам подъезжали фуры с продуктами. Здесь она уместилась на любимом месте – еще теплых, нагретых солнцем каменных ступенях и закурила, с сожалением заметив, что в пачке осталось всего три сигареты.
Теплый ветер приятно обдувал лицо и разносил опавшую листву по асфальту. Из клуба доносились биты. Такие громкие и неприятные слуху, что казалось здание, почти стеклянное от количества панорамных окон, не выдержит осыплется осколками к ее ногам.
Громко прозвенело уведомление на телефоне, настойчиво вырывая ее из задумчивости. Оператор банка сообщал:
«К сожалению, ваша заявка по кредиту, не была одобрена. За более подробной информацией обратитесь на горячую линию, по телефону: 12042267100, или через приложение нашего банка. С уважением, Индустриальный банк.
Больно. Как под дых ударили. На глаза невольно навернулись слезы и сердце упало куда-то в желудок. Лин покрепче перехватила сигарету и сделала пару судорожных затяжек. Она не почувствовала ни запаха, ни вкуса дыма, и мир резко потерял последние осенние краски.
И что теперь? – думала она, кусая сухие губы. – Вся их с Тейен надежда оставалась на кредит. Как теперь за аренду платить? А коммуналка? Скоро приедет хозяйка. Что они ей скажут?
Куча вопросом навалилась на нее, погребая под весом нерешенных проблем. И ни на один из них, Лин не мола дать ответа.
***
Гости не досидели до закрытия всего два часа и стали собираться. С трудом отрывали грузные тела от диванов, сухо жали друг-другу руки и скрывались за пределами ложи с парой телохранителей. Вскоре, тонкая алая полоска рассвета стала пробиваться сквозь темные плотные шторы и за столом осталось двое: мужчина с белыми, будто выжжеными ацетоном волосами и мужчина, что делал заказ.
Они сидели молча, склонившись над тарелками с нетронутой едой и по их уставшим смурным лицам, Лин поняла, что они оба в стельку пьяны.
Белобрысый первым вскинул голову, когда она приблизилась к столу, чтобы напомнить о скором закрытии, посмотрел на нее недовольно и усмехнулся краем губ. Жест этот получился неприятным и настолько кровожадным, что Лин захотелось отпрянуть.
–Господа, напоминаю вам, что до закрытия осталось полчаса. Кухня уже закрылась, бар заканчивает свою работу. Могу я вам еще чем-то помочь?
– Рассчитай нас. – снова приказ, но в глазах больше нет любопытства, только ненависть, которую трудно с чем-то спутать.
Показалось. Лин задышала ровно и спокойно. Обычный посетитель, чуть пьян. И не такое бывало.
– Конечно, одну минуту.
– Постой. – хрипло остановил ее брюнет, полез в карман брюк и достал кошелек и взгляд полный ненависти снова уперся ей в лицо. –Подойди.
Лин замешкалась на секунду, собираясь сделать шаг, а потом вдруг застыла. Слишком ясно, она вдруг поняла, что нельзя к нему приближаться.
– Ты меня не слышала?
–Простите, другой официант примет у вас оплату. – она развернулась, чтобы уйти, как вдруг мужчина приподнялся и схватив ее запястье, с силой рванул на диван.
Паника накрыла Лин с головой, когда она почувствовала под собой жесткие мужские колени. Горячий шум накрыл уши, крик застрял в горле – она открыла рот, но не издала ни звука
Пахнущая сигаретами рука легла на лицо, закрыл нос рот и сдавила подбородок. Лин истошно замычала, задергала ногами, цепляясь ногтями за чужую кожу на руке.
Бешенный взгляд заметался по помещению, ища помощи: среди каменно-спокойных лиц, испуганное – Шаня. Парень застыл, прижав к себе терминал и немигающим взглядом смотрел на нее.
– Не рыпайся. – горячий шепот над ухом обдал ее крепким запахом алкоголя. Мурашки побежали по затылку.
Не надо!
Она сжалась, когда мужчина рванул ее рубашку. Несколько пуговиц со свистом отлетели в сторону, и сухая мозолистая ладонь очертила круг, скользя по влажной коже, тронула грудь и опустилась на бедра.
Прекратите! Хватит!
По лицу покатились слезы, когда задралась юбка и чужие пальцы зацепили колготки.
Несколько сложенных вдвое купюр исчезли в кармане ее передника. Горячая ладонь перестала зажимать рот и Лин запоздало вскочила на ноги, больно ударившись об стол коленкой.
Стыдливо запахнув края рубашки, Лин отбежала за спину Шаня. Несмотря на то, что слезы застилали глаза, она смогла разглядеть, каким взглядом на нее смотрит мужчина: раздраженно и с отвращением – будто он тронул, что-то мерзкое и теперь очень хотел помыть руки.
– Урод!
Трясущейся рукой она еле поймала деньги в кармане, смяла и швырнула купюры в сторону стола. – Ничтожество!
Двое оставшихся телохранителей тут же отлипли от стены и рванулись к ней. Но мужчина лениво поднял руку, удерживая их словно псов на невидимых поводках.
Только оказавшись в темноте служебного помещения, Лин дала волю чувствам. Прислонившись спиной к стене – беззвучно зарыдала, зажимая ладонями рот.
Ей все еще казалось, что лицо зажимает чужая ладонь. Все еще чувствовала жар мужского тела, одеколон и глубокое ровное дыханье у нее на шее. Но хуже всего, то, что внизу живота у нее все скрутило – ее чуть не изнасиловали, а она возбудилась.
Ей стало так мерзко от самой себя. Даже сильнее чем от самой ситуации. Она медленно сползла на пол, подвывая. Сбила какие-то баночки с полиролью и очистителем и воздухе тут же запахло антисептиком. И только этот кислый запах не давал ей упасть в обморок: вырывал из пустоты истерики и вновь заставлял переживать случившееся.
Шань нашел ее минут через двадцать. Щелкнул выключателем и в слезящиеся глаза ударил яркий свет.
– Они ушли. – голос у парня был хриплым и тихим. Он сел рядом с ней на корточки и протянул упаковку сухих салфеток. Лин с благодарностью выхватила пачку из его рук и стала яростно вытирать лицо, но слезы стыда и облегчения никак не хотели останавливаться.
– Они чаевые оставили.
Лин закрыла глаза. Она не хотела смотреть на Шаня. Он был там и ничего не сделал! Даже не позвал на помощь! Стоял, как трус и просто смотрел!
– Это твои.
Во все глаза она уставилась на деньги. В ладони Шань держал туго свернутую пачку, перевязанную канцелярскими резинками. Здесь было не меньше ее четырех зарплат, крупными купюрами – хватит и за аренду, и за коммуналку и долги раздать, наконец сможет.
– Я не возьму! – всхлипнула Лин, упрямо качая головой и полезла за очередной салфеткой. – Убери их, я не возьму! Не возьму...
Шань вдруг дернулся к ней и схватил за плечи. Твердые пальцы больно впились в кожу, так что Лин вскрикнула. Лицо у парня было бледным, глаза красные и заплаканные.
– Я умоляю тебя. – зашептал он, сжимая пальцы еще сильнее, так что Лин показалось – еще чуть-чуть и он сломает ей кости. –Прошу тебя, ты должна их забрать. Иначе... Лин, они убьют меня.